Кровь Маннорота

В час жаркого заката на опушке леса, у старого источника, вокруг которого собрались пугливыми стайками фурболги, произошло необычное событие.

Под кронами, в тени деревьев, среди бегающих по стволам и веткам сверкающих искр под магический треск появились двое. Один был грузен, шестилап и снабжен двумя огромными бивнями. Он нес в правой передней лапе обоюдоострое копье, а левой придерживал на животе огромный металлический бронефартук. Второй был высок, рогат и худощав. Его взгляд холодно и цепко смотрел на фурболгов у колодца, а крылья за спиной нетерпеливо подрагивали.

Появившись в лесном пейзаже так внезапно для всех, оба гостя продолжили разговор, начатый далеко отсюда.

—...А орки — они все такие же, какими были раньше, — говорил высокий. — Свирепы, беспощадны, любят сражения — да кто же их не любит. Шаманский вопрос вот только испортил их. Но ничего — скоро и их ждет решительный этап и преображение.

— Ничего, я до них еще доберусь, — вздохнул шестилапый и только теперь обратил внимание на окружающий их пасторальный пейзаж. — Ясеневый лес. Гадкое местечко. Помню-помню, как десять тысяч лет назад я здесь в питьевых фонтанчиках... резвился. А под тем деревом стоял Кенарий, рогатая с-скотина.

— И что он там делал? — полюбопытствовал Тихондрий, а сам злобно подумал: «Знаем мы, кто у нас рогатая скотина».

— Что делал? Практически все, — ответил Маннорот Разрушитель. — Наглая бородатая тварь. Жаль, что в тот раз я не свернул ему шею.

— Кстати, о Кенарии, — сказал с деловым видом повелитель ужаса, доставая черный блокнотик. — У нас ведь на него заказ! Архимонду нужна голова этого существа. Говорит, нечего всяким полубогам путаться у нас под ногами во время вторжения.

Маннорот прихлопнул копьем одного фурболга, разогнал остальных и плюнул в колодец. Вода в нем сразу почернела.

— В открытом бою я бы справился с этим козлоногом одной левой, — сказал повелитель преисподней, почесывая копьем пузо под броневой плитой. — Так он ведь спрячется, и ищи его по лесам!

— А ты ведь неважный следопыт, правда? — ухмыльнулся Тихондрий.

— Я люблю кромсать, рубить и рвать на части, — сказал Маннорот. — Но не копаться в следах.

— И как раз тут в дело вступают твои любимые верные орки, — сказал Тихондрий, наблюдая, как перекосило морду Маннорота на слове «верные». — Мои источники выяснили, что племя Боевой Песни и лично Громмаш Адский Крик недавно... разочаровали Кенария. В данный момент наш козлорогий друг гоняет их по лесу к югу отсюда. Мы с Архимондом пришли к общему мнению, что как раз орки могли бы покончить с назойливым полубогом.

— Не говори ерунды, — огрызнулся Маннорот. — Оркам не продержаться против полубога и трех раундов. Он из них в первой же фазе котлету сделает! Лишившись зова моей крови, все эти орки и сам Громмаш — никто!

Вместо ответа натрезим снова ухмыльнулся и показал Маннороту огромную иглу.

— Протяните левую руку, командор, — сказал он. — Нас снова ждут великие дела! Держите ладонь над колодцем. Предупреждаю — будет немного больно.

— Вечно вы, вампиры, около чужой крови третесь, — окрысился властитель преисподней и полоснул себя наконечником копья по запястью. — Никогда еще Маннорот не протягивал упырю руки!

«Так ты скоро ноги протянешь, старый дуралей, — думал Тихондрий, облизываясь и глядя, как светящаяся алым кровь наполняет колодец. — Полезно тебе время от времени пустить кровь. Да разве ж это кровь? Видимость одна».

А вслух он сказал:

— Глотнув демонической крови снова, орки станут сильнее, могущественнее, неуязвимее. После этой перезарядки они будут сражаться, сражаться и сражаться! У нас есть технология. У нас есть магия.

— Я их чувствую! — объявил Маннорот. — Они идут сюда. Они снова мои!

Он запрокинул рогатую голову и громко захохотал.