Предпосылки формирования теории расследования ятрогенных преступлений. 2 страница

Несмотря на распространенность неосторожных ятрогенных преступных деяний подавляющая их часть остается латентной. В значительной степени высокий уровень латентности обусловлен отсутствием независимого экспертного анализа качества оказания медицинской помощи в лечебно-профилактических учреждениях (ЛПУ). В результате остается «скрытой» информация о частоте ятрогенной патологии среди причин ухудшения здоровья, инвалидности и летальных исходов. Наличие преступных ятрогений вуалируется внутренними документами, скрывается руководителями ЛПУ, и, как правило, информация об этом не выходит за пределы внутриведомственных обсуждений. Вопрос «почему же врачи сознательно стараются обелить и защитить виновных товарищей»[29] всегда ставился юристами перед медицинской общественностью и всегда оставался без ответа.

Часто в медицинской литературе можно встретить попытку авторов-медиков, во что бы то ни стало, исключить правовые основания для ответственности своих коллег. Так, по мнению академика Н. М. Амосова “нужно доверять совести врача, так как никакие юридические законы не могут её заменить”. Между тем на первый взгляд эффективное выражение не возможно признать правильным, так как в нём противопоставляются тесно связанные одна с другой морально-этическая и правовая сторона деятельности врача. Это заявление Н. М. Амосова было справедливо прокомментировано профессором Санкт-Петербургского университета М. Д. Шаргородским: “Конечно, никакие юридические законы не могут заменить совести врача, но и совесть не может заменить юридических законов по той простой причине, что совесть не у всех имеется”[30].

Криминалистические предпосылки. Отдельные методические рекомендации по особенностям расследования преступлений, совершенных по неосторожности медицинскими работниками при оказании медицинской помощи, разрабатывались Бердичевским Ф.Ю. (1966, 1970 г.г.), Крыловым И.Ф. (1972 г.), Кореневским Ю. (1998 г.) и др.

Методики расследования преступлений, совершаемых медицинскими работниками вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей по оказанию пациентам медицинской помощи, и поддержания государственного обвинения по делам о ятрогенных преступлениях в суде были разработаны нами в 2000[31] и опубликованы в 2003, 2004, 2006, 2007 г.г.[32]. При работе над ними мы пришли к выводу, что требуются серьезные научные исследования на стыке криминалистики и клинической и судебной медицины по разработке теоретических и методологических положений, необходимых для продолжения формирования криминалистических методик расследования ятрогенных преступлений, совершаемых при оказании отдельных и специальных видов МП, разными специалистами, отдельным категориям пациентов, при выполнении различных медицинских мероприятий по диагностике и лечению отдельных патологий и т.д. Например, с учетом частоты совершаемых ятрогенных посягательств, требуется углубленная разработка методик расследования сложных по своему механизму ятрогенных преступлений, совершаемых при родовспоможении, при оказании медицинской помощи кардиологическим больным, при выполнении хирургических операций и т.д.

Чтобы разработать методику расследования различных подгрупп ятрогенных преступлений и предложить практическим работникам эффективный криминалистический инструментарий, позволяющий получить, сохранить, изучить и оценить доказательства совершения посягательства, причастности заподозренного лица к событию преступления, его виновности, необходимо вначале выделить указанные преступления по признаку оптимальной однородности их характеристики, содержание которой составляет описание основных элементов; в логике это определяется как информация о логическом содержании, т.е. информация об объеме выделяемых по простому или сложному признаку явлений (объектов) и об их основных системообразующих элементах. Так как речь идет о преступлениях, представляющих в быту (в жизни общества) реальные явления, уже свершившиеся (т.е. бывшие в прошлом), то, как любое явление реальной действительности, преступление есть динамичная система, которая возникает, развивается и угасает, т.е. она материальна, ей присуща пространственно-временная категория. Динамична система при наличии достаточной совокупности определенных составляющих ее частей (элементов), имеющих определенные свойства, позволяющие им находиться в определенной взаимосвязи, взаимозависимости и взаимообусловленности. Последние обеспечивают специфическую картину следообразования преступного деяния. Выделить явление как систему и определить ее динамичность позволяет системный подход и системный анализ, разрабатываемый теорией систем.

Совокупность указанных отношений между элементами системы позволяет выделить их как значимые для исследователя с учетом поставленных им задач[33] и рассматривать их как структурообразующие факторы – элементы, находящиеся между собой в определенных корреляционных связях, образующих в своей динамичной совокупности причинную связь, обусловливающую наступление определенного результата. Изучение структуры преступления позволяет выделить наиболее существенные механизмы его совершения[34]. Сложность расследования «профессиональных» преступлений заключается в том, что указанные механизмы развиваются внутри процесса профессиональной деятельности или во взаимосвязи с ним. По ятрогенным преступлениям в качестве криминалистически значимых выступают процессы развития самой патологии (неизлечимого или запущенного заболевания, стремительно развившейся патологии, серьезной травмы, их осложнений и т.д.).

Указанными трудностями исследования преступлений, связанных с профессиональной деятельностью, тем более в которой применяются сложные, часто агрессивные по своему воздействию на организм человека средства и технологии, обусловлена необходимость определить фактическое содержание преступного деяния, каковым является криминалистически значимая информация о нем. В логике это называется «определение фактического содержания понятия». Таким образом, мы подходим к необходимости и важности определения криминалистического понятия преступления. Понятие является основной формой мышления[35]. Криминалистическое понятие преступления есть наиважнейшая форма криминалистического мышления, на основе которого осуществляется криминалистический анализ события; на начальном этапе расследования – это событие с признаками преступления, затем это событие деяния, содержащего состав преступления, или отсутствие события либо состава преступления (ст. 24 УПК РФ).

Существующая судебно-следственная практика выявления и расследования преступлений, совершаемых при оказании МП гражданам, достаточно противоречива в силу отсутствия у сотрудников правоохранительных органов знаний и навыков их выявления и раскрытия.

Как показали результаты анкетирования следователей и прокуроров, 96 % из них не имели в своей практике дел о ятрогенных преступлениях.

Дефицит у следователей знаний об особенностях расследования ятрогенных преступлений, отсутствие опыта и навыков по установлению обстоятельств криминального ятрогенного события и формированию доказательственной базы в значительной мере способствуют сохранению высокого уровня латентности преступных деяний в сфере здравоохранения и их безнаказанности. Так, из 82 изученных нами актов ведомственных экспертов ЛПУ, в которых анализировались ятрогенные случаи с летальным исходом, в 37 случаях, по нашему мнению, имелись основания для принятия решения о возбуждении в отношении лечащих врачей уголовных дел[36].

В последние годы наметились явные тенденции к осмыслению проблем уголовного преследования медицинских работников, допускающих преступную небрежность и преступное легкомыслие при оказании помощи пациентам, и к активному формированию судебно-следственной практики. Однако, последняя, как мы уже отметили, в регионах Российской Федерации неоднозначна и противоречива, что является подтверждением недостаточности теоретической разработки проблем выявления и расследования неосторожных ятрогенных преступлений.

Для состояния имеющейся следственной практики характерным остается то, что б о льшее количество возбуждаемых уголовных дел прекращается на стадии предварительного расследования. Анализ материалов прекращенных уголовных дел (61), возбужденных в отношении медиков по ч. 2 ст. 109 УК РФ, показал, что в обоснование принятия решения об их прекращении были положены небесспорные по полноте проведенных исследований (33), а порой даже противоречивые выводы (25) заключений судебно-медицинских экспертиз качества оказания медицинской помощи (СМЭ КМП). Прежде всего, это относилось к определению судебными медэкспертами содержания и характера причинно-следственной связи между деянием медика и наступившим неблагоприятным исходом МП, что, бесспорно, выходило за пределы их специальных знаний. Несмотря на то, что причинно-следственная связь является элементом объективной стороны преступного деяния, установление и оценка которого относится к исключительной компетенции следователя, следствие часто «слепо» соглашается с некомпетентными выводами экспертов об отсутствии «прямой причинно-следственной связи» между ненадлежащими действиями медиков и наступившим неблагоприятным исходом МП. Из более чем 400 изученных нами экспертных заключений судебные медики на вопрос следователя о наличии прямой причинно-следственной связи между действиями медиков и наступившими неблагоприятными последствиями МП только в 11 случаях дали ответ, что установление подобной связи вне их компетенции и является прерогативой следственных органов и суда. Особенно этот показатель вырос в последние два года (2006-2007г.г.). Но в остальных случаях судебные медики, даже когда такой вопрос им и не ставился, брали на себя «смелость» давать уголовно-правовую оценку – устанавливать или исключать элемент объективной стороны деяния, т.е. прямую причинно-следственную связь. Задача судебных медиков экспертов – установить содержание и характер причинно-следственных отношений между факторами, обусловившими наступление неблагоприятного исхода оказанной пациенту МП. Такими факторами являются: нарушение правил оказания МП, ятрогенный дефект, ятрогения, непосредственная причина неблагоприятного исхода. Описание причинной связи между ними составляет характеристику механизма ятрогенного посягательства.

Подобное положение, когда отсутствуют при формулировании вопросов судебным экспертам понимание совершенного медиком противоправного деяния и критическая оценка выводов судебной экспертизы, свидетельствует, по меньшей мере, о слабой криминалистической подготовке работников правоохранительных органов по расследованию преступлений, совершаемых медиками вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей и профессионального долга.

В полной мере указанные недостатки можно отнести и к деятельности государственных обвинителей, которым приходится поддерживать обвинение в судах по делам о преступных ятрогениях.

Как показали результаты анкетирования следователей, а также надзирающих за следствием прокуроров и государственных обвинителей, проходивших обучение в Санкт-Петербургском юридическом институте Генеральной прокуратуры Российской Федерации с 2000 по 2007 г.г. только 9, 8% из них знакомы с практикой уголовного преследования медиков за совершение ими преступлений против здоровья и жизни человека. 75% уголовных дел, указанных респондентами, были прекращены на стадии досудебного расследования, по 5% рассмотренных в суде дел были вынесены оправдательные приговоры.

Результаты изучения материалов уголовных дел, по которым были вынесены оправдательные приговоры, показывают, что в основу вынесения таковых были положены выводы повторных СМЭ, назначенных судом, как правило, по ходатайству защиты. Осуществленный нами анализ указанных экспертных заключений с привлечением специалистов – экспертов БСМЭ, ведомственных экспертов лечебно-профилактических учреждений и опытных врачей-клиницистов показал, что выводы их противоречили исследовательской части или содержали не подтвержденное медицинскими исследованиями утверждение об отсутствии причинной связи между небрежным, легкомысленным исполнением медиком своих профессии-ональных обязанностей и наступившим неблагоприятным исходом МП.

По нашим данным с 2004 года отмечается тенденция увеличения количества возбуждаемых против недобросовестных медиков уголовных дел и выносимых судами обвинительных приговоров[37].

Наличие такой ситуации в сфере уголовного преследования лиц, совершающих ятрогенные преступления, в сочетании с недостаточной правовой регламентацией отношений «медик – пациент» и криминализацией сферы медицинских услуг требуют проведения серьезных научных исследований, которые могли бы служить надежной основой для разработки эффективных криминалистических рекомендаций практическим работникам по выявлению и расследованию преступных ятрогенных посягательств на жизнь и здоровье человека.

Ф.Ю. Бердичевский отмечает: «Не имея четкого представления о специфике профессиональных правонарушений медиков и испытывая значительные трудности в их уголовно-правовой оценке, следователи, прокуроры и судьи, сталкиваясь с такими правонарушениями, зачастую перекладывают ряд своих функций на различные учреждения здравоохранения и экспертные комиссии судебных медиков. Сложившееся положение в значительной мере объясняется недостаточным вниманием юридической науки к проблемам уголовной ответственности медиков за профессиональные правонарушения.

Иным всегда было отношение к названной проблеме со стороны медиков. До последнего времени эта тема не сходит со страниц медицинской печати, являясь предметом оживленных дискуссий и специальных монографических исследований. Однако попытки медиков самостоятельно решить эти чисто правовые вопросы не смогли внести в них достаточной ясности»[38]. Эти выводы Ф.Ю. Бердичевским были сделаны более тридцати лет назад, однако они остаются актуальными и сегодня, даже, несмотря на то, что в последнее десятилетие появились авторы медики, имеющие второе высшее юридическое образование и активно пишущие на правовые темы, связанные с медицинской деятельностью. Как правило, оценка указанными авторами конфликтных ситуаций, возникающих в связи с неудовлетворенностью пациентов оказанной им медицинской помощью, и предлагаемые ими рекомендации по их разрешению, не всегда корректны и профессиональны с правовых позиций.

В современных условиях возрастающий поток обращений граждан в правоохранительные органы с заявлениями о фактах ненадлежащего оказания медицинской помощи вследствие небрежного, легкомысленного исполнения медиками своих профессиональных обязанностей[39] обусловлен во многом отсутствием четкого правового механизма реализации и защиты конституционного права граждан на надлежащую медицинскую помощь.

Динамику отрицательных тенденций в здравоохранении в значительной мере стимулирует профессиональная корпоративность в медицинской среде, опасность которой обществом еще не осознана в полной мере. А именно этим обстоятельством во многом объясняется как существующая среди медицинских работников уверенность в своей безнаказанности, и как следствие этого высокая латентность ятрогенных правонарушений, так и оказываемое медиками, включая судебных медицинских экспертов, изощренно завуалированное противодействие следственным органам и суду. Такова объективная действительность, связанная с ятрогенными посягательствами на жизнь и здоровье человека, как социальным выражением сущности криминальной деятельности в сфере здравоохранения.

Изложенные обстоятельства убедительно подтверждают тот факт, что практика уголовного преследования за ятрогенные преступления остро нуждается в новых теоретических обобщениях и всесторонних исследованиях этой группы преступных посягательств. Необходима разработка новых средств и методов расследования преступных ятрогений с одновременным интенсивным развитием смежных областей знания, приводящим в результате интеграции знания к образованию новых частных криминалистических теорий. Это, по мнению Р.С. Белкина, является признаком необходимости изменения системы частных криминалистических теорий, в том числе и зарождения новых теорий. В связи с этим, он отмечал, что «система частных криминалистических теорий соответствует основным направлениям теоретической деятельности, потребность в которой испытывает практика борьбы с преступностью; эта теоретическая деятельность осуществляется комплексом наук, частные криминалистические теории выражают ее результаты в области криминалистики»[40].

Одним из важных направлений развития криминалистики как науки, обеспечивающих подготовку научных рекомендаций по совершенствованию следственной практики является разработка научных основ криминалистической классификации и криминалистической характеристики отдельных видов или групп преступлений. В контексте настоящего исследования речь идет о группе неосторожных ятрогенных преступлений, как разновидности посягательств на жизнь и здоровье людей при оказании им МП. Нельзя не согласиться с утверждением, высказанным А.Ф. Лубиным, что «критерием готовности участников расследования к профессиональному анализу информации, заложенной в следах, служит наличие у них эмпирической базы (прошлого опыта) в виде «следовых картин». Экстраполяция (перенос) прошлого опыта на опыт будущий представляет главнейшую особенность распознавания следов»[41].

Организационное и информационное обеспечение производства расследования ятрогенных преступлений, разработка его методологии чрезвычайно важны в плане защиты прав и интересов как граждан, выступающих в качестве пострадавших пациентов, так и медицинских работников, осуществляющих профессиональную деятельность, с одной стороны, одну из самых гуманных и востребованных человечеством, а с другой, самую травматичную для человека.

Оценка правоприменителями профессиональной деятельности по оказанию МП должна сочетать в себе как юридические, так и медицинские принципы, которые должны сочетаться друг с другом, накладываться один на другой; необходимы два самостоятельных, но взаимосвязанных системных подхода к выявлению и профилактике ятрогенных правонарушений: правового и судебно-медицинского.

Необходима унификация с целью доступности и понятности как самих процессуальных процедур криминалистических исследований с применением специальных медицинских знаний, так и разработка теоретических и методологических общих положений исследования обстоятельств ятрогенного события, т.е. создание основ криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений.

Тревожная динамика противоправных, общественно опасных ятрогенных нарушений обусловливает острую необходимость в расширении и углублении исследований, обеспечивающих создание криминалисти-ческого инструментария для правильного и точного реагирования правоохранительных органов на случаи нарушения конституционных прав человека на охрану здоровья и получение медицинской помощи. В этом плане разработка основ и дальнейшее развитие криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений является важной гарантией создания такого инструментария.

Основаниями для формирования криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений являются: научные разработки общих положений о криминалистической теории расследования преступлений; нормативно-правовая база, регламентирующая отношения в сфере здравоохранения; теория судебной медицины и теория судебно-медицинской экспертизы; правовое осмысление учений о ятрогениях и дефектах медицинской помощи; уголовные дела о противоправных и общественно опасных посягательствах на здоровье и жизнь человека при оказании МП, наносящих существенный вред не только отдельным гражданам, но и общественному здоровью[42]; наличие специфической следовой картины преступных ятрогений; потребность криминалистической практики в новых средствах и методах борьбы с ними.

Основу указанной теории образуют: совокупность знаний, относящихся как к обычно используемым криминалистикой данным из области процессуального и материального уголовного права и иных традиционных юридических дисциплин, так и знания из области медицинского права, теории судебной медицины и судебной медицинской экспертизы; специальные знания, без которых невозможно развитие криминалистической теории расследования ятрогенных преступлений, представляющих совокупность специальных сведений из области судебной, а также клинической медицины, включая учения о диагнозе, лечении различных патологий, о ятрогениях, ятрогенных дефектах и т. д.

Основы криминалистической теории расследования преступлений. В разработку основ криминалистической теории расследования преступлений существенную лепту внесли такие известные ученые криминалисты как Р.С. Белкин[43], В.С. Бурданова[44], Г.А. Густов[45], И.А. Возгрин[46], В.А. Образцов[47], В.И. Рохлин[48], Н.П. Яблоков[49], В.В. Крылов[50] и др. Отдельные вопросы этой темы стали предметом исследования О.В. Челышевой[51], И.И. Иванова[52], А.Ю. Головина[53], С.Ю. Косарева[54], Л.В. Бертовского[55], С.А. Роганова[56] и др.

Криминалистическая теория расследования преступлений, по мнению Г.А. Густова, призвана разрабатывать систему знаний о том, как, используя процессуальные средства, от неполных, противоречивых и даже недостоверных данных прийти к знанию достоверному и достаточному для принятия обоснованных решений по уголовному делу; «как организовать расследование, определить направления, задачи, средства, методы поиска, эффективно управлять всеми потоками информации и с наименьшими затратами сил и времени установить истину, реализовать цели судопроизводства»[57].

Основой криминалистической теории расследования преступлений являются положения об уголовно-процессуальной регламентации процесса расследования преступлений, которое производится в форме предварительного следствия либо в форме дознания «в режиме процессуального доказывания»[58].

Во многих криминалистических источниках говорится о деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. В.А. Образцов осуществил серьезный анализ указанной деятельности, предприняв попытку разграничения ее на две стадии: раскрытия и расследования, и дать определение понятию «раскрытие»[59].

По нашему мнению, словосочетание «деятельность по раскрытию и расследованию преступлений» содержит в себе и цель (задачу) – «раскрытие» и процесс, осуществляемый для достижения этой цели (задачи) – «расследование».

Так, В.А. Образцов указывает, что «определяющее значение при юридической интерпретации понятия «раскрытие» имеет его связь с уголовно-правовым понятием «преступление». Вместе с тем, для правильного уяснения сущности понятия надо учитывать, что решение задачи раскрытия преступления в уголовном судопроизводстве возложено законом на ряд органов и лиц…. Используемые для этой цели (задачи) средства имеют существенные особенности, обусловленные «служебной» ролью (функциями)»[60] правоприменительных органов.

Семантический анализ приведенного текста позволяет сделать вывод о том, что раскрытие преступления – это основная задача, решаемая правоохранительными органами в ходе расследования преступления. «Раскрытие» в рассматриваемом контексте не является актом поведения, а есть конечная цель процесса расследования, как профессиональной деятельности уполномоченных на это лиц. В работе «Основы криминалистики» (1996) В.А. Образцов «раскрытие» обозначает как конечную цель расследования преступления[61], что, по нашему мнению, исходя из признанного толкования понятия этого слова[62], вполне соответствует его такому применению.

Ряд известных ученых криминалистов также раскрытие преступления называют одной из задач расследования.

Так, А.М. Ларин пишет «задача расследования – раскрытие, пресечение и предупреждение преступлений, изобличение виновных, охрана интересов потерпевших, реабилитация неосновательно обвиненных»[63]. Раскрыть преступление, значит изобличить лицо его совершившее.

Н.А. Якубович в задачи расследования также включает раскрытие преступления наряду с изобличением виновных лиц и предупреждением преступлений[64].

Ученые-процессуалисты определяют раскрытие в качестве одной из задач расследования: «Уголовно-процессуальная деятельность в стадии предварительного расследования подчинена решению следующих задач: путем производства следственных действий по собиранию доказательств во взаимодействии с органами дознания, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и при строжайшем соблюдении прав всех участников уголовного процесса раскрыть преступление, объективно установить фактические обстоятельства дела, изобличить виновного и обеспечить привлечение его к уголовной ответственности» [65] и т. д.

На момент возбуждения уголовного дела преступление еще не раскрыто, устанавливаются лишь данные, свидетельствующие о наличии признаков общественно опасного, противоправного, запрещенного под страхом уголовного наказания деяния. Подтверждаются эти данные не простой их совокупностью, а системой корреляционно связанных между собой, объективно подтвержденных установленным «следообразованием» криминалистических признаков, позволяющих получить обоснованное представление об исследуемом явлении, как об общественно опасном и противоправном деянии. Только в этом случае можно говорить о наличии достаточных оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела. На этой стадии речь еще не идет о виновности, как обязательном признаке преступного деяния какого-то определенного лица; для этого необходимо установить причастность заподозренного лица к событию, его отношение к последствиям деяния и многие другие обстоятельства, подлежащие доказыванию.

Таким образом, раскрытие преступления – это генеральная задача (цель) деятельности по расследованию преступления. Пока лицо, совершившее преступление, не установлено и не доказана его причастность к преступлению цель расследования не достигнута. Процессуальное завершение достижения указанной цели на стадии досудебного производства, по нашему мнению, это направление прокурором уголовного дела с обвинительным заключением (актом) в суд.

В криминалистической литературе отмечается необходимость применения при осуществлении криминалистических исследований профессиональной деятельности по расследованию преступлений системного подхода. Это позволяет рассматривать ее как сложную динамическую, управляемую социальную систему, и при ее изучении учитывать сложность «ее внутренних механизмов, взаимосвязей и взаимодействий различных сторон»[66].

Исходя из сказанного, можно сделать вывод: деятельность по расследованию преступлений как системное явление включает в себя ряд направлений (элементов), а именно:

- деятельность по обнаружению, выявлению признаков противоправного, общественно опасного деяния;

- деятельность по установлению и исследованию обстоятельств преступного события.

Некоторые авторы в деятельность по расследованию включают и судебное следствие по уголовному делу. На наш взгляд, это самостоятельный вид деятельности по уголовному преследованию лица, совершившего преступление, на стадии судебного производства.

С позиций системного подхода процесс расследования преступлений – это сложная динамичная система субъективно-объективных отношений, нацеленных на выявление и исследование обстоятельств преступного посягательства, изобличение виновного лица. Только тогда можно считать, что преступление раскрыто. Предварительное расследование, как стадия досудебного производства, по своей сути есть процесс доказывания, осуществляемый в уголовно-процессуальном (по форме) и криминалистическом (по содержанию) аспекте.

Предварительное расследование с учетом решаемых задач и используемых при этом методов является профессиональной криминалистической деятельностью уполномоченных законом на ее осуществление лиц, в рамках которой производятся следственные и иные процессуальные действия, включая криминалистические исследования, проведение которых регламентировано нормами уголовно-процессуального закона и других нормативно-правовых актов.

Для профессиональной деятельности по расследованию преступлений, по мнению В.А. Образцова, характерно наличие двух основных функций: поисково-познавательной и информационно-познавательной.

Поисково-познавательная функция реализуется через деятельность по сбору или получению сведений о преступном посягательстве, их фиксации и хранению соответствующим образом, принятию мер к их сохранности и т. д. Если сведения получены в результате оперативно-розыскных мероприятий, то путем осуществления соответствующих правомерных действий они легализуются для последующего использования при обосновании принимаемых решений по организации и осуществлению противодействия преступным деяниям. Поисково-познавательная функция реализуется через деятельность различных уполномоченных на то законом лиц. Нередко процесс расследования обеспечивается оперативным сопровождением вплоть до его окончания. Поисково-познавательная функция позволяет на стадии предварительного расследования создать «предпосылки оптимального решения задач последующих стадий уголовного процесса, эффективного функционирования всего его механизма»[67].

Информационно-познавательная функция позволяет изучить и оценить собранные сведения и получить цельное представление о посягательстве как о системе реальной действительности, наметить перспективы дальнейших действий по ее изучению. Это в б о льшей части мыслительная деятельность следователя, обеспечивающая процесс оценки доказательств на предмет их относимости, допустимости и достаточности.

Соглашаясь с содержанием указанных функций, считаем, что их название не совсем его отражает. По нашему мнению, с учетом фактически решаемых задач: поиска информации ее анализа и оценки, более правильно их было бы назвать поисково-информационная и информационно-аналитическая. Объектом поиска, анализа и оценки является информация об обстоятельствах события совершенного посягательства, т.е. деяния в прошлом. Носителями информации ретроспективного характера могут быть различные объекты и отдельные субъекты. Они устанавливаются и исследуются на предмет обнаружения информации, достоверность и относимость которой определяются путем криминалистического анализа и уголовно-процессуальной и уголовно-правовой оценки.