Метаморфозы

То, что во II-м веке н.э. Светоний клеймил как разврат ¹, а в ХIХ-м веке Дюркгейм объяснял а н о м и е й ², в ХХ-м - получило наименование " Сексуальная революция". Так назвал свой труд ассистент д-ра Фрейда - В. Райх, исследовавший перемены в Советской России 20-30-х годов. Таким образом, явление, с начала 50-х годов охватившее Европу и Америку, вовсе не следствие свободы и прогресса, как нас уверяют на Западе, и начала его просматриваются сквозь две Русские революции начала века. [в целом правильно, однако напомним, что В.Райх также клеймил в своих книгах разврат, отсюда вывод: сексуальная революция не тождественна разврату - Прим. ред. сайта]

В декабре 1917 года Ленин подписывает декреты, уравнивающие права женщины и мужчины. Одновременно прекращается преследование гомосексуализма. Женщины получают полную экономическую свободу и самостоятельность, легализован аборт ³. " Положение женщины сейчас таково, что оно, с точки зрения даже самых развитых стран, может быть названо идеальным", - пишет Ленин. За этими переменами пристально следят на Западе. Придя к власти в России, бывшая революционная эмиграция воплощает в жизнь новейшие социальные идеи, почерпнутые в Европе. В 1926 году д-р Фрейд в частном разговоре выражает надежду на удачный исход революционного " эксперимента" в России.

Здесь мы вынуждены остановиться на этой, ключевой для понимания предмета, фигуре. Большинство современных психологов не считают фрейдовские концепции достаточно доказательными, но как объяснить столь длительное культурное присутствие? [это голословное утверждение - Прим. ред. сайта]

Причину невероятной популярности фрейдизма, снискавшего массы сторонников и " заинтересованных", называет современник Фрейда, русский философ М. Бахтин. Психоанализ не просто скоропреходящая мода, а нечто более устойчивое, выражение " существенных сторон европейской буржуазной действительности", - говорит он. Для большинства поклонников психоанализа, Фрейд был первым и последним психиатром, которого они прочли, а журнал о психоанализе - первым и единственным, который они раскрыли, - замечает Бахтин. [в таком же ключе можно сделать предположение, что хулители Фрейда его вообще не читали - Прим. ред. сайта] Притягательность фрейдизма в его основном идеологическом мотиве, появляющимся в эпохи кризисов и упадка, в которые происходит смена творящих историю социальных групп и классов: " Судьба человека, все содержание его жизни и творчества - следовательно: содержание его искусства, если он художник, его научных теорий, если он ученый, его политических программ и действий, если он политик - всецело определяется судьбами его полового влечения, и только ими одними" (5; 15).

Итак: с е к с к а к с о д е р ж а н и е ж и з н и, вот в чем притягательность этого учения. СОДЕРЖАНИЕ ФРЕЙДИЗМА ЯВЛЯЕТСЯ БЕЗУСЛОВНЫМ СЕКСУАЛЬНЫМ СТИМУЛОМ. [термин " учение" здесь звучит почти что как " религия" или " идеология", между тем как фрейдизм в чистом виде - это все же научная концепция, описывающая реальность - Прим. ред. сайта]

Возникновением психоанализа человечество обязано драматической любви и бедности малоизвестного ученого-стажера. Мать невесты поставила условием брака обеспечение благосостояния будущей семьи. При полном сексуальном воздержании, помолвка длилась четыре года. "... Я расскажу тебе, как тосковал и страдал без тебя. Страдал так сильно, что даже не могу окончательно поверить, что ты будешь рядом со мной всегда", - писал Фрейд возлюбленной (64; 68).

Подавление любого базового инстинкта ощущается человеком как мучительное физическое страдание. Именно эта изнурительная борьба, в конечном итоге, подтолкнула ученого к открытию либидо и сублимации. В продолжении всей жизни Фрейд остался сосредоточенным на сексуальной подоплеке явлений. Так человек, переживший сильный голод, всегда держит избыточный запас продовольствия.

" Непосредственной предпосылкой всякой революции всегда было увеличение подавленных базовых инстинктов большинства населения, а также невозможность даже минимального их удовлетворения" - указывает П. Сорокин. Вот разгадка навязчивого " идеологического мотива", предваряющего революционные перемены! Какие же невыполнимые материальные требования предъявляет западноевропейская культура конца XIX века представителю среднего класса, намеревающемуся вступить в брак? Вот что засвидетельствовано Фрейдом: " О, моя дорогая Мартхен, мы так бедны. Но это - не причина отступать от добрых традиций: мы дожны сообщить всем родственникам и знакомым, что любим друг-друга и хотим жить вместе. Но тогда нас спросят: " А что у вас за душой, какой капитал? " - " Ничего, кроме того, что верно любим друг-друга". - " И больше ничего? "

Что же нам нужно практически? Две или три комнатки, где можно жить, есть, встречать гостей. Печь, в которой всегда пылал бы огонь для приготовления пищи.

А каким должно быть внутреннее убранство жилья? Столы и стулья, кровати, зеркало, напоминающее нам, счастливым, о стремительном беге времени, кресло для приятных размышлений, ковер, помогающий хозяйке содержать пол в чистоте. Белье, изящно перевязанное лентой и уложенное в ящики шкафа; твое платьице нового фасона и шляпы с искусственными цветами, картина на стене, посуда для каждодневного обихода и застолья...

Все это - маленький мир счастья, мир благородной человечности. И это так необходимо каждому". (Фрейд, " Письма к невесте", с. 58).

К 30-м годам нашего века, психоанализ как явление, порожденное подавлением базового инстинкта (невозможностью осуществления половой жизни в соответствии с материально- культурными требованиями данной цивилизации), становится " характерной, неизгладимой чертой Западной Европы" (5; 15). Итак, экономическая ситуация в странах Запада в конце первой трети ХХ века не позволяет представителю среднего класса иметь элементарный набор материальных благ, необходимых для создания семьи. [скорее дело в том, что мораль запрещает иметь семью, а также вступать в сексуальные отношения без образования семьи, если данные материальные блага отсутствуют - Прим. ред. сайта]

Что касается России, то революция 1917 года, снизив сексуальную напряженность в обществе, и ослабив длительное время складывавшиеся культурные запреты, также не решила всех проблем. Новые экономические условия потребовали выработки новейших социальных норм.