Судьи Х.Л. Розакиса, к которому присоединился судья Дж. Бонелло

Хотя я и голосовал против установления факта нарушения пункта 1 Статьи 6 Конвенции по вопросу длительности разбирательства дела, я не могу последовать за большинством в установлении того факта, что не было нарушения Статьи 2 Конвенции в данном деле. Как это отчет­ливо видно из § 54 настоящего Постановления, большинство судей пришли к заключению о ненарушении на том основании, что хотя инициированное уголовное производство против врача закончилось неудовлетворительно из-за применения положения о давности, Италия не потерпела неудачу по обязательству обеспечения эффективных средств для выполнения позитивного обязательства, обеспечивающего эффективное обращение к суду по поводу установления причины смер­ти ребенка, как требуется согласно Статье 2 Конвенции (процедурная ветвь защиты права на жизнь). В соответствии с мнением большинства судей заявители имели в своем распоряжении процедурные инструмен­ты гражданского разбирательства для определения ответственности врача. Тот факт, что заявители выбрали финансовое урегулирование своих недовольств, заключив соглашение со страховой компанией врача, вопрос, который в конце концов привел к завершению граждан­ского производства после прекращения уголовного дела против врача из-за давности, не может быть отнесен на счет Италии, которая предо­ставила заявителям возможность разбирательства, удовлетворяющего требованиям Статьи 2 Конвенции.

Со всем моим уважением к мнению большинства судей я должен отступить от подобного заключения по следующим основаниям.

Прежде всего и как принципиальный вопрос уголовное производство, par excellence, является наиболее подходящим средством удовлетворения процедурных требований Статьи 2 Конвенции. Прецедентное право Ев­ропейского Суда ясно демонстрирует, что позитивные обязательства су­ществуют для государств — участников Конвенции, чтобы обеспечивать процедуру эффективного расследования смертей и определять ответствен­ность, если таковая имеется, лица (лиц) при лишении кого-либо жизни. Хотя это правило может не ограничивать природу данного обращения к уголовному производству, для кого-либо сложно прийти к заключению, что существующее прецедентное право уравнивает уголовное производ­ство с гражданским как средства, которые удовлетворяют требованиям Статьи 2 Конвенции с одинаковой силой (см. § 51 настоящего Постанов­ления); настоящее замечание справедливо, довольно независимо от того факта, что лишение жизни может быть умышленным и нет, вопрос, ко­торый, в конце концов, должен быть решен во время и посредством разбирательства.

Действительно, кому-то сложно принять, что уважение права на жизнь, как указано в Статье 2 Конвенции, может, в принципе, быть удовлетворено посредством судебного разбирательства, которое по своей природе не предназначено для защиты основных ценностей общества, для демонстрации общественного осуждения за лишение жизни, или — на­против — установления какой бы то ни было ответственности посредст­вом тщательного расследования обстоятельств, приведших к смерти. Уго­ловное производство содержит именно эти меры безопасности. Хотя, для сравнения, гражданское производство в основном нацелено на удовлетво­рение личных интересов, материальных аспектов гражданских сделок, оно не отвечает требованиям о выражении общественного неодобрения за серьезное правонарушение, такое, как лишение жизни, и обычно не га­рантирует полного и исчерпывающего расследования причины смерти, а также полной фактической подоплеки. В данных обстоятельствах, если рассматривать гражданское производство как удовлетворительное средст­во обращения к суду, отвечающее требованиям Статьи 2 Конвенции, оно эквивалентно уменьшению защиты права на жизнь, обеспеченного дан­ной Статьей Конвенции; оно приравнивается к " приватизации" защиты права на жизнь.

Второй аргумент, говорящий в пользу нарушения Статьи 2 Конвенции в настоящем деле, таков, что правовая система Италии, в соответствии с доминирующей общественной заботой о защите права на жизнь, дейст­вительно предусматривает право на обращение к уголовному производст­ву для установления ответственности при лишении жизни, умышленном или нет. Для правовой системы Италии данное прочтение защиты права на жизнь и Статьи 2 Конвенции является верным. Должен Европейский Суд по правам человека, применяя минимальные стандарты защиты, ре­комендовать Италии, чтобы гражданское производство (которое, очевид­но, выполняет явную функцию в правовой системе Италии, коль скоро это касается защиты жизни) отвечало требованиям Статьи 2 Конвенции? Может Европейский Суд по защите прав человека косвенно указывать Италии и другим государствам — членам Конвенции, предусматриваю­щим уголовное производство в случаях лишения жизни, что их процессуальные нормы расточительно излишни, коль скоро это касается не­умышленного лишения жизни, и чтобы их гражданское производство, касающееся компенсаций жертвам, полностью отвечало нуждам Конвен­ции? Я так не думаю; и по этим основаниям я считаю, что факт неспо­собности судебных властей Италии эффективно разобраться с установле­нием ответственности врача через возбужденное против него уголовное дело приравнивается к нарушению Статьи 2 Конвенции.