Сделки с пороками воли. Выступают лишь мотивом совершения сделки

выступают лишь мотивом совершения сделки. Само же совершение сделки совершается с участием внутренней воли лица, которая может даже совпадать с волеизъяв­лением.

Таким образом, при совершении сделки под влия­нием насилия или угроз внутренняя воля потерпевшего может совпадать с волеизъявлением, однако формиро­вание воли на совершение сделки происходит несвобод­но. Мотивом заключения сделки является страх, испы­тываемый потерпевшим.

О.С. Иоффе неверно полагает, что при насилии во­обще «фактически нет даже и волеизъявления, а имеет­ся лишь его внешняя видимость, ибо лицо, совершаю­щее сделку под влиянием насилия, становится орудием чужой воли»¹. Лишь в редких случаях сделка под вли­янием насилия совершается совсем без участия воли по­терпевшего: это бывает при совпадении акта насилия с действиями потерпевшего по совершению сделки.

Например, в долгосрочном договоре между покупа­телем и поставщиком предусмотрено, что перед очеред­ной поставкой партии товаров поставщик направляет покупателю оферту, содержащую существенные усло­вия поставки данной партии. Покупатель же будет счи­таться акцептовавшим оферту при непоступлении от не­го в определенный срок письменного отказа от акцепта (акцепт в виде молчания - п. 2 ст. 438 ГК РФ). Однако после направления очередной оферты поставщик или связанные с ним лица захватывают покупателя и силой удерживают его до тех пор, пока не истечет срок на пись­менный отказ от акцепта.

В данном случае воля покупателя абсолютно подав­лена: он совершает «волеизъявление» в виде молчания при полном отсутствии на это своей воли. При таких ус­ловиях сделка на поставку конкретной партии товара

¹ Там же. С. 283

может быть оспорена покупателем как заключенная под влиянием насилия¹.

Поэтому можно сказать, что и при насилии, и при угрозах сделка, как правило, совершается под страхом наступления настоящего² (при насилии) или будущего (при угрозе) зла. Непосредственное принуждение, ког­да рукой потерпевшего водят по бумаге и т. п., встреча­ется крайне редко.

Таким образом, при совершении сделки под влия­нием принуждения потерпевший в большинстве случа­ев выражает свою волю, в той или иной степени совпа­дающую с волеизъявлением, однако он руководствует­ся мотивом страха претворения в жизнь нависшей над ним или над его близкими угрозы, который не допус­кается законом. Как отмечал И.Б. Новицкий, «вопрос о влиянии принуждения есть вопрос о недействитель­ности сделки ввиду того, что она обусловлена мотива­ми, само возникновение которых признается законом недопустимым» ³.

В этой связи показательно, что в дореволюционном законодательстве заключение сделки под влиянием на­силия по сути отождествлялось с совершением сделки под влиянием угроз. В статье 702 Т. X части 1 Свода законов Российской Империи говорилось: «принужде­ние бывает, когда кто-либо (быв захвачен во власть другого) принуждается к отчуждению имущества или

¹ Интересно, что в римском праве сделки, совершенные непо­
средственно с помощью насцлия (vis absolutae), были полностью не­
действительны: их как бы не существовало, так как воля совершенно
отсутствовала, а следовательно, отсутствовал состав сделки. В то же
время остальные сделки, совершенные под влиянием угроз (metus),
в том числе и угроз применения насилия, считались действительны­
ми, однако против них можно было защищаться средствами претор-
ской защиты (См.: Рудольф Зом. Институции. Учебник истории
и системы римского гражданского права. Выпуск II. (Система). Спб,
1910. С. 52-54).

² То есть готового к немедленному осуществлению.

³ Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность... С. 120.