Глава 19. Они всегда возвращаются

В алфавите всего 33 буквы, но с их помощью написано столько глупостей!

Темка Остин

На следующее утро Ник тихонько собрался и вышел из своих покоев. Во дворце еще все спали, слышались только неспешные шаги представителей Совета Белых Магов, они спешили на доклад к императору. Ник выбежал в сад, там находятся ворота соединяющие дворец с башней охотников. Ворота, которые должны быть открыты.

– Высочество!

По заснеженной дорожке спешил Фердинанд, взлохмаченный с сонными глазами. На нем была рубашка с кружевными оборками на рукавах, кожаные штаны и на ногах красивые башмаки из дубленой кожи.

– Высочество, куда же вы?

– В башню Отражений, – сказал Ник.

– Ну, так, а мне-то чего не сказали? – Фердинанд мотнул головой и стал заправлять в штаны рубашку. – Чего так рано-то, уроки что ли начинаются? – Фердинанд на миг задумался и зачем-то добавил. – Шифрологии вроде быть не должно?

– Нет, сегодня у нас выходной. Но я хочу вернуться в башню.

– Отлично! Когда вы находитесь там, мне можно отлучаться от вас, – Фердинанд тут же вспомнил последний приказ. – Поэтому я еще туточки во дворце задержусь. Вы ведь никуда из башни не денетесь?

– Нет, – пробормотал Ник. – Я буду сидеть там.

– Лады. Я тогда докладик для ваших родителей сочиню. Причину какую-нибудь придумать надо, почему вы так рано собрались, – он плутовски подмигнул Нику. – Просто так ведь из дворца не сбегают.

– Да, просто так не сбегают, – кивнул Ник.

– Не бойтесь, высочество, я в ваши дела влезать не стану, – заверил Фердинанд. – Вы заступались за меня, теперь мой черед вас прикрыть. Топайте себе спокойно на базу, я тоже вскорости примчусь. Порешаю тут кой-какие делишки и сразу буду.

Ник пошел по дорожке. Мимо ухоженных клумб с зимними цветами, яркие бутоны которых пестрели на снегу. Мимо снежных мотыльков, которые словно хлопья снега порхали ветки на ветку. Мимо фонтанчиков, которые не замерзали круглый год. Он вышел на заснеженную поляну, в центре которой возвышалась каменная арка – ворота на базу. Ник сделал шаг, и вышел в Холле башни Отражений.

По светящемуся полу скользила метелка-самоподметалка, а следом ходил аковец Антип и придирчиво осматривал, не осталось ли где-нибудь соринок. Заслышав шаги, он, даже оборачиваясь, проворчал:

– Воротился? Нет, чтобы отдыхать, так он на базу воротился, грязи тут топтать. Веселиться всем полагается, когда день рождения принца празднуют.

– Я уже достаточно повеселился, – ответил Ник.

– Батюшки, да это же сам принц и есть, – сообразил аковец и повернулся. – Ладно уж, ступай к себе в комнату, ежели такой веселый.

Ник стал подниматься по лестнице.

– Эй, погодь-ка еще, – окликнул аковец. – Тебе тут письмо пришло. Поздравлятельное. Да и несуразное какое-то. Из мира людей.

– Потом, – попросил Ник. – Хватит с меня уже поздравлений.

– Хватит, не хватит, – проворчал Антип, засовывая письмо Нику. – Мне его читать что ли, вот уж нет, сам бери.

Обычный конверт, такими пользуются люди в Реальном мире. На нем ровным и красивым почерком был написан адрес спортивного интерната, под которым и скрывалась их учебная база. Ник сразу узнал почерк мамы Альбины. Сомнений быть не могло.

В одну секунду он поднялся к себе в комнату. Руки даже не дрожали, пока он вскрывал конверт.

Здравствуй, Ник!

Я узнала о нападении браконьеров, и поэтому должна еще о многом предупредить. Никому не доверяй. Скоро я придумаю, как связаться с тобой. Знаю, что маги объявили меня вне закона.

Подписи не было, да это и не важно, Ник был уверен, что не ошибся. Несколько раз он перечитал письмо, затем создал огненный шар и сжег его. Маги из Высшего Совета пытаются выследить леди Дору. Может, она и нарушила законы их мира, но он не считает ее виновной. Он помнит, что именно она, его приемная мать, спасла ему жизнь, кому же еще доверять, как не ей.

В комнате еще пахло паленой бумагой, когда дверь растворилась, и влетел Фердинанд. Он принюхался, изобразил на лице недоумение, а затем пожал плечами.

– Высочество, не беспокойтесь, чего вы там натворили не мое дело, но я вас отмазал. Объяснил я императору, что вы пораньше смотались в школу, чтобы получше всякие науки выучить, – отрапортовал довольный Фердинанд. – Отсидитесь туточки, и вернетесь к папе-маме, как ни в чем не бывало. Родители, они всегда простят.

– Родители! – повторил Ник, теперь это слово звучало как-то по-новому. Будто это слово было на чужом, неведомом ему языке.

– Высочество, тут дело у меня важное нарисовалось, – чуть смущаясь, продолжил Фердинанд. – Мне бы надо на несколько деньков по-тихому слинять. Я вот отпроситься решил. Ну, типа во дворце волноваться и не должны, они и не узнают, что я исчезал. Вы тут наставникам скажите, что меня отпустили.

– Хорошо, – кивнул Ник. – Но ведь у наставников есть приказ, что вы должны охранять меня.

Фердинанд на секундочку призадумался, а потом махнул рукой.

– Вы, высочество, послушайте, что я скажу. Я отнес тот приказ, который передал мне дед Гордей к наставникам. Только по дороге, я его немножко подправил. В общем, вписал я там, что иногда с согласия принца имею право покидать базу. Так вот если вы скажете наставникам, что вы не против моего отсутствия, то они возражать не будут.

– Хорошо, – пробормотал Ник. Ложь Фердинанда сейчас уже ничего не значила.

Вместо того, чтобы сразу уйти, Фердинанд остался и принялся высчитывать.

– Эпс, – он задрал голову и зашевелил губами. – Значит, разобраться там, а если чего не так, то еще денек. Да, и через недельку вернусь.

– Хорошо, – повторил Ник.

– Только, высочество, вы императору-то про меня не рассказывайте, – попросил Фердинанд. – Так по мне, ежели чего, вы и сами отлично защититесь. Чтоб мне лопнуть!

– Навряд ли я смогу разговаривать с императором в ближайшее время, – ответил Ник. – И в следующие выходные останусь на базе.

– По рукам! – обрадовался Фердинанд. – Вы, высочество, вообще нормальный парень, без всяких там закидонов, как будто вы и не принц вовсе.

Довольный собой Фердинанд ушел, подкидывая в воздухе ножи, он даже и не подозревал, насколько больно стало Нику от его слов. Не принц? Он сейчас и сам не знал кто он, Филипп и Сильвия его родители, или он сын той неизвестной женщины, зачем-то во время дождя отправившейся в магазин сластей. Той неизвестной женщины, которая сейчас может воспитывать настоящего принца.

Тут дверь распахнулась и в комнату ввалились Темка с Жориком.

– Привет, Ник. Чего ты вчера сбежал-то? Там самое веселье началось. Дай домашку списать. Я шифрологию сделал, а ее ведь целую неделю не будет. Все остальное как-то и забросил, – заявил с порога Темка.

Ник достал тетрадь. Жорик потупил глаза и тоже сел списывать.

– Я… Я просто, – начал было Ник. Он не знал, что сказать, слова путались в голове. Даже если окажется, что он вовсе и не принц, на их дружбу это никак не повлияет. Темку с Жориком такие мелочи совершенно не волнуют. Они помогут найти настоящих родителей, помогут узнать, что же произошло тогда. Все вроде просто, но Ник не мог вымолвить ни слова.

– Прикинь, вчера твоя сестренка бассейн заморозила, пока мы в нем плавали. Она, конечно, мелкая еще, но вредина жуткая, – беззаботно принялся болтать Темка, уже забыв про свой вопрос.

– Угу, – пробасил Жорик, старательно переписывая домашнюю работу.

– Ну, нас быстро разморозили, мы потом еще через костер прыгали, чтобы согреться, – продолжил Темка. – А потом на танцах Майя мне все ноги оттоптала. А Ольда все вздыхала, что к тебе на день рождения не пригласили Катара. Что-то она совсем из-за него с ума сошла. Она же видела-то его один раз в гавани.

– Он ее уже забыл, – пробубнил мудрый Жорик. – И ей надо учиться. Надо к состязаниям готовиться.

– И нам тоже, – решил Ник. – Надо забыть обо всем и готовиться к состязаниям.

Целую неделю Ник учился и тренировался, но постоянно ждал каких-нибудь новостей. Больше всего, он надеялся получить новое послание от мамы Альбины, в котором найдется хоть какая-то крупица информации. Глядя в проектор Деймоса Савельевича, высчитывая формулы у Вениамина Вениаминовича, блуждая следом за профессором Гилем, он думал только о своем прошлом, о том, что произошло возле магазина сластей. На зарядках и тренировках, он никак не мог сосредоточиться и получил несколько замечаний от наставников.

– В субботу у вас состязания, – сурово напомнила Константина. – Пощады не будет. Темные команды попытаются использовать против вас все, чему научились за это время. Вы не можете себе позволить быть слабыми.

– Мы будем сильными, – пообещал Ник.

– Я в этом уверена! – ответила Константина. – Что у тебя с рукой?

Ник поднял руку, несколько капелек крови просочились через рукав, а ведь он только недавно перебинтовывал рану.

– Я поцарапался, – честно ответил Ник, не став уточнять, когда это было. – Рана не помешает мне на состязаниях.

– Надеюсь, – сказала Константина. – Соберитесь, понадобится все ваше мужество и самоотдача.

И она не обманула. Это стало ясно сразу, как только команды построились на заснеженном стадионе, и главный судья начал свою речь. Он специально вышел из-за стола, стоявшего под защитным козырьком, и падающие с неба снежинки тот час же осыпали его разноцветную форму.

Излишне сильно хромая и упираясь на длинный черный зонт, Генрих Эдмундович встал перед командами. Спокойный взгляд из-под золотых очков – взгляд человека себе на уме. Ужасно самоуверенного, почти всемогущего, во всяком случае, здесь, на состязаниях.

– Мне известно, – сказал Генрих Эдмундович. – Что темные команды занимаются по усиленной программе. Известно, что стражи выучили и освоили многое из того, что им еще рано знать. Я разрешаю использовать абсолютно все. Поскольку наши состязания, это подготовка ко взрослой жизни. А взрослые маги могут столкнуться с чем угодно. Проявить жалость сейчас, значит сделать вас неспособными к дальнейшей жизни.

Двое других судей, Виктор и Жанна переглянулись, но возражать не посмели. Жанна даже выглядела довольной, она украдкой достала из кармана ЗОС и прошептала кому-то несколько слов. Хоть это и было нарушением правил, но никто не обратил внимания, слова и поступки судей считали высшим законом.

– Круто загнул, – сказал Темка, который никогда не умел держать язык за зубами. – Чего-то я не понял, он поубивать нас, что ли хочет?

Генрих Эдмундович склонил голову на бок, и поспешил через стадион к команде охотников, слышен был скрип снега под его сапогами. Он замер возле Темки, правая, искривленная половина лица, чуть подергивалась.

– Тебе известно, что о существовании дисциплины? – спросил Генрих Эдмундович.

– Мне все время об этом напоминают, – ответил Темка, так и не научившийся сдерживать свой язык.

– Назначаю один позорный чугунный шар, – прозвучал невыразительный голос главного судьи. И тот час же на серой форме Темки появилась нашивка из настоящего чугуна, в виде шара. – Соберешь четыре шара и вылетишь из команды. Наставникам объявляю предупреждение, чтобы лучше учили своих подопечных. Команда выходит на старт последней и по одному человеку. Это поможет вам потом сплотиться.

Генрих Эдмундович заковырял обратно к судейскому столу.

Окс и Касьян, стоявшие впереди команды, обернулись и с негодованием посмотрели на Темку. Они одинаково нахмурили лбы, свели брови, и стиснули челюсти. На их серых шапочках лежали одинаковое количество снежинок. Если бы не наказание его друга, Ник бы счел эту ситуацию очень забавной.

– Квадрат 17 А. Два часа на выполнение. Стражи стартуют первыми, лекарям приготовится, их старт через три минуты, – объявил судья.

Команда в черной форме выбежала со стадиона, потом стадион покинули и остальные команды.

– Разрешаю охотнику Касьяну Невскому выйти на старт, – сказал Генрих Эдмундович. – Через три минуты стартует следующий из команды Георгий Малышкин.

Касьян направился к выходу.

– Эх, ты, у меня такой был план готов на сегодня, – прошептал он, проходя мимо Темки. – Теперь действуй один.

– Мы и так справимся, – подбодрил друга Ник. Не смотря на покалывание в ране, он чувствовал уверенность в своих силах.

– А то! – беспечно ответил Темка.

Генрих Эдмундович не спешил. С того момента, когда стражи покинули стадион, и до того, как Нику разрешили выбежать через калитку, прошло больше часа. Он отлично помнил карту города, знал, как найти нужный квадрат. И вскоре выскочил в сквер. Посреди на небольшом углублении в окружении деревьев находится замороженный пруд.

Навстречу вышел Наргис.

– Ты выглядишь ужасно! – сказал Наргис и губы его дрогнули в улыбке.

– Ты забыл про вежливость, – напомнил Ник.

– Никакой вежливости, сейчас мы враги, – отпарировал Наргис. – Это состязания, а не официальный прием. Впрочем, для тебя состязания закончатся прямо сейчас. В книжке, которую ты мне подарил, я нашел дивное проклятье. Будет неучтиво, если испытаю его на ком-то другом.

Ник, не задумываясь, выставил перед собой защиту и одновременно, так как и учили на тренировках, при помощи магии нанес сильнейший удар. Потоком воздуха Наргиса откинуло на несколько метров, прямо на пруд. Он покатился по заснеженному льду, шапка слетела с головы, его черная форма стала белой.

Сразу же с другой стороны пруда появилось несколько человек, Ник вначале их принял за стражей, бросившихся к своему принцу. Но тут же понял, что ошибся. В аккуратном коричневом пальто, в теплой меховой шапке, первым шел Капитан. Следом за ним в плащике, больше похожем на балахон, Вира, очевидно она совершенно не чувствовала холода, ступая босыми ногами по снегу. Ее волосы так же небрежно свисали на плечи. Еще нескольких браконьеров Ник никогда раньше не встречал.

Ника скрывали деревья. Браконьеры застыли с той стороны пруда, не отрываясь, они смотрели на Наргиса. Тот уже встал на ноги, но это было последнее, что он успел сделать. Магия браконьеров заблокировала все его движения.

– Подойди сюда, – спокойно сказал Капитан. – Ты пойдешь с нами.

– Нет, – гневно ответил Наргис и попытался вытащить меч.

– Напрасное усилие!

Наргис помимо своей воли, сделал шаг навстречу к браконьерам. Он пытался сопротивляться, отчаянно пытался. На его лице застыло яростное выражение, но все напрасно, магия браконьеров была сильней.

Ник дернулся было вперед, но почувствовал, что едва может шевелиться. Знали браконьеры о его присутствии, или они в целях собственной безопасности блокируют вокруг любое применение магии, Ник не понял. Нужен кто-то, кто сумеет противостоять магии браконьеров.

Флай! Конечно, нужно вызвать орла. Ник позвал Флая по имени. Тот услышит его из любого Искривления, и совсем скоро примчится сюда. Он сможет вынести Наргиса. Это единственное, что мог сделать Ник.

– Зачем ты это делаешь? – со злостью спросил Наргис.

– Разве мотивация моих действий имеет значение? – искренне изумился Капитан. В его голосе звучала ирония.

Наргис, пытаясь преодолевать магию, все ближе и ближе подходил к браконьерам.

Ник с надеждой уставился на серое небо. Орел уже давно должен был появиться. Как у него получалось путешествовать среди Искривлений с такой скоростью, Ник не разу не задумывался. Когда он звал его однажды, один-единственный раз, орел прилетел через несколько минут. Сейчас же…

– Флай! – в отчаянии прошептал Ник, понимая, что помощи ждать бесполезно.

Браконьеры снова напали, снова нападение было возле воды. Снова он был беспомощен. Он не подготовился к этой встрече, он слишком легкомысленно отнесся ко всем предостережениям.

Капитан вытащил из кармана осколки стекол, напоминающие цветок, и принялся их рассматривать. На его безмятежном молодом лице не отразилось ни одной эмоции. Очень бережно, он убрал цветок обратно в карман.

В сквер вбежали Жанна Фридриховна и Виктор.

– Уходим! – сообщил Капитан Вире.

Браконьеры отступили за стволы деревьев и исчезли, словно растворившись в воздухе. Наргис остался стоять на льду замороженного пруда.

– Где? Где они? – Крикнула Жанна. – Где браконьеры? Уже успели убежать!

– Ничего они не сделали? – озабоченно поинтересовался Виктор.

Прозвучал сигнал, обозначающий конец состязаний.

Наргис вышел к ним навстречу, с исчезновением браконьеров исчезла и их магия.

– Мой отец предупредил вас, что браконьеров видели возле стартовой площадки, но вы не потрудились принять нужных мер, – презрительно бросил он судьям.

Жанна с Виктором смущенно пожали плечами.

– Вижу, что вам нечего ответить, и не нужно, – Наргис скривил губу. – Отвечать будете перед моим отцом.

– Мы же были рядом, – ответил Виктор. – Мы сразу пришли на помощь.

– Судьи не должны отвечать перед темным князем, – пробасила Жанна.

– Еще посмотрим, – бросил через плечо Наргис. Больше не удостоил их ни словом.

Молча все добрались до стартовой площадки, молча построились перед судейским столом.

– Первое место сегодня заняли охотники, они получают три очка, вторыми были лекари, им достается два очка, и одно очко стражам, – Генрих Эдмундович, против своего обыкновения сидел за столом. Он, разумеется, уже знал про нападение браконьеров, и казалось, что боится приближаться к командам. Особенно к стражам, где находился разъяренный Наргис. – Команды могут покинуть стадион.

Как только они пришли на базу, Нику пришлось рассказать наставникам все, что произошло.

– Браконьеры осмелились на отчаянный шаг! – вскричал Окс. – Следует полагать, что они очень заинтересованы в том, чтобы заполучить Наргиса.

– Нет! – жестко перебила его Константина, и перевела взгляд на Ника. – Ступай к себе в комнату.

Едва он закрыл за собой дверь, как услышал, что оба наставника о чем-то спорят, но не смог разобрать ни слова.

– Чего случилось-то? – спросил Темка, как только Ник вошел в комнату. – Мы там стражам морду набили. Думали, нас похвалят, а тут тайны какие-то.

Ник рассказал друзьям все, что было.

– Браконьеры! Так им нужен Наргис! Про нас с тобой они уже забыли! А на фига он им сдался? – удивился Темка. – Нашли за кем охотиться!

Ник не расслышал этих слов, его сейчас гораздо сильней волновало другое.

– Я звал Флая, он мог помочь, но он не прилетел, – как-то само помимо воли вырвалось у Ника.

– Может, хотел позвать, а не позвал? – удивился Темка. – Животные с Этапа Препятствий не могут не прилететь на призыв. А уж тем более, императорский орел.

– У меня пчела всегда прилетает, – гордо сказал Жорик.

Ник промолчал. Флай мог не прилететь к нему лишь по одной причине, он не принц. Филипп и Сильвия не его родители. Может когда-то по случайности или в знак благодарности за спасение орел и прилетал к нему. Но все, больше он не слышит призыв Ника.

И тут дверь распахнулась, и в комнату ворвался запыхавшийся Фердинанд.

– Напали браконьеры! Вот жалость-то, что меня рядом не было, – вскричал он. – Уж я бы всем показал, как нападать на принца! Я бы их всех раскидал как щепки.

– Они напали на Наргиса, – ответил Ник.

– Но я все равно очень переживаю, – Фердинанд опустился в кресло, и большими глотками выпил стоявший на столе сок. – Как жаль, что я отлучился.

– А где ты был? – спросил Темка.

– Не твое дело, – огрызнулся Фердинанд.

– Сам знаю, что не мое, – согласился Темка. – Где ты был?

– В библиотеке я был! – крикнул Фердинанд и покраснел. – Да, я был в библиотеке. Чтоб мне лопнуть!

– Чего? – удивился Темка.

Ник поднял глаза на своего телохранителя, которого всегда передергивало при виде книг.

– Того! Если я великий воин, то и в библиотеку сходить не могу. Так вот я был в других Искривлениях, искал свитки, этого, ну Ивана Мудрого, – Фердинанд покраснел еще больше. – Вот, их я тоже хотел почитать.

Ник и Темка переглянулись, они не верили ни единому слову.

– И где свиток? – спросил Темка.

– Не нашел, – Фердинанд опустил голову и вкрадчиво продолжил. – Но я думаю, императору, батюшке вашему, вовсе не обязательно знать обо всем. Не нужно ему рассказывать, что я отлучался. Появились у меня личные дела в неурочный момент, так чего же теперь, наказывать меня что ли?

Ник хотел было ответить, но вдруг заметил, что запонки у Фердинанда в точности такие же как и у темного князя. Проследив за его взглядом, Фердинанд смутился еще сильней и вдруг резко схватил левую руку Ника и стал трясти ее. Ник сжал зубы, чтобы не вскрикнуть. Ему показалось, что его кисть, окунули в расплавленную лаву. Наверняка, рана опять начнет кровоточить.

Ник выдернул руку и тут почувствовал, что императрица вызывает его через ЗОС. Ник застыл, глядя на маленькое красное зеркальце.

– Высочество, я лучше сам побеседую, – перепугался Фердинанд. – Мы ведь договорились, про нападение не говорить?

– Договорились! – кивнул Ник.

Фердинанд взял ЗОС.

– Императорское величество, отлично выглядите. Новая прическа? – сказал он, как только в зеркальце появилось отражение императрицы. – Принц, он-то рядом туточки, спать изволит. Устал очень после состязаний. И ведь такой молодец…

Ник вышел прочь.