Исход в города

Нет спора, миграция — это ключевой фактор роста городов в большинстве развивающихся и бывших социалистических стран. Но указать причины этого трудно. В каждой стране комментаторы дают собственные объяснения: война, программа аграрных реформ, отсутствие аграрных реформ, международное эмбарго в области внешней торговли, бурный рост внешней торговли, терроризм и партизанские войны, падение общественных нравов, кризис капиталистического развития, кризис социалистического развития и даже дурной вкус (жизнь в деревне настолько достойней и лучше, чем в городе, чего же они не остаются там?).

Однако со временем из этого многообразия объяснений выкристаллизовалось кое-что первостепенное. Самой очевидной причиной очередной волны миграции в города являются хорошие дороги. Появление хороших дорог и мостов, связавших между собой прежде оторванные друг от друга районы, заронило в души деревенских жителей желание путешествовать, и они начали переезжать в города. Дополнительным стимулом явились новые коммуникационные каналы. Радио, в частности, возбудило мечты о более сытой и обеспеченной жизни. В самой глубинке, за тысячи миль от столиц, радиопередачи зародили желание прикоснуться к возможностям, прелестям и комфорту городской жизни. Современная жизнь стала доступной для каждого, имеющего мужество ринуться по дороге вдогонку за ней.

Сегодня многие согласны и в том, что еще одним решающим фактором стал сельскохозяйственный кризис, накрывший многие страны. После окончания Второй мировой войны совершенствование сельскохозяйственных технологий и падение спроса на ряд традиционных культур привели к массовому сокращению занятости в сельском хозяйстве и создали людской потенциал, готовый двинуться в поисках новых перспектив куда угодно.

В сельском хозяйстве существовала также проблема прав собственности. Традиционные трудности приобретения земель для создания фермы резко возросли в результате сложного и длительного процесса аграрных реформ. Отчаявшись найти работу или землю, многие отправились искать счастье в городе.

Важным привлекательным фактором был низкий уровень детской смертности в большинстве главных городов третьего мира. После Второй мировой войны качество медицинского обслуживания в городах повышалось и разрыв между уровнями детской смертности в городах и на селе непрерывно рос. Еще одним стимулом была более высокая заработная плата в городах. В Латинской Америке, например, в 1970 г. человек, переехавший в столицу и нашедший там полуквалифицированную работу, повышал свой месячный доход в 2 или 3 раза. Доход служащих мог при таком перемещении повыситься в 4 раза, а доход инженеров, медиков или юристов мог увеличиться в 6 раз. Более высокая оплата перевешивала риск безработицы. Новый столичный житель мог год потратить на поиски работы, а потом в два с половиной месяца возместить все «потери». Городская жизнь не только казалась более привлекательной. Она и на самом деле была лучше.

Даже умножение численности и могущества правительственной бюрократии стало стимулом для миграции в города. Централизация власти в руках чиновничества означала, что правительственные канцелярии компетентны дать совет или разрешение, ответить на запрос или помочь с работой. И все это повышало привлекательность городской жизни. Каждый новый горожанин, мечтавший о лучшем будущем для своих детей, точно знал, что в городах куда больше возможностей получить образование. Для полубезработных крестьян, чуть ли не единственным ресурсом которых была собственная изобретательность, образование являлось ценным и привлекательным вложением

сил и средств. В крупных городах жили большинство выпускников средних школ, а также учащиеся профессиональных училищ, абитуриенты и студенты институтов и университетов.

Так что вряд ли можно считать миграцию в города актом иррационального поведения. Она имеет мало общего со «стадным инстинктом» и является результатом рассчитанной, рациональной оценки и сопоставления возможностей дома и в городе. Верно или нет, но все эти люди верили, что приближение к более обширным рынкам пойдет им на пользу. Однако переселение в город — это далеко не легкая затея.

Бедняки отправляются домой

Город встречал новичков враждебно. Он быстро давал понять каждому, что хотя горожане имеют романтическое, даже сентиментальное представление о фермерах и всегда готовы признать равное право всех граждан на счастье, они предпочитают, чтобы добрые фермеры добивались своего счастья у себя дома. Никто и не мечтал, что крестьяне для встречи с современностью явятся в города. В этом смысле практически во всех развивающихся и бывших социалистических странах политика была нацелена на то, чтобы привести современность прямо в села.

Наибольшей враждебностью к мигрантам отличалась правовая система. На первых порах города с легкостью поглощали вчерашнюю деревенщину, потому что это были малые группы, не способные нарушить status quo. Но когда число пришельцев выросло настолько, что их нельзя было больше игнорировать, перед ними наглухо закрылись возможности законной социальной и экономической деятельности. Обзавестись жильем, найти работу в легальном секторе или открыть в нем собственное дело было чудовищно трудно. Правовые институты большинства стран третьего мира годами шлифовали умение служить интересам и нуждам некоторых групп городского населения; обращение с сельским населением было совершенно иным. Пока крестьяне оставались у себя дома, правовая дискриминация была не заметна. Но стоило им переселиться в город, они попадали в систему апартеида, образуемого правовыми институтами общества. Стеклянный колпак неожиданно сделался видимым.

Некоторые бывшие республики Советского Союза также страдают от хаоса и неупорядоченности институтов собственности, и часть элиты отдает себе отчет в том, что их необходимо устранить. В одном репортаже 1996 г. говорилось:

В России... механизмы защиты прав собственности на землю еще совершенно не развиты... Во многих регионах для регистрации прав на землю действуют особые учреждения, не те, в которых регистрируют постройки. Более того, надежность создаваемой регистрацией правовой защиты довольно сомнительна... Процедуры защиты прав частной собственности на землю предстоит создавать буквально с нуля... Земля, пожалуй, — это самый ценный ресурс России, который может послужить фундаментом для всей экономической и социальной жизни демократического общества¹¹.

Мы обнаружили, что во всех странах третьего мира в ответ на репрессивные меры правовой системы, разрушающей надежды «недопущенных в хорошее общество», происходит взрыв внелегальной активности. Как мы видели в главе 2, многие страны защитили доступ к законной системе частной собственности настолько устрашающими и труднопреодолимыми препятствиями, что мало кому из новых горожан удается преодолеть эти бюрократические баррикады — 14 лет и 77 бюрократических процедур в 31 частном и государственном учреждении в Египте и 19 лет и 176 бюрократических процедур для легализации уже купленного участка земли на Гаити.

Если за право жить в согласии с законом приходится платить, то и пребывание вне рамок правовой системы не может быть бесплатным. Мы обнаружили, что внелегальные рабочие места и внелегальное предпринимательство обходятся поразительно дорого. В Перу, например, внелегальному бизнесмену приходится 10—15% своего годового дохода отдавать в виде взяток и комиссионных представителям власти. Если добавить к этим взяткам платежи полиции, дополнительные расходы на проведение денежных операций в обход банковских каналов, расходы, возникающие из-за пространственной распыленности, раздробленности производства по мелким участкам, и невозможность кредита, то жизнь теневого предпринимателя оказывается намного более дорогостоящей и трудной, чем у дельцов, работающих под крышей закона.

Не исключено, что наибольшими потерями оборачивается вынужденный отказ от рыночной специализации. Мы обнаружили, что те, кто не могут действовать в рамках закона, в силу этого не имеют возможности эффективно распоряжаться своей собственностью и легальными методами обеспечивать выполнение контрактов; для них недоступен статус предпринимательства с ограниченной ответственностью, что поднимает цену рыночных рисков; они не могут обратиться к услугам страховых компаний или создавать акционерные компании для привлечения дополнительного капитала и распределения риска. Из-за отсутствия возможностей для привлечения инвестиций они не могут обеспечить экономию на масштабах операций и не способны защитить свои изобретения с помощью патентов или лицензий.

Будучи лишенными доступа к привилегиям жизни под сенью закона, бедняки оказываются отрезанными от механизмов института собственности, необходимых для создания капитала. Пагубные экономические последствия этого правового апартеида особенно наглядно проявляются в сфере недвижимости. Во всех обследованных нами странах мы обнаружили, что примерно 80% сельскохозяйственных угодий не защищены своевременной и должным образом оформленной регистрацией и, таким образом, не имеют надлежащим образом узаконенных владельцев. В силу этого любые операции с этими участками земли (купля-продажа, залог) неизбежно ограничены узким кругом соседей и торговых партнеров, что препятствует доступу внелегальных земельных собственников к единому общенациональному рынку недвижимости.

Внелегальные собственники активов лишены доступа к кредиту, обеспечивающему расширение оборота, а в развитых странах это — важнейший инструмент организации нового дела или расширения уже существующего. В Соединенных Штатах, например, до 70% кредита на организацию нового дела обеспечены залогом права собственности на объекты недвижимости. Отсутствие законных гарантий права собственности уничтожает стимулы для инвестирования.

Лишенные защиты закона, мигранты могут рассчитывать только на собственные руки. Им приходится конкурировать не только с другими людьми, но и противостоять враждебности государства. Поскольку законы собственной страны относятся к ним как к пасынкам, им приходится создавать альтернативные системы внелегального права. По-моему, эти внелегальные правовые системы представляют собой мощное восстание против status quo, сложившегося в развивающихся странах со времен обретения независимости, а в бывших социалистических — после крушения коммунистических режимов.