Разные стили брака

Брак – особый процесс со своей мощной диалектикой, развиваю­щейся между полюсами " индивидуация-сопринадлежность". Сила та­кой команды из двоих людей столь велика и притягательна, что воз­никает искушение пожертвовать своей индивидуацией и усыновить друг друга, и тогда каждый из супругов становится родителем друго­го, а за это в награду получает возможность быть ребенком команды.

Успех этой сложной диалектики опирается на опыт прежней сопри-надлежности семье и индивидуации из нее. Способность принадлежать семье и в то же время не бояться индивидуации развивается медленно. Она может быть нарушена – хотя и не разрушена – на любом этапе, и каждое нарушение этого процесса потом превращается в проблему брака. Если первый опыт жизни вне семьи – в колледже или на рабо­те – успешен, человек рискует отделяться все больше и больше. Ког­да после приключений во внешнем мире он возвращается в тепло се­мьи, то становится способен к большей близости со своей семьей, чем прежде. Завершает отделение от семьи вступление в брак – для созда­ния новой семьи. Но это отделение достаточно искусственно, хотя его ошибочно отождествляют с полной индивидуацией из прежней семьи.

Партнер должен научиться принадлежать, не теряя близости со сво­ей семьей. Период ухаживания нужен не только для создания пары, в которой каждый свободен быть самим собой. Этот период еще пред­полагает и работу обоих партнеров по отделению от своей семьи. Тог­да брак в идеале становится процессом, в котором оба участника проиг­рывают и роль индивидуации, и роль сопринадлежности, при этом од­новременно добиваясь равенства, предполагающего право на отделение.

Исходя из мысли, что брак есть организм, пара, рожденная двумя семьями, выражение стремлений этих двух семей воспроизвести себя, разумно предположить, что у него существуют свои законы развития. Но прежде нам надо рассмотреть разные типы браков, каждый по-сво­ему цельный, со своим лицом и неповторимым стилем.

Первый тип брака – результат стремления двух семей, из которых произошли супруги, воспроизвести самих себя, выслав для этого " коз­ла отпущения". Супруги становятся жертвами такой игры. Каждая семья предполагает, что чужой по крови партнер, половинка пары, просто исчезнет, и потомство будет принадлежать их семье. Действи­тельно, родителям нелегко принять, что появляется какой-то молодой человек и забирает у них ребенка, и, хотя эти чувства соревнования и паранойя могут быть скрытыми и почти незаметными, я предполагаю, что они всегда присутствуют как важный динамический фактор. Куль­турный шок между мужем и женой (или парнем и девушкой) всегда присутствует, как присутствует во мне мое фермерское детство. Лишь постепенно партнеры осознают, что включены в несколько треуголь­ников: его семья, ее семья и пара; муж, жена и его семья; жена, муж и ее семья. Хотя такая адаптация и трудна, она дает свои плоды (это до­казывает пример Японии, преодолевающей свой культурный шок ра­ди сотрудничества с Соединенными Штатами).

Второй стиль брака несет в себе то, что я называю контрактом о взаимном усыновлении. Он соглашается быть ее мамой, если она станет его мамой. Конечно, все замаскировано. Это означает, что каждый из них уважает потребность другого в " питании". Часто такая установ­ка выражается в разговорах о том, что " она не удовлетворяет мои по­требности" или " он не удовлетворяет мои потребности". Когда гово­рят о потребностях, я всегда предполагаю, что рядом находятся не сверстники, а разные поколения и, согласно невидимым установкам этой системы, тот, кто говорит о потребностях, является ребенком, а другой представляет родителя.

Третий стиль брака возникает как развитие проекта взаимной псев­допсихотерапии. Он предполагает, что она – подходящая женщина для него, поскольку он поможет ей справиться с ее проблемами навяз­чивости. А он – идеальный мужчина для нее, поскольку она победит его склонность к выпивке или нездоровое пристрастие к игре в гольф или что-нибудь еще. Так двое ревностных любителей занимаются пси­хотерапией, изображая из себя родителей и пытаясь превратить парт­нера в ребенка, поддающегося воспитанию. Как и большинство по­добных любительских проектов, он кончается тупиком для обоих, по­скольку каждый повязан переносом другого. Псевдотерапия может стать способом жизни, превратиться в психотерапию или в борьбу двоих взрослых людей за равенство отношений, в которых каждый од­новременно становится в большей мере и самим собой, и членом сис­темы под названием брак.

За такой псевдотерапевтической битвой двоих скрыто присутству­ет страх двух семей. Обычно этот страх невидим, но я уверен, что он часто присутствует. Его мать чувствовала, что эта женщина – не пара ее сыну, просто она об этом не говорила. И ее мать знала, что этому парню нельзя доверять. Иногда чуткие и проницательные матери на­мекают на это отцу или даже своим детям, но всего чаще такие ощу­щения вдруг озаряют нас в мрачные мгновения жизни. И можно по­нять, что родителям нелегко примириться с тем, что какой-то другой ребенок похищает их дитя!

За этим уровнем сражения стоит еще один скрытый вопрос. Что выигрывают отец с матерью, когда их сын или дочь покидают дом? Возможность по-новому встретиться друг с другом и в то же время опасность удалиться друг от друга. Они к тому же по-разному отно­сятся к взрослению ребенка, что тоже усиливает напряженность их от­ношений, как усиливало ее предыдущие восемнадцать или более лет совместное воспитание детей.

Раньше мы говорили, что такая псевдотерапия в браке теряет свою силу через десять лет. Затем заговорили о десяти месяцах. А недавно было высказано мнение, что рост в браке тормозится через десять не­дель... или десять дней! И тогда недвусмысленно встает вопрос: риск­нут ли эти двое психологически развестись и потом снова соединить­ся? Будут ли они достаточно упорны, чтобы понять, что, вкладывая капитал своей индивидуации в будущую систему, получают как лич­ности взамен новые силы для самих себя? И что постепенное развитие равенства вытеснит тот несимметричный перенос, в котором они иг­рали в терапевта и пациента или родителя и ребенка?

Четвертый стиль брака – симбиоз, когда бессознательное одного сцепляется с бессознательным другого, причем супруги не замечают этого. Симбиоз может возникнуть из-за каких-то символических сти­мулов: он шагает совсем как ее отец, она покачивает головой, как его мать, – и ни один из них не понимает, отчего это происходит, но та­кой брак становится тюрьмой для другого.