Кому вы хотите передать мою роль? — спросил огорченный артист.

— Молодому актеру К., — ответил Товстоногов.

— Можно его пригласить сюда?

Актер К. был приглашен. Старый актер зачеркнул на роли свою фамилию, написал фамилию молодого ак­тера, добавил от себя «с пожеланием полного успеха», передал ее смущенному молодому актеру, поцеловал его и удалился.

Это был тот самый актер, которого когда-то считали главным гонителем и «зажимщиком» молодежи. Верные этические основы театра изменили и его.

Проблема «молодые и старые» — столько же этиче­ская, сколько и творческая. Это проблема преемственно­сти, проблема связи нового и старого.

Антагонизм между молодыми и старыми актерами — первый признак серьезной творческой болезни театраль­ного коллектива. Предупреждать эту болезнь и лечить ее — обязанность режиссуры.

Перед молодым режиссером, пришедшим в новый коллектив, встает дилемма: на кого ориентироваться — на старых актеров или на молодежь. Сделав выбор, ре­жиссер, сам того не желая, вбивает клин между поколе­ниями актеров. Дилемма — молодые или старые — по­рочна в самой своей сути. Размежевание творческого коллектива должно идти не по возрастному признаку. Вокруг режиссера должны группироваться все честные, талантливые, одержимые искусством. В изоляции и оди­ночестве должны остаться лишь холодные ремесленники, циники, равнодушные люди.

Равно строгое и равно уважительное отношение к ак­терам разных способностей, опыта, характера, возраста, конечно, не означает режиссерской «уравниловки». Спо­собы воздействия на разных актеров разнообразны.

Случилось мне ставить спектакль в театре, где много лет назад я начинал свою жизнь. Одна из ролей была поручена актеру, когда-то преподававшему мне первые уроки актерского искусства. Он постарел, память его ста­ла слабеть. Высокая ставка — вот, пожалуй, все, что оста­лось от некогда отличного актера, любимца публики. Больших ролей ему уже давно не поручали. Дирекция недвусмысленно намекала, что пора ему на пенсию.

Старый актер узнал меня, но ни словом, ни взглядом не показал этого. Казалось, он побаивался, что теперь я вспомню, как он меня «жучил», и отплачу ему полной мерой. Но в моей памяти осталось только хорошее, даже, пожалуй, восторженное отношение к первому учителю. Мне очень хотелось вернуть старому актеру веру в себя, дать ему возможность продемонстрировать высокое ма­стерство, которым, я не сомневался, он владеет.

При его появлении я вставал и не садился, пока не сядет он. Ему я ничего не предлагал, а только советовал. Иногда просил его показать молодому актеру, как надо пользоваться тростью, шляпой и т. д. Как-то заставил извиниться перед старым мастером молодого актера, буркнувшего ему что-то неуважительное.

Эта «политика» не сразу, но дала неожиданные для окружающих результаты. Старый мастер за доверие к нему платил работоспособностью, которой могли позави­довать молодые. Он приносил на репетиции плоды самостоятельной работы. Уходом на пенсию он решил наказать дирекцию. Успех, выпавший на долю старого актера, превзошел ожидания. Конечно же, об «отставке» уже и речи не было.

Обычно очень болезненно переживают актрисы необходимость перехода на роли пожилых. Не так-то просто прощаться с молодостью. Можно ли переход от молодых женщин к старушкам сделать менее болезненным? Мож­но. Если начать готовить к этому актрису заранее, за­долго до прихода старости. Если изредка поручать ей роли острохарактерные. А главное — постоянно напоми­нать, что только дурная театральная традиция требует поручения ряда ролей старухам. Сколько лет Вассе Железновой? 42—43. Огудаловой столько же. Немногим старше Аркадина. А Кручнниной и сорока нет.

Не знаю, какое поколение более эгоистично — моло­дое или старое. Уметь примирять, объединять поколения актеров — важнейшая обязанность режиссера. От его чуткости, такта зависит очень многое.