Правдоподобные рассуждения.

Умозаключение по аналогии

Известно, что источником человеческого знания являет­ся опыт, общественная практика. Однако изначально опыт, практика не могут дать нам знания истинные, ибо мы стро­им предварительные обобщения и рассуждения, основыва­ясь на описании явлений, процессов, различных предметов. Мы фиксируем и осмысливаем проявление сущности пред­метов, но еще не саму сущность. В результате мы получаем правдоподобные рассуждения. Такие рассуждения имеют место и в обучении. Дело в том, что мы в образовательном процессе в большей степени используем своеобразный пе­ренос знания с одних явлений и предметов на другие. Так называемый ассоциативный подход как форма аналогии предоставляет нам возможность развивать интеллект обу­чаемого, его мышление и давать ему необходимые для его жизни знания. По форме и содержанию они также правдо­подобны.

Правдоподобными (вероятностными) рассуждениями называют высказывания, заключенные знания в которых имеют сходство, подобие с истиной и поэтому не достовер­ны, а лишь вероятны.

Посылки правдоподобного рассуждения лишь с той или иной степенью вероятности подтверждают заключение. Правда, степень подтверждения не остается постоянной. Она изменяется по.мере установления новых признаков, отра­жающих и характеризующих предмет рассуждения, будь это вещь, явление, процесс, совершенное человеком действие или бездействие, приведшее его к позитивному или негативному результату. Данное обстоятельство показывает тесную связь правдоподобных рассуждений с версиями, гипотезами, пред­сказаниями, которые имеют также вероятностный характер и достаточно распространены в деятельности юристов.

Несмотря на вероятностный характер заключений правдо­подобные рассуждения по структуре, направленности мысли, области применения отличаются друг от друга. Их наиболее распространенными формами являются аналогия, индукция и статистические выводы как вид неполной индукции.

«Аналогия» и «умозаключение по аналогии» не тожде­ственны. Аналогия — это сходство.

Умозаключение по аналогии (именно это мы будем под­разумевать, употребляя понятие «аналогия») — это заклю­чение, в котором принадлежность предмету определенного признака обосновывается сходством в существенных при­знаках с другим предметом. Сходство — это совокупность отношений между объектами, состоящее в наличии у рас­сматриваемых объектов общих признаков.

Аналогия представляет собой перенос информации с одного предмета (модели) на другой (прототип). Это спо­соб умозаключения, который позволяет осуществить логи­ческий переход от известного знания об отдельном пред­мете или их группе к новому знанию о другом отдельном предмете или другой их группе.

Аналогия не является произвольным логическим по­строением. В ее основе лежат объективные свойства и отно­шения предметов реальной действительности. Они служат основой, многократное повторение которой в человеческой практике привело к отражению и закреплению в мышлении особого способа рассуждения — «умозаключения но анало­гии». Логический переход в выводах по аналогии в связи с этим регулируется правилом: если два единичных пред­мета сходны в определенных признаках, то они могут быть сходны и в других признаках, обнаруженных в одном

из сравниваемых предметов. Если обозначить буквами «а» и «в» два каких-то схожих предмета или события, а буква­ми Р, О, S, Т — их признаки, то логическая схема аналогии будет такова:

«а» имеет признаки S, Р, О, Т «в» имеет признаки Р, О, S

Следовательно, «в» имеет признак Т

Если рассматриваемые случаи аналогичны по существен­ным признакам, то правдоподобно заключить, что они бу­дут сходны и по другим, связанным с первым свойством.

Наиболее типичной формой является аналогия между моделью и ее оригиналом (прототипом), которая широко используется в науке, технике и судебной практике.

Модель не тождественна оригиналу. Это мысленно или реально созданная структура, в которой с необходимостью представлен реальный объект с максимально возможной для конкретно-исторического этапа развития познания и общественной практики адекватностью. Она аналог пред­метов, явлений и связей действительности.

В последние годы все шире применяется концептуаль­ное, логическое моделирование рассуждений и математи­ческое моделирование. Судебный эксперимент в какой-то мере есть способ проверки своеобразной концептуальной, логической модели поведения и действия конкретного лица. Математическая модель имеет, конечно, совершенно иную природу, чем реальный объект. Если первая является знаковой (мыслимой отвлеченно) системой, то реальный объект — вещественно-процессуальной системой. Такое моделирование обусловлено тем, что многие объекты ис­следований, такие, как области гипер-, микро- и гипомира, психические и общественные процессы, пока недоступны непосредственному моделированию.

В моделировании играют значимую роль два вида умо­заключений по аналогии: аналогия свойств и аналогия от­ношений. Их различие обусловливается характером инфор­мации, переносимой с одного предмета на другой (с модели на прототип).

Аналогии свойств — это умозаключение, в котором объ­ектом уподобления являются два единичных предмета, а переносимым признаком — свойства этих предметов.

Аналогию такого вида Аристотель называл примером (парадейгмой). Очевидно, что доказательная сила таких умозаключений не очень велика. Тем не менее, при выпол­нении определенных условий мы можем достичь положения, когда парадейгма позволит прийти к заключению с достаточ­ной для практических целей вероятностью. Истинность вы­водов в данном случае будет тем выше, чем большим числом общих свойств обладают сравниваемые предметы, чем они разнообразнее, типичнее и характернее для модели и прото­типа, чем более однородны модель и прототип.

Выполнение этих условий необходимо в деятельности любого специалиста, в том числе и юристов. Например, ис­кусно применял аналогию в судебных заседаниях извест­ный русский адвокат Ф. Н. Плевако.

Так, защищая в Сызрани одинокую старуху, стащившую у соседки пятикопеечный чайник, он использовал следующий вариант анало­гии.

«Что я скажу в защиту этой несчастной женщины? — начал он. Россия за тысячу лет своего существования перенесла немало бед и трагедий. Шел на нее Мамай, терзали ее печенеги, татары и полов­цы — устояла! Шел Наполеон с двунадесятью языками — выстояла! Но теперь, господа присяжные заседатели, после того, как моя под­защитная своровала этот жалкий чайник, мне поневоле делается жутко... Такого испытания не выдержит святая Русь — обязательно погибнет!»¹.

Опыт прошлых и настоящих войн и вооруженных кон­фликтов представляет нам примеры, когда с помощью ка­муфляжа и других приемов ложные военные объекты вы­давались за истинные.

Вот как описывает такой вариант Я. Иосселиани. был применен, когда пришлось спасаться от вражеских «морских охотников».

«...Преследование продолжалось до полудня. Вражеские бомбы по-прежнему причиняли нам немало вреда. «Малютка» подошла к Лукульскому створу в районе Мамашая. Дальше начинались малые глубины, затруднявшие маневрирование.

Лодка резко развернулась вправо, выпустила соляр и увеличила ход до полного. Пройдя несколько минут в сторону моря, застопорили машину. По инерции «малютка» снова отвернула к берегу, постепенно теряя скорость, и упала на грунт прямо на фарватере.

Маневр удался....Мы притаились, слушая, как «охотники» все дальше и дальше уходили в море. Похоже, они решили, что лодка либо утонула, либо ушла из района, старательно прочесанного бомбами».

Аналогия отношений — это умозаключение, в котором объектом уподобления являются отношения между двумя парами предметов, а переносимым признаком — свойства этих отношений.

Для уяснения сути и содержания данного вида ана­логии можно привести пример пропорции. Древние гре­ки и называли ее словом «аналогия». Их излюбленным примером было: 8/6 = 12/9. В этом равенстве отношение одной пары чисел (8, 6) переносится на другую пару чисел (12, 9). Первую можно считать моделью, а вторую — про­тотипом.

Августин Блаженный в «Исповеди» (книга V) приводит сле­дующее рассуждение: «...Красноречивые высказывания не должны казаться истинными потому, что они красноречивы, а нескладные, кое-как срывающиеся с языка слова, лживыми потому, что они не­складны, и наоборот: безыскусственная речь не будет тем самым ис­тинной, а блестящая речь тем самым лживой. Мудрое и глупое — это как нища, полезная или вредная, а слова, изысканные и простые, — это посуда, городская и деревенская, в которой можно подавать и ту, и другую пищу».

В этой аналогии истинность и ложность речи, ее му­дрость или глупость, уподобляются пище, вредной или по­лезной, а сама речь и составляющие ее слова — посуде для этой пищи. На этом основании делается вывод, что, как по­лезность или вредность пищи не зависят от того, в какой посуде эта пища подана, так и истинность, и ложность речи не зависит от того, в каких словах эта речь выражена.

В аналогии отношений сравниваемые признаки повыша­ют образность нашего мышления, но значительно снижают вероятность истинности заключений. В одной из трагедий Габриеля д'Ануннцио братья говорят о сестре: «Она вы­росла в нашей семье, как роза среди железа». Отношения в этой аналогии выявлены очень четко, но, конечно, ана­логия служит здесь не способом обоснования, а в лучшем случае способом понимания судьбы героини.

Для повышения истинности выводов по аналогии следу­ет соблюдать следующие требования:

1) число общих для образца и субъекта аналогии при­ знаков должно быть возможно большим;

2) признаки, служащие основанием аналогии, должны быть существенными для сравниваемых предметов;

3) общие признаки должны охватывать различные стороны сравниваемых предметов;

4) переносимый признак должен принадлежать тому же типу, что и признаки, составляющие основание аналогии, и быть связанным с ними.

Выполнение этих требований повышает вероятность за­ключения, полученного при помощи аналогии, хотя и не де­лает его достоверным. Например, общие законы развития, сформулированные материалистической диалектикой, ак­тивно проявляют себя в неживой и живой природе, в обще­стве и в мышлении.

По характеру выводного знания, т.е. истинности умоза­ключения, аналогия делится на строгую аналогию, дающую достоверные заключения; нестрогую аналогию, дающую вероятное заключение; ложную аналогию, дающую ложное заключение.

Строгая аналогия предполагает наличие необходимой связи признаков сходства с переносимым признаком.

Такая ситуация, когда происходит установление необхо­димой зависимости между признаками, сближает аналогию с дедуктивным рассуждением, поднимает ее на уровень законообразной, но не делает их тождественными. В строгой аналогии имеет место сопоставление единичных объектов, а не подведение отдельного случая под общее положение. Поэтому в строгой аналогии мы имеем умозаключение, ко­торое носит демонстративный характер, хотя она может да­вать истинные знания.

Строгая аналогия применяется в научных исследовани­ях, в математических доказательствах, в судебной практике. Например, сравнение отпечатков пальцев лиц подозревае мых в совершении того или иного деяния, произведенное с соблюдением определенных правил, позволяет делать од­нозначный вывод о том, было ли лицо на месте совершения этого деяния.

Нестрогая аналогия — это такое уподобление, когда за­висимость между сходными и переносимыми признаками мыслится как необходимая, лишь с меньшей степенью ве­роятности.

В такой ситуации только в проблематичной форме мож­но сделать заключение о принадлежности переносимого признака к числу сходных.

Так, например, было сделано предположение, что на Марсе суще­ствует жизнь. Были выделены сходные признаки у Земли и Марса: а) наличие атмосферы со свободным кислородом;

б) наличие воды;

в) наличие смены дня и ночи, а также времени года.

Далее, на основе этих признаков и с учетом того, что на Земле существует жизнь, делается вывод, что, следовательно, и на Марсе, вероятнее всего есть жизнь.

Ложная аналогия возможна, когда у сравниваемых пред­метов обнаружено малое количество сходных признаков, когда связь между сходными и переносимыми признаками установлена в слабой форме.

Ложные аналогии иногда делаются умышленно, с целью ввести оппонента в заблуждение. Тогда они выступают как софистический прием. В других случаях ложные аналогии обусловлены незнанием правил построения аналогий или отсутствием фактических знаний о рассматриваемых пред­метах.

Некоторые представители социал-дарвинизма проводят аналогию между человеческим обществом и организациями животных, прихо­дят к ложному выводу о подчинении жизни человеческого общества дарвиновскому закону естественого отбора: «Сильный выживает, слабый погибает».

Иногда такая аналогия используется и в следственной практике, когда в качестве подозреваемого лица рассматри­вается человек, ранее совершивший подобный проступок.

Если для аналогии нет больших оснований, то вывод мо­жет быть ложным.

Умозаключения по аналогии нередко приобретают значение единственно возможного метода исследования в общественно-исторических науках, в сфере международ­ных отношений и судебной практике.

Существенна роль аналогии в профессиональной под­готовке и деятельности юристов. Практически ни одно за­нятие не обходится без использования аналогий, как пре­подавателями, так и студентами. Здесь аналогия выступает как способ получения выводов, рекомендаций, предложений, как инструмент активизации познавательного процесса, рас­крытия его воспитательных и обучающих функций путем придания ему соответствующей образности и наглядности, как своеобразная мыслительная практика для слушателя, которая позволяет развивать его способности к сравнениям и формирует профессиональное мышление-действие.

В практической деятельности допускается возможность использования юристом аналогии, но при соблюдении определенных условий. Это связано с тем, что в основ­ном с логической стороны в судебной практике оценка

обстоятельств дела и принятия решений осуществляется в форме силлогизма, реже — в форме недедуктивных умо­заключений.

В судебной практике аналогия используется там, где применяется судебный прецедент. В других случаях анало­гию возможно применять, если квалифицированно не про­писано применение каких-то нормативно-правовых актов. Тогда судье рекомендуется использовать аналогию по фак­ту применения нормы Верховным Судом РФ или другими судами РФ — по иерархии их отношений.

Например, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 апреля 1997 г., при обзоре практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав, подтвердил решение Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа по ана­логии.

Он отметил, что «...в соответствии со ст. 235 Гражданского кодекса РФ предусмотрено, что по решению собственника в порядке, предусмо­тренном законодательством о приватизации, имущество, находящееся в государственной или муниципальной собственности, отчуждается в собственность граждан и юридических лиц.

...Следовательно, в таком же порядке отчуждается имущество, на­ходящееся у предприятия на праве хозяйственного ведения»¹.

В наиболее отчетливой форме умозаключение по анало­гии встречается при исследовании преступных действий по способам и средствам их совершения, при осуществлении судебной экспертизы, идентификации личности или ма­териальных предметов. Правда, в данных ситуациях надо поднимать уровень аналогии до истинной, а вероятностные по характеру знания превращать в истинные знания.

Как видим, допущение использования аналогии связа­но с тем, чт.е. реальная практическая трудность предвидеть и перечислить возможные варианты действий человека.

Роль аналогии в науке и судебной практике — это роль источника плодотворных догадок, предположений, версий и гипотез, которые затем проходят проверку более стро­гими индуктивными и дедуктивными умозаключениями. В судебных речах аналогии в сочетании с метафорами и на­глядными, яркими образами очень часто используются, что­бы придать выступлениям особую убедительность, нагляд­ность и доступность для восприятия мысли как судьями, так и присяжными заседателями, просто присутствующими.

Возникающие при этом ассоциации и эмоции усиливают воздействие рациональных аргументов и тем самым ока­зывают влияние на сознание и принятие решений судьями и присяжными заседателями.

Но эти достоинства аналогии легко превращаются в не­достатки, если не соблюдаются границы ее применения, а тем более, когда аналогия оказывается ложной.