В чем разница между самоанализом и самовспоминанием?

Разница огромна. Самоанализ – это когда вы думаете о себе. Само‑ вспоминание не подразумевает никаких размышлений: вы становитесь осознанными в отношении самих себя. Это тонкое, но очень важное отличие.

Западная психология настаивает на самоанализе, а восточная психология настаивает на само‑ вспоминании. Когда вы занимаетесь самоанализом, что вы делаете? Например, вы злитесь: вы начинаете думать о гневе – чем он вызван. Вы начинаете анализировать, что стало его причиной. Вы начинаете судить, хорошо это или плохо. Вы начинаете давать рациональные объяснения: мол, я разозлился, потому что так сложились обстоятельства. Вы размышляете о гневе, анализируете гнев, но все ваше внимание направлено на гнев, не на вас. Все ваше сознание сфокусировано на гневе – вы наблюдаете, анализируете, находите ассоциации, думаете о нем, пытаетесь понять, как избежать гнева, как от него избавиться, как не поддаться ему впредь. Это мыслительный процесс. Вы будете осуждать гнев как нечто «плохое», потому что он несет в себе разрушение. Вы поклянетесь «никогда больше не совершать подобную ошибку». Вы будете пытаться усилием воли держать гнев под контролем. Вот почему западная философия стала такой аналитической… анализ, детальный разбор.

На Востоке акцент не на гневе. На Востоке акцент на самом себе. Чтобы осознавать, когда вы злитесь, чтобы быть настолько осознанными… Не думать, потому что мысли – это проявление сна. Вы можете думать и при этом глубоко спать, для этого не нужна никакая осознанность. На самом деле вы постоянно думаете, не осознавая этого. Мыслительный процесс продолжается непрерывно. Даже ночью, когда вы глубоко спите, мыслительный процесс продолжается, ум продолжает свою внутреннюю болтовню. Это механическое действие.

Восточная психология говорит: «Будьте осознанны. Не пытайтесь анализировать гнев, в этом нет нужды. Просто посмотрите на него, но смотрите осознанно. Не начинайте размышлять». Если вы начнете размышлять, тогда мыслительный процесс станет препятствием для того, чтобы познавать гнев. Тогда мысли создадут вокруг него оболочку. Тогда мысли будут окружать его, как облака. Вообще не думайте. Будьте в состоянии без мыслей и наблюдайте.

Когда между вами и гневом нет даже ряби из мыслей, вы смотрите гневу в лицо, вы встречаетесь с ним. Вы не препарируете его. Вас не волнует его источник, потому что этот источник в прошлом. Вы не осуждаете его, потому что как только вы начинаете осуждать, включаются мысли. Вы не клянетесь «больше так не делать», потому что такая клятва ведет вас в будущее. В осознанности вы остаетесь с этим чувством гнева – именно здесь и сейчас. Вы не заинтересованы в том, чтобы его менять, вы не заинтересованы в том, чтобы думать о нем: вам интересно смотреть на него открыто, быть с ним лицом к лицу, непосредственно. Тогда это само‑ вспоминание.

В этом его красота: если вы можете смотреть на гнев, он исчезает. Он не только исчезает для этого момента: само его исчезновение под вашим пристальным взором дает вам ключ к пониманию того, что не нужно использовать волю, не нужно принимать никаких решений на будущее и не нужно идти к тому первоначальному источнику, откуда он возникает. В этом нет необходимости. Сейчас у вас есть ключ: вы смотрите на гнев и гнев исчезает. И этот взгляд доступен всегда. Всегда, когда будет появляться гнев, вы можете смотреть, тогда этот взгляд будет становиться глубже.

У этого взгляда есть три уровня. Первый – когда гнев уже случился и ушел. Вы смотрите, как исчезает его хвост – слон уже ушел, остался только хвост, – потому что когда гнев был реален, вы были так глубоко в него вовлечены, что не могли быть осознанны. Когда гнев почти исчез, на девяносто девять процентов – только один процент, последняя его часть уходит, исчезает за горизонтом, – тогда вы становитесь осознанными: это первое состояние осознанности. Это хорошо, но недостаточно.

Второй уровень – это когда слон здесь, не только его хвост: когда ситуация назрела, вы на самом деле злы до предела – кипите, горите, – и в этот момент вы становитесь осознанными.

Есть и третий уровень: гнев еще не пришел, он только идет – вы видите не хвост, а голову. Он только входит в вашу область сознания и вы начинаете осознавать – в таком случае слон никогда не материализуется. Вы убили животное еще до его рождения. Это контроль рождаемости. Инцидента не было, тогда он не оставляет следа.

Если вы остановите его посередине, тогда успеет выйти лишь полголовы, и на вас это наложит отпечаток – останется след, небольшая рана. Вы почувствуете, что поцарапались. Даже если теперь вы не позволите гневу разбушеваться, он уже вошел. Если вы смотрите на хвост, то все уже произошло. Самое большее, что вы можете сделать, – это раскаяться, а раскаяние – это мысли. И снова вы становитесь жертвой думающего ума.

Осознанный человек никогда не раскаивается. Нет никакого смысла в раскаянии: ведь чем глубже становится осознанность, тем быстрее вы можете прекратить процесс (и даже до того, как он начнется). Тогда какой смысл раскаиваться? И дело не в том, что человек пытается остановить этот процесс – в этом‑ то и красота. Он просто на него смотрит. Когда вы смотрите на настроение, на ситуацию, на эмоцию, на чувство, на мысль – а взгляд – это свет, – темнота исчезает.

Между самоанализом и само‑ вспоминанием огромная разница. Я не поддерживаю самоанализ. На самом деле самоанализ несколько патологичен: вы играете с собственной раной. Это не поможет. Это не поможет ране исцелиться. Это лишь приведет к обратному эффекту: если вы будете продолжать ковыряться в своей ране, то она будет оставаться все время свежей. В самоанализе нет ничего хорошего. Люди, занимающиеся самоанализом, всегда нездоровы, они больны. Они слишком много думают. Люди, занимающиеся самоанализом, закрыты. Они просто продолжают играться со своими ранами, со своими страданиями и своим беспокойством – и тогда вся жизнь кажется слишком большой проблемой, которую невозможно разрешить. Человеку, занимающемуся самоанализом, все кажется проблемой. Что бы ни происходило, все становится проблемой.

Кроме того, человек самоанализа слишком погружен в себя, он не может выйти наружу. Баланс потерян. Такие люди убегают от жизни и отправляются в Гималаи. Они нездоровы, больны, ненормальны. У здорового человека здоровый ритм: он может двигаться внутрь, может двигаться вовне. Для него не существует проблемы быть внутри или снаружи. На самом деле он не разделяет свою внутреннюю и внешнюю жизнь. У него свободное течение, свободный ритм. Когда возникает необходимость, он движется внутрь. Когда нужно, он движется вовне. Он не против внешнего мира, и он не за внутренний мир. Внутри и снаружи – оба эти состояния должны быть как вдох и выдох; оба необходимы.

Сторонники самоанализа становятся слишком задумчивыми, слишком погруженными внутрь. Они начинают бояться двигаться вовне, потому что когда они движутся вовне, возникают проблемы, и они закрываются. Они превращаются в монад без окон. И тогда проблемы следуют за проблемами – ум продолжает создавать проблемы, а они продолжают их решать.

Человек, занимающийся самоанализом, более подвержен сумасшествию. Интроверты чаще сходят с ума, чем экстраверты. Если вы посетите сумасшедший дом, то увидите, что девяносто девять процентов людей там – интроверты, занимающиеся самоанализом, и от силы один процент будут экстраверты. Экстравертов не интересует внутренняя сторона дел. Они продолжают жить на поверхности. Они не думают, что есть какие‑ то проблемы. Они думают, что жизнь дается лишь раз, и наслаждаются ей. Они едят, пьют, веселятся – вот вся их религия, больше ничего.

Вы можете заметить, что экстраверты всегда более здоровы, чем интроверты, потому что они сохраняют контакт с целым. Интроверт полностью теряет контакт с целым. Он живет в своих снах. Он не выдыхает. Только подумайте: если вы не будете позволять дыханию выходить, то заболеете, потому что дыхание, которое проникло внутрь, не будет вечно оставаться свежим. Всего за несколько секунд оно станет несвежим, за несколько секунд оно потеряет весь кислород, всю жизнь, всего за несколько секунд ему придет конец – и тогда вы будете жить в спертом, мертвом воздухе. Вам нужно выходить наружу в поисках новых источников жизни, в поисках свежего воздуха. Вы должны находиться в постоянном движении.

По моему мнению, если вы хотите сделать выбор между экстравертом и интровертом, то я скажу вам: выбирайте экстраверта. Он не так сильно подвержен болезням – он живет на поверхности, поэтому никогда не может прийти к познанию истины, но по крайней мере никогда не сходит с ума. Интроверт может прийти к познанию истины, но такая возможность – одна на сотню. Девяносто девять процентов, что он сойдет с ума.

Я за жизнь, которая течет. У жизни должен быть ритм: вы движетесь вовне, движетесь внутрь и ни за что не цепляетесь. Просто оставайтесь бдительными. Помните. Продолжайте вспоминать: когда вы в мире – помните, когда вы погружены в себя – тоже помните. Пусть ваша осознанность постоянно будет бдительной, горящей, живой. Пламя осознанности не должно быть потеряно, вот и все. Живите в миру или живите в монастыре – вы никогда не останетесь в этой жизни в роли проигравшего. Вы достигнете абсолютнейшей глубины, которую может предложить жизнь. Эта абсолютная глубина – Бог. Бог качается как маятник: вовне и внутрь, интроверт и экстраверт, и то и другое – но осознанно.

Мне кажется, что ты играешь двойную роль: внешнюю – провоцировать и разоблачать структуру нашего общества, и внутреннюю, более глубокую – поощрять своих учеников на пути к предельному. Не мог бы ты, пожалуйста, прокомментировать.

Существование состоит из того и другого: внутреннего и внешнего. К несчастью, на протяжении веков внутреннее и внешнее считались противоположностями. Это не так.

Учение, которое утверждает, что внутреннее и внешнее противоположны, стало причиной огромного напряжения в человеке, потому что человек – это вселенная в миниатюре, мини‑ космос. Все, что существует в человеке, в большем масштабе присутствует в существовании, и наоборот. Если понять человека во всей его тотальности, это будет то же самое, что понять целое.

Цель мастера в том, чтобы привести внутреннее и внешнее в состояние гармонии.

Их противопоставление отравляет вас. Они не противоположны, они едины – как две стороны одной монеты, – вы даже не можете их разделить. Разве можно отделить внутреннее от внешнего? Если их можно отделить друг от друга, тогда что вы будете называть внутренним? Что вы будете называть внешним? И по отношению к чему? И то, и другое являются частями единого целого. Но человечество очень сильно пострадало из‑ за этого разделения.

Моя цель заключается в том, чтобы полностью уничтожить это разделение и создать синхронность внешней и внутренней жизни человека.

Эта работа чрезвычайно сложна и важна, потому что внешнее до сих пор считалось материализмом. Так называемые святые люди осуждали его, вас призывали от него отречься. Если вы не способны отречься, значит, вы грешники. Превратили жизнь в грех. И на протяжении веков акцент всех религий и традиций делался на внутреннем. Это одна часть истории.

Вторая часть истории – то, что материя объективна, видима, а внутренняя реальность кажется всего лишь прекрасной болтовней. Поэтому были философы и мыслители, утверждавшие, что реально только внешнее, а внутреннее – это всего лишь изобретение священников, на самом деле оно не существует. Эти люди осуждали духовность, считали его сущей чепухой. Но обе стороны согласны в одном: внутреннее и внешнее противоречат друг другу – вы можете выбрать что‑ то одно, но не можете выбрать и то, и другое сразу.

Мой подход – это принятие обеих точек зрения. Я не делаю какой‑ либо выбор. Естественно, я против материализма, потому что знаю о существовании внутреннего – на самом деле, внешнее существует только ради внутреннего, для его защиты, для его питания. Я также против так называемых духовников, потому что не отрицаю реальности материи. Она настолько очевидно окружает нас со всех сторон, что только те, кто может закрыть свои глаза, отказаться от своего здравого смысла, своего понимания, своего разума, могут поверить в то, что это все иллюзия, что на самом деле этого не существует.

Просто попытайтесь. Выходя отсюда, пройдите сквозь стену, а не через ворота – и вы узнаете, иллюзия это или реальность. Даже Шанкарачарья пройдет через ворота, а не через стену. Но всю свою жизнь он будет пытаться доказать, что стена – всего лишь иллюзия, что она только кажется, но на самом деле ее нет.

Есть одна прекрасная история.

Одним чудесным утром Шанкарачарья – тот самый Шанкарачарья, первый Шанкарачарья, – искупавшись в Ганге в Варанаси, поднимался по ступенькам, а навстречу ему шел человек. Еще не рассвело, солнце еще не взошло, и этот человек задел Шанкарачарью. Он сказал:

– Боже мой, пожалуйста, прости меня. Я ШУДРА.

Шанкарачарья очень разозлился. Даже для того, кто говорит, что все внешнее иллюзорно, тело шудры оказывается не иллюзорным. Он сказал шудре:

– Ты отнял мое время. Теперь мне снова придется мыться.

– Прежде чем искупаться, пожалуйста, ответь мне на несколько вопросов, – возразил шудра. – Если ты не ответишь, ты может идти мыться, но я снова до тебя дотронусь – и это уже будет настоящей потерей времени.

Он загнал Шанкарачарью в угол… Поблизости никого не было, поэтому Шанкарачарья согласился ответить на его вопросы:

– Кажется, ты очень упрям. Сначала ты дотрагиваешься до меня, потому объявляешь, что ты шудра. А теперь ты заставляешь меня ответить на твои вопросы. Что это за вопросы?

Шудра ответил:

– Мои вопросы очень просты. Я хочу знать, является ли мое тело шудрой, неприкасаемым. Есть ли отличие между моим телом и твоим телом? Есть ли отличие между моей кровью и твоей кровью, моими костями и твоими костями? Возможно ли, если бы мы оба умерли, чтобы кто‑ то смог определить, чье тело принадлежало брамину, а чье принадлежало шудре? Наши скелеты будут одинаковыми, так скажи мне, пожалуйста: мое тело неприкасаемо? Если это не так, тогда моя душа неприкасаема? Но ты – тот, кто учит тому, что Бог присутствует в душе каждого; тогда в тебе его больше, а во мне меньше? Есть ли какое‑ то количественное или качественное отличие? Или же он существует только в тебе, а во мне Бога нет, никаких сатчитананды – никакой истины, никакого сознания, никакого блаженства? И помни, ты стоишь на берегу Ганга, восходит солнце. Не лги! И это не философская дискуссия, для меня это вопрос жизни и смерти.

Шанкарачарья ездил по всей стране, выигрывал в сложнейших дебатах с выдающимися учеными, но не мог сказать ни слова этому шудре. Его вопрос был очень прост: тела – это тела, сделанные из одного и того же вещества, а сознание – это сознание, сделанное из одного и того же вещества. Где же разграничение?

Видя молчание Шанкарачарьи, шудра сказал:

– Если ты понял меня, тогда ступай, не нужно снова мыться. Если ты снова пойдешь купаться – тогда ответь на мой вопрос!

И вы удивитесь – за всю жизнь это было, возможно, единственное поражение Шанкарачарьи. Ему пришлось покинуть это место и вернуться в храм, не искупавшись повторно. Конечно, ему не хватило смелости сказать правду. Вопрос был прост, но он понимал: что бы он ни ответил, это будет противоречить его собственным философским учениям, будет против его собственной религии. Лучше было промолчать, ничего не говорить.

Но неприкасаемый человек – никто не знает его имени, – должно быть, обладал выдающимся разумом. Ему удалось получить ответ, потому что он все прояснил:

– Если ты снова искупаешься, я снова к тебе прикоснусь. Если ты примешь мою точку зрения, что никакого отличия нет, тогда просто иди в свой храм – пришло время твоей утренней молитвы.

Видя эту ситуацию, Шанкарачарья пошел назад в храм. Но это разрушило всю его философию, всего за пять минут были уничтожены труды всей его жизни. А причина в том, что его философия – против существования. Этот незнакомец просто констатировал факт, что внешнее материально, внутреннее духовно, и нет никакого конфликта.

Вы когда‑ нибудь наблюдали конфликт между вашей душой и вашим телом – чтобы они боролись, били друг друга? Между ними царит потрясающая гармония.

В действительности, всякий раз, когда гармония теряется, вы заболеваете. Чем вы здоровее, тем больше в вас гармонии. Заболевание можно определить как конфликт между внешним и внутренним: они распались на части, они не движутся вместе. Гармония нарушена. Функция врача заключается в том, чтобы вернуть гармонию, чтобы вернуть музыку, чтобы превратить вашу жизнь в оркестр.

Мастер – это врач, который лечит вас не от обычных заболеваний, а от ваших экзистенциальных конфликтов.

Вот почему я сражаюсь на двух фронтах. Мне приходится бороться со старыми традициями, старыми религиями, старыми ортодоксальными идеями, потому что они никогда не позволят вам быть здоровыми и цельными. Они изуродуют вас. Чем больше в вас уродства, тем более великим святым вы становитесь. Так что, с одной стороны, я должен бороться со всевозможными системами мыслей и теологией, которые разделяют вас.

Но, с другой, я должен работать над ростом вашего внутреннего существа.

И то, и другое являются частями одного и того же процесса: процесса превращения вас в цельного человека, разрушения всего этого мусора, который мешает вам стать целыми. Это отрицательная часть, а положительная часть – зажжения в вас огня медитации, тишины, любви, радости, покоя. Это положительная часть моего учения.

С моей положительной частью нет никаких проблем, я мог бы путешествовать по всему миру, обучая людей медитации, покою, любви, тишине – и никто бы не выступал против меня.

Но я бы не смог никому помочь, потому что кто тогда будет уничтожать весь этот мусор? А мусор нужно уничтожить в первую очередь, он загораживает путь. Это вся ваша обусловленность. С самого детства вас запрограммировали абсолютно ложными идеями, но их так часто повторяли, что вы забыли, что все это ложь.

В этом весь секрет рекламы: просто продолжайте повторять. По радио, по телевизору, в фильмах, в газетах, на стенах, везде – продолжайте повторять.

В старые времена считалось, что при наличии спроса предложение появляется само по себе. Теперь правила поменялись. Теперь правило таково: если вам есть что предложить, создайте спрос. Продолжайте вдалбливать в умы людей определенные слова, чтобы они полностью забыли, что слышали это по радио, по телевидению, в фильмах, в газетах. Если люди постоянно слышат что‑ то о каком‑ то продукте, они начинают это покупать – любое мыло, любую пасту, любые сигареты. Вы можете продать все, что угодно.

Я слышал о человеке, которого считали великим продавцом. Его компания – а они занимались покупкой‑ продажей недвижимости – очень им гордилась. У этой компании много лет был большой земельный участок, и они никак не могли найти кого‑ то, кто бы им заинтересовался. В конце концов начальник вызвал этого талантливого продавца и попросил его помочь. Тот ответил: «Не беспокойтесь» – и продал участок.

Спустя всего пятнадцать дней начались дожди, и этот участок как минимум на пятнадцать футов оказался под водой – глубина была пятнадцать футов. Вот почему никто не хотел его покупать: с дороги можно было увидеть, что с ним станет во время дождей. Со всех сторон эта земля была расположена в низине.

Тот, кто купил его, был в гневе – он влетел в офис начальника и заорал:

– Это бизнес или ограбление?! Где ваш продавец?!

Начальник спросил:

– В чем дело? Что случилось?

Тот ответил:

– Что случилось? Ваш продавец продал мне земельный участок, который теперь на пятнадцать футов затоплен водой! Он превратился в большое озеро. Что мне теперь с ним делать? Я убью этого человека. Или вы вернете мне мои деньги.

Начальник сказал:

– Не волнуйтесь. Присядьте.

Он позвал продавца. Продавец сказал:

– Это не проблема, пойдемте со мной. Я все улажу. Вам нужны деньги? Заберите свои деньги с процентами за пятнадцать дней, потому что у меня наготове есть покупатели получше.

– Что? – изумился тот.

Продавец ответил:

– Не нужно менять свое решение. Заберите свои деньги с процентами и выкиньте эту проблему из своей головы. Эта земля так прекрасна… После того как пройдут дожди, вы можете построить там прекрасный дом, а когда снова начнутся дожди, вы можете все сделать так, чтобы вода не вытекала. Вы будете единственным владельцем подобного места во всем городе – это будет дворец на озере. А чтобы вас не беспокоила эта ситуация, я дам вам две лодки. Мы специально приберегли их для такого случая.

И он продал этому человеку две лодки! Хозяин присутствовал при этом, наблюдая всю эту сцену. Эти лодки были абсолютно бесполезными – долгие годы они, сгнившие, лежали там. Они бы пошли на дно, как только оказались на воде. Он сказал своему продавцу:

– Ты создаешь еще больше неприятностей.

Но тот ответил:

– Не беспокойтесь. Если я могу уладить большую проблему, то справлюсь и с маленькой. Вам лишь нужно создать в людях желание – «дворец на озере». Тот покупатель думал только о доме. Вы превратили его желание и амбиции во дворец на озере.

Продавец сказал:

– Только подумайте, если вы захотите дворец на озере, сначала вам придется создать озеро. А мы даем вам готовое озеро и не берем за это дополнительной платы!

На протяжении веков человеку продают верования, догмы, вероисповедания, которые абсолютно ложны, не имеют никакого подтверждения, кроме ваших амбиций, кроме вашей лени. Вы не хотите ничего делать, но хотите попасть на небеса.

И есть люди, готовые снабдить вас картами, короткими маршрутами – настолько короткими, насколько вы пожелаете. Просто проснитесь утром с именем Господа, помните о нем две‑ три минуты, пока готовитесь встать с кровати, – и этого достаточно. Изредка ходите к Гангу, совершайте омовения, и с вашими грехами будет покончено, вы будете очищены. Все религии создавали и создают подобного рода вещи – отправляйтесь в Каабу, и все будет прощено.

Мусульмане – бедные люди, они бедны из‑ за своей веры. Они против того, чтобы брать или давать деньги под процент. А сейчас весь бизнес зависит от процентов, они неизбежно останутся бедными. Им говорят, что хотя бы один раз в жизни они должны совершить паломничество в Каабу, пройти семь раз вокруг этого камня в Каабе – этого достаточно. Все грехи будут прощены, и благости войдут в вашу жизнь. Вот такие короткие пути.

Один человек пришел к Рамакришне. Он шел в Варанаси, чтобы совершить священное омовение, – но его интересовал Рамакришна, поэтому, прежде чем отправиться в путь, он пошел прикоснуться к его стопам. И Рамакришна сказал:

– Зачем идти в Варанаси, ведь Ганг течет и здесь. Ганг сам идет до Калькутты. Куда ты идешь?

Действительно, прямо позади храма, в котором они сидели, тек Ганг.

Но этот человек сказал:

– В писаниях говорится, что в Варанаси Ганг имеет особенные качества. Это тот же Ганг, но, если искупаться в нем в Варанаси, все грехи будут смыты.

Рамакришна был очень простым человеком. Он сказал:

– Ты можешь идти с моими благословениями, но помни об одной вещи. Ты когда‑ нибудь видел, что на берегу Ганга растут большие деревья?

Тот сказал:

– Да. Я был там однажды, когда был совсем юн, со своим отцом. Но почему ты говоришь об этих деревьях?

Он ответил:

– Я говорю об этих деревьях, потому что люди не знают, каково их значение. Ганг – великая река, ты совершаешь омовение, и все твои грехи в то же мгновение оставляют тебя. Но они сидят на этих деревьях и ждут тебя! Твои грехи говорят: «Сынок, однажды ты будешь возвращаться тем же путем. Куда ты пойдешь? Как долго ты останешься в Ганге? Ты можешь продержаться как угодно долго – час, два часа, день, два дня, – но рано или поздно тебе придется выйти из воды».

Тот человек сказал:

– Нет, даже не два дня, я просто окунусь и выйду. В такой холодной воде это займет по большей мере пять минут… Но это странно. Никто не говорил мне, что все эти грехи сидят на деревьях.

Рамакришна продолжал:

– И в тот момент, когда ты оденешься… Ты одеваешься, и грехи возвращаются к тебе, устраиваются поудобнее. И иногда случается так, что это оказываются чужие грехи – если ты им понравишься… «Этот человек красив. Прежний их хозяин уже умер, с ним покончено, а этот хороший, молодой, он может еще нагрешить», – думают они. Они могут упасть на тебя, вот в чем главная беда. Твои точно вернутся к тебе, но к ним могут пристроиться и чужие… А на этих деревьях так много грехов, так что постарайся уберечься.

– Но как я могу уберечься? Грехи невидимы. Я не увижу их, ни когда буду совершать омовение, ни когда они снова упадут на меня!

Рамакришна ответил:

– Тебе решать. Вот почему я туда не иду – в этом нет абсолютно никакого смысла. Эти деревья не просто бесцельно растут там, на протяжении веков они выполняют свою работу.

Человек сказал:

– Ты зародил во мне такие сомнения… Я пойду и еще подумаю, отправляться мне туда или нет. Это пустая затея, если все так и случится. К тому же ты меня напугал – чужие грехи, которых я даже не совершал…

Священники предлагают вам подобные короткие пути, потому что вы ленивы. Вы на самом деле не хотите ничего делать ради своего внутреннего поиска.

Небеса находятся не где‑ то далеко за облаками. Они внутри вас, и для этого не нужно отправляться ни к Гангу, ни в Каабу. Вам нужно идти к себе. Но ни один священник ни одной религии не хочет, чтобы вы это делали, потому что в тот момент, когда вы это делаете, вы разрываете узы религий – индуизма, ислама, христианства. Все это кажется глупым и бессмысленным. Вы нашли свою истину.

Так что моя работа начинается с негативного – я должен уничтожить все программы, которые в вас заложили. Не важно, кем – не важно, католицизм это или протестантизм, – я должен распрограммировать вас, чтобы вы были чистыми и не несли никакого груза. Ваши двери и окна открыты.

А затем идет вторая часть, основная – научить входить внутрь. Вы прекрасно знаете, как двигаться вовне – на протяжении многих жизней вы шли вовне, вовне, вовне. Вы к этому привыкли. Вы не думаете, когда идете в свой офис: «Сейчас повернуть налево, теперь повернуть направо, здесь повернуть…» Когда вы идете домой, вы тоже не думаете о том, как идти. Механично, как робот вы продолжаете день за днем ходить домой и в офис.

Путешествие вовне – это ваша привычка.

Но внутренний мир – это новый мир, в который вы даже не заглядывали, к которому вы никогда не делали ни одного шага. Поэтому я должен научить вас, как, постепенно, вы можете шагнуть внутрь.

Даже когда я говорю людям двигаться внутрь, они тут же задают вопросы, которые демонстрируют, насколько они сфокусированы на внешних вещах.

Я говорю им:

– Сидите молча.

Но они спрашивают меня:

– А можно мне повторять гаятри мантру?

Не важно, повторяете ли вы гаятри мантру или читаете газету, – и то, и другое является внешним. Я говорю им:

– Сидите молча.

Они говорят:

– Да, верно, но я бы мог по крайней мере повторять омкар…

Это вызывает чувство жалости. Мне жаль их, потому что я говорю им быть молчаливыми, но они просят меня чем‑ то заполнить их молчание. Они не хотят молчать. Если ничто другое нельзя, тогда сгодится и омкар – подойдет все, что угодно.

Когда я преподавал в университете, мной заинтересовался профессор математики. Нас не представляли друг другу. Просто я, проходя мимо его кабинета, прикладывал один из пальцев к губам и смотрел на него. Он оглядывался по сторонам – видит кто‑ то или нет? «Люди подумают, что он сошел с ума. Нельзя, чтобы кто‑ то решил, будто я знаю этого человека», – думал он.

Сначала он отворачивался и шел в противоположную сторону. Мне приходилось хлопать в ладоши. Затем он решил, что лучше стоять у окна, чтобы мне не приходилось хлопать, иначе другие могли услышать. И когда я настойчиво прикладывал палец к губам… он думал: «Выглядит странно, что я ничего не делаю», и он тоже начал прикладывать палец к губам. Вот как мы стали отличными друзьями.

Однажды он пришел ко мне домой и сказал:

– Это уже слишком. Вы сумасшедший или как? Почему вы мучаете меня? Каждый день! Я уже вас боюсь. И если вы придете, когда у меня будет сидеть класс, то они начнут повторять за вами. И я не могу прикладывать палец к губам на виду у других людей, потому что они спросят: «Что вы делаете?»

Я ответил:

– Иначе было нельзя. Не будучи представленным, трудно начать общение с англичанином. – А он был англичанином. – Поэтому я подумал, что это будет прекрасный способ. Я ничего вам не говорю. Я просто прикладываю – это мой палец и мои губы. Я имею полное право прикладывать их, куда захочу.

Он сказал:

– Верно, но – передо мной, всегда передо мной!

Я ответил:

– Вы пришли. Теперь все может начаться.

– Что вы имеете в виду? – удивился он.

Я ответил:

– Вот что я имею в виду: вы собираетесь разрушить свою жизнь, занимаясь математикой?

Он был пожилым человеком, предпенсионного возраста. Он ждал выхода на пенсию, чтобы уехать назад в Англию и осесть на родине.

Он ответил:

– Это важный вопрос, который я много раз задавал самому себе – собираюсь ли я разрушить всю свою жизнь, занимаясь математикой? Чего я добился? Одни только числа, числа, я без необходимости мучаю самого себя, ничего не приобретая.

Я сказал:

– Я знаю один способ. Вы можете просто сидеть в молчании – вот значение этого символа. Этот палец, приложенный к моим губам, просто означает, что нужно помолчать. Всего лишь на полчаса… Вы одиноки. – Его жена умерла, а сыновья разъехались. – Вам больше нечего делать. У вас прекрасный дом, красивый сад. Вы можете сидеть где угодно, просто в молчании.

Он сказал:

– Это хорошая идея, но могу ли я, находясь в молчании, считать от одного до ста? И от ста назад – девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, до одного, и потом снова назад? Так мне будет легче, это как лестница – от одного к двум, к трем, к четырем, а затем спускаться по лестнице вниз. Но просто сидеть в молчании, без дела…

– Это не годится, потому что вы будете продолжать заниматься тем же глупым занятием – математикой, которой вы занимаетесь всю свою жизнь, – возразил я. – Но в чем проблема просто сидеть в молчании?

Он ответил:

– Просто это выглядит странно… меня могут увидеть. Кто‑ нибудь может спросить: «Что ты делаешь?» Я так воспитан, что если кто‑ то спрашивает: «Что ты делаешь?», нельзя ответить: «Ничего», иначе люди подумают что‑ нибудь плохое. Ничего? Весь мир чем‑ то занят, а ты сидишь тут и ничего не делаешь?

На всех языках есть пословицы, которые гласят: «Лучше что‑ то, чем ничего». Что угодно – без каких‑ либо условий! Странно – что угодно лучше, чем ничего? Во всех языках есть такие пословицы: «Не сиди там без дела, сделай что‑ нибудь».

Я слышал, как одна женщина рассказывала своей соседке:

– Сегодня у меня хорошая новость. Мой сын, который бездельничал, присоединился к медитационной группе. Теперь он занимается медитацией.

Я проходил мимо и, услышав это, сказал:

– Вы не знаете, о чем говорите, потому что медитация означает просто ничегонеделание. Ваш парень нашел самых подходящих людей, ему подобных. Теперь он ничего не делает в одиночестве, теперь он ничего не делает со многими людьми.

Медитация – это не что‑ то.

Как только завершена отрицательная часть – а это зависит от вашей разумности, – с ней можно покончить за секунду. Если вы видите, что все то, что у вас есть, заимствовано, и если у вас хватает смелости решить, что «я не буду носить с собой ничего заимствованного, я принимаю решение узнать что‑ то сам, свою собственную истину»…

Какой смысл знать все то, что было написано о любви, ни разу не испытав этого чувства? Вы можете собрать целую библиотеку о любви – прекрасную поэзию, драмы, романы, – но все это бессмысленно, ведь вы все равно не знаете, что такое любовь. Вы никогда не любили. Один момент любви ценнее всей вашей библиотеки.

То же верно и в отношении всего, что имеет ценность. Любое понимание о самом себе имеет бо́ льшую ценность, чем все ваши писания. Один проблеск вашего сознания, и вы вошли в настоящий храм – который не сделан из кирпича и мрамора, но который существует в вас, он сделан из самого сознания. Это пламя, вечное пламя, которое горит уже целую вечность. Ему не нужно топливо. Оно ждет, когда вы увидите его, потому что при виде его ваши глаза впервые что‑ то приобретут – радость, свет, песню, красоту, экстаз. И это не будет так, что когда вы войдете внутрь, ваше внешнее будет забыто. Когда вы входите внутрь, ваше внешнее начинает излучать внутреннее – в ваших жестах, в том, как вы видите, в том, как говорите, в той уверенности, которая слышна в ваших словах. Даже ваше прикосновение, даже ваше присутствие, даже ваше молчание будут посланием.

Внутреннее и внешнее – части одной реальности.

Сначала вам нужно очистить внешнее, которое искажалось на протяжении столетий. К счастью, никто не способен исказить вашу внутреннюю реальность, никто, кроме вас, не может туда проникнуть. Вы не можете пригласить туда даже своего возлюбленного, своего друга. Кроме вас самих, вы никого не можете туда привести. И это большое везение, в противном случае все в вас было бы испорчено, и выздоровление было бы невозможно. Пылью покрыта только внешняя сторона, и немного понимания могут освободить вас от нее. Но это существенная часть – негативная часть – знать, что ложное ложно, потому что в тот момент, когда вы знаете, что оно ложно, оно отпадает, оно исчезает.

А после этого внутреннее путешествие становится очень легким, очень простым.