Меж «тобою» и «мною» разрушив преграду».

Алишер Навои, «Язык птиц»

Заметка на полях.

Существует версия, что прообразом Каф-горы в поэме являлся Кавказский хребет – и тогда становится понятным, почему изображенная на обложке книги трехглавая ГАМАЮН издавна на Руси именовалась Змеем Горынычем – пернатым Змеем, сыном гор:)

Судьба новой страны может быть только многонациональной (о том, что собой сегодня представляет понятие нации, как и кому оно сегодня служит, мы отдельно еще поговорим на предстоящих Ступенях).

«Подумать только: за две тысячи лет – ни одного нового бога!»

Фридрих Ницше

В основании Веры новой страны лежит объединяющая, наднациональная Идея, отрицающая превосходство одного народа над другим и не противоречащая текущей научной картине мира. В наших планах построить такую страну, которая со дня своего основания будет содержать возможность прирастать гражданами других государств. Поэтому нам не по пути с националистами, чей расизм, чья пещерная ненависть к иным народам на корню отрезает возможность построения многонациональной страны, страны-носительницы Глобального проекта. Грядущая страна-объединительница будет включать в себя различные нации подобно тому, как наше тело формируется органами, каждый из которых состоит из своего типа клеток. Грядущая страна ГАМАЮН будет содержать органы[753], территории, на которых проживают люди разных национальностей, – и было бы странным назвать грядущую страну именем одного из ее органов, каким бы большим и важным этот орган не был для всего Надорганизма.

Это означает, что новая страна не может быть названа Русью, Россией, Российской империей, при том что право первородства новой страны неоспоримо принадлежит русскому народу и его стране, России[754].

Сегодня Россия находится в положении матери, ожидающей появления на свет дитя – ГАМАЮН. Божества, приход которого в мир предречен священными текстами большинства религиозных конфессий. В результате появления новой страны, ГАМАЮН, возникнет новый суперэтнос, решающий задачу реализации нового Глобального проекта – проекта создания Человека Единого.

Заметка на полях.

Нам есть чему поучиться у американцев: «Чтобы лучше понимать смысл американской стратегии, полезно вернуться в 1939 г., еще до того, как была объявлена Вторая мировая. В то время самый влиятельный частный американский «мозговой центр», нью-йоркский Совет по международным отношениям (The New York Council on Foreign Relations, CFR), получил заказ от фонда Рокфеллера на проведение секретнейшей долгосрочной стратегии о том, как Америка смогла бы, по сути, править миром в качестве победителя в предстоящей войне. Проект назвали «Исследования войны и мира Совета по иностранным сношениям» (The War and Peace Studies of the Council on Foreign Relations), и он включал ведущего американского геополитического стратега, географа Исайю Боумена, в то время главу Университета Джона Хопкинса, и другие ведущие фигуры – эти люди позже стали работать в Госдепе (в работе названной стратегической группы также приняли участие [755] четыре брата Рокфеллеры – Нельсон, Дэвид, Джон Д. III и Лоранс – М.Г. ). Одним из положений, введенных ими довольно рано в процессе рассмотрения зависимых геополитических образований мира, которыми они после войны станут управлять, была идея о том, что они не повторят ошибки, сделанной британцами, и не назовут свою империю Американской империей. Вместо того они станут называть свою миссию «расширение демократии, свободы и американской системы свободного предпринимательства» для эксплуатируемых масс в мире. Это было блестящей пропагандистской стратегией». [756]

Не забываем и свои собственные ошибки.

Вспоминая о развале СССР, мы понимаем, что одну крупную ошибку американцы все ж таки допустили – назвали свою страну Соединенными Государствами Америки [757] (Северо-Американскими Соединенными Государствами). Дело в том, что по закону у входящих в США государств автономии и прав на самоопределение в разы больше аналогичных прав, прописанных в Конституции СССР за входившими в него союзными республиками. И лишний раз называя «штат» государством, мы невольно и неполиткорректно давим на те разломы, по которым эта страна может распасться при неблагоприятном стечении обстоятельств. Подобно тому как в недавнем прошлом развалился СССР, когда границы между союзными республиками сыграли роль перфорации, облегчающей отделение одной части единого целого от другой.

Хотя бы поэтому наша грядущая держава не будет называться СССР-2, не говоря уже о том, что в наши просвещенные времена попытка оживления трупа выглядит предельно архаично и рассуждения на эту тему уместны исключительно в форме аллегории (см. пятый Шаг).

При этом устойчивость и нерасчленимость грядущей державы ГАМАЮН по любым границам – от ландшафтных до этнических – сможет обеспечить лишь наличие трех независимых (и одновременно чрезвычайно зависимых) друг от друга иерархий, осуществляющих друг над другом триадный попарный контроль и пронизывающих территорию страны насквозь от ее столицы до самых до окраин. При этом независимость иерархий – в самостоятельности принимаемых ими решений и действий, осуществляемых на их основе. Зависимость же трех иерархий друг от друга в том, что каждая из них способна осуществить лишь только одну третью часть функциональности, необходимой для полноценного существования страны.

Впрочем, говоря о допущенных ошибках, я, конечно же, погорячился.

Политика – искусство возможного. Как в Америке в XIX веке, так и в России в веке XX супердержава собиралась из территорий, уже обладавших суверенитетом, уже имевших свою государственность. Именно поэтому у них супердержава названа соединенными государствами, у нас – союзом республик. Иное невозможно, когда держава расширяется присоединением территорий.

В нашем же случае держава ГАМАЮН не странами будет прирастать, а людьми, де-факто становящимися ее гражданами. В полном соответствии с древним ордынским принципом – контролировать не территорию, а живущих на ней людей. Поэтому ГАМАЮН изначально не будет содержать внутренних разломов, скрытых дефектов – возможного источника будущих проблем.

Почему сборка ГАМАЮН началась (да, уже началась!) именно в России?

Потому что народы России находятся сейчас в «месте смерти»: страна находится на грани политического, экономического и физического выживания, и у нас есть только два пути – погибнуть или совершить прорыв в новое качество.

За последние четыре века русский народ принял страданий не меньше, чем еврейский народ в течение последних четырех тысячелетий. Сегодня мы находимся в точке бифуркации, где жизнь от смерти порой отделяет лишь взмах крыла бабочки. Русский народ настолько натерпелся от разного рода социальных экспериментов, проводимых над нами носителями различного рода идеологических схем, что к настоящему моменту представляет собой tabula rasa – чистый лист, на который может быть вписан практически любой вариант развития его исторической судьбы. Один из путей предложен в настоящем труде – вариант, опирающийся на коллективизм. На справедливость, на равенство в правах и неравенство в вознаграждении, зависящем от пользы, приносимой обществу индивидуумом. Пользы, оценку которой дают сами члены общества.

Место богоизбранного народа уже занято, место народа, создавшего бога из себя самого, пока вакантно. Древние семиты объединили богов в единого Бога, нам же предстоит объединить русских людей в Сверхчеловека.

Да, русский народ «теперь на всей земле единственный народ-«богоносец», грядущий обновить и спасти мир именем нового бога и кому единому даны ключи жизни и нового слова...»[758], однако важно осознать, что мы, русские, народ-богоносец потому, что именно нам, русским, предстоит буквально выносить своего бога, породить его из самих себя! Только русский народ найдет выход из безвыходной ситуации, только он способен объединить несоединимое.

«Мы – русские! Какой восторг!»

А. В. Суворов

«Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа. (...)

Народ – это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. (...)

Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенною ролью в человечестве или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ. Но истина одна, а стало быть, только единый из народов и может иметь бога истинного, хотя бы остальные народы и имели своих особых и великих богов. Единый народ-«богоносец» – это русский народ...»[759]

Заметка на полях.

Процитирован монолог Ивана Павловича Шатова, персонажа указанного романа. Шатов, по его собственным словам, «за невозможностию быть русским стал славянофилом» [760]. Однако Хроникер, от лица которого ведется повествование, напротив, пишет о нем: «Это было одно из тех идеальных русских существ, которых вдруг поразит какая-нибудь сильная идея и тут же разом точно придавит их собою, иногда навеки» [761]. Как утверждали современники, в уста Шатова Достоевский вкладывал свои собственные идеи.

Нам, русским людям, пора переходить от богословия к богоделанию, от богоискательства – к богостроительству.

На смену «Мы русские, с нами бог!» должна прийти максима «Мы русские, мы – бог!».

Россия – это матка, из которой появляется на свет новорожденная ГАМАЮН – наше величайшее предназначение!

Вот оно, великое будущее нашего народа, которое находится в наших с вами руках!

Заметка на полях.

«Русские – народ-«богоносец»...»

Но кто кого носит – русские бога или бог русских?

В 1957 г. американский биолог Курт Рихтер (Curt Paul Richter, 1894–1988) поставил следующий жестокий эксперимент. В наполненные водой емкости, из которых было невозможно выбраться, помещались крысы: в одну емкость лабораторная, в другую – дикая. Крысы в обеих емкостях рано или поздно погибали, однако лабораторные крысы держались на поверхности воды около 60 часов, до полного истощения сил. А дикие животные в тех же условиях погибали в течение нескольких минут.

При этом если дикую крысу неоднократно на короткое время вынимали из емкости, затем снова возвращали в воду, то прошедшая такое «обучение» крыса демонстрировала те же способности к сопротивлению, что и прирученная.

Ученый пришел к выводу: главным качеством, позволявшим животному выжить в безнадежных условиях, являлась его способность «не падать духом». Лабораторные крысы, знающие о существовании над ними «высшей воли», человека, до последнего момента не теряли надежду на выживание – на спасение. Не теряли надежду на помощь человека. Дикие крысы при этом очень быстро «впадали в отчаяние» и потому погибали.

Последние 400 лет судьба русского народа напоминает жизнь лабораторной крысы, над которой Господь (мать-природа) проводит свои жестокие эксперименты. Подобно Фениксу из пепла русский народ уже не раз восставал из хаоса внутренних смут и внешних интервенций. Отсюда эта русская надежда на авось – вера в божий промысел, в русское чудо.

«Атеист не может быть русским, атеист тотчас же перестает быть русским». [762]