Перинатальная гаптономия.

Гаптономия-это гуманитарная наука, которая была создана и развита нидерландским ученым Франсом Вельдманом в 1945 году. Он определяет гаптономию как науку аффективности и психотактильного контакта. Цель гаптономии состоит в том, чтобы, благодаря чувству базовой безопасности, ребенок, или человек мог иметь доступ к своему внутреннему миру, который позволял бы иметь чувство различения и понимания фактов в их аутентичности, быть в гораздо меньшей степени манипулируемым, благодаря своему чувству безопасности.

Можно работать, используя гаптономию, на протяжении всей жизни человека, от зачатия до смерти. Она предлагает решения или открывает новые возможности в области оказания помощи в самом широком смысле, в области воспитания, медицины, или при сопровождении умирающих, детей-инвалидов или людей, внезапно ставших инвалидами. Основной инструмент – аффективное подтверждение. Для человеческого существа недостаточно быть признанным как существующий, иметь экзистенциальное подтверждение. Обязательно нужно быть подтвержденным аффективно. В противном случае человек развивается рационально, но не достигает расцвета всех возможностей, которые действительно позволяют человеку быть самим собой.

Одной из целей пре- и постнатального сопровождения является развитие чувства полноты.

В гаптономическом сопровождении до и после рождения мы говорим, как с момента зачатия позаботиться о том, чтобы ребенок мог любить, мог интегрироваться в обществе и распорядиться этим. Перинатальная гаптономия стремится развить у детей и у родителей чувство базовой безопасности, благодаря аффективному подтверждению. Когда ребенок принят обоими родителями аффективно, он ведет себя иначе и развивает это чувство безопасности, выражаемое ощущением особого присутствия через живой смышленый взгляд, бодрое самочувствие и удивительное миролюбие.

Аффективное подтверждение – удивительная и важная вещь. Необходимо выстраивать треугольник: отец-мать-ребенок. Неважно, является ли отец биологическим или нет. Важно то, что когда ребенок отвечает своим родителям, он их аффективно подтверждает, и они взаимно подтверждают аффективно друг друга как мать и отец. Если кто-то из этих двоих не хочет, сопровождение при посредстве гаптономии совершенно исключается. Если отец отсутствует или умер, можно пригласить третьего человека, который вполне может быть из круга друзей. Когда не находят третьего и мать в такой психической депрессии, что мешает найти третьего, для триады, эту роль берет на себя сопровождающий гаптопсихотерапевт. Во время сеансов играют с ребенком, но вначале позволяют матери открыть для себя, что она имеет доступ к вариациям, модификациям тонуса в области, именуемой лоном(место от пояса до колен). Когда женщина воспринимает эти ощущения как ощущения в лоне и проживает их во всей тазовой полости как базис персоны – она обнаруживает, что может пригласить ребенка подняться ближе к своему сердцу или уложить его в колыбель своего таза. Когда женщина живет в регистре аффективности, она может пригласить ребенка, и если она ожидает близнецов, она может одного поместить рядом с сердцем, другого попросить спуститься. Так можно иметь время на индивидуальную игру с каждым ребенком, и потом сделать так, чтобы они поиграли вместе. Ребенок запоминает и через короткое время дает знать, что может делать выбор между предлагаемыми ему схемами движений: качание сбоку, внизу, вверху или вокруг оси позвоночника. С этической точки зрения мы не имеем права играть с ребенком без участия матери. Иначе это будет плохим обращением.

Ребенок приближается также к голосу, который его зовет, задолго до того, как у него разовьется функциональный слух. Очень рано он реагирует на вибрации вод, создаваемые звуковыми волнами. Уже в возрасте 3-ех мес., с момента зачатия, он перемещается в ту сторону, в которой раздался знакомый голос. Голос матери очень интересный и раздается всегда в одном и том же месте, ребенок знает его, ищет и узнает после рождения. Голос отца, который приходит, уходит, приближается или удаляется, дает ребенку опережающее представление о пространстве.

В момент рождения случаются совершенно необычные вещи, в течение первых 14 дней откладываются позитивные и негативные анграммы большой значимости. Разлука родителей с ребенком в первые часы может оставить пробелы в идентичности ребенка, которые нельзя увидеть у малыша, но которые могут пробудиться и обнаружить себя в трудные моменты жизни. Ситуация, в которую попал ребенок необычна. Новорожденный-это тот, кто потерял свободу. Внутри он двигал кистями рук и ступнями ног и не лишал себя возможности играть с ними. Он свободно перемещался в пространстве, не догадываясь что оно закрыто. С рождением тяготение не дает ему такой подвижности. Появляется новое и жесткое ощущение: чувство голода. Также появляются: боли в животе, очень жарко или очень холодно, потребность сменить положение, необходимость быть чистым и перевернутым: ребенок оказался подчинен миру вещественному, где правят потребности. Примерно раз в 2 часа происходит что-то новое и потенциально опасное вовне или внутри, сто приводит ребенка в беспокойство. Он испытывает страх от одиночества, которое ставит под вопрос его идентичность. Время для новорожденных протекает гораздо медленнее, чем для нас.

В первые дни после родов ставка должна быть на нерасплетаемое единство: мать-ребенок, мать-отец-ребенок, для того, чтобы мать обрела чувство базовой безопасности. Для того чтобы ребенок мог в безопасности предаться «инвентаризации сенсорных ощущений», сортировке того, что он потерял, и того, что осталось, мы просим, чтобы ребенок, поддерживаемый в своем базисе родителями, лежал на материнском лоне до тех пор, пока он не придет к необходимому заключению, что «это, конечно, они, а, значит, это, конечно, я», первый этап в усвоении базового чувства безопасности в этот новый период его жизни. Если ему дали время найти опоры, он может, получив силу от уверенности, данной в аффективном подтверждении, пойти вперед без ностальгии, оставив состояние плода в прошлом.

Сопровождение ребенка в первые месяцы его жизни имеет огромное значение. Способ брать ребенка на руки является значимым жестом. Нельзя поддерживать им голову, но предложить опору можно. Нельзя брать ребенка под обе руки, т.к. его грудная клетка сплющивается между нашими руками, а низ тела оказывается в пустоте. Нужно чтобы ребенка поддерживали в области таза снизу, никогда не клали руку впереди, на голову, никогда не держали за голову, т.к. этот жест может быть пережит как очень доминирующий. Ребенка нужно держать так, чтобы он смог опереться. у ребенка который держит свой позвоночник, взгляд как бы загорается. Ребенка никогда не берут на руки и не носят, как сверток, его приглашают держаться и действовать, и чтобы он мог, когда его состояние ему позволяет, обнаружить для себя вертикальное положение, пусть хотя бы на несколько секунд по началу.

К 3-3, 5мес. Происходит важный поворот в жизни ребенка. Это как раз год с момента зачатия. Этот период отмечен огромной открытостью миру. Идет мощное развитие корковых зон. Детям нужно больше помощи присутствующего, чтобы повернуться, посидеть на руках и т.п. беременности и их травмы. Влияние аффективных возвратов к внутриутробному прошлому на развитие в данном возрасте требует очень тщательного наблюдения и анамнеза.

Грудные дети переживают синдром дня рождения. В течение первых 9 месяцев внеутробной жизни они отмечают дни рождения травматических событий, пережитых ими в утробе матери на данном месяце. Так, беспокойство 8 месяца или дисфункции 9 месяцев потрясающим образом объясняются соотнесением с беспокойством матери при приближении родов или переживанием родов. Периодичность 9 месяцев играет более существенную роль для ребенка, сем в 12 месяцев, которая имеет смысл лишь для взрослых.

Ребенку помогает рассказ о главных аффектных моментах, значимых для него и его родителей в терминах страха, смелости, силы. Необходимо вывести его из положения виктимности, в которое он дал себя завести, не зная этого и даже не подозревая. Дети, рожденные в страдании, раздавленные историей своего несчастного рождения, преображаются после разговора об этом.

Не рассказывая ребенку о его рождении, мы лишаем его того, что ему принадлежит, а он первым имеет право быть хранителем истории своего рождения. Не рассказывая ребенку о его рождении, мы лишаем его того, что ему принадлежит, но может преследовать как таинственная загадка и может помешать жить до тех пор, пока он не сможет осмыслить прожитое в свете рассказа о своем рождении.

Узнавать про пол ребенка еще до того, как он родился – это не очень хорошая вещь, за очень немногими исключениями. Родители всегда выстраивают некий образ, а ребенок никогда не рождается таким, каким его представляли. Чем раньше мы знаем пол ребенка, тем раньше он получает имя и вместе с именем все, что связано с ним, с его символикой. Давание имени- это часть факта рождения, и это как бы открытие души. И время как бы закрывается. Ведь чувство удовлетворения от того, что это сын или дочь, никогда не бывает рациональным. В этот момент может возникнуть конфликт между отцом и матерью или братом, и это очень часто закрывает путь к ребенку. Мать к тому же начинает испытывать чувство вины по поводу негативных ощущений. Но если при рождении родители разочарованы полом ребенка, у него есть союзники, которые окажут поддержку.