Дмитрий Фролов. Слово — не воробей

Хитрый дядюшка Федот Засадил весь огород, — Пятаками — восемь тонн, Чтобы вырос — миллион!

Хоть и сеял густо-густо, Наросло-то... пусто-пусто, Рассердился дед Федот: «Ну, и... к черту огород!»

Только эдак он сказал, Огород тотчас пропал. Вот вам, дети, и вопрос: Кто же огород унес?!

Ты с отгадкой погоди, Сказка будет впереди...

Жил с бабулею дедуля, Жили горюшка не чуя, Богачи — на целый свет, И чего у них там нет:

Нет хором и нет перины, Нету хлева и скотины, Нет посуды и корыта, Да и ели не досыта.

В общем, как тут не крути, Просто — нищие они.

Правда, был в хозяйстве... пень! Дед сидел на нем весь день, А однажды — мимо сел, Сверзся так, что окосел...

«Чтобы черт тебя забрал!» Только это он сказал, Как тут пня-то и не стало, Ровно вовсе — не бывало!

Сын у них был молодой, Парень, скажем, с головой, Оженить его пора: Ни кола, ведь, ни двора...

Вот пошла старуха-мать Девку добрую искать, То — в один дом, то — в другой, Но везде отказ крутой!

Не хотят у нас девицы С бедняками-то родниться. Хоть и парень — мировой, Да важней — что в кладовой!

Рассердился дед на грех: «Чтобы черт побрал их всех!» Глядь, — и нету деревушки, Только крестик на церквушке.

Закручинился сынок:

«Где ж мне свой искать шесток?

Где же есть девица та,

Что любила бы меня?

Хоть бы черт мне здесь помог!»

Глядь, навстречу старичок: «Что, дружочек, ты не весел, Что головушку повесил, Ведь жена-то — не сапог, Ну какой с нее-то прок?»

«Что ты, старче, говоришь? Али голову дуришь?! Ведь у всех же есть жена, Чем же хуже буду я?»

«Ладно, я все обустрою, А сейчас идем со мною».

К синю морю дед пошел, В воду с головой ушел, Парень — рядом, след во след, И не страшно вроде, нет.

Вот они — в подводном царстве, Все вокруг в таком убранстве, Что ни в сказке не сказать, Ни словами описать.

Камни разные сверкают, На земле — так не бывает!

А они уже в светлице, И вокруг... одни девицы! Тридцать три! Как на подбор! Здесь же чайный всем прибор.

Все красивы, все стройны, Просто — Конкурс Красоты! Парень наш так оробел, Что на чайник лишь глядел.

«Ну, дружище, выбирай, Счастье, знай, не прозевай! А о плате не тужи, Все у нас тут... для души».

«Ой, дедуль, не подгоняй, До утра подумать дай, Столько тут прекрасных чар, Просто сказочный кошмар!»

«Ладно, тут тебе виднее, Да и утро — мудренее, Чтоб тебе не было тесно, Номер выделю двухместный.

Отдыхай, пока не лень, Завтра будет трудный день».

Только вздумал приземлиться, В номер вдруг вошла девица. Очи — море, ну а стать!.. Кто тут может устоять...

Говорит девица смело: «Ты сначала слушай дело, Ты — у Черта, молодец, Завтра встретишь свой конец. Можешь ты спасти себя, Если выберешь меня, Знаю я назад дорогу, Колдовать могу немного, Я ушла бы и одна, Но... охрана здесь сильна.

Знай же: тридцать три девицы — Это ведьмины сестрицы, Как одну из них возьмешь, Мигом в ад и попадешь!..

Я здесь так же, как и ты, С нашей, русской стороны. Батя мой раз осерчал И в сердцах-то вдруг вскричал: «Чтоб ты сгинула, к чертям!..» Вот я здесь, как видишь сам...

Чай пить будем поутру, Я в рот сахар не возьму, Так меня узнаешь ты, Отличишь от сатаны».

Так сказала и... пропала, Словно вовсе не бывала.

Утром будит старичок, Парня кличет... на чаек.

Вновь наш парень в сонме чар, Взгляд свой прячет в самовар, Девицы за ним хлопочут,

Глазки строят и щекочут,

Обнимают от души, и все очень хороши!

Он давно бы отключился И с девицами забылся Только случай его спас: Сахар ел он в первый раз!

Черт-старик тут маху дал, Он похоже и не знал, Чем живет простой народ, С чем он чай-то дома пьет.

Парень наш враз отрезвел, И тут сразу углядел, Что одна девица пьет, Только сахар не берет.

«Я ее возьму, пожалуй, — Молвил молодец устало. — Не подумай что-то ложно, Я бы всех взял, если можно, Но не знаю, как мне быть, Всех девиц — не прокормить!»

Старичок позеленел: «Забирай, коль углядел, Да веди на белый свет, Лишь послушай мой совет: За полдня коль не уйдешь, Сгинешь здесь и пропадешь!»

Парень с девицей обнялся, С места сразу тут же снялся, И под страшный шум и вой Понеслись они домой.

Вот и берег синя моря, Солнце, ветер на просторе, К морю ручейки бегут, Птицы ласково поют.

«Нет, не время расслабляться, Черти будут следом гнаться,

Топай задом-наперед, Это с толку их собьет».

Так и пятились, как раки, До большого буерака, А затем, дорогой торной, Скрылись из виду проворно.

Черти выбежали шустро, Глядь окрест: а всюду — пусто, К морю лишь следы ведут: Видно и остались тут. Черти радостно заржали И под воду убежали.

Беглецы — уже в селе, На родимой стороне. Отец-батюшка встречает, Дочку крепко обнимает, Зятя будущего — тоже: Он ему стал всех дороже!

Дочка узел свой раскрыла, Что от черта утащила: В нем — посуда дорогая, Да скатерка гостевая.

Батюшка раскрыл глаза, Да скорей под образа: «Чай, посуда-то моя! Сколько лет искал я зря.

Как то раз, перед войной, Государь наш стороной, Ехал к морю отдохнуть, Обещался заглянуть.

Я посуду всю достал, Стол боярский накрывал.

ан... не прибыл он тогда, Раздосадовался я. Не сдержался, чертыхнулся, Не успел и оглянуться:

Нет посуды дорогой, Только — черепки горой.

Вот ведь, старый я дурак! Не научит жизнь никак!»

Дети тут его подняли, Обнимали, целовали, И на весь окрестный мир Закатили свадьбу-пир!

Дед с бабулей прикатили. Молодых благословили, Свадьба шла четыре дня! Жаль, что не было меня.

Молодые там, на свадьбе, Клятву дали всей усадьбе: Черта-ведьм — не поминать, И на помощь их — не звать!

* * *

До сих пор живут в Согласьи, Бог им дал детей и Счастье!