Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
|
Ага. Ага.
На внутреннем фронте, так же как и на внешнем, белые терпели поражениеза поражением. Партизаны заняли район в несколько волостей. В Пчелине надзданием школы развевался красный флаг с инициалами -- Т.С.Ф.С.Р. Пчелиноиграло роль всего повстанческого района, всей Таежной СоциалистическойФедеративной Советской Республики. Село было обращено в укрепленный лагерь.Глубокие окопы двумя поясами охватывали его со всех сторон. Далеко впередиза ними, на широких полянах, на дорогах сплошной лентой лежали кверхузубьями бороны, запорошенные снегом. Тонкой паутиной путалась колючаяпроволока. Бугры и покатости на подступах к позициям были утоптаны, залитыводой, заморожены. В темные прорезы бойниц смотрели толстые, зеленыемаксимы, черные, поджарые, ребристые кольты. Из оконца большого блиндажа, выходившего на Медвежинский тракт, торчало широкое горло самодельнойжелезной пушки -- гордости 1-го Таежного полка. За время с отхода на Черную гору в организации управления Республикой иармией произошло много перемен. Вместо прежнего Военно-Революционногорайонного штаба был избран главнокомандующий, который единолично разрешалвсе споры оперативного, боевого характера. Остальные дела перешли ксозданному на выборных началах из представителей бойцов и мирного населенияАрмейскому Совету. Был организован государственный контроль --контрольно-ревизионная комиссия. Таежный район военных действий сталназываться Северным Таежным фронтом. Острая нужда в обмундировании, оружии и огнеприпасах заставила партизанналадить и пустить в ход свои мастерские и химическую лабораторию. В Пчелинеработали полным ходом швальня, шубная мастерская, изготовлявшая полушубки исобачьи дохи, сапожная, пимокатная, шорная, кожевенный и солеваренный заводыи, наконец, химическая лаборатория и починочная оружейная мастерская. Влаборатории снаряжались патроны, изготовлялись ручные гранаты, фугасы, подрывные снаряды для порчи мостов и линии железной дороги. Недостатоккомандиров побудил организовать инструкторскую школу, которая работала оченьуспешно второй месяц. Заведовал школой перебежчик, колчаковский прапорщик. Вармии было уже много пулеметов, захваченных у белых. Для более правильного иудобного использования их сформировалась пулеметная команда. Школы грамоты, имевшиеся в селах, входивших в состав республики, были открыты, учителя всевзяты на учет и в порядке трудовой повинности обязаны вести занятия. Присовете работал военно-революционный трибунал. В ротах, батальонах и в полкахсуществовали свои суды. Больница и лазарет содержались в порядке, несмотряна то что врач и два фельдшера с половиной медикаментов перебежали к белым.Агитационный отдел фронта вел усиленную агитацию среди крестьян, звал кнемедленному свержению власти Колчака. Отделом регулярно выпускалась газета" Военные Известия Северного Таежного фронта", в которой помимо воззванийдавались определенные сводки о положении дел на фронте и сообщения особытиях и настроениях в тылу у белых и в их армии. Армия и беженцы были наполном иждивении Совета Народного Хозяйства, который снабжал всехпродовольствием, одеждой, обувью и медикаментами. Совет же НародногоХозяйства закупал через своих агентов в тылу у белых оружие, патроны, порох, свинец, медикаменты, бумагу, перевязочные средства. Денежный фонд республикибыл довольно велик, составился он из добровольных пожертвований ивнутреннего займа, выпущены были так называемые товарищеские заемные письма.Фуражные и продовольственные запасы составлялись частью также изпожертвований, частью с помощью реквизиции у богатого населения или простозахватывались, отбивались в боях у врага. Вся черная тыловая работа -- рытьеокопов, постройка укреплений, заготовка топлива -- велась пленнымибелогвардейцами, содержавшимися в концентрационном лагере. В школе шло очередное заседание Армейского Совета. Место секретаря занимал Воскресенский. Говорил председательствовавшийЖарков. -- Товарищи, сейчас мы получили радостную весть. Жарков немного волновался, говорил с усилием. Лицо его освещалосьнервным возбуждением. Кулаки, сжатые, он медленно поднимал и опускал.Бритый, помолодевший Воскресенский улыбался, смотря на плотные, ровные рядыголов насторожившихся партизан. -- Разбойничье гнездо разорено. Белое воронье разлетелось. Паук Колчакбежал. Омск взят Красной Армией. Стены затрещали, звонко вскрикнули стекла в окнах, пол заколебался. -- Ура! Да здравствует советская власть! -- Да здравствует Красная Армия! -- Смерть палачам! Колчачишка не убежит! Поймаем! Попадется, кровосос! Ура! Ура! Попадется! Делегаты сорвались с мест, опрокидывая скамьи, толкаясь, столпилисьоколо стола президиума, махали руками. -- На журавец его, паука, плясать заставить! Неделю шомполами пороть! Мост через Чистую взорвать надо! Поймать убивца! Поймать! Ловить! Неупустить! Рассказывай подробней! Как их, гадов, поколотили! Крепкие кулаки Жаркова бессильно разжались, стучать он больше не мог. -- Товарищи, к порядку! К порядку! Председатель поднял обе руки: -- Товарищи, послушайте. Есть еще новости! Товарищи! Волна покатилась обратно. Ликующий порыв массы, стиснутый стенамитесного класса, стал задыхаться, глохнуть. Делегаты, громко разговаривая, рассаживались по местам. -- Товарищи, прекратите разговоры! Внимание! Собрание затихло. -- Час окончательной победы близок. Еще немного, и мы войдем в город, впритон кровопийцы Красильникова. -- Правильно! -- Буржуйские банды бегут, сами не зная куда. Они, товарищи, совсембессильны. Железное кольцо советских войск сжимает их, душит. Вся Сибирьвосстала. Колчаковская сволочь еще удерживает за собой железную дорогу. -- Сшибить их с линии! -- Удрать им, конечно, нужно. И вот они, гады, ухватились за последнеесредство: распускают по селам и деревням свои подлые воззвания " К беженцам", " Призыв к женщине", надеются, видно, что крестьяне забудут, значит, ихнеемародерство, порки и виселицы, развесят уши. -- Ошибутся господа! Ошибутся! Правильно! -- Вот что они пишут, товарищи: " Погибнет Россия, погибнете и вы.Погибнут ваши мужья, дети и отцы. Они будут ими расстреляны". Это, значит, нами. " В лучшем случае будут рабами большевиков". -- Рабами не рабами, а заставим, гадов, исправить все, што онииспакостили! Поработают, белоручки! -- Если палачи заговорили уж так, кинулись защиты и помощи у бабискать, дело их, значит, конченое. Скоро всем им амба будет. -- Правильно! Амба! Амба! Делегаты не могли сидеть спокойно, не могли оставаться толькослушателями. Радость близкой и окончательной победы волновала сердца.Воскресенский смотрел на партизан серыми, ласковыми, близорукими глазами. Надуше у него было тихо, светло и немного грустно. Жену и ребенка он не забылеще. Жарков овладел и собой и собранием, говорил уверенно, не торопясь. -- " Родина гибнет" -- пишут гады в своих газетах. На это мы отвечаемим, что у рабоче-крестьянского класса, угнетенного и измученногоразбойничьим правительством, родины нет, слово " отечество" нужно только вамдля прикрытия разных темных делишек. Для нас родина -- весь мир, и скоро мывосстанем во всем мире против буржуазии. Мы в германскую войну сумели черезокопы и проволоку сговориться с немецкими товарищами, сговоримся и теперь сзаграничными братьями. -- Правильно! -- Сговоримся и раздавим вас, гадов, никуда вы от суда народного неубежите. -- Врут, голубчики! Не убегут! Переловим! -- Гады, гады, вы даже умереть-то не умеете по-человечески: подыхая, стараетесь отравить нас своей ложью. Нет, никакого снисхождения вы незаслуживаете, вас проклинает весь род человеческий. -- Палачи! Кровопийцы! Паразиты! -- Последняя твердыня буржуев -- Омск пал. Белым волкам теперь остаетсятолько разбегаться по лесам, скрываться. Наша святая обязанность вылавливатьих и уничтожать без пощады. -- Уничтожить! Уничтожить всех! Пощады нет им! Они нас не щадили! -- Товарищи, тише! Слушайте, товарищи, теперь еще одну новость. Собрание притихло, снова насторожилось. -- Белые живоглоты не только думают одурачить нас своими воззваниями, но они еще имеют нахальство оскорблять нашу честь партизан своими мирнымипредложениями. Колчаковская власть из губернии обратилась к нашей республикес мирной нотой. -- Чего? Как? Ты не врешь? Жарков нахмурился. -- Я не думаю шутить, товарищи, на заседании. Вот сейчас товарищВоскресенский, как секретарь, значит, огласит вам эту ноту. -- Мир! Ха! Ха! Ха! Хе! Хе! Ого! Го! Го! Ого! Ха! Ха! Ха! Мир! Нашлидураков! Ха! Ха! Ха! Когда бежать некуда, так и мир! К стене буржуевприжали! Пардона запросили! Ха! Ха! Ха! Читай, Воскресенский! Читай! Ха! Ха! Ха! Воскресенский встал со стула, поднял в руках большой лист. Насмешливаяулыбка двумя складочками залегла у партизана по обоим концам губ. Глаза, опущенные вниз, смеялись. Делегаты перестали шуметь. -- " К повстанцам Таежной Социалистической Федеративной СоветскойРеспублики", -- начал Воскресенский. -- Не кой-как, к республике. Ну, вали, вали! С каждой выпущенной пулей народное богатство России уменьшаетсяпо-теперешнему на десять рублей. С каждой загубленной жизнью земля лишаетсясвоего пахаря, завод лишается своего работника, школа своего учителя, семьясвоего кормильца, государство теряет своего гражданина. -- Хорошо поет, не знай, где сядет! Лицемеры! Прохвосты! Суровцев, сидевший у окна,, положив на подоконник записную книжку, набрасывал проект ответа белым: В разорении страны, прежде всего, виновато так называемое СибирскоеПравительство с своей спекулятивной финансовой вакханалией и карательной политикой, политикой истребления лучших, активнейших своих граждан, сожжения и уничтожения целых областей. Мы прекрасно понимаем, из какого источника протекают ваши крокодиловыслезы о " загубленной жизни", о " бедном пахаре", о " рабочем, лишенномработы", о " страждущем учителe" и т. д. Воскресенский читал следующий пункт ноты: Чем дальше идет братоубийственная борьба, тем она жесточе, тем большемы, русские, обескровим нашу мать Родину, тем большее историческоепреступление мы свершаем против своего государства, против самих себя. Партизаны молчали. Рука Суровцева быстро бегала по бумаге. Не вам говорить об " историческом преступлении". Вы кощунствуете, ссылаясь на историю, вы не можете представить себе ее иначе, как в видепродажной женщины, которую можно использовать за медный грош. Что жекасается государства, то у трудящихся свой государственный идеал, идеалСоветской Республики, но не ваш растленный идеал государства-паразита иденежного мешка. Все наши неурядицы и междоусобицы только радуют наших иностранныхврагов. Да и наши заграничные " друзья" от нашей внутренней распри тольковыигрывают: мы у них покупаем обмундирование, снаряжение. Каждый день борьбыразрушает все больше нашу промышленность, и мы в будущем вынуждены будемсдавать за бесценок за границу наши продукты, чтобы получить оттуда гнилуюсарпинку и другие низкопробные фабрикаты. Да, международные шакалы не прочь поживиться, половить рыбку в кровавойлуже, точно так же, как и наши отечественные " благодетели". Крокодиловыслезы и показной страх за разрушение промышленности -- все это вашелиберально-поповское кликушество никого не обманет, ибо всем известно, что вразрушении промышленности виноваты вы, затеявшие гражданскую войну. Чем дальше тянется кровавая распря между нами, русскими, тем Россияниже опускается в глазах других народов, и когда-то гордое слово -- русский, вызывает теперь у наших врагов и " друзей" улыбку презрения. В этом пункте красноречиво замалчиваются такие явления, как сожжениесел, деревень, грабеж крестьянского имущества, издевательство над личностьюкрестьянина, закапывание живыми, зарывание насмерть, смерть на виселице, расстрел женщин и детей и тому подобные расправы колчаковских правителей.Кто же является в этом кровавом споре обвиняемым во всех злодействах, окоторых умалчивает ваша пресловутая юстиция? Имейте мужество, не виляя, датьпрямой ответ на эти вопросы. Эти вопросы -- вопросы сфинкса, и вы на них неможете ответить, и потому вы должны быть пожраны сфинксом революции.Воистину своим молчанием вы вырываете себе могилу. Чем дольше продолжается кровавый пир, тем дальше мы отходим отнамеченных революцией идеалов равенства, братства, свободы, тем дольше мытормозим созыв истинного хозяина русской земли -- Учредительного Собрания. -- Ха! Ха! Ха! Куда метнул! Это Красильников с Орловым, что ли, будутвсех нагайками в Учредилку загонять! Равенство! Свобода! Ха! Ха! Ха! Это нажуравце, в петле свобода-то? Ха! Ха! Ха! Воскресенский ждал, пока перестанут шуметь. Суровцев писал: История показывает, что буржуазия неоднократно топтала ею же выдвинутыевеликие идеалы равенства и братства, как только рабочие пытаются осуществитьих полностью на практике. Русская буржуазия в лице, с позволения сказать, своего Сибирского Правительства идет по стопам западной буржуазии, котораяво имя равенства, братства, законности и порядка расстреляла десятки тысячпарижских коммунаров в 1871 году. Культурные звери, до каких пор вы будетекощунствовать, произнося эти слова? И это после того, как вы создалимиллионы мучеников, кровь которых вопиет о мщениях. Ха... УчредительноеСобрание... Мы прекрасно видим вашу удочку, мы не караси-идеалисты, чтобыдобровольно идти на вашу сковородку. Не обманете. Воскресенский выпил стакан воды. -- Много гады написали, слюной, товарищ Воскресенский, не истеки. Партизан улыбнулся, махнул рукой. Насмешливые складочки залегли глубже. Хищные волки рыскают в поле и гложут трупы лучших сынов России, черныевороны клюют их глаза. -- Колчак со своими бандитами! С каждой новой жертвой, с каждым новым убийством все большеожесточается сердце людей. Люди тоже становятся хищными зверями, преступниками, в силу этого исторического рока и наряду с нашимэкономическим обнищанием открывается неизмеримая бездна нашего моральногопадения. Русские люди, очнитесь! Прервем язык ружейных выстрелов. Год междоусобной распри нас ни к чемуне привел и не приведет. Взаимно оружием друг друга мы не убедим и неуничтожим, а только обессилим на радость наших иноземных " друзей" и врагов. -- Эге, прослабило буржуя! Напустил в штанишки! Ага! Не убедим! Ага, сдаешься, сволочь! Нет, мы тебя убедим! Мы тебя уничтожим! Мы тебя убедим, коли ты с нами заговорил так! Сволочь! Ага! Ага! Ага! Собрание качнулось всем телом вперед. Заостренные злобой глаза массывпились в бумагу в руке Воскресенского. Воскресенский почувствовал тяжелыйвзгляд собрания. Прилив гнева и ненависти передался и ему. Насмешливыескладочки растянулись в нервную гримасу. Лицо немного побледнело. Глазастали серьезными. Поищем путей более разумных, чтобы сказать друг другу, чего мы хотим.Приступим к мирному улаживанию нашего семейного спора. Поговорим как люди, ане как звери, о наших задачах, о наших целях. Может быть, мы и не так далекидруг от друга в наших стремлениях, есть возможность объединения, сплочениявсех вокруг непартийных программ и лозунгов во имя великой идеи воссозданиявеликой демократической России через Учредительное Собрание. Взаимно мыдолжны быть снисходительны друг к другу и друг друга не судить. Злоба сжимала грудь массы, мешала дышать. -- Ага! Ага! Ага! Чует кошка, чье мясо съела! К стенке вас всех, палачей! К стенке! Ага! Ага! Суровцев писал листок за листком, стараясь кончить скорее.Воскресенского он не слушал, так как перед ним лежала копия ноты. Здесь говорится об улаживании нашего семейного спора. И тут лицемериеавтора ноты, представителя колчаковского правительства, достигаетгеркулесовых столбов! Г. Бондарь не настолько наивен; мы полагаем, что онизучил социальные науки во Франции; знаем также, что он участвовал ввооруженном восстании в Красноярске в декабре 1905 года, знаем его, что онбыл убежденным террористом. Следовательно, он прекрасно знает, чтореволюционный пролетариат и трудовое крестьянство, с одной стороны, ибуржуазия -- с другой, такая же семья, как сожительство волка с овцой. И темне менее ему приходится лгать на каждом шагу, глубокомысленно толкуя о нашем" семейном споре". Поклонник колчаковского кнутодержавия, мы вам не верим.Ренегат, вы слишком низко пали. Вы предлагаете нам говорить о наших задачахи целях. Наша задача и цели, как небо от земли, далеки от вашихграбительских целей и задач, и объединение на этой почве да еще вокруг такназываемых непартийных лозунгов и программ представляет из себя жалкуюуловку. Суровцев заторопился. Из-под карандаша побежали крупные кривые буквы: Что касается до Великой Демократической России, то она осуществитсятолько через труп Колчака. Мы должны быть снисходительны друг к другу, другдруга строго не судить... Что за жалкие слова. В этих словах видна вашафигура пресмыкающегося гада, который молит о пощаде. И это вы мечтаете опощаде после того, как вы сами же подписали смертный приговор. И это выделаете попытку войти в мирные переговоры после всех сделанных вамичудовищных злодеяний, перед которыми бледнеют ужасы средневековья. Поздно.Будьте прокляты! Воскресенский начал предпоследний пункт: Уже командующий войсками округа объявил полную амнистию, полнуюбезнаказанность всем повстанцам, добровольно сложившим оружие. Можете веритьв искренность и высокие побудительные причины этого шага. -- Довольно! Это оскорбление! Довольно! Долой белых гадов! Мерзавцы! Мыне позволим марать честь партизан гнусными предложениями. Они ответят у насза это! -- разгневанная масса зашумела. Дальше читать не стали. Вынесенобыло постановление поручить написать ответ агитационному отделу. Перешли кочередному вопросу порядка дня. На трибуну вышел чернобородый Сапранков. Впоследнем бою он был ранен в левую руку, носил ее на белой повязке. Волосына голове у него, давно не мытые, смятые малахаем, торчали во все стороны, вились узлами. Лицо обветренное отливало бронзой. -- Товарищи, теперь аккурат настало время, когда нам надобно сурьезноподумать об установлении строгого порядка в нашей армии. Все может статься, что скоро нам придется схлестнуться с белыми гадами в последний раз, схлестнуться, значит, начистую, до сшиба. Или мы их, или они нас. Мы ужезнаем, что подходят к нашей местности сильные ихние добровольческие дивизии. -- Правильно, Сапранков, надо подвинтить гайки! -- Товарищи, к порядку. Ораторов прошу не перебивать. Жарков внимательно посмотрел на собрание. -- Наша армия, товарищи, армия восставшего народа, сильна тогда, когдаона дисциплинирована, значит. Наша Республика устоит от напора разбойников, если все мелкие штабы, еще кое-где орудующие самостоятельно, подчинятсянашему главнокомандующему товарищу Мотыгину. Вот мое мнение. Акромя того.Да. Самогонку, значит, долой, чтобы ни один из нас и ни-ни, никогда ни водном бы глазу не был. Мы, таежные, должны заявить, что с пьяным работать небудем и не желаем погибнуть в пьяном состоянии. Пусть напивается доомерзения банда белых разбойников, но нам, истинным бойцам за свободу, стыдно и преступно делать то, что делает банда разбойников Колчака. Мыдолжны быть примером в глазах трудового народа и защищать свободу с трезвойголовой. Всякое хулиганство надо вывести из нашей среды. За самовольство, зааресты, обыски, расстрелы без разрешения и приговора трибунала стрелять, каксобак. Крестьян обижать мы не должны, и таких хулиганов, которые бы нашлисьу нас, мы должны унистожить. А теперь у нас это может быть, потому што мытеперь победители и к нам налезло много и дерьма. Горячие, дружные аплодисменты проводили Сапранкова на место. Вопросы, затронутые партизаном, были очень важны. Преступный элемент, идущий обычнопо ветру, за последнее время в связи с успехами красных стал усиленнопролезать в ряды идейных борцов. Лохматые папахи, малахаи, стриженые головы, усатые, бородатые, бритые ибезусые задумались. Жарков молчал. Воскресенский заносил в протоколпредложение Сапранкова, сильно наклонившись над бумагой. Суровцев черкалчто-то у себя в записной книжке, ерошил волосы. В селе мастерские работали. Из трубы лаборатории летели искры. Топилсясвинец. В оружейной звонко стучали молотки и зубила, визжало сверло. Десяткадва пленных белых солдат пилили дрова во дворе пимокатной. В избе, занятойагитационным отделом, щелкала машинка. Широкий белый лист гнулся черезрезиновый вал. Омск пал. Деморализованные банды белых бегут...... Долой подлое колчаковское самодержавие! Долой негодяев, убийц, грабителей, палачей! Долой буржуазию! Да здравствует Всемирная Революция! Да здравствует Интернационал и Всемирная Советская Республика! Война до победного конца над белым дьяволом, до полного уничтожениябуржуазии всего мира! Вперед, товарищи, не выпускать оружия из рук! На кожевенном заводе вынимали из зольников кожи. Совет думал.
Данная страница нарушает авторские права?