Прожжённой, битой, трёпаной

Крестьянской ассигнации.

Ермило брал - не брезговал

И медным пятаком.

Ещё бы стал он брезговать,

Когда тут попадалася

Иная гривна медная

Дороже ста рублей!

Уж сумма вся исполнилась,

А щедрота народная

Росла: «Бери, Ермил Ильич,

Отдашь, не пропадёт!»

Ермил народу кланялся

На все четыре стороны,

В палату шёл со шляпою,

Зажавши в ней казну.

Сдивилися подьячие,

Позеленел Алтынников,

Как он сполна всю тысячу

Им выложил на стол!..

Не волчий зуб, так лисий хвост, -

Пошли юлить подьячие,

Да не таков Ермил Ильич,

Не молвил слова лишнего,

Копейки не дал им!

Глядеть весь город съехался,

Как в день базарный, пятницу,

Через неделю времени

Ермил на той же площади

Рассчитывал народ.

Упомнить где же всякого?

В ту пору дело делалось

В горячке, второпях!

Однако споров не было,

И выдать гроша лишнего

Ермилу не пришлось.

Ещё, он сам рассказывал,

Рубль лишний - чей бог ведает! -

Остался у него.

Весь день с мошной раскрытою

Ходил Ермил, допытывал:

Чей рубль? да не нашёл.

Уж солнце закатилося,

Когда с базарной площади

Ермил последний тронулся,

Отдав тот рубль слепым...

Так вот каков Ермил Ильич».

«Чудён! - сказали странники. -

Однако знать желательно -

Каким же колдовством

Мужик над всей округою

Такую силу взял?»

Не колдовством, а правдою.

Слыхали про Адовщину,

Юрлова-князя вотчину?»

«Слыхали, ну так что ж?»

В ней главный управляющий

Был корпуса жандармского

Полковник со звездой,

При нём пять-шесть помощников,

А наш Ермило писарем

В конторе состоял.

Лет двадцать было малому,

Какая воля писарю?

Однако для крестьянина

И писарь человек.

К нему подходишь к первому,

А он и посоветует

И справку наведёт;

Где хватит силы - выручит,

Не спросит благодарности,

И дашь, так не возьмёт!

Худую совесть надобно -

Крестьянину с крестьянина

Копейку вымогать.

Таким путём вся вотчина

В пять лет Ермилу Гирина

Узнала хорошо,

А тут его и выгнали...

Жалели крепко Гирина,

Трудненько было к новому,

Хапуге, привыкать,

Однако делать нечего,

По времени приладились

И к новому писцу.

Тот ни строки без трёшника,

Ни слова без семишника,

Прожжённый, из кутейников -

Ему и бог велел!

Однако, волей божией,

Недолго он процарствовал, -

Скончался старый князь,

Приехал князь молоденький,

Прогнал того полковника,

Прогнал его помощника,

Контору всю прогнал,

А нам велел из вотчины

Бурмистра изобрать.

Ну, мы не долго думали,

Шесть тысяч душ, всей вотчиной

Кричим: «Ермилу Гирина!» -

Как человек един!

Зовут Ермилу к барину.

Поговорив с крестьянином,

С балкона князь кричит:

Ну, братцы! будь по-вашему.