Жажда идеальной близости

В течение последних трех лет я с удовольствием работала над следующими двумя случаями Pseudotsuga menziesii и изучала их. Это лекарство особенно меня интересует, поскольку это дерево – уроженец тихоокеанского северо-востока, и так как я выросла в этом регионе, с отцом, который был лесничим, я всегда ощущала какое-то родство с этим растением. Принципиальные характеристики этого дерева – изоляция, диссоциация и внутренняя пустота, которую разделяют и другие Conifers. Но особенно важными мне показались мрачное одиночество и жажда взаимоотношений, которые, похоже, являются специфичными для Pseudotsuga menziesii.

Я приняла Хетер первый раз в ноябре 1994. Ей было 26, и она работала маркетинговым координатором. Ее главные жалобы: депрессия, булимия и запоры. Она принимала слабительные в течение последних пяти лет. Вначале я дала ей Natrum carbonicum, Aurum, Alumina и Stramonium. Они принесли небольшие улучшения, но ничего из них не произвело длительного или глубокого лечебного эффекта.

Она посещала психотерапевта в течение последних трех лет, борясь с проблемами виктимизации, частично являющимися следствием того, что ее отец насиловал ее с 4 до 14 лет.

«Как будто большая черная рука пытается стащить меня вниз. Мне крупно не повезло; некоторые люди получают поддержку от семьи с самого начала – у меня этого не было никогда. Я много пью, и у меня была кокаиновая зависимость. Это тяжело для моего тела и духа. Моя семья никогда меня не понимала, так что я отделилась от них и от других. Я не знаю, чего я хочу, я пропустила свой шанс. Моя семья так тянула меня назад. Там никого не было. Я чувствовала себя потерянной, невидимой».

С самого начала мы видим, как разворачивается парадигма Pseudotsuga. Она чувствует, что семья ее не поддерживала, обвиняет их, и при этом чувствует горечь. Ее ответ – это отделиться и отмежеваться от них. Я обнаружила, что это типично для Pseudotsuga; они чувствуют, что ими пренебрегают, о них не заботятся, и в качестве компенсации они создают стену горечи.

«Сейчас жизнь как будто пустая, у меня нет связи с высшей силой. Я как парящее существо в пропасти; куда мне пойти? Где мне встретить хорошего парня? Кому доверять? Передо мной всегда эта большая, твердая стена. Я пытаюсь быть мягче».

Она чувствует себя потерянной, и переживает это одновременно на эмоциональном и духовном уровне. Ее чувство пустоты заставляет ее жаждать связи, но вместо этого она обнаруживает себя за стеной. Это еще одна особенность этого лекарства и других Conifers. В них есть некая твердость. Эта стена, которую описывает Хетер, желая в то же время быть мягче, отделяет ее не только от настоящей близости, но даже от самой себя.

Дэвид Варкентин предположил, что внутренняя пустота и стена, которая кажется типичной для всех Conifers, очень напоминает большое ядро мертвой древесины в центре дерева, окруженное тонким слоем живых клеток коры. Он описал, как Juniper чувствует, что их внутреннее пространство умерло; Taxus, Abies сanadensis и Abies nigra чувствуют огромную пустоту в животе, а Thuja представляет себе, что эта пустота заполнена воображаемой беременностью. Именно эта пустота, которую ощущает Хетер, заставляет ее искать какого-нибудь облегчения своих страданий.

Хетер говорит о том, что она в пропасти; в детстве у нее были сны, что она падает в бездонную яму. Потом, она говорит нам, что она как будто парит; это не приятное парение, но как будто она подвешена в темноте – кошмарное ощущение абсолютного одиночества.

«У меня ничего нет, никого, с кем я могла бы поделиться; никто даже не заметит, здесь я или нет. Очень темно, мне нигде нет пристанища. Я чувствую себя одинокой, потерянной, как будто все вокруг черное. Я не знаю, как это исправить, чтобы все снова стало как надо, я делаю неправильные выборы, я не знаю, где мне место, я ни на что не гожусь. Я без якоря. Я урод. Я брожу вокруг, потерянная».

То, как она говорит о Духе и пропасти, напоминает мне о том, как растет это дерево. Оно вырастает на сотни футов в высоту, но при этом у него очень мелкая корневая система. Вертикальная природы дерева отражается, в данном случае заболевания, ее чувством падения и черной рукой, которая пытается стащить ее вниз, ее жаждой связи, соединения с высшей силой и чувством, что она лишена якоря. Из-за мелких корней это дерево легко падает во время сильного ветра и из-за дождевой эрозии почвы.

«Я не могу принимать решения, я не знаю, чего я хочу. Я нарушаю планы, я мягкотелая. Я во всем сомневаюсь. Если кто-то предложит мне другой вариант, я передумываю. Я не знаю, кто я такая. У меня нет парня или партнера, с которым я могла бы поделиться. У меня нет этого главного звена в цепи, у меня нет связи. Я все время думаю, что со мной не так. Я просто хочу связи. И почему-то я не могу ее создать. Чего не хватает? Что я могу изменить? Может быть, мне бы помогло, если бы я была более решительной. Я чувствую, что я как будто живу в ракушке. Я чувствую, что я неполноценная, и я хочу просто убежать. Никто меня не хочет, и я чувствую себя такой никчемной. Я не знаю, как общаться, как создать эту связь или близкие отношения. Я думаю, что я плохо схожусь с людьми. Я закрываюсь. Я так боюсь, что мне откажут. Я боюсь даже попытаться, потому что я хуже всех. У меня такая нестабильная жизнь. Я пытаюсь научиться. Я чувствую себя никчемной и незначительной, как будто я рассыплюсь на мелкие кусочки. [Это выражает миазм и ощущение].

Массимо Манджьялавори говорит нам, что еще одна особенность лекарств Conifers – это самоцентричность; то, что они направлены внутрь себя. Со своим нарциссизмом, они чувствуют себя очень неуверенными из-за своих ошибок и слабостей. Хетер, вообще-то, говорит только о себе. Все исходит из ее перспективы, сфокусированной на себе самой. Конечно, все наши пациенты говорят о себе, но обычно они не исключают других. Но именно в этом смысл ее истории – что она одна. Она одинокое дерево в лесу. Она чувствует себя неполноценной и никчемной, что с ней что-то глубоко «не так». У меня создалось впечатление, что данное лекарство показывает себя больше, чем другие Conifers; все они чувствуют стыд, но не в таком спрятанном или обманчивом виде.

«Я чувствую одиночество; у меня просто нет связи. Я чувствую, что я совсем одна. Может быть, мне нужна духовная связь; я чувствую себя отрезанной. Я не знаю, во что я верю; может быть, вообще все нереально? Я ищу покоя, что-то внутри меня нужно успокоить. Я чувствую, что я одна. Как будто все темное, серое и безжизненное. Чувство, как будто это облачный день в Сиэттле, где угольно-серые облака сливаются с серой водой. Друзья меня подводят. Я на них рассчитываю, а они не держат слова».

В июне 1996 я слышала об испытании Pseudotsuga menziesii (Дугласская Ель), проведенном Стивом Ольсеном. Меня поразило сходство между этим лекарством и другими Conifers, с которыми я была уже знакома; в особенности, симптомы пищеварения Abies Canadensis и чувство стыда Thuja. Эмоциональная сторона, описанная Доктором Ольсеном, была похожа на то, что нам описывала Хетер. Я назначила ей лекарство в потенции 30с.

В конце сентября 1996 Хетер сообщает: «Это отличное лекарство, мой желудок в прекрасном состоянии, и я чувствую себя очень хорошо. Я счастлива. Я открыла, что я ничего не теряю, все уже есть во мне самой. Это лекарство мне подходит. Уровень энергии хороший, и я питаюсь, как положено. У меня появилось чувство благополучия. Я стала выбирать своих друзей, и оставлять тех, кто не стоит моего времени». Ее запор намного лучше, как и булимия. Она больше не пьет, и даже поступила в общество Анонимных Алкоголиков.

Через год после приема лекарства Хетер вышла замуж. Теперь, три года спустя, запор и боли в желудке у нее возникают очень редко, и булимия больше не является проблемой. Она ощущает покой и большую уверенность в себе. Ее физические симптомы продолжают благоприятно реагировать на лекарство, и ее эмоциональное и духовное исцеление становится все более полным с каждой дозой лекарства.

Хетер принимала разовые дозы Pseudotsuga menziesii 30c: 9/96, 4/97, 4/98 и 200с 6/98, 11/98 и 4/99.

PSEUDOTSUGA MENZIESII: Случай заболевания (2)