Постэтничеcкий анализ производных этноса

ГО предельно дифференцированно. При этом дифференциация затрагивает все его сферы и фрагментирует его в вертикальном и горизонтальном направлениях. Если этнос есть нечто простое и цельное, то ГО есть нечто предельно сложное и фрагментарное, расколотое, дробное.

Между полюсами цельности и раздробленности находятся две промежуточные производные этноса – народ и нация. При переходе от этноса к народу изначальная цельность рушится и на ее месте создается двойственность. Здесь происходит фунд. раскол, и полюса этого раскола уходят в самые далекие горизонты. Размах дифференциации в традиц. общ-ве (по сравнению со всеми др. типами общ-ва -- и этносом, и нацией, и ГО) максимален. Именно здесь рождается Логос, трансцендентность, высшее напряжение и высший травматизм. Цельность этноса расщепляется, как атом, и высвобождается гигантский поток энергии (пассионарность). По своему масштабу именно в народе реализуется пик кач. непростоты. Двойственность радикально дифференцирует небо и землю, элиты и массы, «своих» и «чужих». Это воплощено в великих империях, грандиозных религиях и восхитительных сверхчеловеческих культурах Древности. Все это окрашено предельными формами героизма, высшего напряжения, столкновением с головокружительными безднами, которые открылись на месте всевключающего и непоколебимого, вечного, гармоничного этнич. бытия.

От максимальной качественной целостности в этносе, в народе мы переходим к предельной дуальной расколотости, не имеющей аналогов по своему напряжению и драматизму ни в одном другом типе обществ.

При переходе от народа к нации структура общества, с одной стор., технически и механически усложняется, поскольку структуры власти, экономики, техники становятся все более (сложными) комплексными, но с др. стор., героическое напряжение падает. Высший кач. дифференциал героического дуализма, эксклюзивность Логоса рассеивается на множество граждан, индивидуумом, эгоцентрумов. Поэтому переход от народа к нации можно рассматривать как усложнение сис-мы с тчк. зрения технологии, но одновр. как снятие напряжения, сброс драматического накала и, следовательно, как упрощение. Но это не возврат в этнос, кот. означал бы настоящее упрощение, а перевод героической энергии традиц. общ-ва в дух капитализма, предпринимательскую активность, буржуазный национализм, геогр. открытия, колонизацию, развитие науки и искусства. Трансцендентализм, героическое столкновение со смертью, логос, рациональность – все это распределяется по третьему сословию и через него по всему населению, демосу. В этом специфика демократии: она одновременно и сложнее сословных обществ и проще их. Власть переходит от элиты, предельно далекой от этнических масс, к буржуазии, кот. становится наполовину элитой (в классовом смысле), но остается наполовину лакейским сословием, рекрутируемым из низов. Нация есть изощренный ход городской буржуазии, граждан, направ. на то, чтобы уйти от драматической расколотости и высочайшего кач. дифференциала средневековых элит, но не вернуться к этнической простоте деревни. Поэтому нация и есть «воображаемое сообщество»: его «вообразила» буржуазия вместо сословной модели и вместо сельских этнических обществ.

В ГО этот импульс, ярко выраженный в рождении нац. государств, продолжает развиваться в том же ключе. ГО еще более сложное технически, чем нац-е, но еще «проще» его качественно, с точки зрения героического трансцендентального потенциала. Здесь логос, рациональность, трансцендентализм, пара субъект/объект, а также конфронтация со смертью и «другим» полностью и окончательно делегируются только индивидууму, без какого бы то ни было коллективного выражения (как в случае нации). Индивидуум становится отныне «миром», расколотым, как народ и его полюса, но замкнутым, как этнос и его структуры. В индивидууме ГО вся ответственность возлагается искл. на него самого, но реальное могущество сокращается прямо пропорц. росту ответ-ти. Индивидуум может все, он полностью свободен, но реализация его воли блокирована волей другого, точно такого же всемогущего индивидуума. Поэтому оптим. сферой реализации свободы становится виртуальное пространство как новая зона максим. усложненности. В нем индивидуум свободен и не может при этом причинить вреда «другому», поскольку каждый находится для другого по ту сторону экрана, где происходят все события. При этом драматизм, нагруженный на индивидуума, и технологизм окр. среды возрастают, но вместе с тем и распыляются, рассредоточиваются, рассеиваются энтропически в бездушном слиянии с высокоточными аппаратами – компьютерами, мобильными телефонами, многофункциональными приборами.

Эгоцентрум ГО есть сложный фрагмент, наделенный при этом слабой энергетикой и обращенный лицом к среде энтропической виртуальности.