Телевизионный сериал: публицистика или шоу?

Е. Афонина: Из семи эпизодов вашего сериала, которые я посмотрела перед семинаром, есть как минимум два, рискованных с точки зрения успеха у зрителя. Это эпизод про чилийского злодея и тот, где действие вращается вокруг конструкции револьвера. Что я имею в виду: в обоих случаях социально острые темы, в обоих случаях не слишком много действия, зато много разговоров, и неамериканцу порой нелегко понять, о чем идет речь. Вопрос такой: когда вы работали над этими эпизодами, вами и студией двигало что-то кроме желания «зацепить» публику и сделать «рейтинговую» программу? Что? Социальный пафос? Публицистические задачи?

Бальсе: Два эпизода, о которых вы говорите, входят в сериал «Закон и порядок», в сценарной бригаде которого я работал целых десять лет. Поскольку это шоу про юристов, естественно было затрагивать социальные и политические проблемы. По стилю это сериал, в котором слова оказываются важнее действия. Точнее, для адвоката слова и есть действие. Первые года два зрители немного путались в специальных юридических терминах. Но если вы доверяете своему зрителю, он всему научится. Если ему интересны герои, если они ему симпатичны, он разберется в терминологии, он выучит правила игры – по крайней мере настолько, чтобы без труда следить за событиями на экране. В случае с «Законом и порядком» прошло какое-то время, и публика научилась прекрасно разбираться в юридических и процедурных тонкостях. Более того: диалоги юристов, их профессиональные разговоры – это то, чему верные зрители этого сериала радуются больше всего. Сегодня «Закон и порядок» – четвертое по популярности шоу в Америке. Поэтому, как сценарист сценаристам я скажу вам – всегда доверяйте своему зрителю. Не слушайте продюсеров, когда они говорят: «это слишком умно, сценарий слишком высоколобый, зритель этого не поймет». Никогда не заставляйте публику скучать и никогда не разговаривайте с публикой сверху вниз. Для сценариста это один из смертных грехов. Если публике интересно, если ее заинтриговать, она поразительно быстро всему научится. Это как видеоигра. Если хочешь играть, учишь правила как миленький. То же и с сериалом. Если зрителю интересно, он приучится к тому, что в четвертом действии «Преступных намерений» много разговоров и много беготни. Зритель будет этого ждать и получать от этого удовольствие.

Работая над «Законом и порядком» и «Преступными намерениями», мы обнаружили еще одну вещь. Повторы смотрят не меньше зрителей, чем смотрели премьерный показ. Есть игровые сериалы, которые на повторном показе сильно теряют: например, «Скорая помощь» прекрасно шла в премьерном показе, а вот на повторах аудитория падала в несколько раз. Зритель с первого раза все понял, никакой новой информации повтор ему не дал, он наперед знал все, что произойдет в приемном покое, а раз так, лучше посмотреть что-то другое. А вот «Закон и порядок» и «Преступные намерения» – очень плотные по информации сериалы и они работают на нескольких уровнях. Когда зрители смотрят эпизод в первый раз, они понимают в нем от силы семьдесят процентов. Вы правильно подметили – эти сериалы очень насыщены информацией – все время что-то говорят по рации, что-то по сотовым телефонам и так далее. Когда зритель смотрит это в первый раз, он физически не способен расслышать всю эту информацию, тем более он не может усвоить все. Зритель усваивает ровно столько, чтобы следить за тем, как развивается игра – и этого ему поначалу довольно.

Когда он смотрит этот же эпизод второй раз, он замечает вещи, которые раньше прошли мимо его сознания. И наше шоу очень хорошо идет на повторах – аудитория у него при этом не сокращается, зрителей столько же, сколько было на премьере.

Вот хороший пример: вы знаете великих комиков братьев Маркс? (зал: Да!!!) В этой троице Харпо всегда изображал немого клоуна-идиота, Чико играл недалекого афериста с золотым сердцем, и, наконец, Граучо блистал незаурядным умом. Братья Маркс работали сразу на трех уровнях. Я тоже стараюсь писать на всех уровнях сразу – и для ума, и для сердца, и чтобы было смешно. Это происходит само собой. Я не ставлю перед собой специальной задачи.

Что касается социальной ответственности. «Закон и порядок» по определению идеально подходит для того, чтобы серьезные общественные проблемы звучали здесь естественно, не казались притянутыми за уши. В «Преступных намерениях» больше внимания уделяется чисто детективной интриге, но есть несколько эпизодов, в которых расследуются преступления, имеющие социальную окраску. Например, в одном из эпизодов речь шла о враче, который делает аборты. Это давало возможность проанализировать разные человеческие типы, у которых разное отношение к проблеме абортов. В эпизоде «Пилигрим» – в центре внимания террорист-самоубийца. Это дало возможность лучше вглядеться в суть серьезной проблемы, выйти за рамки обычных стереотипов, с которыми в Америке принято относиться к подобным людям. Если вас самих это интересует, у вас всегда есть возможность «подсунуть» в сценарий животрепещущий социальный вопрос. Естественно, нельзя превращаться в проповедника, нельзя допускать, чтобы публика начала скучать. Социальные вопросы можно поднимать и решать интересно. Это и есть вызов для вас, как сценариста.

Е. Кивинов: Мне довелось побывать в Лос-Анджелесе в полицейском управлении, и я задал вопрос, насколько американские телесериалы отражают реальную работу полиции. В ответ услышал дружный смех. Скажите, у вас есть консультанты?

Бальсе: И не один. Меня консультируют офицер следственного отдела полиции, один из крупнейших в США ученых – специалист по судебной медицине, моим консультантом работает бывший окружной прокурор Манхэттена.

Но дело в том, что мы делаем не документальные фильмы, мы делаем шоу! Обычная работа полицейского следователя безумно скучна: детектив большую часть своего времени проводит за письменным столом, звонит по телефону, или ждет, когда откроется дверь, войдет девушка и скажет: «Вчера мой жених убил такого-то и такого-то». Работа настоящего детектива не слишком драматична.

Поймите правильно. Моя цель не в том, чтобы навести глянец и приукрасить работу полиции, как это делается в «Законах Лос-Анджелеса». И не в том, чтобы заклеймить позором нравы и методы работы стражей порядка. Моя цель – сделать шоу, которое удовлетворяет меня, развлекает зрителя, поднимает вопросы, которые меня тревожат.

Разоблачать сотрудников управления полиции Лос-Анджелеса – дело журналистов. С другой стороны, если подвернется возможность правдиво показать работу полицейских, я этим обязательно воспользуюсь. Я затрону те аспекты их работы, которые сейчас живо обсуждаются, в том числе и среди моих друзей. Ну, например, есть случаи, когда полицейские не довозят афроамериканцев до участка, а пристреливают на месте. Я разбирал эту проблему в «Законе и порядке».

Другими словами, если полицейский Лос-Анджелеса улыбается в ответ на вопрос, насколько реалистично показана его работа в телесериале…

Е. Кивинов: Заметьте, в любом телесериале!

Бальсе: Да. Таковы особенности жанра. Если вы видели популярный кинофильм «Адаптация»[32], где главный герой сценарист, вы наверняка, как те полицейские, улыбались, глядя, как выглядит на экране труд сценариста. При этом «Адаптация» – прекрасный фильм. Просто драматическое искусство плохо подходит для реалистичного показа подавляющего большинства профессий. Я это понял давно, поэтому отношусь к этому спокойно. Главное – не лгать.

Между продюсерами «Закона и порядка» и одной российской производственной компанией уже давно идут переговоры о создании российской версии этого сериала. Идея в том, чтобы российская студия, выкупив какие-то сюжеты «Закона и порядка», переписала их под российские реалии. Мне очень любопытно увидеть, как формат «Закона и порядка» будет работать в российских условиях – в первую очередь потому, что для меня этот сериал есть воплощение моих принципов сценариста: с одной стороны это хорошая развлекательная программа, но с другой она затрагивает важные общественные вопросы, вопросы морали, этики и даже политики. Вспомните темы – контроль за продажей оружия, аборты, нелегальная эмиграция, смертная казнь, коррупция в полиции… Очень интересно, как это будет перенесено в другой, российский контекст.

Не знаю, насколько острым является вопрос об абортах в России. В Америке это животрепещущая, острейшая общественная проблема. Религиозные традиции вступают в жесточайшее противоречие с требованиями социального прогресса, с нищенскими условиями жизни определенной части американцев, со свободой совести и гражданскими правами. Многие полагают, что право принимать решение об аборте принадлежит только самой женщине, это ее личное дело и так далее. Но спор вокруг абортов уже привел у нас в стране к десяткам преступлений: в клиниках, где делают аборты, взрывались бомбы, во врачей, которые делают эту операцию, стреляли, и так далее.

Поэтому естественно, что «Преступные намерения» обращается к этой теме. Наш сериал о криминале, вдобавок еще и детектив, где распутывается тайна. Это вдвойне естественно, поскольку это дает возможность затронуть важный общественный вопрос.

А если поставить вопрос шире: каким образом мы, сценаристы, можем поднимать важные проблемы, которые волнуют лично нас, но при этом не терять способности развлекать самые широкие массы телезрителей, которым адресованы сериалы в жанре полицейской драмы? Это требует профессиональной и гражданской ответственности.

В «Законе и порядке» главные герои часто выражают противоборствующие точки зрения, и это позволяет осветить проблему с разных сторон и придать вес и достоверность разным взглядам. Ведь их высказывают герои, которых публика знает и которым доверяет. Суть того чем мы занимаемся – драма. В центре драмы всегда конфликт двух противоположных точек зрения. Поэтому наш формат позволяет анализировать некоторые болезни общества.

Я не уверен, что это возможно в любом телевизионном сериале, в любом телевизионном жанре, но наш долг – стараться приносить пользу обществу. Именно этот долг становится иной раз причиной наших конфликтов с продюсерами, телесетями, производственными студиями, поскольку они представляют себе свой долг несколько иначе.

А. Митта: А существует сегодня в Америке практика, когда телевидение вокруг заявленной вами юридической проблемы делает ток-шоу, где эту проблему разберут по косточкам?

Бальсе: В Америке почти нет серьезных ток-шоу. Когда наших актеров приглашают в ток-шоу, их там спрашивают о личной жизни, о сплетнях. Вот во Франции можно было бы сделать телевизионное ток-шоу вокруг проблем, поднятых «Законом и порядком». Надеюсь, что и у вас это возможно. Но зато в прессе, в американских газетах обычно бывает серьезный разбор проблем, затронутых в популярных телесериалах, причем не только в рецензиях, но и в письмах в редакцию.

Е.Афонина: По вашим сценариям заметно, что вы были журналистом: они очень публицистичны.

Бальсе: Я был не только журналистом, я был еще и документалистом, а документалист по определению нарушитель спокойствия, так что какие-то серьезные проблемы действительно не оставляют меня равнодушными. Но ведь то же можно сказать про любого хорошего и серьезного писателя или сценариста. Писать в вакууме невозможно. Хочешь – не хочешь, а ты вынужден писать про социальные проблемы, личные проблемы, этические проблемы, вопросы морали. Этот сериал – то же «Преступление и наказание»: порок пачкает душу. Соприкасаясь со злодеянием, ты можешь уцелеть только благодаря своим моральным устоям.