Семья Ярослава Мудрого. Св. Великая княгиня Анна и св. Князь Владимир новгородские. Прел. Никола Святоша, князь Черниговский

Преемник и сын Владимира святого, Ярослав Мудрый, славен был благо­честием и был поборником духовно­го просвещения. Он высоко поставил рус­ское имя.

В его семье было двое святых.

Супруга Ярослава, благоверная княги­ня Анна, была дочерью шведского короля Олава; языческое имя ее было Индегерда, и она получила в приданое от отца город, по-русски называемый Старою Ладогой. Ле­тописи не оставили нам подробностей о ее характере.

Перед кончиной своей она постриглась в монашество (10 февраля 1051 г.).

Благоверный великий князь Владимир Ярославич на 16 году поставлен отцом княжить в Новгороде, где неотлучно с ним жила до смерти и его мать. Он оставил о себе вечную память сооружением велико­лепного собора Софии, Премудрости Божией, важнейшей святыни Новгорода и одной из первых русских святынь, которая уцелела во всей своей древней красе. По­сле 18-летнего управления, он преставился 33 лет от роду, 4 октября 1052 г. Нетленные мощи его почивают рядом с мощами его матери в серебряной раке в созданном им соборе.

Неясно рисуется чистый образ этого древ­него князя, по скудости сведений о нем; но мы можем дополнить его по той обстановке, в какой протекло его детство в доме отца.

Созидательная, живая, спокойная, но пло­довитая деятельность поглотила Ярослава во все его княжение. Он ставил новые города и храмы, любил церковные уставы, духовен­ство, особенно иноков, понимал пользу книг духовных и читал их день и ночь, велел пере­водить их. Все это не усыпляло его воинской доблести, когда нужно было ополчиться на врага.

«Ярослав, — говорит протоиерей Миха­ил Хитрово, — представляется за беседой со смиренным черноризцем о церковном уста­ве и строение или глубоко погрузившимся в развернутую перед ним хартию... Уже давно

мочь, но князь как будто и не замечает вре­мени. Он весь ушел умом в письмена, где черпает уроки мудрости и благочестия, — и, кажется, шепчут его уста с Соломоном: „Пошли мне от святых небес приседящую престолу Твоему премудрость, чтоб она спо­собствовала мне в трудах моих! "»

Ярослав любил великолепие храмов, вы­писывал для украшенья их греческих худож­ников, завел стройное церковное пение.

Вот в какой среде росли первые право­славные русские князья. Такое настроение веры не могло не образовать людей, не толь­ко праведных, но и святых. Мы видели уже благочестивую ровность св. княгини Анны, принявшей иночество в последний год жиз­ни. Один из князей последующего времени отрекся от престола и величия земного и провел жизнь в удивительных подвигах ино­ческого смирения.

Князь черниговский Святослав (в сокра­щении Святоша), во св. крещении Николай, жил счастливо, имея жену и детей. Но душа его жаждала исключительного общения с Бо­гом. Он понял, что все тленно, что не утолит Софийский собор в Новгороде голода души земным величием, что только на небе — не­преходящее царство славы; и он оставил все и пришел в 1106 году в Киево-Печерский монастырь.

Забывая прежний сан свой, он прилежнее всех работал на послушаниях. Сперва он трудился в поварне, на плечах носил дрова С берега Днепра в гору и рубил их, делал и прочую работу. Его братья, узнав об этом, пытались принудить его бросить это дело, но он умолил их оставить ему его труды и три года протрудился на поварне. Потом пробыл он три года при монастырских во­ротах сторожем и никуда не отходил, кроме церкви. Отсюда взяли его на трапезу.

После этих послушаний игумен велел ему трудиться в безмолвии, и он стал насаждать

около своей кельи сад. Никогда не видели его праздным, и с рукоделием в руках, он, не переставая, творил молитву Иисусову: «Го­споди Иисусе Христе, Сыне Божий, поми­луй мя...».

Он ничего не ел, кроме малой части того, что давали ему на монастырской трапезе, а все, что присылали ему родные, раздавал ни­щим и странникам или на устроение церк­вей; иного жертвовал также в храмы книг.

В миру в Чернигове у князя был врач, по имени Петр, родом из Сирии. Он был очень привязан к нему и ради него переехал в Киев.

Посещая св. Николу, видя его пост и лише­ния, заставая его то на поварне, то у ворот, врач сокрушался о нем.

— Ты не жалеешь себя, — говорил ему врач. — Ты заболеешь от истощения. Как купленный раб, работаешь ты на чернориз­цев, непривычный к этой работе. Твои братья скорбят, что ты из такой славы дошел до последнего убожества... Ведь тебе присесть некуда, кроме как на сорную кучу у поварни или ворот. Ты сам моришь себя. Кто из кня­зей русских поступал так?

— Брат Петр, — отвечал ему блаженный Николай, — много я думал о спасении души моей и рассудил, что не надо щадить плоти, чтоб она не тяготила страстями духа.

Томимая воздержанием и трудом, она смирится, а не изнеможет, а если бы и изне­могла, то апостол сказал: «Сила моя в немо­щи совершается». Бог хочет сердца чистого и смиренного, но без поста и труда оно не мо­жет быть таким... Ты упрекаешь меня, что я стал рабом этих черноризцев. Но я перестал быть рабом мира и благодарю Бога за то, что Он мне, рожденному князем, дал рабо­тать Царю царей в лице этих иноков. Братья мои пусть не думают обо мне. С них доволь­но забот о моей власти, которую я оставил в земном княжестве, чтобы наследовать в не­бесном. Я обнищал ради Христа, чтобы при­обрести Христа. Зачем же упрекаешь меня за воздержание мое и грубую пищу? Ведь, врачуя недуги, ты приказываешь больным воздерживаться от некоторых блюд, а я этим способом лечу духовные недуги. Ты упрека­ешь меня, что я сижу у сорных куч, — но чем я лучше Иова, сидевшего на гноище. А он в жизни назывался царем. Ты говоришь еще, что ни один из князей русских не поступал, как я. Пусть же, подражая Царю небесному, я буду им примером.

Часто, когда блаженный князь заболевал, врач приготовлял ему лекарство, но, прежде чем он доходил до него с лекарством, князь выздоравливал и никак не позволял себя ле­чить. Сам же он молитвами своими исцелил болезнь врача.

Однажды князь призвал врача н сказал:

— Петр, тебе следует постричься в ангель­ский образ и работать Господу и Его Пречи­стой Матери в этом монастыре вместо меня, потому что я через три месяца отойду от этого мира.

С воплем врач упал к ногам его и гово­рил:

— Увы мне, господин мой, благодетель, драгоценная жизнь моя! Кто позаботит­ся теперь обо мне? Кто пропитает сирых и убогих, смилуется над просящими помощи? Ведь я просил тебя щадить себя, так как многим ты можешь быть полезен, и в твоей жизни — жизнь многих. Откуда эта весть? Если от людей — я отдам за тебя мою жизнь; если от Бога, умоли его, чтоб я умер за тебя. Если ты умрешь, мне негде оплакивать си­ротство мое. Птица находит себе приют, а ты шесть лет живешь в монастыре, и у тебя нет приюта.

— Не тужи, Петр, — отвечал блаженный князь, поднимая врача, — Господь знает, как сохранить всю созданную Им тварь. Он бу­дет прибежищем и тебе...

Потом святой Никола приготовил себе место для погребения и показал врачу, а тот умолял его:

— Знаю, что если ты захочешь умолить Господа, так тебе жить еще. Меня же поло­жат здесь.

— Да будет тебе, как хочешь, если есть на то воля Божия, — отвечал князь. — В одном образе иноческом послужим Богу.

Тогда врач постригся и провел три месяца в слезных молитвах. По его молитве и пред­сказанию блаженного Николы, он, прича­стившись святых Таин, преставился в назна­ченное время.

Тридцать лет после того провел еще в обители святой князь. В год своей кончины он сослужил родине последнюю службу, примирив враждовавших русских князей. В день его смерти, 14 октября 1142 г., почти весь город собрался к нему, прося его мо­литв. Братья его горько плакали, узнав о его кончине, и один из них просил от игумена себе на благословение крест умершего, возглавие и помост, на которых почивший клал поклоны.

Позже он получил исцеление от власяни­цы, которую носил на теле блаженный Ни­кола Святоша.

Мощи его почивают в Антониевой пеще­ре Киево-Печерской лавры.