Больше половины.

Больше половины.

Он всегда находил слова, которые ее успокаивали. Она шла, не ведая страха, ведь ее направляла любовь.

Эдвин Берг, преподаватель начальных классов с нетерпением ждал своего перерыва на обед. Мягкое кресло, в котором он рассиживался в свободное от занятий время, перед широким столом располагалось в небольшой комнате для приема гостей. Вот в дверь вошла Ханна Хансен, поздоровалась и остановилась в ожидании приглашения.

-Вас вызывали, да? – спросил ее мистер Берг.

-Да, вы звонили мне на днях на дом, меня зовут Ханна.

-Ах, точно, прошу Вас, мисс Хансен, присаживайтесь, вот туда, - показал он на мягкий диван, - может чаю, или кофе?

-Нет, спасибо, может быть сразу, к делу?

Это было для него обычное, плевое дело. Уговорить чью-нибудь мать свозить ребенка в парк, или в кино, чтобы они не отвлекались во время занятий. Но этот случай выходил за узкие рамки, ведь Ян хотел, чтобы Ханна купила щенка.

-Да, к делу… по поводу Яна. Он очень хочет собаку, Вы знаете?

-Знаю, конечно, но я не очень люблю собак, - произнесла Ханна, немного грустно настроено.

-Возможно, если бы Вы передумали, Яну было бы легче…

-Нет, я не передумаю, этому есть веская причина.

-Ну, тогда, давайте так: Вы мне расскажете свою историю, и в конце мы решим вместе, стоит покупать, или нет.

-Что ж, как скажете. Но эта история займет много Вашего времени, - предупредила Ханна.

-Не переживайте, - уверенно произнес Эдвин, - у меня есть в запасе пара часов.

Это была поздняя весна 2006 года, утро пятницы. Как и все предыдущие дни, Ханна Хансен с нетерпением ждала встречи со своим супругом, Яном. Они виделись в последнее время не очень часто, но, быть может, именно поэтому их любовь была столь пылкая и неугасаемая, ведь они никогда не замечали расстояния между собой и всегда чувствовали друг друга рядом.

-Ханна, ты готова? – спросил ее Оскар, достаточно громким и почти приказным голосом и, не дожидаясь ответа, добавил, - нам лучше выйти побыстрее, чтобы уложиться в график и достигнуть хребта до темноты. В общем, не мне тебя учить, но, прошу тебя, поторопись, мы ведь ждем.

Он был прав, но только от части, ведь он не знал тайны, которую она тщательно хранила внутри себя. Возможно, если бы он знал, то вел бы себя по-другому. Ханна торопливо проверяла все вещи, уложенные компактно в достаточно емкий походный рюкзак: региональная карта с разверткой и описанием, военный походный компас с антиударной металлической крышкой, энергоемкий фонарик, спички, завернутые в плотную пленку, которые заменяли непромокаемые, и прочее, необходимое для похода. Она собирала это машинально, абсолютно не думаю и даже, порой, не смотря; руки сами брали с полок и шкафчиков то, что было нужно, ведь они делали это уже бесчисленное множество раз. Да и сложно сказать, что нужно было именно это и в большем количестве; к примеру, карту она уже не использовала несколько лет. Они группой исходили всю окружность в радиусе более двухсот километров и, если поначалу все члены отряда, пялились каждые пять минут то в компас, то в карты, сейчас это уже не требовалось никому из них, но она все же брала ее каждый раз, потому что помнила: так надо.

-Пойдем, не будем отвлекать ее, Оскар, телеграфируем пока о том, что выдвигаемся, ты ведь уже почти все, Ханна? - выдавил, наконец, Курт, стоявший все это время над душой, поодаль Оскара, у выхода из комнаты, смеривая ее нетерпеливым взглядом, а затем их удаляющиеся тяжелые кирзовые шаги в коридоре сменились тишиной.

Ханна не ответила ему. Она заметила слова Курта только тогда, когда они оба покинули ее общество, будто Курт оставил слова между дверным косяком, но, даже если бы она и заметила, не стала бы отвлекаться. Сверху плотно фаршированного походной утварью рюкзака, Ханна сложила пайки, как всегда, на один больше, словно переживая, что Ян при встрече будет голоден, не смотря на то, что такого на ее памяти еще ни разу не случалось. На окраине национального парка Падьеланта, где вот-вот заканчивалась его вахта, еды всегда было в достатке, но она не могла позволить себе поступить иначе. Это был ее животный инстинкт.

Ян вместе с командой из четырех человек занимались отслеживанием и перемещением миграции диких животных в той части Падьеланта, которая еще совсем недавно была доступна для охоты и принадлежала лесническим угодьям. Однако из-за чрезмерно частых визитов охотников в Лер Норрботтен, расположенный близ северной границы Швеции с Норвегией, и невозможностью воспроизводства животного мира, к территории парка было присоединено еще около нескольких дюжин квадратных километров, на охоту на территории которых был введен исключительный запрет. Животные, будто осознавая опасность, покинули эти изящно расписанные природой места, а после обходили их стороной, что являлось едва ли объяснимым поведением для животного мира.

-Думаю, я готова, - произнесла Ханна, выходя в двери с улыбкой на лице, одевая на ходу рюкзак.

-Мы уже решили, что ты передумаешь, - сказал все тем же басом Оскар, сделав последнюю затяжку сигареты, а после махом отшвырнул ее сторону, испуская серый дым перед собой. Над головой зависла ненастная погода; небо сгущалось медленно бегущей сыростью, плотно застилающей утреннее солнце, и вот, его уже не было видно вовсе. Готовый залить все вокруг, как и предупреждали ранее метеорологи, дождь по необъяснимой и известной только ему самому причине решил отложить свой визит. Впереди было два дня пути среди скал, истерзанных временем и плотно усаженных зеленых деревьев, по вымощенной камнями равнине, устланной сверкающей в свете росой на невысокой траве. Но не дождь, ни тучи, не тяжелая дорога не тревожили разум Ханны, ведь она вожделела встречи. Ян был всего-навсего в 49 километрах, так близко, практически рядом, нужно только потянуться рукой.

Ей было всего двадцать три, когда они познакомились, столкнувшись в одном местном уютном кафе при отеле среднего класса, расположенном недалеко от Вестероса, куда она приехала отдыхать с подругами. Первая встреча оказалась излишне насыщенной: он был пьян и, проходя мимо, попросту упал на ее столик, свалив на пол добрую половину сервиза, из которого она еще не успела ничего отведать. После, с большими усилиями, поднялся и принялся извиняться, однако, несмотря на его весьма симпатичный и подтянутый внешний вид, деловую одежду с темными тонами, разбавленными ее легким грибным супом, Ханна разозлилась, влепила ему молниеносно пощечину и удалилась из зала. А на утро когда она спустилась на завтрак, обнаружила, что он ее уже ждал внизу и, приближаясь смелой походкой подойдя, еще более уверенно представился: «Ян Андерссон».

Он был на то время уже достаточно известным в округе зоологом в тридцати шести летнем возрасте, который он так тщательно скрывал, но которого он никогда не стеснялся. Ханна же только заканчивала обучение по аналогичной ему специальности в университете, находящемся неподалеку от отеля. Они закрутили роман в тот же вечер, а на следующее утро расстались, даже не поцеловавшись в последний раз. На этом настаивала Ханна, так как боялась атаки со стороны подруг, которые обязательно бы всем проболтались, ведь, не смотря на то, что он выглядел достаточно инфантильно, она прекрасно понимала, что он старше ее на целых тринадцать лет, а это была больше, чем половина ее жизни. Они не виделись еще около трех недель, пока время не подошло к ее выпускному экзамену.

-Ты видела, кто у нас будет принимать экзаменационную работу? – спросила у Ханны Ева, одна из ее близких подруг.

-Нет, а что?

-Он просто медведь в шкуре человека! Такой… крепкий и, очень даже ничего. Эх, жаль, что он...

-Женат? – перебила ее Ханна, не подозревая, о ком идет речь.

-Нет, насколько мне известно, у него никого. По крайней мере, кольца он не носит. Просто где он, состоявшийся уже человек, а где мы.

И вот пришла ее очередь сдавать свою дипломную работу. Она смело вошла в аудиторию, но тут же забыла все, что учила несколькими днями ранее. Перед ней сидел Ян, и она увидела, как он ей улыбнулся и подмигнул. Это заметили подружки и, негромко хихикая, показали большой палец вверх, намекая: «А ты ему нравишься, девушка!» На что она отметила ненавязчивым подмигиванием, которым ее словно только что заразил Ян. К тому времени он уже отрастил приличную, но аккуратную бороду и походил на дикого норвежца из фильма, который ловит рыбу руками и ест ее там же, на месте, сырой.

Не смотря на то, что волнение вскоре утихло, его борода смешила ее, и Ханне то и дело приходилось отворачиваться и прикрывать свою улыбку руками. А после того, как ей выставили отличную оценку, она виновно посмотрела на Яна и увидела, как он перевернул руку и поманил ее пальцем к себе. Подружки снова за спиной зашептались. Очень вульгарная и дерзкая идея возникла у нее в голове в ту секунду; Ханна жестом показала Яну: «Погоди, сейчас подойду», а сама развернулась и подошла к девчонкам и спросила: «А спорим, что я его сейчас поцелую?»

Они услышали этот вызов и, уже не сдерживая себя, завыли в голос. Ян удивленно посмотрел, прервав на время свою писанину, а после и вовсе отложил ручку в сторону. Девчонки же попытались сделать деловые лица, обозначив цену за предложенный Ханной экстремальный, но в то же время затейливый спор. Ева алчно сверкнула зубами, пронзительно выдавив, сквозь ухмылку:

-Пятьдесят.

-Сто, - твердо и лихо подняла ставку Ханна.

-Да хоть за каждый по сотне дам, все равно мне не придется платить, - подняла победоносно она голову и указала подбородком на Яна.

Ханна развернулась и устремилась в дальнюю часть комнаты, в которой Ян сухо похрустывал фалангами пальцев. Она помнила этот его жест «неуверенности и неопределенности» еще с того раза, когда Ханна попросила его не выключать свет во время первой романтической ночи. Конечно, она не знала, как Ян может отреагировать, на ее неприкрытые скромностью и чувством стыда вульгарности, но ее тонизировало осознание того, что этап поцелуев у них был уже давно позади. И вот, собрав свою волю в кулак, она подошла, наклонилась и прицельно поцеловала его в правую щеку. Приятный мягкий и до милости знакомый запах освежающего крема для кожи лица нежно дотронулся до ее осязания и остался сладковатым привкусом у нее на губах. Его борода оказалась к приятному удивлению мягкой, почти шелковой.

Ян, словно услышав трезвон колоколов в груди, сгустил брови и от неловкости улыбнулся. Точно кот, которого поманили любимой едой; «Она что, играется с ним?» Его сомнения в откровенности приветствия Ханны подтвердились, когда на той стороне аудитории раздались возгласы, продолжившиеся аплодисментами, однако он не растерялся, осознавая, что Ханне деваться от него теперь некуда. И вот уже Ян смотрел на нее ухмыляющимися глазами, внутри которых она прочитала: «Ты готова? Тогда получай». Он мягко обхватил ладонью ее голову сзади и, прилагая небольшие усилия, пресек попытку вырваться, а после томно поцеловал прямо в губы, по-взрослому. В аудитории воцарилась истерика.

В тот день им пришлось достаточно долго объясняться с руководством университета по поводу своего поведения, объясняя, что их влечение друг к другу не являлось причиной успеха Ханны на экзамене. В итоге они решили сказать, что это была любовь с первого взгляда.

* * *

Не успели трое дойти до привала, как на встречу к ним со стороны леса вышел небольшой волчонок, походивший своими повадками скорее на городскую игривую дворнягу.

-О, смотри, кто нас подкараулил, - усмехнулась Ханна, показывая пальцем на волка.

-Только не зови его, а то не отвяжемся, - попросил ее Курт.

-Зверек, ко мне! – помахала она ему рукой.

-О, нет. Что ты наделала? Сама с ним теперь разбирайся, - раздосадовано произнес Курт, махнув рукой.

Это был местный любимец, которого все периодически подкармливали, так как в противном случае, волчонок начинал хвататься зубами за штаны и, буквально повисал на одежде спутников, не давая им пройти вперед. Ему было, очевидно, менее года и его уши казались несуразно большими, по отношению к телу, да и остальным видом он походил своим скорее на длинноухого фенека, нежели на хищного зверя. Выдавал его, разве что темно-бурый окрас.

Зверек, как Ханна его называла, подбежал к ней, неловко чихнул два раза и завилял хвостом. Ханна молча вынула из рюкзака полоску вяленого мяса и отдала ему, погладив при этом по шерстке.

-Ну что, Ханна, расскажешь, что же послужило предлогом твоего путешествия в нашей с Оскаром компании? – задал вопрос ей Курт, - вы же через две недели все равно бы увиделись. Или ты не хочешь нам давать возможности отдохнуть от тебя?

-Две недели, это не много, - ответила Ханна, - но у меня есть к нему очень срочный разговор. Скажу, как придем туда. Да и вы сами все поймете, а пока я, пожалуй, подержу в секрете, чтобы, как говорится, не сглазить.

-А почему по телефону было не поговорить? – улыбнулся Оскар, встревая в разговор, - или вы из тех людей, что считают телефон вредным изобретением и стараются его избегать?

-Дело не в этом, - произнесла с иронией Ханна, - но в чем дело, я вам двоим, не скажу, - покачала она головой.

-Ну, ладно, - отмахнулся Оскар, - а то я уже переживал, что тебе проще пройти пятьдесят километров, чем позвонить.

-Уже сорок семь, - поправила она его, поглядывая на выделяющийся колкий склон холма, - насколько я понимаю, не более сорока семи.

До недавнего времени Ханна и не задумывалась о путешествии среди недели, да еще и в самом начале своего отпуска. Но, уже на четвертый день она сорвалась, собрав на скорую руку, и преодолела недолгий путь из Каликса в Риан, затем пешим ходом к перевалочной базе, едва успев сообщить о своих планах Оскару и Курту, но никому более. И вот она уже шла между ними двумя по телу равнины, усеянным венозной системой рек и ручьев, вдоль мрачных и бездушных скелетов горных хребтов, с вечно зелеными деревьями у подножий.

Вот они поднялись на возвышенность. Зверек пару раз прокрутился, как юла, а затем, получив еще один откуп в виде мясной полоски, отошел на расстояние, но не очень далеко, оставляя путников в пределах видимости.

-Связь здесь уже должна нормально ловить, - приободрённо сказал Курт, пожимая рацию в руке, затем надавил большим пальцем на кнопку приемника и отчетливо проговорил:

-Прием, как слышно меня? Это Курт.

-Доброго дня, рад слышать, как успехи в продвижении? – раздалось с другого конца, но не очень четко.

-Да как, нормально, если не считать как его… Зверька.

-Кого, кого?

-Ну, Зверек, волчонок который.

-А, этот…

-Приручили на свою голову, теперь мучайся. Чую, что мы придем без припасов.

-Да, главное приходите, тут еды хватает.

Оскар попросил рацию жестом руки, Курт неохотно расстался с ней.

-Привет, это Оскар, с кем я говорю, Ян, это ты?

-Да, это он, привет, Оскар, передай Курту, чтобы не отдавал все собаке, мне на обратном пути пригодится.

-Я тебя понял, передам. Как у вас погода, кстати?

-Да как… сейчас тебе Ларс скажет, - послышался шум, словно рация на том конце просвистела по воздуху, затем звонкий хлопок, очевидно, ее поймали руками, - привет, на связи Ларс, погода, как бы это сказать… дерьмо полное, в общем, - лицо Оскара тут же засветилось откровенной улыбкой, которую он не смог сдержать, - буду откровенен, если она не наладится, я сам завою как волк и стану кидаться на всех подряд.

-Понятно, принято, у нас то же самое. Ладно, будем надеяться, что наладится. Отбой, - и Оскар вернул рацию Курту, - ну, что, устроим привал, - добавил он, и оба его компаньона кивнули, - есть никто не хочет? – и оба помотали молча головой, - а я вот, пожалуй, перекушу немного.

Он расстегнул рюкзак, залез в него поглубже рукой, достал хлебцы и сушеный сыр. Ханна присела рядом с Куртом, напротив. Солнца нигде по-прежнему не было видно. Только одно мутное пятно, едва просвечивающееся в одном месте сквозь быстро бегущие грозовые тучи. Небо будто пыталось запугать странников на своем пути своей бескрайней темной пеленой, и, в то же время, игралось с ними. Ветер покачивал с шумом ветвистыми деревьями, словно говорил что-то на непонятном языке.

Волчонок снова неспешно начал приближаться, неуклюже передвигаясь с лапы на лапу.

-О, ты только посмотри, какой он милый, разве можно его не покормить? – сказала Ханна с гримасой благосклонности на лице.

-Я искренне рад, что хотя бы одному из нас троих его присутствие по душе, - произнес Курт, достаточно вежливо, но, не достаточно скрывая свое нерасположение.

-Пошел отсюда, - кинул в его сторону камень Оскар. Волчонок неумело гавкнул, и отошел в сторону.

Ханне, с самого начал ее работы, удавалось находить с животными, этакий, общий язык. Они беспрестанно следовали за ней, будто ведомые мистической силой. В ее присутствии весь живой мир казался ручным зверем, как и волчонок, таким ласковым и добрым, будто она росла среди него. Это все замечали и этому дивились многие, но никто не смог найти причину столь интересного поведения. Может, звери, в глубине своей звериной души, будь то лоси, лисицы, волки, медведи, и прочие, осознавали, что она никогда не желала им зла, и принимали ее присутствие, без особых волнений. Одному богу было известно, что у них на уме, когда она подходила к ним близко, на расстояние двух-трех шагов, а после и они между ними спешно таяли. Ханна смеялась, говорила, что это дар божий. Но, как обычно, там, где дар божий – не обходится и без проклятия.

Еще с десяток минут он просидели, любуясь уже до боли изученными, но все же такими же прекрасными, как и в первый раз, ландшафтами равнин и холмов, застеленных плотной, но очень мелкой травой. И на отдаленные горы, вершины которых едва ли не скрывались за облаками, сливаясь с ними своими шапками молочного цвета, покрытыми бархатным снегом.

А тем временем, на не так давно возведенном дежурном пункте, представляющим собой несколько плотно прилегающих кузов-контейнеров, несли свою ненакладную службу Ян Андерсон, Карл Бергман, Томми Линд и Ларс Линдхольм. Ян был старшим научным сотрудником, мозгом команды, да и старшим по возрастному критерию, и, как говорится, из последних сил молодым. Но своим положением он никогда особо не пользовался, за исключением тех редких случаев, когда нужно было приструнить внезапно объявляющийся пыл Ларса Линдхольма, вечно настаивающего на своей правоте вопреки интересам их скромного работящего общества. Ларс же был инженером, не из робкого десятка, детиной, со здоровой пятерней вместо руки. Он слушался Яна и только его, видимо, из уважения к возрасту. Карл следил за датчиками, установленными на животных особей, через, как он его называл, «Пульт управления» - свой компьютер, подключенный к спутнику. Хотя, от «управления» в его «пульте» было только название, поскольку контролировать движение животных он, конечно же, не мог, но со слежкой справлялся вполне спокойно. Томми Линд был самым молодым в этой компании, двадцатипятилетний паренек, что говорится, на побегушках, только закончивший учебу и мечтающий о путешествиях. Он сам напросился в группу, хотя, и ведать не ведал, что вся его работа будет заключаться в выполнении команды «принеси – подай», а все путешествие – это вид из окна и ежедневный обход окружающий пункт территории.

-Ну что там нам показывает эта рухлядь? – задал вопрос Карлу Ян.

-Это не рухлядь, - поправил тот, - это новейшее изобретение, по крайней мере, мне так сказали. Он просто выглядит немного потасканным.

-Ну, так и что на твоем новейшем изобретении видать? – повторил Ян и, мягко добавил, - или мне попросить Ларса, чтобы он проредил твои мысли и направил их в нужное русло?

Ларс, услышав это, повернулся и мимолетно улыбнулся, в ту же секунду вернув на место свое серьезное и даже немного грозное выражение лица. Он практически никогда не улыбался, считая, что улыбка его не красит.

-Что тут сказать? Все, как в аптеке, - констатировал Карл, разводя руками, - я не знаю, из-за чего было устраивать весь этот переполох, выстраивать здесь целый объект. Мы поставили метки на несколько десятков особей, обитающих обычно в этом ареале и, посмотри, они ходят, плодятся и размножаются, как им и повелевал их звериный господь. Однако, в этом месте и есть одна странность.

-Какая же? – задал вопрос Ян.

-Вот этот квадрат для них, - показал он карандашом на карту, - наш квадрат, он будто-бы, я не знаю, заминированный что ли?

-То есть?

-То есть они в него почему-то не ходят. Вот видишь, этот сектор, который присоединили: он необитаем. По крайней мере в нем нет ни единого животного с меткой. Я, конечно, не беру на себя ответственность утверждать, что в этом месте нет и вовсе животных, но, если они там и есть – мы не узнаем, пока они прямо перед нами не выйдут.

-Странно, - задумался Ян, - каковы шансы, что они обратно вернутся и нам не придется еще две недели просиживаться на этом пустыре?

-В заднице мира, - добавил Ларс, покачиваясь на стуле.

-Если честно, то нет объяснения и тому, почему они отсюда ушли. Это же животные, они же… глупые? Первобытные инстинкты самосохранения и продолжения рода – это все, чем они могут похвастать перед, скажем, моллюсками.

-Моллюсками? – переспросил Томми.

-Я имею в виду это дикие звери и им не свойственно обходить территорию, пока на ней есть, чем питаться. Вот, смотри, здесь, перед нашим носом, целая поляна мхов, грибов и лишайников, про древесно-кустарниковые я вообще молчу. Вчера, когда мы прогуливались, помнишь? Целый авлан, покрытый ягелем. Как с четверть футбольного поля, и что? И никого. Одно дело, когда ничего не растет, тогда нет травоядных, когда нет травоядных – тогда нет и хищников.

-А нет хищников – нет и людей, - произнес Ларс, навивая сумрачную обстановку.

-Думаешь это из-за людей, все-таки, - обратил лицо к Ларсу Бергман, - да ну, слабо верится. Может у животных здесь когда-то была эпидемия, или, бумага туалетная в местном магазине кончилась, или…

-Какой из тебя охотник, если ты никогда не делал выстрела в живую мишень? – перебил Ларс, все так же сидя и не отрывая взгляда от широкого фронтального окна.

-Не понял, - полюбопытствовал Карл, - к чему это?

-Я спрашиваю, - Ларс повернулся, - какой из тебя охотник, если ты никогда не стрелял в живую мишень? - Карл ничего не ответил; все молча смотрели на Ларса, выразив задумчивость в лице, - ты хочешь узнать ответ на вопрос: «Почему они не возвращаются», но ты еще не задал другой, - выделил он, - главный вопрос.

Ларс замешкал, но все же выдавил из себя:

-Почему они покинули это место.

-Один мой знакомый из Лулео, рассказывал, что вырос в этих местах, и здесь, - показал он в пол, - раньше было полным полно всякой живности. Однако эта территория не была защищена от охоты. Они не были защищены, животные. Более трехсот голов ежегодно уносили за собой охотники: лисы, волки, лоси, олени, - считал он на пальцах, - а они все шли и шли сюда, год за годом. Это не эпидемия была, это был геноцид.

-Ну а как же растительность, потребность в пище, ареал обита…

-Ты знал, что если периодически бить молодое дерево в одно место по стеблю, ветви начнут расти и загибаться в сторону удара? Даже у деревьев есть инстинкт самосохранения, но им деваться некуда, они ведь привязаны к месту. Животным же нужно просто уйти, именно это они и сделали.

-Очень познавательно, Ларс, - произнес Ян, - что у нас с фонарями на улице?

-Работают, - ответил Ларс, - все в порядке, как по мне.

-Работает только один из трех. Ты обещал еще вчера починить, в итоге ночью мы смотрели на черный квадрат Малевича, под звон цикад.

-Я займусь этим.

-Займись сейчас, - произнес Ян, - а Томми пусть тебе в этом поможет.

-Может Томми путь сам это и сделает?

-Нет, это сделаешь ты, а он будет только помогать.

-Ладно, пусть так и будет. Томми, тащи инструменты, – недовольно сказал Ларс, лениво поднимаясь со стула.

* * *

Оскар, Курт и Ханна перевалили через очередной холм; за плечами осталось уже более пяти часов путешествия. Среди окружающих их всевозможных неровностей ландшафта, под аккомпанемент шума листвы на ветру и пения птиц завиднелась очередная равнина, упирающаяся в скалистый утес невысокой горы со снежной сединой наверху.

-Ну что, обогнем ее и, считай, на сегодня задание выполнено, - произнес Оскар, прикуривая сигарету.

-И стоило нам так спешить? – удивилась Ханна, - можно было еще в кровати часок-другой поваляться. Знала бы, что вы двое так быстро ходите, пошла бы лучше спокойно сама.

-Ну и дыра, - сказал Курт, - никого вокруг не видно. Где все животные?

-Здесь еще не все так плохо, вон, видишь, стадо лосей, а? – поправил его Оскар, показывая рукой на лес, - черт, где же они? Только приметил и уже запропастились.

-Может тебе показалось? – задала вопрос Ханна.

-Нет, они там были, - остановился он на секунду, поправляя шапку, - вроде бы были. По крайней мере, здесь есть этот назойливый волчонок. Надеюсь, пока будем спать, припасы не поест. Ханна, раз уж ты ладишь с животными, может, попросишь его, чтобы не мозолил глаза?

-А вот и не буду, - произнесла Ханна, улыбаясь ехидно, - мне он нравится, с ним веселее.

Волчонок, будто бы услышал ее издалека, повернулся, повилял хвостом и даже немного припрыгнул на месте, но тут же снова вернулся к своему странствию, будто-бы очень спешил, сам не зная куда.

Спустя еще три часа они преодолели хребет, перейдя по пологому склону. Небо все так же гремело всплесками света, дробью звучащими одни за другими. Животные изредка попадались не глаза, но тут же быстро таяли в тенях сумеречного пасмурного леса, а шелест листвы приглушал их голоса, перебивающиеся лаем и выкликами. И вот, спустя несколько часов ходьбы, трое вышли к равнине, прилегающей ровной гладью к преодоленному высокому холму, чтобы остановиться и разбить ночлег.

-Ну что, уложились, - сказал Оскар, - думаю, завтра дойдем к вечеру до остальных, а пока свяжемся с ними.

Зашипела рация, но ответа не последовало. На другом конце Ян, вместе с Карлом, не желая отвлекаться, пристально смотрел в монитор.

-Ну что? – спросил Карл, - не успел я обрадоваться тому, что они начали возвращаться на эту территорию, как вдруг – вот тебе, на! Как думаешь, что это с ними?

-Не знаю, - ответил Ян, поворачиваясь, - впервые вижу такое. Ларс, подойди-ка сюда.

-Что там Вас так удивляет? – задал вопрос Ларс, приближаясь к ним, а затем и сам смущенно уставился в монитор, на котором помеченные животные медленно перебирались в квадрат карты, ближний к месту дислокации команды, - у них что там, собрание какое-то?

-Понятия не имею, может там… - и Карл задумался, - черт. Даже на ум ничего не приходит. Я точно помню, что мы метили разные группы, разных особей, разных животных. Так ведь, я ничего не путаю?

-Нет, - ответил Ян, - и травоядных и хищников.

-Я знаю, - проговорил Ларс, - это новая предвыборная компания! Сейчас они назначат мэра, козла отпущения, причем в буквальном смысле и будут с него требовать улучшения жилищно-коммунальных условий.

-Очень смешно, - высказал Ян, не скрывая свое недовольство.

-А ты ожидал, что я дам тебе конструктивный ответ? Я, в первую очередь, инженер, не знаю, почему они все туда прутся. Может там медом намазано, фиг его знает.

-Ладно, ладно, не кипятись уже, - успокоил его Ян, - что там со светом на улице?

-Починил, как и договаривались. Лампы светят так, что можно под светом яичницу делать. А можно и бекона добавить, как раз вон, смотри, сколько мяса поблизости. Бак генератора залит наполовину, не досыта, но еще на пару дней хватит.

-Ну, так что? – настоял на ответе Карл.

Ян молча нахмурил брови, развел руки в стороны, собрался и произнес:

-Да… хрен его знает. Ничего не понимаю. Если группа хищников встретит перед собой группу травоядных и, если травоядные будут в меньшинстве, то…

-Ну да, и я о том же, - произнес Карл, - они нападут на них. Конечно, можно предположить, что в одной части квадрата хищники, а в другой – травоядные, но это же из мира фантастики. Да и на кой они все сюда приперлись? И еще вот, посмотри, эти группы, с разных сторон: чуть ранее они были далеко отсюда, теперь же, тоже стремятся попасть в этот квадрат.

-И поднял он на свой ковчег каждой твари по паре… - неожиданно промолвил Ларс, а затем повернулся к другим, - это я так, просто в голову пришло.

-Ладно, хватит голову ломать. Давай попробуем спросить у остальных, может они что подскажут? Кто знает. К тому же они только что пытались связаться.

Курт рассиживался, не спеша, приготавливаясь ко сну, Оскар, тем временем, доедал свой дневной рацион. Ханна молча подняла голову в небо, любуясь мятежным величеством, наводящим ощущение сырости не только снаружи, но и внутри. Животные же, что изредка попадались на глаза, беспрестанно продолжали странствование в неизвестном, но подобном другим направлении. Они все куда-то спешили.

-Прием, как слышно? Прием, - раздалось из рации, - Курт, Оскар, как слышно? Прием.

-Да где же она, - задался вопросом Курт, пытаясь отыскать рацию возле себя, ощупывая серую почву руками.

-Посмотри под собой, - улыбнулась Ханна.

-Точно, спасибо, нашел, - он с усердием надавил, как он называл, на курок, и ответил, - слышно вполне нормально, мы преодолели только что хребет, остановились на ночлег, с утра продолжим путь.

-Вас понял, у нас тут одна… - Ян не договорил, очевидно, пытаясь подобрать нужные слова, однако они в голову так и не пришли.

-Проблема? – спросил Курт.

-Не совсем. Это нельзя назвать проблемой, скорее нетипичная ситуация. Вот, рассуди сам: ты встречал когда-нибудь на своем веку случай, когда животные скапливались в одном месте?

-Не совсем понял, что ты имеешь в виду.

-Лоси могут путешествовать группой из трех-пяти особей, - замолвила Ханна.

-Ян, прием. Ханна подсказывает, что лоси могут…

И тут он замер, посмотрев на Ханну. Оскар же приложил с хлопком руку ко лбу, прямо таки шмякнул ею, произнося: «Вот идиот…»

-Прием, не понял… - раздалось на том конце, - ты сказал Ханна? Мне не послышалось?

-Нет, я не говорил… - не успел досказать Курт.

-Да хватит играть в игры, я же слышал, как ты сказал Ханна! Сладкая, ты, что там делаешь? Вопрос, конечно, глупый, но… тем не менее.

Ханна пожала плечами, ее анонимность была раскрыта, а после взяла молча рацию и поднесла ее поближе к щеке. Она почувствовала, как в скрипе радиоволны, словно дуновение теплого ветра, развивался его голос. Так близко, словно Ян был у ее плеча, и даже хаотичные шумы приобретали красоту песни, играли с ней на разных октавах, приобретая четкие очертания, шагая в ритм дыхания ее оппонента. От неожиданной развязки ее голова закружилась; она прикусила губы и надавила на клавишу: «Вызов».

-Алло, - сказала Ханна, но голос, предатель, осел и совсем не хотел слушаться. Она вдохнула еще раз поглубже и решилась произнести снова, - прием, это Ханна.

И весь мир вокруг затаил дыхание в ожидании его слова.

-Ханна? Рад тебя слыыышать! – произнес знакомый голос, одаряя ее теплотой. Она больше не сердилась на Курта; она таяла, - ты никак решила навестить нас?

-Не всех, только тебя, - скромно ответила она, улыбаясь смущенно.

-Милая, я буду очень рад твоему визиту. Честно, мне очень приятно. Ребята, вы слышали? К нам идет еще моя Ханна, она решит любые вопросы с животными, - затем он радужно рассмеялся, а, вместе с ним и она.

-Старик, это здорово, очень, - послышался голос Карла, - честное слово! Но, может, она нам подскажет? А то мне немного неловко после речей Ларса.

-Ханна, - окликнул ее Ян, более твердым голосом, - ты не знаешь, случайно, по какой причине животные могут собраться в одном месте?

-Я же говорила: лоси, к примеру, держатся в группе из трех-пяти особей, медведи собираются временными группами на кормных местах - например, на реках во время хода…

-Нет, не то, милая, там их…

-Семейная группа, ну, или же стая волков может достигать сорока…

-Нет, - ответил Ян, резко оборвав ее голос, - мы поставили метки на разных животных.

-И… и сколько же их собралось вместе?

-Ну, видимо ВСЕ.

-ВСЕ? Может, хищники, или несколько стай…

-Нет, милая. Они собрались все. В одном месте, - в его голосе прозвучала некая неуверенность, или даже неосведомленность в происходящем вокруг него ритме дикой животной жизни, - я впервые в жизни вижу такое. Тебе стоит на это взглянуть.

Она растерялась. Впервые за последние годы у нее не было четкого подготовленного ответа на поставленный ей вопрос. Как школьник, забывший дома тетрадь, как пришедший на семинар с опозданием, а после вставший у доски, готовый ответить на любой вопрос, но она получила тот, к которому готова не была. Она не знала ответа, хотя и думала, что ко всему была готова. Никто не знал.

-Ладно, милая не бери в голову. Передавай привет от всех нас остальным, мы будем готовиться ко сну, и вам тоже советуем. На обход сегодня не пойдем, будем следить изнутри. Ларс, - произнес он, отдаляясь, - не забудь поставить носимую рацию на зарядное, а то ее надолго не хватит, - а после вернулся к Ханне, - я очень по тебе скучаю, не переживай и… спокойной ночи.

-И тебе спокойной, - произнесла Ханна, нерешительно и недосказано, передавая, не глядя рацию Курту, - как думаешь, - спросила она у него, сама не зная почему, - все будет нормально?

-Все будет отлично, я уверен в этом, - ответил Курт, ободряюще.

Ян молча отставил рацию в сторону, почувствовав, как внутри нарастала радость, соперничая с чувством тревоги. Необъяснимая неуверенность в осознании всего происходящего колкими ударами уходили куда-то вглубь, оставляя в разуме чужие следы. Следы пребывания животных, всех сразу. Но что они там делали? Он, прикрыл глаза на секунду и попытался взять себя в руки.

-Так, - решился Ян, - Карл, ты на дежурстве, через четыре часа тебя подменит Томми, мы с Ларсом пока на покой, утром посмотрим, что происходит. Может что-нибудь поменяется, или, хотя бы, станет яснее. Томми, - щелкнул он пальцами, - если что – буди меня. Договорились? И не вздумай проспать.

-Да, - неуверенно ответил Томми.

-Не переживайте. Мы еще не сталкивались с таким случаем, но все когда-то бывает впервые.

Ларс подошел к шкафу и накинул поверх одежды теплую куртку, затем направился к двери.

-А ты, куда на ночь глядя собрался? – возмутился Ян.

-Я… проверю еще разок генератор и свет, - он молча остановился у прохода, будто бы узнал что-то, но, в то же время, и сам не совсем понял что, - Ян? – окликнул он.

-Да?

-Похоже, что надвигается нечто серьезное.

И Ларс вышел за дверь, не прикрывая ее за собой, сквозь проем повеяло холодом. Свет отгонял темноту от комнат снаружи, но она прорастала внутрь каждого, чуждая всем. Ян опустил голову на кровать, глядя в сквозной дверной проем, покрытый ночью, словно туннель, заканчивающийся пустотой.

Ханна уложилась, так и не поняв, что происходит; и зачем он только сказал ей не переживать? Если ему хотелось ее успокоить, то он оплошал, ведь вышло наоборот: она не могла не думать о завтрашней встрече и постаралась откинуть мысли подальше, в небо, что все так же свирепствовало над головой троих.

2.

Почти всю ночь Ханна не смыкала глаз. Меланхоличное молчание было куда хуже, тучности темных небес, через которые не проглядывал лунный свет, утаивая под собой и отблески звезд. Небо походило не кашу, бурлящую и переливающуюся из одной посуды в другую. Очень темную кашу. Она затосковала, вспоминая моменты из своей жизни: школу, учебу и Яна, конечно же, куда же ей без него, вечерние прогулки с ним по паркам в городе, когда она утопала в его сладких речах и таяла в крепких объятиях. Ей не хотелось ждать до утра, хотелось подняться и пойти прямо сейчас, и она бы, несомненно, дошла, но ее сдерживала мысль о том, что Оскар и Курт ее не поймут.

Ян мило называл ее Хани, добавляя при этом иногда «Сладкая», и не стеснялся делать это в людных местах, от чего молодые пары вокруг смотрели на них, не всегда сдерживая смешки и даже немного завидовали его смелости, а напущенные дамы в возрасте наоборот – цокали и качали головами из стороны в сторону, считая этот жест слишком вульгарным. Но все их существо едва ли не пошло под откос, когда ей стукнуло двадцать семь, а ему – сорок. Ничто не могло лучше скрасить этот союз, чем ребенок. И они пробовали множество раз, но каждый не давал результата. В апогее своего сплина Ханна покупала по несколько тестов под ряд, в надежде, что один из них, пусть даже и ошибется, но даст ей хоть какую-то надежду на то, что у них появится продолжение. Она не могла забеременеть, а причин в этом врачи не находили. Возможно, именно по этому, животные к ней хорошо относились, да, она действительно так думала, ведь они чувствовали, как она таила в душе утрату того, что никогда не могло быть, того, что происходит со всеми, но происходит не с ней.

Ян говорил, что они спасут целый свет и она ему, почему-то верила. Его тепло и его разговоры заполняли пустоту внутри ее тела, которую некому было занять. «Мы сделаем этот мир лучше!» - говорил он, а она в ответ улыбалась. Он говорил, что они единое целое, а она с ним радостно соглашалась и даже политика стоицизма, отдаление от бренного людного мира были не в силах притеснить ее, ведь он был всегда рядом с ней и всегда находил слова, чтобы ее успокоить.

Ее взгляд снова встретил движение внутри чащи леса: несколько парных силуэтов особей прошли вдоль деревьев и растворились в туманных полях, а за ними – далекие голоса птиц, звонко перекрикивавшихся во время полета. Она снова вспомнила: «Они собрались в одном месте… ты должна это увидеть». Это странное чувство тоски и тревоги, разбавленное радостью скорой встречи и зря он ей, действительно зря сказал, чтобы она не переживала, ведь он знал, как она любит накручивать обстановку.

Сон нагнал ее где-то под утро видением рушащихся на фоне солнца домов, стеклянных витрин, собирающихся в одну гигантскую веерную лестницу, широкую у подножия и узкую на верху, похожую на пирамиду, покрытую зеленым мом. Она оказалась в миг у ее подножия и подняла голову вверх, а на вершине пирамиды стояло животное исполинских размеров, с рогами, размерами с ковши огромной землеройной машины, наращенными друг на друга и свитыми в один разросшийся над головой пучок, такой широкий, что за ним не было видно солнца. С вершины послышался голос: «Уйди».

Она открыла глаза. Было раннее прохладное утро, над ней улыбчиво шепотом переговаривались Оскар и Курт.

-Вы что-то сказали, ребята? – не смогла понять Ханна.

-Я говорю: «Пора идти», - Оскар усмехнулся и произнес Курту, - я говорил, что она спит, а ты все… нет, не спит, ждет, когда мы проснемся. Поднимайся… Хани, - выделил он, - а то дорога не близкая, была бы хоть погода нормальной, мы бы дали бы тебе еще поспать.

-Ага, а пока поели бы твои крекеры и спихнули бы все на волчонка, - они рассмеялись.

Ханна, улыбнувшись сонливо в ответ, поднялась и собрала спальный мешок, достала зубную щетку и пасту, на что Оскар сказал: «Давай, по пути почистишь», а то если дождь грянет, хотя бы в половину от настильности, грядущей с такими-то тучами, нам придется укрыться и где-нибудь его переждать.

-Все, все, я поняла, - и Ханна пошла следом за ними.

Карл развалился в темноте на кровати в спальной комнате, пуская слюни в подушку. Возможно, ему снился дом и соседка, зазывавшая его то и дело к себе на чай, а может, зеленые глади пустынного поля, покрытого бархатным ягелем, который уже несколько лет, как не пробовали на вкус животные. Но, чтобы там ему не виделось, все оборвалось громким и неровным шепотом Томми, трясущего его за плечо.

-Карл, вставай, - говорил парень, растерянно, - Карл, Карл!

-Ты чего, сейчас же еще всего около семи утра. У меня еще час, разбуди Яна, если тебе что-нибудь нужно.

-Я разбудил его, я не спал, честное слово, он сказал мне, чтобы я срочно поднимал тебя и Ларса. Ты должен вставать, там…

-Что? – брови Карла, над его только что сонными красными глазами, собрались в середине вместе и образовали дугу. Он быстро вскочил, пытаясь пройти с закрытыми глазами к монитору, перед которым сидел задумчиво Ян, но врезался в плотную дверь, вскликнув ругательство, а потом, все же добравшись, спросил, - что происходит, они ушли? Или… - его глаза округлились и лицо застыло в удивленной гримасе. Сон его тут же, как рукой сняло: на мониторе горело множество огней, как и прежде, только теперь в виде, пусть и не очень плотного, но все-таки месяца, перед наблюдательным пунктом, в котором команда сейчас пребывала.

-Ты, до того, как лечь, ничего такого не видел? Или вы оба проспали, - возмущенный голос сонного Ларса, вещающего из-за спины, вдавливал претензию, как плита, как неустойчивое надгробие, упавшее на мягкую землю могилы, - я тебя спрашиваю, вежливо: когда они успели прийти?

-Они выдвинулись около часа назад, но вы ведь говорили, что животные – они действуют не сообща между видами, и не слаженно.

-Да это все вилами по воде писано, доводы теоретиков из центра, просиживающих ученые задницы в мягких креслах. Я бы им и попугая не доверил изучать, а не то, что дикого зверя.

-Томми прав, - поддержал парня Ян, - это не просто доводы. Мы думали, что достаточно знаем животных, чтобы построить уникальную модель поведения, подходящую под любые события и объясняющую действия, но, очевидно, что-то упустили.

-Лучше бы вы, как я, занимались генераторами, - недовольно бросил словами Ларс, - они не окружают людей стаями и, уж точно, не собираются в митинги перед витринами магазина.

-Да успокойся уже, - сказал Карл, - ну они пришли, ну и что?

-Это ты мне ответь, что?

-Что, что?

-Успокойтесь вы, оба, - высказал уверенно Ян.

-Дерьмо какое-то, - обронил Ларс.

-Тебе вечно все не устраивает, - проговорил Карл.

-Я сказал, хватит! Сейчас же, - Ян обернулся к ним, - я знаю, что я здесь сейчас вижу: группы животных эволюционировали за несколько дней и объединились для одной общей цели, а два человека за пять минут, наоборот, деградировали и затеяли ссору. Они возвращаются обратно, не более.

-Да я просто так, не специально, - оправдания Ларса прозвучали неуверенно, но Ян вздохнул от осознания того, что они, наконец, успокоились, а, следовательно, одной проблемой стало меньше.

Четверо продолжали наблюдать за животными, выстраивающимися в одну, не очень плотную линию, а солнце и не думало подниматься. Тьма, пришедшая с утра в лесостепи, укрывала кого-то за широкими спинами вековых обветшавших деревьев. Дикие звери более не мандражировали при появлении вблизи друг друга, а наоборот, теснились под общим знаменем и отправлялись в район близ поста наблюдения. Карл уже готовился, мысленно собирал вещи, чтобы отправиться в скором времени домой, показывая на выходе из помещения в открытую дверь средний палец, в тот момент, когда пост останется за его спиной. Животные возвращались, а, следовательно, работа подходила к своему завершению, но до конца еще не была доведена. «Почти», - скорее так можно было охарактеризовать степень готовности.

После недолгих споров они порешили отправиться обратно вместе с командой, на следующий день, а пока переждать волнение погоды, дабы ненароком не попасть под небесную кару. К тому же оставался нерешенным главный вопрос: смогут ли животные принять эту местность снова и осесть на ней, или же, как ранее – пустятся наутек? Природный механизм должен вновь заработать, без изъянов, как и было некогда задумано господом.

Ларс аккуратно вынул двумя пальцами последнюю сигарету из пачки, после смял вторую и отшвырнул в сторону.

-Боекомплект исчерпан, - произнес он, проводя сигаретой под носом, - надеюсь, что Курт и Оскар не подкачают.

Ян в ответ кивнул утвердительно, - купи себе в следующий раз блок.

-Следующего раза не будет. Томми сам все умеет, сам со всем справится и без меня. Ян, приятель, ты уже сообщил нашим коллегам, что скоро им придется возвращаться вместе с нами назад?

-Да, минут десять назад, в ответ – одни ругательства. Только Ханна обрадовалась. А что?

-А что, если эти животные опять умотают из нашего сектора?

-Они, пока стоят на одном месте.

-И тебя это не тревожит?

К разговору тут же подключился Карл:

-Ты опять за старое? Ян, ты уже на его сторону перешел?

-Сколько им до нас и почему они стоят среди деревьев, а не на поляне? – Ларс требовал ответа от Яна, и тот среагировал.

-Метров двести, может чуть больше. Да, это достаточно странно, что ни один из них не дошел до нас.

Вдруг Томми влез в разговор, но его никто не стал слушать. Парень был просто зелен для этого и, как все подозревали, дельного ничего сказать бы не смог. Они так думали, но он решил настоять на своем:

-Эй! – выкрикнул Томми, оборвав сорные речи, сливающиеся в споре в линейный набор несвязанных слов, - вы говорили, что выбирали для меток самых крупных, плодовитых или авторитетных особей, чтобы за ними было проще проследить. А остальные? Может они находятся значительно ближе, чем те, что мы видим на экране радара?

-Вполне возможно, - согласился Карл, - а что тебя привело к такому выводу?

Томми указал рукой на окно, где из чащи леса неспешно выходила массивная сохатая туша, неся перед собой на голове огромные костяные выгнутые в разные стороны рога, похожие на великанские лопухи.

-Матерь, ядреная, - злословил Ларс, - этого нужно было клеймить в первую очередь.

Лось гордо, правом первопроходца, ступал по невысокой траве к центру лужайки. Его длинные массивные ноги изобиловали наростами мышечных масс, а каждый шаг ими был уверен и отчеканен, словно он шагал на параде по площади. Со своим ростом, выше двух с половиной метров и с весом под восемьсот килограмм, он представлялся образом хранителя леса, бесконечно мудрого и извечно живущего в нем и едва ли кто-то среди команды, да и знакомых, мог похвастаться тем, что встречал в жизни особь крупнее, чем этот. Горб на спине, за головой казался высеченной гранитной горой, усеянной плотной шерстью, твердой с виду, как иглы ежа. Зверь мог без труда срывать листья с вершин молодых деревьев, а при больш е м желании – выкорчевать их из земли своими рогами, оканчивающимися хаотично изогнутыми пиками, длинной с руку и в сечении размером с кулак.

-За такие трофейные рога, меня бы на руках носили, - сказал Карл, не отрывая взгляд от окна.

-Встреть ты такие рога в лесу один на один, без ружья, ты бы нагадил дальше, чем смог бы увидеть, - поддержал тему дерзко Ларс.

-Трофеи, говоришь, - подключился Ян, - хех, в твоей-то квартире такие повесить на стену будет равносильно тому, что положить посреди комнаты.

Пока четверо спорили, лось расхаживал по полю, не обращая внимания на пост, игнорируя удивленные возгласы, идущие со стороны окна. Он снял губами пробу с ягеля, обнюхал алые округлые ягоды цветущих в это время кустарников, удовлетворившись, прошагал молча к плодовитому дереву, прильнул к нему, роясь в ветках рогами. Несколько крупных листьев с шелестом попадало, прямо на голову, лось сорвал с деревьев кору, одобрительно разжевывая, а после гордо прошелся вдоль поляны, остановившись ровно посередине.

Ян зорко оценил происходящее, ожидая появления остальных животных, Карл прошелся к двери, отвергая доводы и предупреждения Ларса и Томми и вышел наружу, приветствуя великого зверя.

-Я бы на твоем месте был осторожнее, - голос Яна звучал немного трепетно.

-Перестаньте вы беспокоиться, - проговорил Карл, - он не нападает на людей. Он просто голодный.

Лось, видя Карла, начал переминаться из стороны в сторону, раскачивая мясистое тело, то поднимая, то опуская рога.

-Думаю, я ему понравился, - Карл, улыбнувшись, поднял несколько листьев к морде животного, а то их одним махом слизало, - ничего страшного, не так ли? Можете возвращаться, друзья, мы вас не обидим.

Затем сохатый выпрямился, возвысил голову и отступил на несколько шагов назад, то ли любуясь на кроны деревьев, то ли к чему-то готовясь, а затем скрылся из виду. Карл повернулся к остальным, пожимая плечами. Внезапно раздался отдаленный рокот копыт; Ян пристально вгляделся в мягкий, почти прозрачный туман и увидел в нем тень, набирающую скорость и идущую со стороны чащи. Он не совсем понимал, что происходило, но машинально набрал в себя воздух, чтобы предупредить Карла, но его опередил оглушающим криком Ларс:

-Бежит! – прокричал тот, - он бежит, осторожнее!

Карл, замешкавшись, с удивленным лицом сделал несколько шагов в сторону поста, огляделся и остановился:

-Что? – его вопрос эхом разнесся по округе, - здесь нико…

Его глас перебил еще более громкий звук хруста веток и треснувшей скорлупы. Что-то сломалось в тумане и разлетелось в разные стороны. Лось остановился, промчавшись сквозь то место, где только что стоял Карл, от удара один его рог обломился, но его это никак не встревожило. Карл же, воспарил в воздухе, а после рухнул наземь, с шорохом скользя по влажной траве. Он попытался подняться, почти встал на ноги, но тут же схватился за грудь, свалился, истошно вопя на вдохе. Ребра были переломаны, руки били по груди, словно пытались вставить их на место. Тщетно пытались. Его конец был уже близок, он знал это.

Лось медленно подошел к телу, остановился, постукивая копытами. Вдруг задние ноги напряглись и подняли тяжелое тело, голова направилась кверху, и вой, похожий на рев могучего лесного горна, проглотил стоны несчастного.

-Какого… - нервно сказал Томми, - да что за…

Ян с силой пнул по двери, надеясь помочь, но его остановил Ларс.

-Ты ему не поможешь.

-Нужно попробовать, не оставлять же его там…

-Я сказал, ты не сможешь ему больше помочь. Смотри на эти рожи, эти глаза, что смотрят на нас из-за деревьев, они хотят, чтобы мы вышли это ловушка.

-А он прав, - губы Томми дрожали, - он прав, Ян, нам нельзя выходить.

Руки Карла обессилили и раскинулись в разные стороны. Никто из троих ранее не видел смерть человека вблизи: тело дрожало судорогами, глаза закатились, а губы застыли в тревожном стоне. И не было бескрайнего спокойствия, слышимого в поступи смерти, не было умиротворения, приходящего после остановки дыхания. Все было не так, как в фильмах, ведь безвозвратно умирая, тело продолжало страдать. Он агонизировал.

Спустя несколько секунд показалась небольшая группа волков. Они лениво подошли к еще трясущемуся в судорогах телу, взялись зубами за ворот и оттащили к деревьям, в туман.

-Я… я вызову спасателей, а после нужно предупредить остальных, - сухо произнес Ян, - Ларс, поставь ты эту гребаную рацию на зарядку уже.

-Я сообщу Курту, Оскару и Ханне, - сказал Ларс, - да, Ян, и… думаю, нам придется спеть скоро в два голоса.

Ханна, Оскар и Курт рассиживались, остановившись на привал для обеда, но их трапезу прервал шум из рации.

-Прием, как слышно? Это Ларс! Это срочно, ответьте, прием!

-Да, Ларс, - ответил Курт, - на связи, что там у вас стряслось?

-Нападение животных.

-Что это значит? – спросила Ханна, - дай-ка мне рацию, - но Курт ее остановил.

-Повтори, Ларс, что случилось? Конкретнее.

-У нас потеря. Карл погиб.

-Что!? – возмутились все трое, - как это случилось?

-На него напал лось.

-Лось!?

-Да, мать вашу, лось! Ян сейчас уже звонит в службу спасения, в общем-то, имейте ввиду, что… наверное, мы скоро выйдем и пойдем к вам на встречу, но я боюсь, что животные… они стали умнее что-ли? Они все здесь поблизости, по кустам трутся, не знаю пока, что делать.

-Тебя поняли. Сложно в это поверить, будьте осторожнее, мы попробуем что-то придумать, - он отложил рацию в сторону, - что ж, нам стоит выдвигаться немедля, впереди еще часа два с половиной пути. Им может понадобиться наша помощь, - все молча кивнули.

На другом конце Томми, питаемый желанием убраться, все продолжал задавать вопросы:

-Ну что там, что сказали спасатели?

-Прилетят через четыре часа, - он усмехнулся, - так странно, они не могли поверить, что в этом квадрате теперь есть животные. Бедный Карл.

-Томми, тащи сюда сумку, - произнес Ларс, - приготовимся завести песню.

-Вы серьезно задумали петь? – удивленный Томми развел руками.

-Помолчи, - произнес Ларс.

-Но ведь Карл умер, может…

-Успокойся, Томми, - сказал Ян.

-Послушайте, я думаю, что нам не стоит впадать в…

-Заткнись! – прокричали Ларс и Ян одновременно, а после Ларс добавил, - и, вот так, молча, принеси мне эту сумку.

Томми послушно ушел в спальную комнату и тут же вернулся с громоздкой сумкой в руках, передав ее Ларсу. Тот расстегнул замок и начал вытряхивать все содержимое: карта, плотные походные ботинки с высоким берцем, несколько комплектов запасного белья и продолговатая плоская упаковка с потертой надписью: «Ни при каких обстоятельствах не направлять на людей и в места их возможного появления». Грубые руки Ларса смяли коробку, достав оттуда спаренный обрезанный ствол.

-Что это? – спросил его Томми.

-Познакомься, Томми, это мой «двухголосый». «Двухголосый», познакомься, это – Томми. Вот отсюда, - показал он на один ствол, - поется Rock, а вот отсюда – Roll.

Стволы встали горизонтально в отверстие на рукояти, цевье плотно, щелкнув, прильнуло к прикладу. Вдоль стволов красовались надписи, сделанные белой краской; на одном: «Пока этот бежит…», на противоположном: «…другой уже лежит».

-Ну, что скажешь, парень, крут я сегодня? – задал вопрос Ларс, глядя на Томми.

-И… ты собираешься это использовать?

-Верно.

-Но, ведь нас же арестуют за стрельбу в запретной зоне.

Ларс усмехнулся:

-А ты на что рассчитывал? Думал, если на нас нападет медведь, я буду отбиваться консервным ножом?

Ствол двухголосого повернулся к окну, где рисовалась морда волка, внимательно следящего за происходящим в комнате. Ларс одним движением, по-ковбойски, взвел два курка, а после ударил по стене возле окна ногой. Внезапно волк начал биться в окно, разбив при этом мордой стекла, словно пытался запугать.

-Смотри-ка, наглая рожа, нужно бы их проучить.

-Стой, не стреляй! – прокричал Ян.

«Бу-бух!»

Два выстрела слились в единый, и комната наполнилась дымом. Ян махнул рукой по воздуху и увидел, как на том месте, где только что была морда, красовалась сквозная дыра, а за ней, полная спокойствием поляна, покрытая кустами и различного вида деревьями. Такая спокойная и гармоничная местность, нагоняющая тоску. «Было бы лучше, если бы животные не возвращались», - подумал он вдруг. Но вот кусты зашелестели и со всех сторон к посту сбежались дикие звери.

-Ах вы, уроды, - прокричал Ларс, перезаряжая ружье, - ну, сейчас я задам вам!

Еще два выстрела, теперь с интервалом в секунду. Один сгусток дроби пролетел в молоко, между оленей, обращая их в бегство, другой же - достиг свою цель, свалив животное замертво.

-Черт! – выбранился Ян.

-Я знаю, что делаю, приятель, - перезарядил Ларс, - сейчас мы покажем, кто здесь главный, - и он выстрелил с двух стволов в огромного Лося, наблюдающего за происходящим. Тот свалился, как от удара, на землю, но быстро поднялся. Кровь вытекала из раны и сочилась вниз струей, окрашивая красным траву. Пока Ларс занимался перезарядкой, Лось скомандовал снова и поспешил покинуть территорию, признавая превосходство человека с ружьем в руках. За спиной троих раздался вдруг шорох и Ларс, не думая, развернулся и выстрелил в стену. Образовалась сквозная дыра с трещиной поперек металлического листа, через которую смотрели круглые медвежьи глаза. Ларс прицелился, нажал на курок, но выстрела не последовало.

-Хмм, - удивился он, - патроны отсырели, наверное.

А спустя секунду все в округе затихло. Животных не было ни слышно, ни видно и только туман, деревья и ветер. Деревья, ветер и туман.

-Что ж, думаю, мы отбились, - произнес Ларс, а Томми, в ответ ему, раздраженно простонал:

-Нас же могут посадить. Я скажу всем, что это все ты. Тебе нельзя было стрелять в них, нужно было просто дождаться спасателей.

-Эй, парень, - похлопал Ларс по плечу Томми, а потом грубо сжал, - знаешь, что я думаю по этому поводу? Тому, кто свое отплясал, музыка уже не к чему. Понял, к чему я? – а после, почти криком, - усек?!

-Да, я… я понял.

-Отпусти парня, - сказал Ларсу Ян, - отпусти его, сейчас же, - и тот отпустил, тяжело и недовольно вздохнув.

Томми не выдержал и тихонько заплакал и, утирая рукой глаза, произнес:

-Это конец, да? Они… не дадут нам выйти отсюда живыми.

Но никто ему не ответил. Возможно потому, что каждого посетила такая же мысль и говорить, что Томми не прав – было равносильно тому, что обмануть себя самого. А себя, как известно, не обманешь.

Спустя полтора быстрого шага, Ханна, Оскар и Курт, перешли через последний крутой перевал. Со стороны леса снова показался волчонок, но, теперь уже, не обращая внимания на путников, он шустро продвигался вперед. Ханна, то ли с иронией, то ли с тревогой смотрела на него, и ей показалось, что это он их куда-то ведет.

Для Яна, Ларса и Томми это были полтора часа тишины и молчания. Они ждали с нетерпением появления шумов вертолета и криков спасателей, как вдруг погасло все освещение.

-Что случилось? – испугался Томми.

-Генератор, - сказал холодно и уверенно Ларс.

-Ты же сказал с утра, что он заправлен.

-Так и есть. Они его выключили, хитрые звери… Они возвращаются обратно. Они просто хотят вернуться домой, - произнес Ларс так, будто речь шла не о животных, а о них самих.

Ян молча посмотрел на Ларса, подумав про себя: «Какие нелепые доводы», ведь они и вправду были нелепы, но другого объяснения он подобрать так и не смог.

Раздалась новая волна шумов со стороны леса, на каждый из которых отвечал Ларс двухголосым. Затем чья-то туша ударила с силой с тыльной стороны комнаты, заставив Ларса развернуться и сделать шаг назад. «Сейчас вы у меня получите! - произнес он в ярости, держа ружье, которое казалось не таким уж большим по отношению к его рукам, - сейчас я вас…»

Ларс не заметил, как отошел спиной к окну и, спустя секунду, в окне засверкала пасть. Один рог оленя впился ему в спину, другой – в руку, волчьи зубы схватили за куртку, а когтистые лапы за шею. Ларс прокричал от боли истошно, Ян и Томми попытались его освободить, но не смогли и в следующий миг он оказался снаружи, в объятиях животного мира, не знающего пощады.

Ян смотрел в окно, по-прежнему не веря в происходящее: травоядные стали вдруг хищниками и вели себя даже хуже: свирепее и злее. Они обвили со всех сторон Ларса, схватили за руки и за ноги и начали тянуть в разные стороны. Раздался треск костей и кровь брызнула фонтаном на Томми, но он продолжал смотреть, не в силах оторвать взгляд от тела, которое только что было его товарищем, даже другом, а теперь уже распалось на части, разорвалось, словно по швам и тащилось отдельно по полю, в разные стороны.

Раздался крик. «Он живой, - подумал вдруг Томми, глядя на кровь на своих руках и одежде, - он… не целый, но… все еще живой». Ему казалось, что одновременно кричали все части Ларса, и он подумал о том, как их спасти, ведь тело… оно походило на разобранный конструктор красного цвета. Но громче всех кричала кровь Ларса. Она кричала оглушительно громко, и ей в ответ хотел закричать Томми, но вдруг понял, что крик, который он сейчас слышал – этот крик итак принадлежал ему самому.

Стена поста треснула и разверзлась внутрь, сметая столы и повалив на пол Яна, а ему на ноги – шкаф. Внутрь вошла пара взрослых медведей, прижимая Томми к углу комнаты, и тогда парень сдался. Он посмотрел жалобно Яну в глаза, отрицательно помотав головой и произнес: «Нет. Я так больше не могу», - а после сел в угол, и накрыл голову руками, будто бы это могло как-то спасти. Яну вспомнилось, как он преподавал в институте лекцию о жизни полярных медведей, а именно, как самки учат своих медвежат ловить рыбу, пробивая толстый лед своим весом: они вставали на задние лапы и с силой опускали вниз свое тело. Вдруг он услышал треск льда вживую. Подобно часовому механизму в виде двух медведей, бьющих по очереди молоточками по деревянному пеньку, эти двое поднимались и опускались, принимая беззащитного человека за лед. Затем громкий треск сменился на хруст наста, а после – и вовсе превратился в плеск. Медведи били лапами во что-то, похожее по звуку на воду, а по виду на красную бесформенную массу, кровавое месиво, от которой, в ответ ударам, отлетали в разные стороны брызги и стекали по стенам. От парня ничего не осталось, и тогда медведи повернулись к последнему.

Ян закричал, завопил сам, подобно дикому зверю. Возможно, именно то ему помогло откинуть из последних сил шкаф от ног в сторону, а после, схватив упавшую на пол рацию, отползти назад, в спальную комнату и закрыть плотно дверь, подперев кроватями. Он почувствовал, как его ноги в районе голени набухли и стали на ощупь похожи на автомобильные камеры. Они были сломаны, но это его уже не волновало: контейнер, в котором он находился, шатался от ударов извне, как маятник при землетрясении.

-Прием, - произнес Ян, усталым, измотанным голосом.

-Прием, дружище, мы уже на подходе, будем через полчаса.

-Передай рацию Ханне, а еще лучше сделай по громче. Мне нужно, чтобы вы все меня сейчас услышали.

-Сделано, - произнес Курт, остановившись и подозвав всех поближе к себе.

-Друзья, - прозвучало удрученно, - боюсь, что… вам не стоит сюда спешить.

-Что? Почему!? – громко спросила Ханна.

-Животные прорвались внутрь. Карл, Ларс, Томми… они все мертвы. Я успел закрыться в спальной, но, я не думаю, что этого надолго сдержит. Не уверен, что мне можно помочь. Я слышу, как они ходят рядом, вокруг, да и рация скоро сядет. Ларс, подонок, так и не поставил ее на зарядку.

-Мы не оставим тебя, приятель, мы придумаем что-нибудь и поможем.

-Прости меня, Хани. Если хотите помочь, то вы должны меня выслушать и должны кое-что сделать.

-Мы поможем тебе, - произнесла Ханна, - мы поможем, только скажи, что нужно сделать?

-Нужно… нужно вернуться обратно.

По ее щеки пробежала слеза, она отвернула взгляд в сторону, поднеся к щеке руку, а после переспросила, дрожащим голосом:

-В каком смысле, Ян, я не поняла? Что значит, обратно?

-Они убьют любого, кто зайдет на их территорию, в заповедную зону. Вы должны вернуться обратно, прием. Я буду ждать спасателей.

Ханна посмотрела на Оскара и Курта, который молча помотал головой. Она поняла все без слов и взяла из его рук рацию, сделав шаг назад.

-Ханна, постой, - прокричал Оскар, но ее было уже не догнать. Она сбросила с себя громоздкий рюкзак и куртку, и помчалась в сторону Яна.

-Я не брошу тебя, милый. Я скоро буду. Потерпи чуток, - проговорила она, еле сдерживаясь.

-Постой, не нужно, сладкая, ты должна…

-Ты же сам говорил, что животные со мной хорошо ладят, вот сейчас это и проверим.

-Я врал тебе, прости. Я не хотел, чтобы ты расстраивалась, и мне приходилось врать. Ты ведь знаешь сама, что в мире так не бывает: человек навсегда останется угрозой животным, а они всегда будут угрозой ему и по-другому не станет.

-Я беременна, - прервала она его, перейдя с бега на шаг.

-Ты что? – удивился Ян.

-Я… беременна, - повторила она.

-Милая, тогда ты точно должна вернуться, не вздумай приходить сюда, слышишь?

-Мать твою, Ян, я беременна! Я не могу растить ребенка одна! Все, конец связи.

Ян опустил руку с рацией. Боль в сломанных ногах едва ли не выбивала его из сознания. Потолок прогнулся от чьих-то тяжелых нескольких пар шагов, звери теперь были над ним, но ни боль, ни они, не тревожили ум Яна более. Он улыбался,