Прошедшее, настоящее и грядущее

Вы идете своею тропинкой

Разделяя собою две пропасти,

Пропасть прошедшего и пропасть грядущего,

Непрерывно убегающие от вас

И вечно чуждые вам.

Все ступаете только там, где ступаете;

Ваша жизнь только там, где мгновение,

Где преходящее, где все убегает, где нет ничего!

Но старайтесь быть мудрым и радостным:

Наслаждайтесь небытием бытия.

И бойтесь мечтаний о чуждом:

Воспоминание осталось в лесной глубине,

И да не сияет оно перед вами

Назойливым светлым жилищем,

Навеки затерянным, навеки родным...

Пусть живет настоящее сильно

И торжествует в трезвой красе!

Но да будет ослепительней трезвости

Молодого грядущего даль!

И не бойтесь подобных мечтаний!

Там я слышу звуки военных рогов!

Вижу чей-то безрадостный взор!

Там, быть может, воскреснет и воля моя

И проявит всесилие свое!

Там желает и ожидает она воплощений своих.

35.

Очи твои не одни так сияли,

О жажде высокой сияло, говорило чело,

Мнится я видел незаметные слезы на этих ресницах.

Что озаряло те, первые ночи, -- волной унесло.

Не напрасно волны воюя уходят,

И трепещет камыш и вода,

Все отражается в внешнем, и силой любви предстоящей

Многое я, тебя тобой озарил.

Пусть не хочу вспоминать, бесстыдно желанье,

Если бы ожило сердце, я не страшился б тебя,

Боюсь, твой образ все скажет, угасит мечтанье,

Если пойму, не любить уже так никогда.

36.

Средь движений и людей

Многое я видел.

Так сегодня и тебя

Вдруг возненавидел.

И ушло мгновенье в даль...

Снова восставало,

Но о чем никто, ничто

Никогда не знало.

Так зачем печален я?

Ах зачем нарочно

Захотел предвидеть я

Все, что так роскошно?

Не безумья дайте мне!

Молодого ока,

Чтобы пошло и легко

Видело глубоко.

37.

На вечеринку уединенную

Его я жду,

Не в ночь полусонную

Жду.

Нет ничего особенно дорогого

В нем для меня,

Но отчего не длит в душе и пустого,

Полуогня?

Я освятить хочу и мелочь,

Вновь дать душе дышать!

Желаю всем во всем так делать,

Чтоб ввек дрожать.

38.

Зачем в созвучьях я услышал

Удары рук, их стук глухой?

Зачем в напевах так ловил я

Безумно-странную струю?

Мертвы теперь навеки звуки...

Для мира я глухонемой,

Но как Бетховен мир грядущий

Творю глубокой глухотой.

Вдруг сердце плачет в новой боли...

Кто объяснит, в чем горе то?

И отчего так сухо чувство?

И сердце немо отчего?

ВСЕМ

В вечности счастья течет творенье.

Назойливым вопросам не доходит ответ.

Светлой печальной струею все полны мгновенья,

И звучит везде невидимый неслышимый дальний привет.

Юноша! тоска бесконечного тебя сломила,

Разложила на половины, заронив семя клетки другой,

Но боль исполнила члены ребенка,

И ты долго протяжно в пустыне горючей кричал.

Окунись в счастие, умри от любви!

Царство идет неизменное, царство плоти и крови!

Солнце, вселенную к славе маня, далеко заходит.

Кровь, ты плоть! утешься на вечный закат не гляди.

Я зажгу этот труп, этот камень о могучие краски небес.

Обойму, зацелую святое...

А утешенья тебе выдумывал человек все разные!

...Так на мое

Странно и пенять!

Собака рыдающая о властелине!

Кто правду скажет, тому лжет.

Конечно, не главное страдать, но рана твоя разбережена.

Учи себя утешаться и отчаиваться.