Отличие суждения от осуждения

Преподобный Авва Дорофей (505—565 или 620) касательно отличия порицания от осуждения и осудительства говорил:

«Иное же дело злословить или порицать, иное осуждать, и иное уничижать. Порицать - значит сказать о ком-нибудь: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или сделал что-либо подобное… А осуждать - значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот сей [последний] осудил самое расположение души его, произнёс приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого - а это тяжкий грех. Ибо иное сказать: “он разгневался”, и иное сказать: “он гневлив” и, как я сказал, произнести таким образом приговор о всей его жизни. А грех осуждения столько тяжелее всякого другого греха, что Сам Христос сказал: “лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего” (Лк. 6, 42), и грех ближнего уподобил сучку, а осуждение - бревну. Так-то тяжело осуждение, превосходящее всякий грех...

Нет ничего тяжелее, как я много раз говорил, нет ничего хуже осуждения, презрения или уничижения ближнего. … Иногда же мы не только осуждаем, но и уничижаем ближнего, ибо иное, как я сказал, осуждать и иное уничижать. Уничижение есть то, когда человек не только осуждает другого, но презирает его, т. е. гнушается ближним и отвращается от него как от некоей мерзости: это хуже осуждения и гораздо пагубнее.

Св. Феофан Затворник показывает различие между грехом осуждения, в котором всегда есть презрение и приговор, и безгрешным и даже добродетельным суждением, которое ясно видит грех, но при этом исполнено любви к ближнему и желает ему исправления и всяческого добра:

Пересуды – женская слабость, конечно, похвалы недостойная. Надо однако ж различать суждение от осуждения. Грех начинается, когда в сердце зарождается презорство к кому, ради какой-нибудь худобы, осудить можно просто без всякого приговора судимому. Если же при этом в сердце сожаление будет о лице оплошавшем, желание ему исправления и молитва о том; то тут не будет греха осуждения, а совершится дело любви, возможное при такой встрече. Грех осуждения больше в сердце, чем на языке. Речь об одном и том же может быть и грехом и не грехом, судя по чувству, с коим произносится. Чувство даёт и тон речи. Но лучше всячески воздерживаться и от суждений, чтоб не попасть в осуждение; т.е., не ходить около огня и сажи, чтоб не ожечься и не очерниться. Скорее переходить надо на осуждение и укорение себя.

Евфимий Зигабен, обобщая святоотеческие толкования, пишет о том, чем суждение ради исправления ближнего отличается от его осуждения:

«Итак, что же? Если брат блудодействует или погрешает в чем-либо другом подобном, неужели мне не должно исправлять его, но молчать? Исправляй подобно врачу, как брата, а не осуждай враждебно, как ненавистного. Не сказал же Он: не удерживай согрешающего, но: не суди.

Преподобные Варсануфий и Иоанн объясняют, как по внутреннему признаку отличить слова, сказанные ради того, чтобы не возросло зло, от грехов злословия и осуждения:

Вопрос 614. Другой брат вопросил того же Великого Старца: скажи мне, Отец мой, если я вижу, что кто-либо делает какое-нибудь дело, и рассказываю о сем другому, говоря, что я не осуждаю его, но мы только разговариваем: нет ли при этом злословия в моем помысле?

Ответ. Когда человек, говоря, чувствует при сем страстное движение, это уже злословие. Если же он свободен от страсти, это не есть злословие, а говорится для того, чтобы не возросло зло.

Вопрос 558. Кто хотя не злословит другого, но с удовольствием слушает злословие, не подлежит ли тот за сие осуждению?

Ответ. Слушать с удовольствием злословие есть также злословие и заслуживает равное с ним осуждение.