От переводчика. В работе американского профессора политэкономии Дж.В.Смита обсуждаются три основные идеи:

В работе американского профессора политэкономии Дж.В.Смита обсуждаются три основные идеи:

<! --[if! supportLists]--> 1. <! --[endif]--> При свободной торговле между странами возникает экспоненциальная разница в накоплении капитала из-за неравной оплаты труда. Это изначально даёт огромное преимущество западным странам, которое непреодолимо в рамках свободной торговли.

<! --[if! supportLists]--> 2. <! --[endif]--> Истоки этого «грабежа торговлей» восходят к средним векам, и их суть мало изменилась в настоящее время.

<! --[if! supportLists]--> 3. <! --[endif]--> Свободная торговля по Адаму Смиту – это лживая сказка, специально разработанная Британией для колоний. Только страны, использовавшие жёсткую протекционистскую политику, смогли обеспечить себе нормальное экономическое развитие и реальную независимость.

Экспоненциальная разница в накоплении капитала
при «свободной торговле»

Неолиберальные экономические формулы доказывают, что свободный и саморегулирующийся рынок автоматически распределяет произведённые блага наиболее
справедливым образом. Неолибералы убеждают, что свободный рынок постепенно стирает разницу между богатыми и бедными, если бедный прилагает для этого достаточно усилий.

Давайте проведём простые расчёты, исходя из того, что между бедными и богатыми странами изначально существует разница в средней оплате труда. При прямой торговле между этими странами из-за этой разницы в оплате труда возникает разница в накоплении материальных ценностей. Мы увидим, что разница в накоплении капитала выражается даже не линейной, а экспоненциальной (т.е. квадратичной) зависимостью.

Вначале рассмотрим, сколько часов надо трудиться рабочему в бедной стране, чтобы купить одну единицу товара, произведённого в богатой стране. А затем посмотрим, сколько единиц товара, произведённых бедным, сможет купить рабочий из богатой страны, если он будет работать такое же количество часов, как и бедный.

Разница в накоплении капитала увеличивается или уменьшается в экспоненциальной зависимости от разницы в оплате за одинаково производительный труд <! --[if! supportFootnotes]--> [631] <! --[endif]-->. Пусть рабочий в низкооплачиваемой стране третьего мира производит одну единицу товара в час и получает 1 доллар в час. Работающий с точно такой же производительностью труда рабочий в западной стране тоже производит одну единицу другого товара в час, но получает 10 долларов в час. Оба рабочих нуждаются в товарах, произведённых в другой стране. Примем цены производимых ими товаров равными 1 и 10 долларов соответственно. Для упрощения мы включаем в цену товара только стоимость труда и откидываем стоимость вложенного капитала, которая всё равно уходит в западную страну и только увеличивает неравенство. Мы видим, что бедный рабочий должен трудиться 10 часов, чтобы заработать 10 долларов и купить одну единицу товара, произведённого западным рабочим. Но за те же 10 часов своей работы западный рабочий получит 100 долларов и сможет купить уже 100 единиц товара, произведённых бедным рабочим. <! --[if! supportFootnotes]--> [632] <! --[endif]--> Таким образом, хотя в усреднённом рынке, где присутствует множество производителей (смесь высоко- и низкооплачиваемого труда), при 10-кратной разнице в зарплате существует только 10-кратная разница в покупательной силе, но при прямой торговле между высоко- и низкооплачиваемыми производителями – или странами – существует 100-кратная разница в покупательной силе и накоплении капитала.

Разницу в накоплении материальных богатств высокооплачиваемой нации по сравнению с низкооплачиваемой можно выразить формулой A = (Wr/Wp)², где Wr – зарплата в час в богатой стране [10 долларов в час], Wp – зарплата в час в бедной стране [1 доллар в час], A – преимущество в накоплении капитала [в данном примере – 100].

В прямом обмене или в торговле между странами или людьми <! --[if! supportFootnotes]--> [633] <! --[endif]--> накопление капитала мгновенно растёт по мере увеличения разницы в оплате за одинаково производительный труд. Если разница в оплате – в 5 раз, то разница в накоплении – в 25 раз, при разнице в оплате в 10 – 100, 20 – 400, 40 – 1600. При разнице в 60 раз, которая существовала между победившей в холодной войне Америкой и проигравшей Россией – 14 долларов в час против 23 центов в час <! --[if! supportFootnotes]--> [634] <! --[endif]-->, разница в накоплении капитала возрастает до 3600 раз. И когда разница в оплате труда – 100, как это было между победившей Германией и поверженной Россией, то разница в накоплении капитала составит 10 000 раз. Начните торговлю между этими двумя неравно оплачиваемыми странами. Заберите себе всю прибавочную стоимость, недоплачивая слабой стране в твёрдой валюте; или оплачивая ей в мягкой валюте, но требуя оплату за свои товары в твёрдой валюте. Капитализируйте прибыль 10-20 раз, и вы получите накопленный капитал через капитализированную стоимость. [1]

Любое материальное богатство начинается с природных ресурсов, большинство этих ресурсов находится в слабом, обнищавшем мире. И это богатство перевозится в мощные центры имперского капитала через неравную оплату за равный труд согласно приведённой выше формуле. В нашей книге [1] на основе документов показано, что в развивающихся странах уровень оплаты труда составляет примерно 20% от уровня развитых стран за труд одинаковой производительности. После кризисов национальных валют он падает до 10%.

Неравная оплата за равный труд возникает через несправедливо высокие обменные курсы твёрдых валют. Используя их, Европе удаётся потреблять примерно в 14 раз больше природных ресурсов, чем находится в рамках её границ. Если бы соотношение стоимости валют отражало бы стоимость затраченного труда, то преимущества Запада в накоплении капитала исчезли бы. Дефициты в торговле стран третьего мира стали бы огромными плюсами, и мировые ресурсы и произведённое на их основе материальное богатство делились бы более справедливо.

История возникновения «грабежа торговлей»

В своей классической работе Анри Пиренн (Henri Pirenne), Эли Ф. Гекшер (Eli F. Heckscher) и Иммануэль Валерштейн (Immanuel Wallerstein) описывают «возникновение современной рыночной экономики через монополизацию орудий производства и пред-меркантилистскую торговлю, навязываемую и контролируемую через насилие»:

До XV века и на протяжении его, города были исключительными центрами торговли и промышленности; никакой торговле и промышленности не разрешалось выходить за пределы городов... Борьба с сельской торговлей и сельскими ремесленниками продолжалась в течение семи-восьми веков... Её жесткость увеличивалась по мере роста «демократического правительства»... На протяжении всего XIV века города регулярно совершали вооружённые набеги на соседние деревни, во время которых они разбивали или забирали ткацкие станки и сукновальные чаны. [2] Общей проблемой городов было удержание под своим контролем рынков. То есть уменьшение стоимости товаров, которые города получали из деревни и максимальное уменьшение роли торговцев из чужих земель. Использовались две тактики. Во-первых, города пытались получить не только право облагать налогом, но и право регулировать торговлю на рынке (кто может торговать, где, какие товары могут продаваться). Кроме того, города пытались ограничить возможности жителей деревень торговать везде, кроме самого города. Со временем, эти различные механизмы изменили условия торговли в пользу жителей города, то есть в пользу городских коммерческих классов и как в ущерб землевладельцам, так и в ущерб крестьянам. [3]

Имея примитивный промышленный капитал – ткацкие станки, сукновальные чаны, инструменты для обработки кожи, кузницы, и т.д. – города могли производить с небольшими затратами и продавать товары деревенским жителям в обмен на шерсть, еду, лесоматериалы, и т.д. Но деревне не понадобилось много времени, чтобы скопировать эти простые технологии и начать производство собственной ткани, кожи и металлических товаров.

Деревня, которая обладала бы как сырьём, так и технологиями, имела бы сравнительное преимущество перед городом. Оно привело бы к обнищанию любого города, который производил товары. Поэтому с помощью превосходящей военной силы это сравнительное преимущество деревень уничтожалось, и им навязывалась зависимость от городов. Через монополизацию военной силой процесса производства материальных благ, города узурпировали права как на натуральное богатство деревень, так и на материальные блага, произведённые с помощью техники. Таким образом было положено мрачное начало долгой истории, в течение которой обладающие властью хитрые люди постоянно перекраивают права собственности, чтобы перевести к себе всё богатство, производимое на этой собственности или с её помощью.

Власть имущие сталкиваются с похожей проблемой и сегодня. Чтобы удерживать свою власть и богатство, высокий материальный уровень жизни своих граждан, сильные страны создают неравные условия в мировой торговле, прибирая к рукам богатство слабых стран. Поскольку демократическими лидерами становятся те, кто защищают и увеличивают благосостояние своих последователей, то любое реальное экономическое предложение, направленное на улучшение доли обделённых стран, немедленно будет рассматриваться всеми имперскими центрами капитала как собственный прямой убыток.

Таким образом, очень редко западные лидеры предлагают экономические меры, которые бы действительно помогли периферийным странам. Реальность требует от них заботиться о собственном благе. В то же время миллионы, и даже миллиарды людей в третьем мире доведены до нищеты экономическими и финансовыми, скрытыми и явными войнами, «стратегическими инициативами» по сдерживанию экономического объединения, которое могло бы привести к реальной конкуренции за ресурсы и контроль над процессами производства. [4] Льюис Мамфорд (Lewis Mumford) предлагает исторический анализ этого процесса:

Ведущие меркантилистские города [Европы] прибегали к вооружённой силе, чтобы уничтожить соперничающие города и установить [более полную] экономическую монополию. Эти конфликты были более дорогостоящими, более разрушительными, и в итоге более бесполезными, чем конфликты между торговыми классами и феодалами. Такие города как Флоренция, которая активно атаковала соседние процветающие общины Лукки и Сиены, подрывали не только производство соперников, но и безопасность в целом. По мере того, как капитализм распространялся по миру, его агенты расправлялись с туземными жителями в той же жестокой манере, в какой они обращались со своими соседями-конкурентами. [5]

Эта политика полностью действует и сегодня. Право на промышленный капитал (средства производства) и контроль над торговлей сегодня являются первичными механизмами <! --[if! supportFootnotes]--> [635] <! --[endif]--> изъятия произведённых благ у бедных на периферии империи, точно так же, как это происходило на протяжении прошедшего тысячелетия. Грабёж набегами был преобразован в «грабёж торговлей».

Хотя это и не признается, уничтожение капитала на периферии империи необходимо для сохранения контроля центра над процессами производства материальных благ. Посмотрите на яростное разорение Югославии и Ирака, на удушение Ирана, Ливии, Северной Кореи, Никарагуа, Чили и Кубы. Всем им пытаются отказать в праве самим решать свою судьбу.