Во Франции

" Мадо, до востребования"

Режиссер Ираклий Квирикадзе предложил мне снимать по его сценарию картину " Румяный Дон Жуан плачет" для французской фирмы " Барнаба-фильм". Мы отправились в Париж, выбрали натуру, провели ряд актерских проб и прочие подготовительные операции, но фильм по разным причинам снимать не стали.

В Париже я встретил своего старинного приятеля скульптора Гуджи Амашукели. Он учился в Тбилисской Академии художеств, потом жил и работал в Москве, женился на француженке Кате Барсак (ее отец был организатором и директором парижского театра " Ателье") и в 1974-м, когда ему исполнилось 33 года, уехал в Париж. Мы много лет не виделись, и вот я очутился в его мастерской на улице Лепик.

Гуджи сегодня, пожалуй, единственный мастер в Европе, работающий с серебром в технике точной выколотки. Его произведения украшают музеи и частные коллекции во всем мире. Созданные им подсвечник, купель и кувшин стоят в алтаре Собора Парижской Богоматери вместе с бесценными шедеврами французских мастеров. Его работы также хранятся в Ватикане и Шартрском Соборе.

Я наблюдал за его работой, мы вспоминали Москву, нашу дачу в Черепково, его пятилетнее ожидание визы...

Так проходили дни, как вдруг из Москвы позвонил Саша Адабашьян, с которым мы работали на " Сибириаде". Он был художником-постановщиком и заменил уехавшего тогда во Францию Николая Двигубского. Теперь у него появилась возможность на той же фирме " Барнаба-фильм" снять в качестве режиссера картину по собственному сценарию, написанному на основе романа Симоны Арез " Мадо". Саша пригласил меня на этот фильм. Сюжет пришелся мне по душе – простая и чистая история, в которой была и поэзия, и мягкий юмор. Это рассказ о чудаковатой провинциальной почтальонше Мадо. Все ее любят, и она любит всех. Но вот Мадо увлеклась заезжим режиссером, а он, как выясняется к концу фильма, снимает всего лишь жалкий рекламный ролик с оранжевым воздушным шаром. В порыве разочарования девушка хочет покончить с собой, переплывает на другой берег озера. Но любовь всей деревни возвращает ее к жизни. В финальном кадре Мадо, едва прикрывая ветвями обнаженное тело, выходит к нам навстречу.

Саша Адабашьян впервые выступал в качестве режиссера, но чувствовал себя вполне уверенно. К тому же он прекрасно владел французским. Мы работали у него дома. Адабашьян сказал мне, что устал от изысканной живописной стилистики многих фильмов, где он был художником, и хотел бы поискать новые, более живые решения. Нам показалось, что американский художник Эндрю Уайет, отличавшийся лаконизмом и филигранной точностью в выборе деталей, наиболее близок нам своей кинематографичностью. Его живопись " вобрала" в себя такие смежные области, как фотография и кино.

Нужно было постараться изобразительными средствами передать дух, атмосферу французской провинции, постичь законы " французского жеста", движения.

После долгих бесед, после выбора натуры, после того, как Саша сам сделал все раскадровки к фильму, причем настолько точные, что по ним можно было свободно ориентироваться в работе, сам же он и определил, в каком цветовом ключе будет сниматься картина. В результате цветовое решение оказалось на грани китча: так возникли интерьеры с яркими пятнами, костюмы, которые постоянно, а иногда и " нагло" контрастировали с окружающей обстановкой, цветы, зелень, летнее небо и солнце – словом, все то, чего всегда старался избегать. Я с самого начала был против открытого буйства красок, но не испугался, думал только о том, каким образом укротить этот бросающийся в глаза цвет. Я был бы рад включиться в эту активную " живопись" не только по всему фильму, но и по каждому кадру в отдельности, но на это не было ни условий, ни времени: за 8-10 недель мы должны были снять не один десяток объектов! Как не вспомнить прошлые времена, когда у тебя была возможность все серьезно обдумывать, тщательно готовиться к каждой картине и спокойно снимать. Чтобы выйти как-то из создавшегося положения, я решил применить свою систему освещения, с помощью которой можно было добиться полутонов, рефлексов, " воздуха", иначе цвет задушил бы все тени и света. Ведь колорит не возникает сам по себе, его надо организовывать. В данном случае создать его я мог только путем усмирения цвета, соизмерения цветового пятна с пространством всего кадра.