Другие средства, влияющие на обменные процессы

Глутаминовая кислота — принимает участие в обезвреживании аммиака, накапливающегося в орга­низме по причине нарушенного интоксикацией бел­кового обмена; препарат назначается на этапе остро­го отравления для деинтоксикации, после алкоголь­ных психозов и для поддерживающей терапии — при упадке питания, затянувшихся астенических («асте­ниа-» по-гречески «бессилие») и депрессивных состо­яниях.

Метионин — аминокислота, обладает так назы­ваемым л ипотропным действием в отношении пече­ни: препятствует «отложению» в ее ткани нейтраль­ного жира, характерного для длительных алкоголь­ных интоксикаций и возникающего из-за нарушения жирового (липидного) обмена.

Подобное состояние печени называется алкоголь­ный стеатоз, и оно стоит первым в той «цепи» изме­нений печеночной ткани, исходом которой является алкогольный цирроз.

Кроме того, метионин обладает свойством обезв­реживать токсические вещества, в том числе, продук­ты промежуточного окисления этанола, активирует гормоны и витамины (витамин В₁₂, витамин С). Применение метионина целесообразно на всех этапах лечения, особенно на фоне алкогольных поражений печени в виде стеатоза, гепатита (токсического) в его хронической и острой формах, фиброза и цирро­за (см. далее).

Глицерофосфат кальция — относится к препа­ратам фосфора и применяется на всех этапах лече­ния алкогольной иктоксикации; соединение облада­ет способностью стимулировать обменные процессы организма. Развивающееся при алкоголизации угне­тение фосфорного обмена (гипофосфатемия — бук­вально «снижение фосфора в крови»), кроме цент­рального мозгового эффекта, проявляющегося ослаб­лением внимания, концентрации и осмысления, вы­зывает еще множество других негативных послед­ствий — падение активности ферментов (в том чис­ле и печеночных), обеднение тканей кислородом (фос­фаты принимают участие в тканевом дыхании), сни­жение сократительной способности мышечной тка­ни и миокарда. Кроме того, глицерофосфат кальция применяют как общеукрепляющее и тонизирующее средство при упадке питания, истощении нервной си­стемы и переутомлении.

Количество веществ, активно используемых для лечения алкогольных отравлений и их последствий, составляет несколько десятков — причем тех, которые наиболее полно изучены и изготавливаются фармацев­тической промышленностью в формах, пригодных для практического применения. Мы решили ограничить­ся небольшой группой витаминов в силу ряда причин:

1. Соединения являются ключевыми для коррек­ции обменных нарушений.

2. Восполнение их потерь дает необходимый по­ложительный эффект.

3. За редким исключением, эти соединения безопас­ны в бытовом применении (возможные осложнения ого­варивались нами для каждого конкретного случая).

4. Соединения доступны и недороги.

5. Выпускаются промышленностью в виде форм, пригодных для бытового использования (таблетки, порошки, поливитаминные драже, растворы).

6. Входят в состав многих пищевых продуктов и растительного сырья, характерных для северо-запад­ной и центральной части России.

Теперь давайте разберемся с суточными дозами витаминов, необходимых организму в нормальных условиях существования — вне какой-либо интокси­кации, при отсутствии стрессов, хронических забо­леваний и тяжелого физического труда.

Возникает вопрос — с какой целью?

Дело в том, что за последнее десятилетие в рас­слоившемся обществе изменился не только уклад жизни, но и стереотип полноценного питания. В не­давнем прошлом, плановая дотация государства на качественные продукты с высоким содержанием белка и витаминов позволяла нам не утруждать себя вопро­сами о полноценности питания, но сегодня, когда ог­ромная масса населения вынуждена довольствовать­ся хлебом, картофелем, колбасами и салом, проблема приобретает несомненную остроту. Действительно, кто захочет сознательно сократить свою драгоценней­шую жизнь на 5-10 лет из-за нежелания оценить ра­циональность диеты и внести в нее совершенно ра­зумные поправки?

Изобилие красочных деликатесов, ввозимых в страну с Запада и с Востока, заключает в себе другую опасность: мы не в состоянии контролировать то ко­личество гормонов, антибиотиков (не секрет, что ос­новными потребителями этой чудовищной массы яв­ляются животноводство и птицеводство) и огромных доз витаминов, необходимых для быстрого производ­ства дешевого мяса — за кордоном экологически бла­гополучные продукты не всегда доступны и людям с достатком.

Средняя суточная потребность взрослого челове­ка в витаминах и других веществах, влияющих на обменные процессы в организме:

Витамин В1 1.5—2.0 мг

Витамин В₂ 2.0-2.5 мг

Витамин В₆ 2.0-3.0 мг

Витамин В₁₂ 0.002-0.005 мг

Витамин С 50.6-70.0 мг

Витамин РР (никотиновая кислота) 15.0—25.0 мг

НОВЫЕ МЕТОДЫ В ЛЕЧЕНИИ ОСТРЫХ АЛКОГОЛЬНЫХ ОТРАВЛЕНИЙ И СОСТОЯНИЯ АБСТИНЕНЦИИ (ПОХМЕЛЬЯ)

Признаемся сразу: при всей простоте используе­мых препаратов биохимическое обоснование их вза­имодействия с человеческим организмом настолько громоздко, что необходимость снабдить главу вразу­мительными комментариями вызвала у авторского коллектива определенное замешательство. Ситуация была решена следующим образом — при изложении наиболее животрепещущих сведений мы ограничи­ваемся доступным и четким перечислением, а при необходимости сделаем несколько коротких ссылок для профессионалов и интересующихся.

Авторский коллектив, таким образом, избавляет­ся от возможных обвинений в безграмотности (мы хотели выразиться — в некомпетентности), а уважа­емые коллеги смогут ознакомиться с рядом новаций, почерпнутых в переводной и отечественной медицин­ской литературе.

Итак, приступим.

Вот уже третье десятилетие фармацевтическая промышленность бывшего СССР производит простой и дешевый препарат, извлекая его примитивным спо­собом из хрящевой ткани крупного рогатого скота — как известно, на бойнях этого материала можно по­лучить сколько угодно. Препарат, строго говоря, от­носится к классу заменимых аминокислот (т.е. посту­пающих как с пищей, так и синтезируемых собствен­ными усилиями организма), структура его следую­щая:

Н-СН-СОО

|

NH₂

полное название — аминоуксусная кислота, об­щепринятое — Глицин.

Но при чем здесь новации, если препарат произ­водится более 20 лет?

Дело заключается в том, что на уникальные каче­ства глицина как метаболического корректора (т.е. вещества, способного влиять на тонкие обменные процессы) в применении к мозговым алкогольным проблемам достойное внимание обратили, фактичес­ки, в последние 5-7 лет.

Проблема, конечно, разрабатывается гораздо дольше, но до недавнего времени фундаментальные руководства по лечению алкоголизма информации о схемах лечения глицином не содержали. Глицин, яв­ляясь биохимически простые соединением, имеет небольшие размеры и легко проникает в большинство биологических жидкостей и тканей организма. Нас же, в первую очередь, интересует мозговое вещество и соприкасающиеся с ним жидкости — обменные нарушения, возникающие здесь при контакте с этиловым алкоголем и продуктами его распада, наибо­лее пагубны и плохо поддаются коррекции.

Официально (см., допустим, справочник «Основ­ные лекарственные средства» под редакцией B.C. Гасилина, Москва, 1994 г.) глицин назначается лицам, злоупотребляющим алкоголем или больным хрони­ческим алкоголизмом для прерывания запоев и в ост­рый период похмелья. Клинические исследования показали, что глицин не только принимает участие в обезвреживании токсических продуктов окисления этилового спирта, но и снижает патологическое вле­чение к алкоголю.

Уменьшается тревожность и раздражительность, компенсируется депрессивное состояние и внутреннее напряжение — как вы помните, начиная со II стадии алкоголизма подобная симптоматика становится веду­щей в развернутой картине абстинентного синдрома.

«С похмелья жить страшно!» — утверждал изве­стный классик, и был в этом абсолютно прав. «Алко­гольное раскаяние», многократно воспетое в отече­ственном фольклоре, является, к примеру, обыденным защитным механизмом для психики пьющего граж­данина, пребывающего в состоянии тревожной деп­рессии. Сон пострадавшего тяжек: яркие образные сновидения, грохот и звуки устрашающе заполняют помраченное сознание. Человек просыпается в стра­хе. Чувство вины и надвигающейся катастрофы — из того же милого набора.

Вся эта симптоматика, особенно в сочетании с отвратным самочувствием, приводит определенную категорию граждан (не обремененную работой, семь­ей, спортом и т.п.) на единственно верный путь: немедленное изыскание денежных средств и исцеление Similia similibus curantur — подобного подобным.

Имеется в виду опохмеление.

Процесс этот довольно тонок, так как в указан­ной стадии алкоголизма практически любая доза спиртного является инициирующей, т.е. неизбежно приводящей к употреблению алкоголя до состояния выраженного опьянения. Порочный круг с легкостью замыкается, ибо воистину сказано: выпил с утра — весь день свободен.

Но вернемся к глицину.

Быстро проникая в ткани и жидкости централь­ной нервной системы, это соединение немедленно «встраивается» в нарушенные возлиянием обменные процессы головного мозга, т.к. необходимые для это­го структурные преобразования глицина относитель­но просты и не требуют значительных энергетичес­ких затрат. В своем же неизмененном виде глицин является тормозным нейромедиатором (ряд мозго­вых структур используют его в качестве посредника при ограничении распространения возбуждения меж­ду нейронами), поэтому повышение концентрации глицина благотворно сказывается на общем состоя­нии нервной системы.

Признаемся честно, что многочисленные попыт­ки авторского коллектива разыскать глицин в цент­ральных аптеках Москвы и Санкт-Петербурга увен­чались успехом лишь однократно — очевидно, в силу неисповедимости путей фармацевтической промыш­ленности в нашу непростую эпоху. Кстати, на заре рыночной экономики бравые московские кооперато­ры открыли линию по производству драгоценного препарата и успешно продавали его, снабдив жизне­утверждающей аннотацией.

Но что делать, если глицин не купить в аптеке?

Рекомендации просты, как все гениальное. Обыч­ный пищевой желатин, имеющийся в арсенале лю­бой хозяйки, содержит до 20% глицина, т.е. в 100 грам­мах желатина находится около 20 граммов потребно­го нам вещества. Естественно, таблетированный гли­цин является фармацевтически более чистым и не содержит посторонних примесей, «усваиваясь» без остатка.

Его усвоение в составе желатина затруднительно оценить точно, но для дальнейших расчетов можно смело принять цифру в 15 процентов. Кушать сухой желатин весьма неприятно (впрочем, как и размочен­ный), потому предлагаем рецепт, почерпнутый нами из «Кулинарных рецептов» за 1927 год. Слово «осет­рина», при необходимости, заменяется на «любая при­личная рыба», остальные ингредиенты остаются не­изменными. Итак:

«...Кусок осетрины (или севрюги, белуги) сварить с добавлением кореньев и охладить. Из бульона, получившегося при варке рыбы, необходимо при­готовить 4 стакана прозрачного желе. Для этого предварительно размоченный желатин (размачи­вают его в холодной воде, взятой в пятикратном количестве к весу желатина) растворяют в буль­оне и помешивают на медленном огне в течение 2-3 минут. Готовое и процеженное желе охлаж­дают.

Сваренную рыбу нарезать тонкими кусками и выложить на блюдо так, чтобы вокруг каж­дого куска оставалось свободное место для желе.

Куски рыбы украсить зеленью петрушки, ломтиками моркови, кружочками свежего огур­ца, кусочками раков, крабов и каперсами. Пос­ле того в два-три приема блюдо заливается ров­ным слоем желе.

Когда заливное остынет, каждый кусок сле­дует вырезать концом ножа и, красиво уложив, гарнировать с двух сторон букетами вареной моркови, картофеля и зеленого горошка.

На 1 кг осетрины — 30 граммов желатина, по 1 шт. кореньев и лука...»

Таким образом, это совершенно русское блюдо, испокон веков подававшееся под закуску к любому столу среднего достатка, заключает в себе не менее 4.5 граммов драгоценного глицина (с учетом богато­го рыбного белка в 1.2-1.5 раза больше) — блестя­щая иллюстрация проявления отечественного алко­гольного стереотипа как неосознанного инстинкта самосохранения нации.

На сегодняшний день не описано неприятных побочных эффектов, к противопоказаниям относит­ся редко встречающаяся индивидуальная неперено­симость препарата.

Приводим несколько схем использования глицина.

ВАРИАНТ 1. Острое алкогольное опьянение, соче­тающееся с возбуждением и одновре­менным влечением к спиртному: 0.1 г (1 таблетка),

0.1 г — через 15-20 минут при необ­ходимости (глицин выпускается в таб­летках по 0.1 г, назначается под язык).

ВАРИАНТ 2. Развернутое абстинентное состояние (похмелье), сопровождающееся при­веденной выше неприятной симпто­матикой:

0.1 г (1 таблетка) 2 раза в день в тече­ние 5 дней.

После выхода из похмелья рекомен­дуется прием по 0.1 г в течение 7-14 дней 1 раз в день (утром). Итого: курсовая доза препарата со­ставляет 1.7-2.4 г.

ВАРИАНТ 3. Прерывание запоев у больных хрони­ческим алкоголизмом: 0.1 г(1 таблетка), 0.1 г — через 30 минут, 0.1 г — через 60 минут. Далее в течение суток по 0.1 г через каждые 6-8 часов.

Итого: суточная доза препарата со­ставляет 0.6-0.7 грамма.

ВАРИАНТ 4. Ремиссия (восстановление) после со­стояния похмелья, сопровождаемая выраженной раздражительностью и тревожными депрессивными наруше­ниями:

0.1 г (1 таблетка) 2-4 раза в день, в том числе при нарушениях сна 0.1 г принимается на ночь. При улучшении состояния рекомендуется восстановительный курс по 0.1 г в течение 7-14 дней (утром). Итого: курсовая доза препарата со­ставляет до 4.8 граммов.

В заключение отметим, что прием глицина по указанным схемам в определенной степени предотв­ращает развитие алкогольного делирия (в просторе­чии — «белой горячки») и алкогольных психозов. Не следует сочетать глицин с приемом снотворных, тран­квилизаторов и нейролептиков, т.к. не исключается их синергическое (совместное) действие, чреватое непредсказуемым торможением центральной нервной системы.

Привыкания глицин не вызывает, подробную ин­формацию о его использовании Вы можете найти в последующих разделах.

Меры предосторожности: гражданам с наклон­ностью к гипотонии (сниженному артериальному давлению) назначение препарата производится в меньших дозах при условии регулярного контроля давления. При снижении артериального давления ниже привычных цифр все назначения отменяются.

Следующее вещество из чудодейственного спис­ка (и мы не боимся этого слова) называется Метио­нин.

Метионин — простая по химическому строению аминокислота из класса незаменимых, т.е. поступа­ющих в наш бренный организм в составе широкого набора продуктов питания и не синтезирующихся его собственными усилиями. Строго говоря, метионин вездесущ и в незначительных количествах пребывает во всякой пище, предназначенной Богом для про­питания существ человеческих.

Понятно, что оборот метионина в организме сло­жен и заслуживает отдельного пособия, нас же инте­ресует одна его уникальная особенность: метионин является л ипотропным веществом.

Что это значит?

Как Вы помните, в конце цепочки биологических превращений этилового алкоголя находится уксусная кислота, образующаяся в прямом соотношении: одна молекула спирта — одна молекула кислоты. Очевид­но, что при вдохновенном и систематическом пьян­стве это соединение образуется в избыточном коли­честве, и требуются немалые усилия организма для удаления и рационального использования побочного продукта.

Основную нагрузку принимает на себя многостра­дальная печень, где происходит обезвреживание и утилизация не менее 85-90% принятого алкоголя. Существует несколько механизмов преобразования уксусной кислоты.

Во-первых, после воздействия специального фермента (коэнзим-А) основная масса уходит в т.н. цикл Кребса, где принимает участие в образовании энергии (имеется в виду ее биологическая форма — молекулы аденозинтрифосфорной кислоты — АТФ). Побочным эффектом является образование в цикле Кребса избыточного количества глицерина — од­ного из главных компонентов каждой молекулы жира.

Во-вторых, компенсаторно усиливается образова­ние жирных кислот в ткани печени, что является своеобразным биохимическим «шунтом» для ускоренной утилизации уксусной кислоты.

Глицерин активно соединяется с жирными кис­лотами, образуя нейтральный жир (триглицериды), постепенно накапливающийся в клетках печени: ее жировое перерождение началось.

Напомним, что развитие алкогольного цирроза печени в классическом варианте (впервые описанном врачом наполеоновского экспедиционного корпуса Р. Лаэннеком — по долгу службы доктор занимался лечением, а затем и вскрытием доблестных гвардей­цев) проходит ряд стадий. Их пять:

1. Начальное компенсаторное увеличение пе­чени.

2. Алкогольная жировая дистрофия (обеднение) печени.

3. Алкогольный фиброз.

4. Хронический алкогольный гепатит.

5. Алкогольный цирроз как достойный финал. Рассмотрим подробнее этот скорбный перечень. Основная рабочая клетка печени — гепатоцит — насильно поставленная в жесткие условия алкоголь­ного эксцесса, настолько безупречно исполняет свои обязанности по быстрейшему обезвреживанию эти­лового спирта, что «сжигает» собственные энергети­ческие ресурсы и способна увеличиться в объеме в несколько раз. Каждая клетка вынуждена увеличить количество и размеры специальных структур, заня­тых обезвреживанием «чужого» вещества и времен­ным хранением промежуточных продуктов — особен­но в условиях перегрузки и неизбежного энергети­ческого дефицита. Развивается начальная приспособительная реакция печени — компенсаторное (рабо­чее) увеличение с целью лучшего исполнения своих обязанностей.

Ощутимых клинических проявлений для пьюще­го гражданина на этом этапе практически нет, и он проживает в согласии со своим главным рабочим ор­ганом.

Далее, неизбежно как рок, формируется устойчи­вый сдвиг обменных процессов в сторону избыточ­ного образования и накопления целого набора жиров (печень постоянно создает их для насущных потреб­ностей организма — от использования в качестве топ­лива до «текущего ремонта» клеточных оболочек). Дело состоит еще и в том, что доставка жиров нуж­дающимся структурам требует участия образуемых печенью специальных белков — апопротеидов, по­зволяющих жирам путешествовать в биологических жидкостях организма и прицельно связываться с нуж­дающимися тканями.

В норме (вне избыточной алкоголизации), потреб­ное количество апопротеидов образуется с легкостью, но в нашей ситуации налицо перегрузка печени ины­ми неотложными делами — необходимо непрерывно освобождать организм от чрезмерного количества алкоголя, да и материала для синтеза белка явно не­достаточно. Несчастный гепатоцит, будучи не в си­лах отправить избыточный нейтральный жир куда следует, вынужден откладывать «его в пределах свое­го клеточного пространства — естественно, в ущерб исполнению обязанностей.

Под микроскопом возникает характерная карти­на: большинство рабочих клеток содержат включения нейтрального жира, достигающие размеров кле­точного ядра. Налицо состояние, обозначаемое в ме­дицинской литературе как «алкогольный стеатоз пе­чени» — обратимое нарушение биохимической струк­туры.

Принято считать, что содержание жира, превы­шающее 10% от влажной массы печени, соответству­ет ее выраженному функциональному и структурно­му обеднению, т.е. «жировой дистрофии».

Кстати, чем еще занимается печень, кроме добле­стного преодоления последствий пьянства? Перечень велик: образование и выделение желчи, синтез защит­ных белков для системы иммунитета, создание и ре­гулирование запасов Сахаров, упомянутое ранее уча­стие печени в обмене жиров, создание белков для свертывающей системы крови, обезвреживание как собственных, так и поступающих извне токсических веществ, утилизация строительного и функциональ­ного молекулярного «мусора», постоянно образующе­гося в процессе жизнедеятельности организма, и мно­гое, многое другое.

Все эти тонкие биохимические процессы ощути­мо страдают в состоянии жировой дистрофии, кли­нических проявлений гораздо больше, чем для пред­шествующей стадии алкогольного поражения пече­ни. Здесь и неприятная тяжесть в правом подреберье, вздутие живота и неустойчивый стул, тошнота, рвота и похмельное извращение вкуса и запахов, непере­носимость жирной пищи, нередко боли, заторможен­ное состояние и разнообразные проявления витамин­ной недостаточности.

Вот здесь стоит вернуться к метионину.

Уникальная особенность этого неприятного на вкус и на запах вещества заключается в способности легко отдавать одну из молекулярных групп (—СН₃) — строго говоря, это особенность не самого метиони­на, а специального биохимического механизма, в котором наше чудодейственное соединение играет ведущую роль. Нейтральный жир преобразуется в биологически полноценные соединения и немедлен­но находит себе применение.

Аминокислота метионин относится к классу не­заменимых, т.е. поступающих извне: человеческий организм не в состоянии создать ее столько, сколько необходимо для «удаления» избыточных нейтральных жиров. Соответственно, «толчкообразное» восполне­ние этого дефицита направляет обменные процессы в необходимое русло.

Алкогольное жировое перерождение не является обязательной предстадией цирроза, т.к. механизмы его развития связаны с нарушением обмена жирных кислот, и сами по себе не ведут к цирротическим из­менением органа. Тем не менее, стеатоз — это серь­езный сигнал, свидетельствующий о перегрузке орга­низма алкоголем и реальной возможности более тя­желого повреждения печеночных клеток.

Сопровождающий систематическое пьянство аци­доз (см. выше) неизбежно приводит к активизации т.н. фибропластических процессов в ткани печени, когда ее специализированные клетки начинают избы­точно «строить» волокнистые структуры (естествен­но, за счет угнетения функций рабочего органа) — стартует алкогольный фиброз. Его неприятная сущ­ность такова: обилие хаотически расположенных волокон уплотняет печень и создает условия для разви­тия цирроза. Заметим, что фиброз необратим — «из­бавиться» от него невозможно.

Известно, что у 80-90% творчески пьющих лиц определяются признаки хронического алкогольного гепатита, когда поврежденные печеночные клетки (что неизбежно) подвергаются закономерной агрес­сии со стороны защитных сил организма. Агрессия имеет однозначный исход — уничтожение получив­ших «чужеродные» свойства элементов.

Что появляется на их месте?

Еще древние имели представление о мощных восстановительных способностях печени — вспом­ните миф о Прометее, прикованном богами к ска­ле: сотни лет прилетающий орел клюет ему имен­но печень, т.к. никакой другой орган не способен вынести столь регулярного надругательства. При­нято считать, что ее коэффициент запаса составля­ет не менее 20 — одна двадцатая часть печени (что установлено в экспериментах на животных) справ­ляется с потребностями организма.

Итак, ткань быстро обновляется, но особеннос­тью хронического гепатита является бессистемность в организации вновь созданных структур. Образовав­шийся клеточный конгломерат ничуть не похож на ос­новную рабочую единицу — печеночную дольку, ес­тественно, нельзя ожидать и восстановления ее фун­кций. Под микроскопом видно, что скопление новых клеток фактически «выключено» из работы. Непол­ноценные элементы обречены: их уничтожат, замес­тив соединительнотканными волокнами и другим ха­отическим клеточным «комком». Налицо самоподдерживающийся процесс, в исходе которого пребывает алкогольный цирроз — полная потеря изначального строения печени.

Конечно, нарисованная нами скорбная схема не столь последовательна, и возможно «наслоение» фиб­роза, хронического алкогольного гепатита (есть еще острый), инфекционного гепатита и жировых изме­нений печени. Выделим рациональное звено: приспо­собительное (компенсаторное) увеличение печени и ее жировое обеднение представляют собой началь­ные и полностью обратимые (при условии отказа от спиртного) этапы алкогольного поражения. Дальней­шие формы — фиброз, острый и хронический алко­гольный гепатит — являются предцирротическими стадиями и фактически необратимы: механизмы, за­ложенные в их основе, могут привести к формирова­нию цирроза печени. Exceptio regulum probat — ис­ключения лишь подтверждают правило.

Вывод: на определенном этапе борьба с жировой дистрофией способна «оборвать» эту цепь изменений (хорошее сравнение), а в худшем случае — далеко отодвинуть ее финальную стадию. Полный отказ от спиртного эфемерен и является характерной чертой небесных ангелов, поэтому в арсенал методов пре­одоления пьянства включается ПАТОГЕНЕТИЧЕС­КОЕ («исключающее рождение страданий» в букваль-ном переводе) использование липотропных веществ.

КТО НЕ ПИЛ ВОДКИ, ТОТ НЕ ЗНАЕТ ВКУСА ПРОСТОЙ ХОЛОДНОЙ ВОДЫ
(или почему алкоголь вызывает обезвоживание организма)

Жажда, доходящая до мучительной, неизбежно сопутствует алкогольному возлиянию, особенно если в программе вечера преобладали крепкие напитки Как Вы помните, чувство пересыхания слизистых оболочек (в просторечии «сушняк») и выраженная жажда косвенно указывают на II-ю степень обезво­женности, при которой организм теряет до 5% соб­ственной массы. Для человека со средним весом в 70 килограммов дефицит жидкости достигает 3 литров, что ощутимо отражается на всех процессах жизнеде­ятельности.

Возникает интересный вопрос куда «уходит» вода?

Во-первых, как опьянение, так и состояние по­хмелья всегда сопровождается учащением дыхания, в среднем от 12-14 до 18—20 в минуту, что является нормальной реакцией дыхательного центра на при­сутствие в биологических жидкостях и тканях орга­низма чужеродного токсического агента — этилового спирта, — и способствует его быстрейшему выведению. Напомним, что с выдыхаемым возду­хом в неизмененном виде выделяется до 10% упот­ребленного спирта, пары которого определяются старинной пробой Раппопорта с первых минут опь­янения.

При нормальной частоте дыхания здоровый чело­век «выдыхает» (более точное название этого процесса перспирация) до 0.9 литра воды, в нашем случае испа­рение может превысить 1.5 литра в течение суток. Оче­видно, что пиво таким способом не выделяется, по край­ней мере, в чистом виде.

Во-вторых, этиловый алкоголь, специфически воздействуя на определенные мозговые структуры, снижает выработку антидиуретического гормона, т.е. гормона, ответственного за ограничение моче­выделительной способности почек. По своей сути это, опять же, нормальная реакция организма, на­правленная на быстрейшее выделение токсического вещества, хотя и усиленная особыми свойствами этанола.

На этом физиологическом принципе, с точки зрения авторского коллектива, зиждется вся пиво­варенная индустрия, ибо пива выпивается (и про­изводится) такое количество только потому, что его можно выпить так много. Чемпионы, выпивающие до 40-50 стандартных кружек (что составляет при­мерно 25 литров), начинают бодро «выделять» жид­кость где-то с 5-7 литров, что и соответствует ис­тинной чемпионской пивной емкости. Сразу огово­римся, что цифры весьма усредненные и где-ни­будь в Ирландии это скромное количество кружек джентльмены принимают в качестве «разминки» в начале приятного вечера.

Огорчает одно: наряду с формированием особо­го, пивного типа алкогольной зависимости, у чем­пиона постепенно увеличивается объем полостей сердца — вплоть до огромного «бычьего», иначе «пивного» сердца. Прогноз для обладателя «пивно­го» сердца весьма печальный, в исходе формирует­ся сердечная недостаточность во всем ее безобра­зии, и основным развлечением становится прочте­ние этикеток на бутылках с любимыми сортами пива.

Пугаться не следует, ибо «пивное» сердце, как говорится; еще нужно заслужить.

В-третьих, при окислении каждой молекулы эти­лового спирта неизбежно расходуется несколько мо­лекул воды, что вносит свой вклад в развивающееся обезвоживание.

В силу прикладного характера нашего издания приведенные выше выкладки схематичны и слабо отражают великое многообразие биохимических и физиологических процессов, в которые прямо или косвенно вмешивается этанол.

Существует оптимум содержания воды в тканях и жидкостях здорового организма, при котором мно­гочисленные системы работают в состоянии «физио­логического комфорта». Верхняя и нижняя границы водной насыщенности заложены генетически и, со­ответственно, уникальны для каждого отдельного человека, планомерно изменяясь с возрастом. Для справки: общее содержание воды во взрослом орга­низме составляет, в среднем, 60-65% от массы тела.

Начиная с 40 лет процентное соотношение снижает­ся и к 60 годам достигает 51.5% у мужчин и 45.5% у женщин, существенное значение имеет соотношение мышечной и жировой ткани — мышечная ткань со­держит вдвое больше воды, чем жировая.

Далее.

Непредвиденные водные потери, реализующие­ся в состоянии алкогольного опьянения по указан­ным механизмам, из-за наркотического эффекта спирта ощущается не сразу, но центральная нервная система (уже имеющая информацию об уменьше­нии объема крови в сосудистом русле, увеличении ее вязкости, обезвоживании органов и нарушении концентрации растворенных солей) неминуемо «по­заботится» о быстрейшем восполнении дефицита жидкости.

Глубоко похмельное человеческое существо оч­нется среди ночи в первую очередь от жажды, а не от желания допить оставшийся в бутылке «Чинзано-Шардоннэ де Роз» урожая 1929 года. На дрожащих ногах оно проследует искать источник благословен­ной влаги, одолеваемое галлюцинациями о запотев­ших хрустальных вазах, до краев наполненных хо­лодным «Боржоми».

Достав нетвердой рукой из холодильника пакет сока или минеральную воду (в иных социальных ус­ловиях просто припав к водопроводному крану), че­ловек выпьет столько, сколько сможет вместить его желудок, — жажда утоляется не полностью. Через некоторое время вновь возникает потребность в жид­кости, и страждущий повторяет маршрут к холодиль­нику или к крану.

Здесь есть одна тонкость. Примерно так пыта­ются утолить жажду европейцы, впервые попавшие в сухой и жаркий климат пустыни. Местные жите­ли (не имеются в виду верблюды), выполняя ту же работу, пьют воду в очень умеренных количествах и при этом прекрасно себя чувствуют. Оказавшийся в песках солдат-новобранец хочет пить беспрерыв­но и выпивает столько, сколько есть под руками воды или сколько способен вместить его раздув­шийся желудок.

Дело заключается в том, что организм европей­ца, живущего в совершенно иных условиях, неко­торое время реагирует на сухость и высокую тем­пературу воздуха привычным (стереотипным) обра­зом: обильным потоотделением. При испарении жидкости с поверхности кожи она охлаждается и организм защищает себя от перегревания. Но ус­тойчивость европейца к повышенной температуре иная, чем у местного жителя, и солдат-новобранец беспрерывно потеет, теряя с потом по несколько литров воды в сутки. И до тех пор, пока система физиологической регуляции не придет в соответ­ствие с климатическими условиями, утолить жажду солдат может только одним способом: добавляя в питьевую воду специальный солевой брикет, ежед­невно положенный ему в рационе. Вместе с потом организм выводит настолько много солей, что сни­жается их концентрация в плазме крови и вода более не удерживается в сосудистом русле (за счет сни­жения осмотического давления, определяемого концентрацией растворимых веществ): образуется порочный круг — много пьешь и много потеешь, по крайней мере, до тех пор, пока твоя личная си­стема терморегуляции не придет в соответствие с климатом.

Похожую ситуацию мы имеем в похмелье.

Этиловый спирт, снижая выработку антидиурети­ческого гормона, усиливает функцию почек: организм выделяет значительное количество светлой малоконцен­трированной мочи. Кроме того, этанол оказывает выра­женное воздействие непосредственно на выделитель­ную систему почек — в отходящей моче повышено со­держание калия, натрия и магния. Процесс этот доволь­но интенсивный, и через некоторое время в плазме кро­ви ощутимо снижается упомянутое выше осмотическое давление. Специальные осморецепторы, замкнутые на центральную нервную систему, быстро реагируют на снижение концентрации растворенных солей — почки (но теперь уже по иной причине) начинают интенсивно избавляться от «избыточной» воды.

Образуется новый порочный круг: поступающая в организм прекрасная, свежая вода не может, по край­ней мере сразу, покрыть имеющийся дефицит жид­кости. Страждущее существо в течение нескольких часов (естественно, возможны индивидуальные от­клонения) обречено пить воду и регулярно путеше­ствовать в туалет.

Почему это происходит, нам уже ясно. Требуется срочное восполнение потерянных солей-электроли­тов, и до тех пор, пока этот дефицит не будет воспол­нен, пострадавший от Бахуса будет испытывать жаж­ду. Богатейшая национальная практика употребления крепких напитков подсказывает выход: на следующее утро разумно выпить один-два стакана рассолу, и только после этого пить чистую воду или вспоминать, куда подевалась недопитая водка.

Рациональность очевидна.

Напомним только, что граждане, обремененные хронической почечной или сердечно-сосудистой не­достаточностью, должны относиться к употреблению насыщенных солевых растворов с известной им ос­торожностью (есть еще прекрасная рекомендация: пей в соответствии), дабы не оказаться на больничной койке.

В завершение — несколько слов об Алко-Зель­цере и подобных ему препаратах. При всем уваже­нии к фирмам-производителям, следует указать на слабое знание характера нашего национального по­рока: ингредиентов, входящих в состав этих всемир­но известных медикаментов (не секрет, что алко-зельцер излечивает похмелье во всех странах, кроме Рос­сии) явно недостаточно для преодоления последствий хорошего российского возлияния. Кроме того, для оп­ределенной категории сограждан стоимость упаков­ки этого лекарства сопоставима со стоимостью бу­тылки спиртного. Нетрудно догадаться, в чью пользу немедленно будет сделан выбор.

Подробнее на эту приятную тему мы поговорим в нашем следующем издании.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ АЛКОГОЛЯ ИЛИ ВОДКА КАК «ЖИДКОЕ ГОРЮЧЕЕ»

Энергетическая ценность этилового спирта опре­делена давно: при усвоении 1 грамма абсолютного алкоголя высвобождается около 30 Джоулей (7.1 ка­лорий) энергии. Напомним, что абсолютным этило­вым алкоголем считается 98% спирт — безводный, или 100%, спирт получить невозможно.

Для сравнения — окисление 1 грамма белка дает 4.1 калорий энергии, 1 грамма жира — 9.3 калорий, а полное усвоение 1 грамма углеводов приносит орга­низму 4.1 калорий биологической энергии.

Таким образом, при употреблении 3 граммов аб­солютного этанола (в пересчете на водку— около 7.5 граммов) на килограмм массы тела наше брен­ное тело покрывает до 75% суточных энергетичес­ких потребностей. Для человека со средней массой 70 килограммов это составит 660 мл водки стан­дартной крепости.

Воистину говорят: водка — «жидкое горючее».

Но можно ли существовать исключительно на дарах Бахуса?

Исключительно на спиртном нет, так как алко­гольные напитки практически не содержат белка, крайне необходимого человеческому организму, Су­ществует, минимальная норма его потребления, при выходе за которую организм вынужден «пожирать» сам себя, используя белки собственных органов и тка­ней. В биологической химии| разрушение белков на­зывается катаболизм и в определенном объеме про­исходит постоянно — специальные ферментные си­стемы «разбирают» отслужившие необходимый срок белковые структуры, используя полученный матери­ал для текущих потребностей.

Мы как-то не обращаем внимания, что алкоголи­ки со стажем карикатурно похожи друг на друга: тон­кие руки и ноги, дряблая кожа, пониженная мышеч­ная масса и тусклые волосы. Распространенная при­чина смерти — т.н. «сливная пневмония» (при усло­вии, что жертва Зеленого Змия не погибает ранее при попытке выпить летальную дозу антифриза). Заме­тим, что нормальному человеку погибнуть от пнев­монии в современных условиях антибиотикотерапии довольно сложно, что косвенно указывает на низкие защитные возможности иммунитета у алкоголизиро­ванной личности.

Почему это происходит?!

Довольно давно, еще в 60-е годы прошлого сто­летия, проводились исследования, касающиеся воз­можности снижения " количества белка в человечес­ком рационе. После долгих споров биологический минимум употребления был определен как 50 грам­мов в сутки, хотя и это количество не создает стой­кого «белкового равновесия» — через определенное время организм начинает использовать собственные ткани.

Любопытно, что ощутимый вклад в решение этих сложных проблем был внесен т.н. «черной медици­ной», проводившей длительные исследования в экст­ремальных условиях концентрационных лагерей вре­мен Второй мировой войны.

Естественно, при составлении пищевого рацио­на человечество ориентируется не на белковый ми­нимум, а на белковый оптимум, то есть на то количе­ство белка, которое обеспечивает комфортное состо­яние организма: полностью покрывает пластические потребности (здесь мы имеем в виду постоянное об­новление и «строительство» новых тканей), опреде­ляет хорошее самочувствие, высокую работоспособ­ность и достаточную сопротивляемость вредным воз­действиям. Установлено, что потребность здорового человека в белках составляет не менее 1 грамма на 1 кг массы тела — 70-120 грамм/сутки в зависимости от интенсивности физической нагрузки, причем не менее 30% от этого количества белков должно быть животного происхождения.

В действительности, у граждан, пристрастивших­ся к алкоголю, количество пищи и ее калорийная цен­ность значительно снижены, чему способствует пре­обладание в рационе углеводов (хлеб, картофель, ма­каронные изделия) плюс определяемое состоянием здоровья снижение аппетита. Высокие дозы алкого­ля затрудняют всасывание в желудочно-кишечном тракте некоторых крайне важных составных частей пищи — жиров, витамина В₁, фолиевой кислоты, но основную роль в развитии упадка питания играет, конечно же, калорийная насыщенность этилового спирта. Высвобождаемые калории по своей сущнос­ти являются «пустыми», так как практически не за­пасаются организмом, не используются для построе­ния составных элементов клеток и осуществления необходимых физиологических функций.

Развивается постепенное угасание: снижается половое влечение, угнетается система иммунитета, страдает свертывающая система крови, изменяется устойчивость к физической нагрузке и иным экстре­мальным факторам (общеизвестно, что алкоголики совершенно непригодны для продолжительной или тяжелой работы: причина — дистрофия сердечной мышцы, потеря общей мышечной массы и обменные нарушения, не позволяющие организму переносить привычную, в недавнем прошлом, нагрузку).

Постоянный дефицит восполняется за счет раз­рушения собственных белков организма, в итоге раз­виваются дистрофические изменения во всех жизнен­но важных органах и тканях.

Итак, водкой питаться нельзя.

Тот момент, когда мы замечаем снижение аппе­тита у пьющего человека, не обусловленное обостре­нием хронического гастрита, панкреатита или иного заболевания, означает одно: клиент вышел на после­днюю прямую и «финиш» находится неподалеку.

Обратимо ли это состояние?

К сожалению, с большим трудом. Практически невозможно обеспечить абсолютное и длительное воздержание от алкоголя, но даже если это и удается, мы никогда не сможем добиться полного восстанов­ления всех систем организма: в медицине это называется выздоровлением «с дефектом». Самое печаль­ное, что практически невозможно избежать послед­ствий алкоголизма как мозговой болезни — человек, однажды перешедший Рубикон II-й стадии, в любой момент может вернуться в состояние глубокой пси­хической и физической зависимости от алкоголя.

Выделим рациональное звено.

Полноценное содержание белка в рационе увели­чивает продолжительность и улучшает качество жиз­ни пьющего человека. Как воплотить это несложное умозаключение в жизнь, мы расскажем позже, а сей­час давайте вернемся непосредственно к похмелью.