От автора. (the fundamentals of goju-ryu karate by n

Основы ГОДЗЮ-РЮ каратэ

Н. Госэй Ямагучи

(THE FUNDAMENTALS OF GOJU-RYU KARATE By N. Gosei Yamaguchi)

Пер. с англ. А. М. Подчеколдина.– М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

В предлагаемой вниманию читателей книге Госэя Ямагучи приведено описание базовой техники и начального этапа изучения одного из наиболее распространенных и известных во всем мире классических стилей (или школ) каратэ-до, а именно стиля годзю-рю.

Эта книга будет полезной для всех тех, кто занимается или просто интересуется каратэ-до вообще и годзю-рю в частности.

Хотелось бы обратить внимание читателя на следующие факты, бесспорные и очевидные для специалистов, но не всегда известные тем, кто только приступает к изучению искусства.

1. Бесспорно, собственно каратэ-до как таковое – чисто японский (точнее, окинавский) феномен, в основе которого лежат боевые искусства материкового Китая, особым образом трансформированные в конкретных исторических условиях средневековой Окинавы.

Однако рукопашный бой без оружия («искусство пустой руки») существовал у очень многих народов мира. Здесь для иллюстрации достаточно упомянуть хотя бы только североиндийские и непальские виды борьбы, как минимум несколько сотен видов китайского ушу (гун-фу), а также, так или иначе, генетически и исторически связанные с ним (в регионе влияниякитайской цивилизации) корейские, вьетнамские, тайские, индонезийские и другие виды боевых искусств с их национальной и региональной спецификой, древнегреческий панкратион, французский сават, афро-бразильскую капуэйру и, конечно же, так называемую славяно-горицкую борьбу с ее поистине бесчисленными разновидностями. Этого напоминания здесь достаточно, ибо только перечисление существующих или существовавших типов и видов боевых искусств без применения оружия заняло бы не один десяток страниц.

2. Годзю-рю – один из наиболее известных и распространенных стилей каратэ-до – отнюдь не является единственным «классическим» стилем. Не будет ошибкой утверждать, что в силу определенных исторических условий из четырех «классических» стилей (сётокан, годзю-рю, сито-рю и вадо-рю) он стал одним из самых распространенных. Особой популярностью он пользовался в самой Японии (особенно в университетах), в США, Бразилии и в тех странах Восточной Европы и Африки, где преподавали мастера годзю-рю.

(Следует особо подчеркнуть, что первая секция каратэ-до в России, в частности в Москве, возникшая еще в 1967 году в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы (ныне – Российский университет дружбы народов), была именно группой годзю-рю. Ее создал один из замечательных представителей этого стиля, неоднократный чемпион своей префектуры и серебряный призер чемпионатов Японии 1964–1966 годов Хидэо Хасимото, изучавший годзю с детства у своего отца, который в свое время учился у основоположника годзю Тёдзюна Мияги. В возрасте 21 года Хасимото стал обладателем четвертого дана черного пояса. Некоторые из тех, кто в 1967–1972 годах учился годзю-рю в Москве у Хидэо Хасимото, позднее создали свои группы и обучали этому стилю учеников не только в России, но и на Украине, в Молдавии, Узбекистане, Грузии, а также в некоторых странах Азии, Африки и Латинской Америки.)

Отметим, что в рамках каждого из классических стилей имеется как минимум несколько (а иногда десятки) его разновидностей, направлений или школ (часто называемых стилями). При этом понятно и естественно, что каждый мастер своего стиля (школы) вполне искренне считает его единственно правильным, классическим и подлинным, «аутентичным».

3. Приводимая автором книги терминология годзю (названия стоек, движений и приемов) ни в коем случае не может считаться универсальной для всех стилей (школ) каратэ-до. В других стилях (школах) имеется множество других видов базовой техники: стоек, защит, ударов и т. п., не говоря уже о формальных упражнениях – ката. Естественно, отличаются и названия одной и той же (или очень и очень схожей во многих стилях) техники (приема). С другой стороны, наоборот, разные приемы часто обозначаются одним и тем же термином в разных школах (и даже в работах разных авторов в рамках одного стиля).

4. В данном переводе книги Ямагучи применена такая транскрипция (а точнее, транслитерация) японских терминов, которая хотя и несколько отличается от нормативной, все же стала за последние десятилетия традиционной, привычной и, я бы сказал, отчасти уже даже нормативной в многочисленных изданиях по каратэ-до на русском языке (например, «чюдан шюто-учи» вместо классически нормативного «тюдан сюто-ути» и т.п.). Мы ведь пишем и произносим «Иокогама» вместо нормативного «Ёкохама». Здесь это сделано намеренно, отнюдь не для закрепления устоявшихся «ошибок», а просто для облегчения понимания и произношения, тем более что подавляющее большинство каратэков за пределами Японии и пишут, и произносят специальные термины именно таким образом.

5. Очень много людей за пределами Японии, в том числе в России, начинали и, к сожалению, до сих пор продолжают учить каратэ-до по книгам, и только по книгам. Да, некоторым из них, единицам, бесспорно удалось стать отличными бойцами, спортсменами и даже мастерами и чемпионами, но это все же только исключения, а отнюдь не правило.

Книга Ямагучи, впрочем, как и любая другая книга по каратэ-до, не лишена недостатков.

Во-первых, автор приводит не всю базовую технику. Так, здесь не описаны, например, такие удары, как «кумадэ», слишком поверхностно объяснены защиты типа «какэ укэ», «тэйшё укэ», не показаны их варианты и т.п.

Во-вторых, приведенная классификация приемов недостаточно чёткая, например в раздел ударной техники включен ряд блоков, и несмотря на то, что во многих случаях провести ясное разделение между ударом и блоком действительно невозможно, все же такая классификация вызывает некоторую путаницу.

В-третьих, описания некоторых движений (особенно базовых, наиболее значимых) отнюдь не всегда достаточно исчерпывающи и полностью понятны из оригинального авторского текста, а по фотографиям понять их практически невозможно, поскольку траектории движений показаны не везде. Так, автор недостаточно четко объясняет перемещения в основных стойках и изменения «камаэ».

Названные недостатки не умаляют бесспорных достоинств книги, но особо хотелось бы подчеркнуть, что ее нужно рассматривать ТОЛЬКО И ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как справочник, но ни в коем случае не как УЧЕБНИК, в частности потому, что каратэ-до в принципе невозможно научиться по книгам и учебникам.

6. При работе над переводом книги переводчик, испытывая глубочайшее уважение к тексту и к его автору, Мастеру Госэю Ямагучи, не счел возможным изменять или «улучшать» оригинальный текст. Он сознательно сохранил и стиль, и форму изложения автора, и только взял на себя смелость добавить свои комментарии и уточнения (всюду только в круглых скобках и с пометкой «Прим. пер.») исключительно в случаях крайней, с его точки зрения, необходимости.

Моему отцу Гогэну Ямагучи,

отдавшему всю свою жизнь

искусству каратэ, посвящается

ОТ АВТОРА

Много лет назад, когда я еще только изучал английский язык, я случайно встретил одного человека. В ходе нашей долгой и сложной беседы я наконец понял, что этот человек был Учителем. К сожалению, я не смог понять название того предмета, который он преподавал, несмотря на то что он повторил его несколько раз. Я до сих пор вспоминаю, что он был обескуражен, когда я признался в том, что никогда раньше и не слышал о существовании преподаваемого им предмета.

Во время руководимого мной чемпионата по каратэ этот же человек подошел ко мне и назвал меня обманщиком. Представьте себе мое удивление, когда я узнал, что он был моим коллегой – инструктором каратэ. Недоразумение проистекало только из его произношения слова «каратэ»: насколько помню, у него это слово звучало приблизительно как «кваради».

Приведенный эпизод может служить примером той же проблемы, с которой чаще всего сталкивается любой американский турист, когда японский приятель приглашает его на игру в «бэйсубору». Любой любитель бейсбола знает, что такое «нижний мяч», «левый принимающий» и «страйк». Однако сколько американцев смогли бы распознать эти термины в соответствующих японских словах, которые произносятся как «горо», «рэфуто» и «суторайку»?

Я и на самом деле не мог протестовать против того, что инструктор по каратэ назвал меня обманщиком. Вероятно, мое поведение было похоже на то, как если бы я сделал вид, что якобы ничего не понимаю в этой теме. Однако дело было просто-напросто в том, что при нашей первой встрече мы не смогли найти общего языка по тому вопросу, который был отлично известен нам обоим.

Подобное отсутствие понимания между людьми общих интересов всегда весьма грустно, и особенно когда это касается инструкторов каратэ. Все мы претендуем на то, что именно мы преподаем «подлинное каратэ», но довольно трудно найти каких-либо двух инструкторов, которые бы одинаковым образом определили это искусство. Для некоторых каратэ – это только поединок, бой. Для других – это прежде всего шоу. Иные рассматривают его как религию, как средство обучения, как путь к физическому совершенству, как спорт, как систему самообороны. И это только некоторые из дюжины других возможных точек зрения.

Бесспорно, как и мои предшественники, я чувствую свою вину в том, что считаю собственное определение единственно правильным определением «подлинного каратэ». Вспоминаю эпизод, который произошел в школе другого инструктора. Некоторые из моих учеников, наблюдая необычные упражнения, выполнявшиеся учениками этой школы, начали с усмешкой покачивать головой и саркастически посмеиваться. Я уж было собрался упрекнуть их в отсутствии вежливости, но вдруг увидел в зеркале собственное лицо. На моем лице была такая же явная и малоприятная усмешка.

Существует притча о нескольких слепых, никогда не видевших слона. Однажды они получили возможность прикоснуться к слону в надежде понять, что это такое. Позже, когда они собрались для обмена впечатлениями, между ними возник большой спор. Один из них сказал, что слон напоминает шерстяной хлыст. Другой счел его большим деревом. А третий думал, что слон напоминает шершавый потолок.

Каким бы образом вы ни определили искусство каратэ, оно многогранно. Оно, каратэ, одновременно принадлежит к умственной и физической сферам, оно и артистично, и гротескно, и практично (самооборона) и непрактично (спорт), оно жестоко и изящно, абстрактно и конкретно, научно и духовно. Есть ли в этом непримиримые противоречия? Полагаю, что нет.

Может ли кто-нибудь действительно обвинить в неправильном понимании того слепого, который счел слона похожим на шерстяной хлыст? Слепой потрогал его хвост, и, конечно же, этот хвост был важной, неотъемлемой частью слона. Но как он мог бы попытаться убедить других, тех, кто прикоснулся к слоновьей ноге или брюху? Вероятнее всего, в конце концов и он сам, и остальные пришли бы к выводу, что все они заблуждались.

Кто может сказать, кто из слепых был ближе всего к пониманию того, что есть слон на самом деле? Во всяком случае не я. Как и у любого из слепых, мой подход к каратэ субъективен и неизбежно не полон.

Каратэ постоянно развивается, изменяется. Одной из наиболее характерных черт этого искусства являются изменения, вносимые многими людьми в разное время и в разных местах.

Нет такого человека, кто сумел бы понять и осознать всё каратэ в целом.

Н. Госэй Ямагучи,

ведущий инструктор

«Годзю-кай каратэ-до США»