Начальная фаза

В начальной фазе интервью следует проинформировать пациента о цели консультации и временных границах, используя, например, следующую формулу:

«У нас есть один час для этого интервью. Цель этого интервью, понять вместе с Вами ваше заболевание/проблему».

Пациент, как правило, чтобы начать свое общение с терапевтом начнет со своих жалоб, потому что он пришел с конкретной психической или соматической проблемой. Терапевт должен уметь идентифицировать основные симптомы по МКБ-10 (Dilling et al., 1993). Если он не уверен, можно задать осторожные вопросы, но не принимать чисто исследовательскую позицию. Пациент всегда должен иметь возможность говорить о своих симптомах свободно и открыто.

В этой фазе терапевт после первой оценки сможет судить о степени психических и соматических заболеваний и о субъективном страдании пациента. Он получит первое впечатление об ухудшении актуальной жизненной ситуации пациента и о его самовосприятии.

Слушая жалобы и рассказ о жизненной ситуации пациента, терапевт узнает в деталях об опыте пациента и таких фактах его текущей психосоциальной ситуации, как интимные отношения или работоспособность. Возможно, на этой стадии получится выделить жизнеопределяющие конфликты в нескольких областях жизни пациента. В дальнейшем их можно исследовать в следующих фазах и более глубоко по мере продвижения интервью. Терапевт также должен уточнить, связано ли первое возникновение симптомов с какой-либо триггерной ситуацией, такой как переломные ситуации ухода из родительского дома, начала профессионального обучения, повышения лидерской позиции, начала семейной жизни или пенсии.

Пациентка А., в конце начальной фазы говорит следующее: «И вот я здесь…» Она описывает в деталях свою тревогу, депрессивное настроение и беспомощность, свои попытки проявить инициативу, особенно свое внутреннее напряжение при встрече со своим мужем после возвращения с лечения в психосоматической клинике. Фаза подходит к концу, когда она описывает свое нынешнее состояние; плача она говорит: «Я больше не могу».

Пациентка Б. дает ясное и безразличное описание своих предыдущих обследований и соматического лечения в прошлом по поводу язвенного колита. Она показывает рентгеновские снимки, которые ей дал направивший её врач. Она подчеркивает свое ожидание излечиться с помощью новой формы лечения, психотерапии, хотя интернист, лечивший ее до сих пор не поощрял ее.

Пациент В. Пришел в клинику по причине развития кризиса в процессе профессиональной переквалификации. Он суицидально депрессивен. В разговоре о его текущей профессиональной неудаче проявляется его особая чувствительность к ранимости. Он говорит расстроено и зло об условиях своей переквалификации. Его описания внешней ситуации сбивчивы. Его переживание своей болезни можно описать как безнадежность и отчаяние.

Уже на первой встрече пациента и терапевта устанавливается «вводная сцена [отношений]» (Wegener, 1992) и позже в инициальной фазе интервьюер должен внимательно наблюдать сценические презентации пациента, поскольку они проявляются с момента установления контакта, описания жалоб и того, как пациент переживает болезнь и справляется с ней. Эти сценические презентации дают терапевту ориентиры для проведения интервью.

Пациентка А, например, начинает интервью, показывая лист направления, на котором написан диагноз, который она не может прочесть. Она просит интервьюера расшифровать нечитабельное и объяснить ей. Таким образом, она начинает отношения с обследующим презентуя себя как неграмотную, желающую быть заполненной специалистом. Модальность структуры этих отношений определена ее потребностью в зависимости, которая также проявляется в ее отношениях с мужем и отцом.

Описания пациентки Б. ориентированы ролевой привычкой на ситуацию медицинского обследования. В ее отношении с трудом, обнаруживаются какие бы то ни было, признаки отношений.

Пациент В. изначально представляет на первом плане свою огромную чувствительность к ранимости и связывает ее с психосоциальной ситуацией (переквалификация).