Глава восьмая. Кэти сделала последний штрих, отложила карандаш и с довольным видом потянулась

Кэти сделала последний штрих, отложила карандаш и с довольным видом потянулась. Вот еще один заказ выполнен, и очень удачно.

Она обвела глазами комнату. Взгляд остановился на настенном календаре с видом Альп. Календарь как календарь, ничего особенного, но ее пригвоздило к месту число. Комната поплыла перед глазами, руки упали на колени; она без сил откинулась на спинку стула. Осталось всего два дня до первого сентября, дня рождения крестницы. Как же она забыла! Ну и что теперь делать? Надо ехать в Париж, но как это провернуть без ведома Джейка? Тем более что отсутствовать она будет не менее двух дней.

Раздумывая над этим, она сидела, закусив нижнюю губу и нахмурив мраморно-белый лоб. Мысли крутились вокруг Джейка и о том, как трудно, почти невозможно предугадать его действия. Загадочный человек… Вот уже около месяца они живут вместе, а она так и не научилась угадывать его настроение: то он напряжен, то раздражителен, то непредсказуемо весел. Так или иначе, в его присутствии с Кэти творилось что-то невообразимое, но… каким-то образом он умудрялся сохранять дистанцию. Кэти постоянно, даже в постели, чувствовала непреодолимый барьер, разделяющий их.

Они без устали болтали о музыке, о последних прочитанных книгах, театральных постановках, даже о работе. Все их занимало, все захватывало, но, о чем бы ни шел разговор, Кэти постоянно ощущала в его голосе нотку обиды и себя ловила на том же, но ничего не могла поделать, это было – и все. Если вдуматься, у них сложились классические отношения «любовь – ненависть». Боже, что же делать? Она любит Джейка, но в то же время ненавидит его за то, что он ее использует. Он пробудил в ней сексуальные чувства, и, хитрая бестия, прекрасно это понимает.

Как чумы Джейк всегда раньше избегал всяческих столкновений с прессой, это всем известно, но в течение последних нескольких недель он открыто появлялся с ней во всех каких только можно общественных местах: они побывали на двух престижных театральных постановках, на премьере кинофильма, на балу главных банкирских домов Англии и континента, не говоря уже о модных ресторанах и о самых респектабельных ночных клубах, где собирался высший свет.

Во всех газетах авторы светских колонок связывали их имена воедино, что приводило Кэти в бешенство. Наверняка Джейк делает это умышленно: как только она надоест ему, он выбросит ее на помойку, и через газеты это станет достоянием широкой общественности. Ему-то нисколько не повредит, он мужчина, преуспевающий бизнесмен, а она…

Отбрасывая неприятные мысли, Кэти потрясла головой. Скоро за ней заедет Джейк в своем белом «роллс-ройсе», таком неуместном на фабричном дворе. В Кэти нарастало раздражение. Сжав зубы, она выглянула в окно. Какая бесцеремонность! Не только не отходит от нее ни на шаг, но и открыто подвозит ее на работу и увозит домой. Зачем ему это?

Никто на фабрике уже давно не сомневался, что они живут вместе, но Кэти делала вид, что не замечает бросаемых на нее косых взглядов и не слышит шепотка за спиной.

Только что она закончила работу над памятным сервизом для Цветочного шоу в Челси, которое намечено на начало будущего года. Она снова окинула взглядом творение рук своих. Заказчик остался доволен эскизами и пробными образцами и выдал солидную сумму в качестве аванса. Что еще надо? Ее здесь ценят, а во всем остальном… Дверь распахнулась.

– Готова, Кэти? – раздался глубокий бархатный голос, от которого по спине побежали мурашки.

Джейк заполнил собою всю комнату. Кэти вздрогнула и выпрямилась, сердце, как всегда при его появлении, запрыгало в груди. Как ни притворяйся, девочка, как ни лги себе, правда налицо – ты любишь этого человека.

– Ты сегодня рано, Джейк! – выпалила она.

– Знаю, но нам надо на пару дней уехать из Лондона, так что поторапливайся, любовь моя. – Он быстро потер руки – от холода? от возбуждения? – и в нетерпении заходил по комнате. – Давай, Кэти, скорее, нам еще надо собраться.

– Куда едем на сей раз? – сухо осведомилась Кэти, вставая из-за стола.

Спорить с ним бесполезно, это ни к чему не приведет. Любое возражение он либо отметал решительной рукой, либо улаживал тем, что уволакивал ее в постель и таким образом заставлял соглашаться.

– Сейчас попробую догадаться, – продолжила Кэти. – Пообедаем на Сицилии, там прекрасная рыбная кухня. Или, может, в Шотландии: нигде не подают такой телячий рубец с потрохами, как в этой стране. – (Джейк так растерялся, что она едва не расхохоталась.) – Ах нет, нет! Скорее всего, мы отправимся в Лапландию полюбоваться северным сиянием.

– Кэти, что с тобой?

– Ничего особенного. – Она взяла сумочку и направилась к двери. Джейк снял с вешалки легкое кашемировое пальто и надел на нее, задержавшись пальцами на хрупких плечах.

– Ты слишком много работаешь, у тебя усталый вид. Небольшое путешествие тебе не повредит. Доверься мне, дорогая.

Кэти вывернулась из его рук. Как же объяснить ему, что на этот уик-энд у нее совсем другие планы? Он уверенно взял ее под руку, вывел из здания и подвел к машине, потом уселся за руль, а она застыла перед раскрытой дверцей. Мозг лихорадочно работал.

Вконец разозлившись, Кэти села рядом с ним и защелкнула ремень безопасности. Неужели она не может два дня отдохнуть? Просто побыть одной. Ведь и у любовницы должны быть выходные.

– Никак не пойму, зачем тебе такая претенциозная машина! – Гораздо легче вымещать злость на неодушевленных предметах.

– Мне казалось, она тебе нравится, – с недоумением протянул Джейк.

– Нравится? Мне? Ты сошел с ума! – фыркнула Кэти. Машина напоминала свадебный экипаж, а при сложившихся обстоятельствах об этом совсем не хотелось думать. – Что ты на меня уставился? Смотри на дорогу, сделай милость!

Так он и поступил, но Кэти, к своему удивлению, заметила, что уголки его губ дрогнули в улыбке, а через секунду раздался его веселый смех.

– Что такого смешного ты узрел в этом чудовище?

Джейк расхохотался еще пуще.

– Придет время, Кэти, и я тебе объясню, – сквозь смех выдавил Джейк.

– Можешь не беспокоиться, – злобно отреагировала девушка.

Джейк бросил на нее косой взгляд. Он отметил все: и побледневшее лицо, и выражение обиды, и сжатые губы. Остаток пути прошел в молчании. Задумавшись, Джейк ввел машину в подземный гараж возле своего дома, заглушил мотор и помог Кэти выйти.

– С тобой что-то не так, дорогая. Скажи, что произошло. Ты себя плохо чувствуешь?

Если бы ты только знал! – горько подумала Кэти. Однако стоп! Он сам подсказал ей идею. Если она сошлется на плохое самочувствие, он освободит ее на уик-энд.

– Да, я немного устала, мне надо отдохнуть.

– Вот и великолепно, о лекарстве я позаботился заранее, – улыбнулся Джейк, открывая дверь лифта и пропуская ее в квартиру. – Что ты думаешь о небольшом отдыхе в самом великолепном отеле на снежных вершинах швейцарских Альп?

– Что ты сказал? – Этого еще не хватало!

– Позволь объяснить. Когда я еще был студентом Оксфорда, наша группа решила провести там свои первые каникулы, было как раз открытие лыжного сезона. С тех пор я влюбился в те места. Численность населения, как тебе известно, постоянно колеблется. Люди женятся, рожают детей, разводятся, но на лыжах катаются далеко не все. В этом местечке лыжников немного, ты прекрасно там отдохнешь. Ну, что скажешь?

Кэти опустилась на диван и прикрыла глаза. Что это с ним? Такой радостный, на губах озорная мальчишеская улыбка… Откуда все это? В другой ситуации она бы обрадовалась, но только не сейчас.

– Я не хожу на лыжах, Джейк, и не собираюсь учиться. Езжай один, а я погощу у папы. Неплохо для разнообразия увидеть доброжелательное лицо миссис Томас вместо вечно недовольной физиономии миссис Чарльз.

Джейк уселся рядом с ней и взял тонкую руку.

– Смена настроения миссис Чарльз зависит только от тебя, – спокойно заметил он и потер пальцем ее безымянный палец. – Здесь должно бы находиться обручальное кольцо, но ты сама его сняла. – Выпустив ее руку, он поднялся.

Кэти вздохнула. Этот человек – сплошная загадка, невозможно предвидеть, что он сделает в следующую минуту. Она проследила за тем, как Джейк подошел к буфету и налил себе виски. Широкая спина его напряглась.

– Хорошо, Кэти, я не вправе лишать тебя возможности повидаться с отцом, а катание на лыжах пойдет мне на пользу. – Он повернулся к ней лицом и поднял бокал. – За небольшой отдых друг от друга!

Ее губы тронула настороженная улыбка. Неужели повезло? Если он уедет, она сможет слетать в Париж на день рождения малышки, и он ничего не узнает о ее отлучке. Правда, надо будет обговорить это дело с отцом, но тут проблем не предвидится.

С души словно свалился огромный камень.

– Налей мне немного мартини, пожалуйста. И будь добр, катайся осторожней. Я еще не забыла, как ты сломал ногу в горах. – Тогда они впервые поцеловались… но теперь она уже не так наивна.

Их глаза встретились, и Кэти поняла, что Джейк тоже думает о том самом вечере.

– Если быть точным, то был уже второй перелом, – усмехнулся Джейк. Он поставил бокал на столик, взглянул на нее потемневшими глазами и сделал два быстрых шага к дивану. О мартини было забыто.

Кэти вздрогнула. Она хорошо знала этот взгляд. Джейк приподнял ее голову и, прежде чем поцеловать, произнес:

– Но второй раз я запомнил намного лучше.

Сопротивляться ему не было сил. Джейк легко поднял ее на руки и понес в спальню.

На следующий день Кэти вошла в комнату, где столько ночей провела с Джейком, бросила сумочку на кровать, скинула туфли.

Без него здесь было холодно и неуютно. Девушка невольно поежилась и улыбнулась самой себе. Все сработало. Джейк улетел в Швейцарию, и миссис Чарльз немедленно заявила, что берет выходной.

Кэти это устраивало как нельзя лучше. Она позвонила в аэропорт и заказала билет до Парижа. Оставалось сделать два звонка – отцу и Клоду, но с этим можно было подождать. Сидя за туалетным столиком, она задумчиво смотрела на свое бледное лицо, отражающееся в зеркале. Недавно она посетила своего врача, и он подтвердил ее самые худшие опасения: она беременна. Настанет ли когда-нибудь конец глупостям, которые она совершала беспрерывно одну за другой?

После первой ночи у Джейка и сомнений не возникло, что Кэти не забыла предохраниться, он даже намекнул ей, что в ее нынешнем положении это просто необходимо. Разве она могла ему что-то сказать?

Наутро она купила таблетки, но, видимо, было уже поздно. Сейчас сомнений в этом не оставалось.

Кэти бессильно уронила голову на ладони и сделала несколько глубоких вздохов, стараясь удержать набежавшие слезы. Господи, в какую же она попала беду! Какой безумный поворот событий! Не сдерживаясь больше, она заплакала навзрыд. Сказалось огромное напряжение последних недель. Она слишком долго держала себя в руках, слишком много работала, слишком усердно играла роль утонченной любовницы. Все слишком, все чересчур. А теперь еще эта беременность!

Она плакала по себе, по своему не рожденному еще ребенку, плакала так, что сердце рвалось на части. Она любила Джейка, и это тоже убивало ее. Лежа в его объятьях, она постоянно сдерживалась, чтобы в порыве страсти не выдать своих чувств. В другие моменты она настойчиво твердила себе, как ненавидит его за то, что он спал с ее мачехой, но все было напрасно. Одно прикосновение Джейка – и она теряла голову.

Постепенно слезы высохли. Основная причина ее горестного состояния крылась в беременности. Что же делать? – задавала она себе уже порядком поднадоевший вопрос. Ей виделся единственный выход: надо оставить Джейка. У нее с ним заключено соглашение, которое надо выполнять, но…

С фабрикой отца теперь все в порядке, отступиться Джейк уже не сможет, и Кэти, если, конечно, захочет, может отказаться быть его любовницей. Беда в том, что, если признать честно, ей совсем этого не хотелось, но мысль, что он может жениться на ней, узнав о будущем ребенке, была совершенно невозможна. Еще подумает, что она все специально подстроила.

Аборт. Странное слово. Раньше Кэти относилась к нему нейтрально, не принимала, но и не отрицала, просто придерживалась мнения, что в этом вопросе решать должна сама женщина. О себе в данном аспекте она никогда не думала. Но сейчас, когда лицом к лицу столкнулась с этой проблемой, поняла, что не может быть и речи о том, чтобы избавиться от ребенка Джейка. Что же до ее отца, так они теперь друзья, и он заслуживает внука.

Она резко поднялась. Надо немедленно сменить обстановку. Уехать в Париж, пообщаться со старыми друзьями и поразмыслить о своих делах. Итак, больше дела, меньше слов. Контрастный душ, немного косметики на лицо – и никто не скажет, что она только что плакала.

Надев белый шерстяной костюм, который когда-то так понравился Джейку, она сложила кое-какие вещи в небольшой чемодан, сунула туда же красивую куклу – подарок крестнице – и вызвала по телефону такси.

Когда самолет приземлился в аэропорту Шарля де Голля, Кэти впервые вздохнула с облегчением. Страхи отступили, появилась какая-то надежда. Высокая, стройная, с роскошными волосами, она прошла к выходу, привлекая к себе восхищенные взгляды мужчин.

Навстречу кинулся Клод, обнял, закружил по залу и в непринужденной французской манере смачно расцеловал в обе щеки. Глаза Кэти вновь заволокло слезами.

– Господи, Клод, до чего же я рада тебя видеть! – Она и не думала, что так соскучилась по этому человеку с серебряными волосами, поразительно красивому в свои пятьдесят лет.

– Дай же посмотреть на тебя, Лина.

На какое-то мгновение Кэти растерялась: она и забыла, что осталась для него Линой Лоренс.

– О нет, Клод, теперь я Кэти, просто Кэти.

– Дорогая, с тобой никогда ничего не бывает просто. Даже в могиле ты что-нибудь отчебучишь.

– До этого, надеюсь, далеко, – рассмеялась она в ответ на чересчур экстравагантный комплимент.

Дорога к дому Клода на окраине Парижа была для нее как долгожданное возвращение домой. Она расцеловала Алена, взгрустнула, вспомнив Анну, а потом ею целиком завладел маленький живой комочек с темными кудряшками, перехваченными бантами, весь в розовых оборочках и белоснежных нижних юбочках, который звался Катериной.

– Милая моя! – без конца восклицала Кэти, вертя крестницу в руках. Она была так похожа на мать! Глядя в ее огромные глазищи, Кэти едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Всю субботу трое взрослых провели с резвящимся ребенком. День рождения – дело нешуточное. Днем к ним присоединились коллеги Клода, а когда неимоверно уставшая девчушка заснула, Кэти отнесла ее в детскую.

Положив сладкое тельце в кроватку, Кэти еще долгое время просидела рядом, отводя темные кудри с разгоряченного лба девочки. До чего же хороша, думала Кэти, и какое несчастье – в столь нежном возрасте лишиться матери! Кэти вздохнула и вышла из детской. Скоро она и сама станет матерью. Она задохнулась под тяжестью навалившихся проблем.

Овладев собой, Кэти спустилась по лестнице. Сегодня ни к чему думать о грядущих трудностях, не стоит портить настроение ни себе, ни окружающим. Дом Клода с невообразимой быстротой наполнялся гостями, вечеринка набирала силу.

Кэти здоровалась со знакомыми, выслушивала последние сплетни из мира фотобизнеса, смеялась над анекдотами, пила шампанское, но, едва часы пробили двенадцать, единственной ее мыслью было поскорее забраться в постель. Увы, сейчас уйти никак нельзя, ведь она гостья Клода, и все эти люди собрались, чтобы повидаться с ней после долгой разлуки.

Только в четвертом часу утра Клод пошел провожать последнюю гостью. Это была его недавняя находка, великолепная топ-модель, которую Кэти никогда прежде не видела. Девушка ей понравилась. Молодец Клод, подумала Кэти. А сейчас надо выпить чашечку кофе – и спать.

Она устроилась на стуле в кухне, опершись о стол локтем, но не успела сделать и пару глотков, как дверь распахнулась.

– Ты так быстро вернулся, Клод? Неужто растерял свои чары? – шутливо спросила она.

– Просто решил выдворить твою соперницу, дорогая, – в тон ей ответил Клод, наливая себе кофе и усаживаясь напротив. – Жен очень красива, фотогенична, но… слишком похотлива. Готова раздвинуть свои прелестные ножки первому встречному.

Кэти поперхнулась и расхохоталась.

– Клод, ты ужасен!

– Знаю, дорогая, знаю, но в мои годы я могу себе позволить такую роскошь. Однако я еще мужчина и время от времени нуждаюсь в женщине. Знаешь, когда-то я даже на тебя глаз положил, только мой сын тут же все разложил по полочкам: подруга его жены неприкосновенна.

Глаза Кэти округлились от удивления. Глядя в красивое лицо Клода, она поняла, что он не шутит.

– Спокойно, Кэти, – усмехнулся Клод, завладев ее рукой. – Алену не надо было меня предупреждать. Ты не для меня, я это сразу понял. Я легкомысленный тип, а ты девушка возвышенная, веришь в любовь и таинство брака, в семейный очаг. – Чуткие пальцы сжали ее запястье. – Совет хочешь?

– Конечно, Клод, именно этого я от тебя и жду.

– Ты, конечно, должна продолжать работать, это ясно. Но сейчас я хочу поговорить о более интимном. – (Кэти напряглась и хотела выдернуть ладонь из его пальцев.) – Я слишком хорошо тебя знаю, Кэти, и, надеюсь, был для тебя не только антрепренером, но и другом, настоящим другом. Я этим дорожу, поверь. Ты взрослела у меня на глазах, из неуклюжего подростка превратилась в истинную красавицу. И сейчас мне не нравится, что ты страдаешь.

– С чего это ты взял? – остановила его Кэти. – У меня все отлично. Новое дело мне очень нравится… Все хорошо…

– Хватит, Кэти, я читаю газеты. В «Пари-матч» все статьи только о тебе да о Джейке Грэнтоне. Ты забыла, как ты популярна здесь, во Франции? А чего стоят заголовки! «Очаровательная Лина заставляет могущественного банкира наконец-то выйти в свет!»

– Господи, – вырвалось у Кэти.

– Я создал образ Лины и с самого начала знал, что он не имеет с тобой ничего общего. Я помню, как неохотно ты показывалась на публике… Ты была лучшей подругой Анны, с первых дней нянчила Катерину; розовый куст, что ты посадила возле дома, цветет до сих пор. А Грэнтон… Что ж, у него уйма денег, но нельзя сказать, чтобы он принадлежал к сливкам общества, по крайней мере всегда избегал тех мест, где обычно собирается высший свет. А тут вы вместе – в театрах, дансингах, клубах… Что происходит, девочка? Что-то здесь не так.

– У тебя разыгралось воображение, Клод, – холодно произнесла Кэти, но выражение его лица ясно говорило, что он ждет ответа и так просто ей не отделаться. – Ну, я встретила Джейка на благотворительном аукционе, и ты это прекрасно знаешь. – Зачем он притворяется? Ведь вся история началась именно из-за него.

– Ничего я не знаю, этим занимался отдел рекламы. Я считал, что ты должна была провести вечер с тем джентльменом на аукционе.

Кэти вгляделась в его лицо. Нет, он не обманывает.

– Это был человек Джейка. Ну вот, за первой встречей последовала вторая, третья. Потому и появились все эти заметки в газетах.

– Да, я читал все и до вчерашнего твоего появления радовался за тебя. Но, милая моя, я опытен в делах сердечных и знаю, что, когда очаровательная молодая девушка бросает работу фотомодели, перестает сидеть на строжайшей диете, принимается за любимое дело и впервые в жизни влюбляется, она должна хорошо выглядеть, а не худеть на глазах. Посмотри, на кого ты похожа – краше в гроб кладут!

– Я до сих пор слежу за фигурой.

– Кэти, я уже две недели названиваю тебе домой. Сперва хотел уточнить, приедешь ли ты на день рождения малышки, а потом любопытство взыграло: куда это ты подевалась. Больше не буду тебе докучать. Раз ты решила съехаться с Джейком, это твое дело. Только смотри, девочка, не обманись, не останься в любовницах. Такая женщина, как ты, должна иметь семью.

Она медленно допила остывший кофе.

– Я знаю, что делаю, Клод, не волнуйся обо мне.

– Хорошо, я тебе верю. – Клод встал и помог подняться Кэти. – И запомни, если тебе когда-нибудь понадобится помощь друга, я всегда буду рядом.

– Спасибо, Клод, – прошептала девушка, едва не задохнувшись от нахлынувших эмоций. Что за чудесный человек! Настоящий, верный друг…

Едва коснувшись головой подушки, Кэти забылась сном. Утром ее щеки защекотали два крохотных пальчика и тоненький голосок пропел:

– Просыпайся, тетя Кэти! Давай поиграем.

В аэропорту она распрощалась с Клодом, Аленом и Катериной и, скрывая от них слезы, быстрыми шагами пошла к самолету. Через час она будет в Лондоне, возьмет такси и поедет к отцу. Джейк никогда не узнает, что она была во Франции. Однако тут Кэти жестоко ошиблась.

Такси остановилось возле отцовского дома. Кэти покопалась в кошельке и выругалась сквозь зубы: у нее не оказалось мелочи. Попросив водителя немного подождать, быстро выбралась из машины, подбежала к дверям и нажала кнопку звонка.

Ну же, скорей, мысленно торопила она отца. Наконец дверь распахнулась.

– Па, мне нужны день… – Закончить ей не удалось. Сильные загорелые руки схватили ее и втащили в прихожую – она лицом к лицу очутилась с Джейком. Он-то что здесь делает? Внезапно ее охватил ужас; Кэти сглотнула и усилием воли заставила себя улыбнуться. – Мне надо расплатиться с таксистом, Джейк.

Пальцы впились в ее руку, она пискнула от боли.

– Сперва разберусь с твоим таксистом, а потом с тобой, Кэти. – В голосе сквозила явная угроза. – А пока что можешь поздороваться с папой и заодно распрощаться с ним. Через две минуты мы уезжаем.

Он вышел на улицу, оставив замершую в шоке девушку.

– Девочка моя дорогая! – донеслось до ее затуманенного сознания. – Джейк, бедняга, ждет тебя тут уже целую вечность.

– Здравствуй, па, – выговорила она, пытаясь осознать, что же произошло. Джейк ведь должен сейчас находиться в Швейцарии. Все рушится прямо на глазах. – Прости, но…

Прежде чем Кэти успела договорить, она уже была выставлена за дверь сильной рукой.

– Подожди, нельзя же так! – запротестовала она, но Джейк уже тащил ее по улице к шикарному «БМВ».

– Заткнись и полезай внутрь.

Он грубо втолкнул ее на переднее сиденье, над головой со свистом пролетел чемодан, с которым она ездила во Францию.

– Что ты делаешь? Ты же меня чуть не убил! – возмущенно воскликнула девушка.

Джейк молча сел за руль и включил зажигание.

– Снести тебе голову этим чемоданом было бы сущим пустяком по сравнению с тем, что я намерен с тобой сделать. – По телу девушки побежали мурашки от неподдельного ужаса, пронизавшего все ее существо.

– Ты не переигрываешь? – Как ни странно, голос звучал спокойно. Она медленно добавила: – Ты не учел, Джейк, что женщинам свойственно менять решения.

– Замолчи.

Она закрыла рот. Остаток пути прошел в полной тишине.

– Выходи! – рявкнул он, когда они подъехали.

Он схватил ее за руку и полувтащил в лифт. Она хотела было высвободиться, но добилась только того, что он усилил хватку. Кабина начала подниматься, а желудок Кэти, напротив, рухнул куда-то вниз, кровь застыла в жилах. Что бы она сейчас ни напридумывала, Джейк ни за что ей не поверит. Но… какая разница? Разрыв все равно неизбежен.

Джейк втолкнул ее в квартиру и запер дверь.

– Джейк, не надо устраивать сцен в духе мыльных опер, – выдавила Кэти, – я просто задержалась у подруги. – Некое внутреннее чувство подсказывало не упоминать Париж.

– Ах ты, маленькая врунья! – Джейк схватил ее за плечи. – Твоя подружка обитает в Париже, не так ли?

– Откуда ты…

– Я следил за тобой от самого Хитроу, драгоценная моя. Как видишь, затратил немало усилий, а теперь ты отдашь долг. – Он сорвал с нее жакет, бросил его на пол, вслед полетела блузка.

– Но… – Дальше говорить не пришлось, потому что Джейк подхватил ее на руки, унес в спальню и бесцеремонно бросил на широкую кровать.

Не давая ей опомниться, он накрыл ее своим тяжелым телом. Никогда еще он не был в такой ярости. Глаза пылали мрачным огнем, губы тряслись от неимоверного напряжения.

– Боишься? Правильно делаешь. Я могу задушить тебя голыми руками, но сперва… сперва я хочу выдавить из твоих пор малейшее прикосновение твоего дружка Клода.

– Подожди, ты не понимаешь! – выкрикнула Кэти. – Дай же объяснить! – Но было слишком поздно.

Джейк вжал ее в кровать, мертвой хваткой завладев ее хрупким телом. Смертельным поцелуем впился в губы, да так, что Кэти почувствовала во рту вкус крови. Страсть внезапно обуяла Кэти, помимо воли она обвила его шею руками – Господи, когда же он успел раздеться? – и впилась ногтями в смуглую кожу. Сила воздействия его поцелуя была такова, что она бессознательно стала умолять овладеть ею.

Немного выждав, Джейк нанес решительный удар. Тело Кэти содрогнулось и приняло в себя его пылающую плоть. Новый поцелуй заглушил вопль экстаза.

Позже, много позже, он перевернул ее на спину и сверкающим взглядом окинул распростертую обнаженную фигуру.

– До чего же ты прекрасна, Кэти, но душа у тебя все-таки… Я надеялся…

– Что?

– Ничего. Собирай вещи и убирайся отсюда. Не желаю тебя больше видеть. – Не замечая собственной наготы, он бросил на нее презрительный взгляд. – Чтобы через полчаса ты была полностью готова. Если, упаси Боже, ты что-либо забудешь, я немедленно перешлю это с посыльным. – Громко хлопнув дверью, он вышел из спальни.

Кэти с силой зажмурила глаза. Плакать она не будет, хватит, у нее еще осталась гордость. Никогда этот человек не узнает, как сильно она его любит, и уж тем более никогда не узнает, что под сердцем она носит его дитя. От безысходности Кэти даже рассмеялась: а что он предпримет, если все-таки узнает? Всего несколько дней назад она была такой непроходимой дурой, что думала, будто он решит жениться на ней, теперь же не бьио никакого сомнения – он заставит ее избавиться от нежеланного ребенка.