Свобода Воли 2 страница

Бог

Чему мы обязаны столь кажущейся многим из нас необходимости в существовании Бога? Человек обязательно должен был когда-то задуматься о высшем существе, хотя бы потому, что видно, как к нему постепенно восходит градация все усложняющихся форм, заканчиваясь почему-то на нем самом. Такой обрыв кажется искусственным. Тем более что человек понимал свое несовершенство и чувствовал давлеющее превосходство со стороны сил природы. Оценивая свой творческий потенциал, например, в животноводстве, в селекционировании и выведении разных пород домашнего скота, человек вполне закономерно может задуматься «а не разводят ли его самого?», короче говоря, эта мысль, о высшем существе, вполне оправдана, однако, это(эти) существо - насколько оно должно быть запредельно? Эволюция мысли приводит к выводу, что это верховное нечто должно быть «вечно и неразрушимо». Потому что только тогда «гарантируется» его сохранность и неуничтожимость, в противовес всему остальному «тленному».

Какая может быть «альтернатива» некой непонятной и иррациональной трансцендентности? Некоторые тяжесть ответа на этот вопрос переносят в далекое будущее, тем самым надеясь, что вся «трансцендентность» когда-то слезет, как шелуха, которую мы не можем прогрызть сейчас, но сможем потом. Это кажется частичным уходом от ответа, но заслуживающим право на рассмотрение вариантом. Что может ждать человечество через миллионы или даже миллиарды лет при самом благоприятном исходе его развития? Может, мы шаг за шагом станем этими самыми высшими существами? Разве это не логично? Что если можно будет повлиять на структуру мозга и сделать всех супер гениями, живущими вечно, с мозгами, присоединенными к единой базе данных, обеспечив прямой интерфейс всех людей и громадного суперкомпьютера. На какие открытия и достижения будет способен данный агрегат и каков предел его развития? Кто может сейчас дать ответы? Это только наш потенциал, надо еще упомянуть других принципиально отличных от нас существ, что запрещает им быть? Может, уже существует супер умная и бессмертная раса на отдаленной планете или секторе Вселенной, где, может, даже другие законы физики? А мы – что-то вроде «выкидыша» природы, неудавшийся больной недоразвитый разум и лучше всего будет избавить нас от страданий, стерев с лица Земли?

Но это потом, а что у нас есть сейчас? На все эти фантазии нам будет парировать священник, сказав, что даже если это и возможно, то «жизнь без Бога» – ничтожное и жалкое существование, счастье без Бога – невозможно по определению. Да, я соглашусь, что жизнь выглядит очень уныло и хочется добавить в нее какой-то важный недостающий элемент – что-то вроде нашей единственной пищи, о которой мы забыли и которая одна может утолить наш голод – Бога. По большому счету, в таком воззрении велик элемент потребительства, такой Бог – «поставщик» счастья и вечной жизни. Нам ведь не дано понять его природу, поэтому сама фигура Бога не так важна, как то, что он нам может предоставить. Он – как безбрежный океан, дающий вполне осязаемую «рыбу» голодающему. Он – как врач, дающий лекарство, нас мало интересует личность врача, его философские взгляды, его отношения к нам, любит он нас - не любит, да какое нам до этого дело? Нам лишь важно то, насколько действенно лекарство и искусны его навыки. «Любовь» в отношении нас со стороны Бога – это не самоцель, а, скорее, что-то вроде «гарантии» того, что он все-таки даст нам то, что нам от него нужно. Как осознание того, что родная мать не бросит нас в лесу беззащитными на голодную смерть, так как любит нас. Это – самый первый и важный пункт в списке наших с богом «отношений», мы хотим его так «спроектировать», чтобы его любовь по отношению к нам была чем-то безусловным, чтобы он просто был «обязан» нас любить, только тогда мы успокоимся и начнем думать, а не полюбить ли его в ответ? Подсознательный принцип такой: «полюби ты сначала меня, дай мне всё, что я захочу, а потом и я, может быть, тебя возлюблю». Только в таком порядке. Это – самая настоящая «духовная проституция». Конечно, священнослужители давно это поняли и решили всех (и себя) обхитрить – решили поставить их «любовь» к Богу впереди всей этой конструкции. Но разве такое возможно? Любовь человека направлена на человека, это наш биологический инструмент, с помощью которого мы выстраиваем свои отношения друг с другом. Ребенок любит свою мать, потому что она кормит и заботится о нем, это – ответная благодарность. Боле того, даже «безусловная» любовь – проявления инстинкта, это не наш выбор, это не плод нашего духовного усилия, это просто приходит из глубины нашего существа. С Богом такая схема не работает. Мы не знаем его, он для нас – фигура в тени, он – не человек, у нас нет инстинкта любить его.

Мы не можем поставить любовь к нему как исходный пункт всей веры. У человека верующего может даже возникнуть комплекс и чувство вины, что будто бы его равнодушие к Богу равноценно равнодушию к собственной матери или отцу, ведь церковь учит, что Бог – никто иной как «отец наш небесный». Он думает: «а что же со мной нет так, почему я не люблю Бога, ведь он меня-то любит?». Дело в том, что необходимо понять, что нет ничего постыдного, чтобы кого-то не любить или разлюбить, все потому, что любовь – не подконтрольная нам «материя», она то есть, то ее нет, то она перемешана с другими эмоциями. Мы всего лишь люди, а тут такие замашки – мы, оказывается, должны любить еще и этого необъятного, как океан, Бога. При всем желании, невозможно любить даже разумный океан (как в «Солярисе» С. Лема). Хотя, «нет ничего невозможного», если бы наша психика была снабжена таким механизмом, со стороны этого океана, чтобы мы его любили – почему бы и нет? Просто надо связать образ этого океана с теми контурами, которые отвечают за чувство любви. Но, как мы видим, такое невозможно, ибо наши чувства эволюционно направлены на «обычные» объекты (не в последнюю очередь поэтому появился Иисус – богочеловек, как более подходящий для любви объект, хотя, вероятно, главная причина его обожествления в другом, но это не тема моего повествования)

Стоит отметить, что люди, которые входят в транс сообщают, что их «наполняет любовь», но так и должно, согласно вышесказанному, происходить, «свехру вниз». Бог должен внушить нам свою любовь к нему, а не мы усилием воли отыскать ее внутри себя. Должна «снизойти» благодать. Но что это, как не «гипноз» со стороны Бога? Он просто вторгается тогда в нашу психику и делает там переворот (точнее «приворот» к себе), при этом продолжается нелепый разговор о «свободе воли». Согласно концепции этой благодати, чтобы она снизошла, человек сначала просто должен следовать простым заветам, относится хорошо к ближнему, читать молитвы, соблюдать пост. Тогда произойдет чудо – человек теряет свою индивидуальность, он был «рабом греха», а стал «рабом божьим». Оставим в стороне тот факт, что далеко не всякий всерьез поверит в это и станет так самозабвенно стремиться к Богу, люди могут как иметь к этому склонность, так и нет. Тут нет никакой свободы с самого начала. Важно то, что суть отношений осталась, даже после таких сложных маневров, все той же – потребительской!

Психика людей в конечном итоге переломила ситуацию в свою пользу, благодаря фигуре Христа – богочеловека. Им проще было любить своего Бога и число людей, «впадающих в благодать», резко возросло, когда они смогли полюбить Бога так, как в поп-культуре любят и превозносят кумиров. При всей своей эгоистичности, люди все же не хотят «эксплуатировать» Бога, они хотят его любить и быть им любимым. Но что это, как не впадение в сентиментальность (детство)? Христиане, к примеру, очень хотят, чтобы их Бог был сознательным, восприимчивым существом. Их прошибает холодный пот от мысли, что вместо такого теплого «Санта Клауса» на вершине мира может восседать бессознательный равнодушный Абсолют.

Но не все мыслят так же. В буддизме к концепции бога-творца относятся, мягко говоря, не дружелюбно. Все бытие в их понимании обусловлено принципом, который раскрывается сам, без чьей либо помощи. Но миронеприятие сохраняется, как и в христианстве. Сансара - не то место, где можно быть счастливым и даже боги, обитающие на «верхних уровнях» этой сансары (и которые никак не ответственны за создание мира, то есть не являются его инициаторами, быть может, они - часть мира и выполняют свои функции по отношению к нему исходя из своей природы?) смертны, как бы не велик был срок их жизни, не совершенны и тоже каким-то образом «страдают», в том смысле, что не имеют той полноты счастья, какое подразумевается, скажем, христианами при воссоединении их в будущей жизни с Богом, который этой полнотой обладает. Более того, благая карма богов, истощаясь, приводит их к падению все ниже и ниже. Весь этот «фестиваль» продолжается до гибели мира, после чего начинается новый цикл и так до бесконечности. Но выход есть – это нирвана. Это и есть тот «суррогат», с точки зрения христианства, который остается от Бога, если не признавать за ним личность.

Кто-то скажет, что не понимает, что это вообще такое – эта нирвана, как можно всей душой стремится к слиянию с «каким-то там Атманом», если это всего лишь «принцип», как с ним можно слиться? Если Бог – тоже принцип, как можно возлюбить принцип устройства мира? Ведь не любим же, скажем, закон тяготения. Он просто есть и мы отдаем ему должное.

Тот, кто говорит «возлюби», имеет ввиду «живого» Бога, для них он что-то вроде личности, разумеется. Это, в том числе, и христианская позиция, так как христиане под Богом, которого «любят», имеют ввиду Христа. Насколько я могу судить, у мусульман такого почти нет, для них Бог – что-то вроде начальника, директора, его надо бояться и уважать, боготворить и благодарить, а о любви речь не идет (точнее, этому не уделяется первостепенно значение). Поэтому подход даже к личностном Богу, не говоря уже о «принципе», может быть двояким – можно в первую очередь любить его и на основе этого строить с ним отношения, а можно во главу угла ставить его авторитет, а значит, боятся и уважать его, а только потому «любить». Это всегда смесь из этих двух моментов в разных пропорциях.

Если Бог даже и «живой», то все равно он как-то «работает», на вроде большого «суперкомпьютера». То есть он не просто же идея, чтобы функционировать, он должен иметь структуру, какие-то шаблоны, «программный код», матрицу и т.п. - вот вам и «принцип», с которым необходимо слиться. То есть это более совершенная форма для существования, как для субъекта. (Поэтому тут уместна такая аналогия с нашим очень отдаленным будущим, когда мы, по убеждению трансгуманистов, сильно дегуманизируемся и обретем сами и здесь то, что чают обрести в загробной жизни верующие с помощью Бога. Вопрос в том, действительно ли такое возможно или все же «запредельное» всегда будет для нас таковым и мы не сможем построить «рай на Земле», никогда, во веки веков.) При всем этом, Бог может быть «одушевленным», то есть быть субъектом своего божественного опыта. Только это будет принципиально ему лишь одному доступный опыт, к которому мы сможем приобщиться в бесконечно малой степени. У него будет «все как у нас», ведь, с одной стороны, мы это наш мозг(механизм, «принцип»), с другой стороны – феноменология (личность, субъективность). Допустим, Бог разговаривает с нами, как будто он «живой», но даже так, разве есть способ проверить, на самом ли деле он живой или это только имитация? (Распространение солипсического сомнения на Бога.)

Короче говоря, нас, в каком-то смысле, не должно волновать какой он, живой или бессознательный, главное «как он работает», если мы окунемся в столь желанно бытие и обретем абсолютное счастье и блаженство, будет ли иметь значение, разумный ли этот «океан», в который мы окунулись? Что важнее – сама возможность иметь подобный опыт при неразумности Бога или же разумный Бог, который такой возможности не предоставит? Конечно, вопрос не стоит «или – или», одно другое не исключает, но если выбирать, то станет очевидно, что нам важнее то, как мы будем существовать, наше счастье, нам важнее, чтобы наше бессмертие было нам обеспечено в принципе, а «личность» Бога это всего лишь «дополнительный бонус». Думаю, при таком раскладе будет не все так уж и плохо, есть мы – в неистовом блаженство - и есть наши «соседи» по блаженству – что еще надо? Нам нужен какой-то «надзиратель по блаженству»? Если мы сами получим, доступные лишь Богу знания и всемогущество, то зачем он нам нужен будет? Точнее не так, мы в тот же момент станем им! Либо вместе с ним, рядом, либо вместо него. Но христианство предостерегает от таких мыслей, утверждая, что такого никогда не произойдет, что мы никогда не сравняемся с Богом. Но почему? Разве это с его стороны не «эгоистично»? Ведь даже мы, на своем «низменном», человеческом уровне, желаем своим детям стать не просто равными нам, но даже лучше, чем мы есть! Если бы мы уподобились такому Богу в жизни, получается, мы бы хотели, чтобы наши дети застыли на каком-то этапе развития и оставались маленькими дурачками. Я знаю таких родителей, который даже расстраиваются, когда их дети взрослеют и заводят новых, чтобы испытать снова те же эмоции. Но в каком-то смысле, это психопатология. Так Бог, получается, патологичен точно в таком же отношении? Поскольку мы рассматриваем априори совершенные и идеальные «материи», такие как Бог, то он, естественно, не может быть таким, значит, он «должен» предоставить нам абсолютную свободу. Разве что это невозможно? Но как это может быть невозможно? Его энергия бесконечна и он может «сделать из себя» бесконечное число своих копий, которые будут существовать где-то параллельно, «сами по себе». Хотя все это может быть не так и нам все же придется оставаться «внутри» Бога…Все это слишком далеко от известной нам реальности, чтобы всерьез рассуждать об этом. Тем более это может не иметь никакого смысла, потому что любое такое построение на фундаменте концепции «традиционного Бога» может априори не иметь смысла, если на самом деле мы и Бог – это одно и тоже, один субъект, а не два. Именно это я и хочу продемонстрировать.

Так или иначе, у Него есть какой-то один «Источник», этот исток должен быть и Нашим. Мы исходим оттуда же, откуда и сам Бог. Я думаю, такой его Исток – это что-то, что ему, естественно, не подконтрольно, хоть это и есть собственная его часть. Точно так же мы свое подсознание считаем своим, пусть оно и не подконтрольно нам. Если искать аналогию в нашем мире, для нас таким очевидным источником будет Большой Взрыв (если он был, конечно). Он нам, естественно, не подконтролен, но с другой стороны, мы и есть наша Вселенная, мы – ее хозяева. Всю Вселенную можно считать «расширенным бессознательным» всего человечества. И у нас есть источник, который содержит все то, что мы из себя представляем. Хотя мы и есть этот источник, но, тем не менее, мы не можем его контролировать. Это наше «слепое пятно».

Даже Бог «из чего-то состоит», а значит, у него есть какие-то первичные принципы организации, ведь не может же Бог менять свои же принципы, на которое только и опирается его существование, значит, есть что-то, даже в разуме, недоступное для него, некий «проторазум», то, благодаря чему он только и существует. Ведь даже делая такую «замену» (принципов) внутри себя, Бог должен поменять на «что-то» свои основы, а откуда он возьмет новые элементы? Точно так же и мы не можем заменить материю, из которой состоим на «что-то другое», все равно это будет модифицированная материя, то есть раскрытие уже существующих извечных принципов, «поменять» которые и было целью. Другими словами, нельзя поменять свои принципы, даже Богу. Короче, не построить из кирпичей ничего, кроме кирпичного сооружения...Абсолютная свобода, которую пытаются приписать Богу, предполагает, что он не зависит ни от чего, но только ничто ни от чего не зависит, если есть «что-то», значит оно «как-то», вот и кончилась вся «свобода»!

В каком-то смысле, мы так относимся к Большому взрыву, как Бог к своему Источнику (я имею ввиду гипотетического Бога), то есть мы в каком-то смысле правы, что чувствуем себя «хозяевами Вселенной», ведь этот источник - наш, так же как и наше подсознание, мы же называем свое подсознание - своим, а значит, и Вселенная «наша». Поэтому, если мы создадим симуляцию на компьютере с живыми и чувствующими виртуальными созданиями, мы для них будем богами, но не будет ли аморально ими командовать, в смысле допускать в отношении их любой произвол? Ведь источник у нас - общий, Большой взрыв! Наше право распоряжаться их судьбами будет не больше, чем наше право в отношении собственного ребенка. Он, конечно, до определенной степени обязан нас слушаться, но, так как он личность, мы не можем делать с ним все то, что можем делать со своим имуществом. Насылать бедствия на этот «народ» в компьютерной симуляции будет этически сопоставимо с продажей своего ребенка на органы.

Короче говоря, Бог так относится к нам, как мы - к ним, в конце концов, есть только один Источник у всего сущего, куда сходится всё вообще и именно поэтому мы с Богом наравне в самом буквальном смысле! Точно так же, как мы наравне с другими людьми. Под Богом все это время я имел в виду развернутую идею монотеистического Бога, а отношения «человек – Бог», таким образом, установились на уровне 1 + 1, как отношения между двумя субъектами. Я пришел к заключению, что мы с таким гипотетическим, отдельным от нас, Богом, находимся на одном уровне, как два человека. Но на протяжении всего повествования я заключаю, что все мы, люди, все живое вообще, – одно существо. В отношении с другими людьми нет формулы 1 + 1, то есть я и «они». Все люди – это я. Существует только один нелокальный субъект любого опыта. Значит, в отношении с Богом мы имеем, как и в отношении друг к другу, 1=1, то есть мы и есть наш Бог. Между нами нет даже бесконечно малой дистанции. Такое тождество с Богом возможно благодаря сочетанию двух фактов:

а) прежде всего мы, люди, тождественны между собой, мы – один ноуменальный субъект, об этом пойдет речь ниже;

б) мы с Богом находимся наравне, несмотря на его запредельность и недоступность для анализа

Экстраполируя а) на б) получим в результате вывод, что между нами и Богом нужно поставить знак равенства. Обозначать его отдельным понятием, тем не менее, необходимо, так же как мы даем имена другим людям и даже стадиям собственного взросления (ребенок, взрослый, старик). Бог, получается, это наша «запредельная стадия» развития, которая находится в ноуменальном мире.

Приведу иллюстрацию того, как может быть а) чем-то реально существующим. Казалось бы, можно сколько угодно причинять боль другому человеку и оставаться спокойным в том смысле, что никогда ведь не придется ощутить на себе его страдания. Это вроде бы «доказывает» обратное тому, что я утверждаю, что все люди в действительности «один человек».

Пусть субъект 1(s1), расположенный в пространстве с координатами (x1; y1; z1) совершает насилие над субъектом 2(s2) в (x2; y2; z2), он не чувствует его боли точно так же, как некий s3 в момент t1 не чувствует той боли, которую сам будет чувствовать в момент t2. Почему-то мы глубоко убеждены, что между этими случаями есть кардинальная разница. Физика демонстрирует нам инвариантность времени и пространства: s3 в будущем, объективно, с физической точки зрения, – это совершенно другое существо, которое будет в другом пространстве-времени, чем s3 в настоящем. Если s3 будет последовательным в своих рассуждениях на этот счет, то, принимая во внимания иллюзию непрерывности идентичности, он, тем не менее, должен переживать за свою судьбу в будущем, во всяком случае, не больше, чем за переживания s2, если он будет на месте s1, который мучает s2! Потому что s1 и s2 отличаются друг от друга так же, как s3 в момент t1 и s3 же в момент t2! В первом случае отличаются координаты пространства, но время одно, во втором отличается всё, и координаты и время, но именно это создает иллюзию – вроде бы s3 и там и там. Есть, правда, одна «загвоздка» - время у каждого «свое», для s1 и s2 время действия совпадает, но по сути s1 живет в своем t, а s2 в своем. Можно вообразить ситуацию, что все сначала происходит «в голове» у s1, а спустя время в голове у s2, результат будет тем же.

Случаи идентичны, потому что, если мы соглашаемся, что s3 – один и тот же субъект, несмотря на произошедшие физические изменения, то и s1 и s2 тоже один и тот же субъект, просто «изменений» намного больше, мозг s1 и s2 сильно отличаются друг от друга, больше чем мозг s3 в t1 и t2! Но эта разница носит количественный, а не качественный характер. Мозг сам по себе не имеет ярлыка принадлежности, который он «несет» сквозь время и изменения в течение жизни, он просто скопище материальных частиц. Таким образом, если s3(t1) = s3(t2), то s1(tn) = s2(tn), и вообще, s1 = s2 = s3 = S. Этот S и есть тот самый «самотождественный нелокальный субъект любого опыта».

В отношении других людей у нас работает механизм сострадания, который мешает нам причинять им боль. Точно так же есть и иллюзия идентичности, которая не дает нам так запланировать свое будущее, чтобы мы оказались в неприятных обстоятельствах. У нас есть интуиция, что это будем мы, а не «какой-то мозг, напоминающий мой». Но это интуиция, а что говорит рациональный анализ? Он говорит, насколько я смог это показать, что причиняя боль другому, мы идем против здравого смысла, потому что через мгновение мы получим два существа, одно из которых будет страдать, и мы не может объективно, с физической точки зрения, сказать, каким из этих существ будем именно мы! Звучит не совсем корректно, правильнее будет сказать, что мы не будем никем из них, но, в то же время, мы будем обоими этими существами! Такой парадокс возникает только из-за ограниченности нашего языка. Значит, мы в таком случай мгновение назад сами себе причинили боль. Но, конечно, иллюзия идентичности не даст это увидеть непосредственно, потому что на этой иллюзии держится весь мир и весь наш опыт.

Дело еще в том, что можно заметить, что субъекты пронумерованы, отсюда может возникнуть кажущаяся разница между ними. Но это опять заблуждение. Эта нумерация условна. Субъект, а по-другому сознание, не количественное числительное. Если в комнате находятся два человека, тем не менее, будет неверным сказать, что «в комнате два сознания». Его можно уподобить какому-то качеству, например, цвету. Пусть в комнате две одинаковых красных вазы, тем не менее, мы не скажем «два красных цвета». Сколько бы «носителей качества» - столов, стульев во вселенной не было, «количество цвета» всегда будет одним и тем же. Его будет не больше на футбольном поле, чем на спичечной головке, разница в размере самого поля и спички, а у цвета нет размера. А если говорить о «душе» в таком рафинированном смысле, то как отличить одну душу от другой? Это будет так же невозможно, как «пронумеровать цвет», мы в конечном итоге сможем нумеровать только цветные объекты, но не сам цвет, сможем только указать, где он есть, а где его нет. В данном случае важно правильно понять метафору, вся личность человека – это некий, пока что «бесцветный», механизм, а есть еще сознание, которое его «окрашивает».

Вопрос в том, действительно ли есть s3, s1, s2 и т.д. или же есть один субъект, который сразу везде? Я утверждаю, что субъект всего один. Если же утверждать обратное, то придется ввести понятие «отдельного метафизического субъекта», потому что такой конструкции в нашем мире нигде нет (это будет что то наподобие монад Лейбница *). У нас зато есть «субъективность – сознание», свойства которого я только что отметил. Если s1 и s2 поменять местами и вернуть потом каждого «на свое место», они никак не заметят этой подмены, даже если она будет происходить каждую секунду. Причина в том, что у субъекта нет никаких свойств, кроме своей субъективности, и потому s1 и s2, если чем-то и отличаются, то только своей «монадностью» - отдельной позицией в «гиперпространстве». Если же брать тот вариант, на котором я настаиваю, то выражение «поменять сознания» будет таким же абсурдном и тавтологией, как и «поменять один цвет на точно такой же» в смежной метафоре. То есть, опять получается, что «я» везде, как бы «размазан» равномерно по Вселенной.

Зайду теперь с другой стороны. Вопрос – могу ли я быть не просто нелокальным субъектом в этом мире, но быть и здесь и в другом мире одновременно? Если речь идет о другом мире, где я Бог или где я наслаждаюсь нирваной, почему бы и нет? Ведь в них течет два разных параллельных потока времени. Это будет для одного мира: «…t1, t2, t3…», а для другого: «…u1, u2, u3…» Если я умираю здесь, то я просто исчезаю, моя личность и сознание прекращаются. Но я был и остаюсь «в порядке» в другом, параллельном мире. Обычно думают так: линия времени жизни заканчивается в этом мире и продолжается в другом. Но если есть «переход» между мирами, то они автоматически перестают быть «разными», а становятся одним миром и время, следовательно, в них тоже одно, одна линия времени. То есть «…t1, t2, t3, u1, u2…» не может быть по определению, только «...t1, t2, t3, t4, t5…». Речь ведь как раз о параллельных мирах, каждый их которых со своим «независимым временем».

Ничто мне не запрещает быть сразу в двух таких мирах, коль скоро я «заполнил собой» полностью этот. Ведь только так и возможно пресловутое «бессмертие» души, если понимать под ней сознание в самом широком смысле

* Почему это «плохой вариант» я рассматриваю ниже в главе «Возвращение к индивидуальной душе»

слова. Потому что сознание в этом мире и в любом другом будет все равно сознанием. Оно – вне времени. Понятие вечности если и не тоже самое, что «время другого мира», то точно не «время этого мира», а значит, если и есть какая-то форма бессмертия в той системе, которую я отстаиваю (открытый индивидуализм), то я должен уже быть там, в этом состоянии, в нирване.

В каком месте и времени я окажусь, если попаду в другой мир через некий портал? Очевидно, это место и время будут произвольными. Я могу, пусть даже и в воображении, видеть всю историю этого мира, как фильм на киноленте, где вся бесконечность всех моментов существует сразу. Именно так выглядит мир, когда «смотришь» на него со стороны, нельзя сказать, что время во всех мирах течет синхронно, это просто подмена понятий, по сути это значит, что время в них просто напросто одно и миры все эти тоже один. Произвольным время входа из одного мира в другой будет точно так же, как и произвольность входа в комнату – можно через одну дверь, можно через другую, а можно и в стене дыру прорубить. В этом гипотетическом мире уже «все произошло», мир-то параллельный как-никак, со своим «независимым временем». Для нас он некий статичный монолит. Итак, я делаю шаг в портал и оказываюсь там. Но что теперь будет, если я оглянусь назад на покинутый мною родной мир? Я же точно так же должен буду видеть его целиком, даже то, что еще не произошло в тот момент, когда я его покидал. А значит, если я вернусь туда снова из этого другого мира, то я буду видеть и свою смерть. Значит, в системе отсчета этого мира, в момент моей смерти я буду ее наблюдать со стороны, находясь там, в другом мире. То есть, другими словами, можно умереть и продолжать жить «одновременно», если речь идет о временах разных миров. Если такой параллельный мир назвать раем или нирваной, а вход в «портал» будет в момент смерти, то я уже там и могу смотреть на себя настоящего, пишущего эти строки.

Но сам этот портал кажется чем-то «лишним», без него вполне можно обойтись. Если речь идет о сознании, то оно не является каузальным агентом. Мое рождение в данном теле – это звено причинной цепи, но само сознание, которым я наделен, стоит особняком. Точно так же «рождение» в другом мире не подразумевает «перенос» сознания, так как оно не несет информации, сознание не переходит из мира в мир, переходит информация в лучшем случае. Но когда речь идет о метафизической основе, ее как раз и выносят за скобки. По сути, портал не предоставляет перехода этой основы, а только информации. Значит, если я серьезно говорю о том, что могу находиться в двух мирах одновременно, то портал в этом не играет ключевую роль, сам факт существования таких миров, даже без перехода информации из одного в другой, позволит мне быть и там и здесь, потому что сознание «перешагивает» границу, недоступную для информации (по сути, оно никуда не перешагивает, а просто давлеет над всем этим «сверху»). Делает оно это потому, что нисходит из измерения более высокого порядка, где все эти миры встречаются и объединяются снова в один. Т.о., не нужен никакой «свет в конце туннеля», можно просто «вырубить» сознание тут и всё, не думаю, что перенос накопленной за жизнь информации действительно нужен для жизни в другом мире. Он не нужен, точно так же моя личная информация не важная для вашего выживания, для вас важна ваша информация, в первую очередь, если я и вы – два отдельных мира, то для нашего благополучия мы не обязаны обмениваться информацией друг с другом. Поэтому я и говорю, что каждый мир самодостаточен и никакие порталы не нужны для их благополучия. Особенно, если речь идет о благополучии одного и единственного субъекта S. Для «выживания» в самом глубоком смысле важна лишь самотождественность этого субъекта. Самый жесткий материализм в таком случае не является препятствием для самых прекрасных «даров», которые дают самые идеалистические системы. Я как бы свожу их вместе.

Теперь сделаем следующий, главный, шаг – пусть все эти «параллельные миры» (в каждом из которых я (как S)) – это наши личные вселенные, которые каждый из нас проживает от первого лица, только все они «накладываются» друг на друга и образуют общую картину нашей реальности. Таким образом, получается, что встречая «другого человека», взаимодействуя с ним, я встречаюсь и взаимодействую с самим собой, проживающим другую жизнь в «параллельном мире», в своем «отдельном времени». Каждую такую личную вселенную можно представить для удобства объяснения как бессубъектную, т.е. я могу общаться с зомби, с имитацией, в то время как каждый из них в своей вселенной, общаясь со мной в тот же момент времени (те же события) в свою очередь общается тоже не со мной, а тоже с зомби, имитацией меня (я не утверждаю что все именно так, просто это удобное упрощения, чтобы представить не представимое). Таким образом, я могу быть «по очереди» субъектом каждого опыта на свете, число субъектов опять сокращается до одного. Нечто отдаленно напоминающее это происходит при разговоре по скайпу, есть миллисекундная (или больше?) задержка между тем, что человек реально подумал и сказал на том конце Земли и информацией, имитацией, дошедшей до нас через интернет. Но мы не воспринимаем это как имитацию, потому что знаем, что он, так или иначе, думает и чувствует, он настоящий. Даже при живом общении мы не разговариваем с реальным человеком в этот самый момент, мы всего лишь видим его репрезентацию в нашей голове и испытываем те эмоции, на которые сами способны, вместо тех, о которых он заявляет. Если ему больно, нам тоже больно, из-за работы зеркальных нейронов, но это не его боль, а наша. Мы всегда одни.