М.В. Дмитриев. С одним пунктом Виктора Ивановича я согласиться не смогу – с понятием «природа тоталитаризма»

С одним пунктом Виктора Ивановича я согласиться не смогу – с понятием «природа тоталитаризма». Такие апелляции к природе вообще и логике системы в целом социологически неизбежны и необходимы, но историкам, работающим на уровне «мышиной возни» с документами, нужно понять реально работающие мелкие и крупные механизмы тоталитарной машины управления в СССР. Ведь понятие «тоталитаризм» есть абстракция. Знаменитые 5 признаков тоталитаризма К. Фридриха и З. Бжезинского начинают трещать по швам, когда мы переходим от одной страны в другую. В самом ли деле всё, что было в голове Сталина, исполнялось? Как на самом деле осуществлялась коммуникация? О чем он был информирован, а о чём - нет? Адекватна ли была получаемая информация? Насколько о решениях «вверху» были информированы те, кто «внизу»? Совершенно согласен, что мы никогда не будем знать, что происходило в голове у самого Сталина... Близких друзей он не имел, одна жена умерла, другая покончила собой. Единственное, что у нас есть – это его тексты или зафиксированные устные распоряжения... И в этих текстах нашли ли какие-либо аргументы в пользу тезиса о том, что Сталин или кто-то из его окружения боялся «украинского национализма»? Пока, кажется, не нашлось таких аргументов, потому что письмо Кагановичу именно в таком ключе нет оснований понимать... А. Грациози в книге «Великая крестьянская война в СССР» пишет, что «хотя нельзя говорить о голоде, намеренно созданном, чтобы уничтожить украинскую нацию», однако нельзя отрицать то, что есть связь между национальными факторами борьбой с крестьянством[18]. Но где же всё-таки зримые, а не умозрительные аргументы, об осмыслении Сталиным и его окружением страшных ударов по украинскому (и русскому!) крестьянству (и казахам!) как ударов по национальному движению, а не по «мелкобуржуазной стихии», не желающей строить социализм? А. Грациози пишет также, что «объективно элементы российского империализма здесь присутствовали, особенно глазах нерусского населения, страдавшего от беспощадной политики Москвы»[19]. Но в самом ли деле у нас есть источники о том, воспринималась ли украинскими крестьянами или средним слоем политика Москвы как проявление «российского империализма»? Или же эта политика оценивалась ими как беспощадная централизаторская политика, обрушившаяся на все население СССР?

Общий вопрос: мы говорим, что были Украина и Россия, Украина и социалистический имперский центр, но Украина с точки зрения самочувствия рядовых людей действительно воспринималась как Украина, а не как одна из многих территорий СССР? Где у нас источники, которые бы свидетельствовали о том, что жители Донбасса, Днепропетровска, Херсона, Одессы, Новочеркасска мыслили о себе как об украинцах, которые страдают от имперского русского (российского) давления? Есть у нас источниковедческие аргументы на этот счет?