Глава 35. В субботу я жду Ксандера на выходе из магазина

В субботу я жду Ксандера на выходе из магазина. Всю неделю мы с мамой игнорировали друг друга. Я пресекаю любую возможность нашего общения, потому что мне не хочется, чтобы она воспользовалась этим как предлогом для обливания грязью Ксандера. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу в туфлях на высоких каблуках (которые принадлежат Скай). Я практически не ношу такую обувь, но существует парочка жертв, которые я готова принести ради Ксандера. И, видимо, высокие каблуки… как и взаимоотношения с мамой, можно внести в этот растущий список.

Он подъезжает на блестящей черной спортивной машине, и я прикусываю губу. Я же шутила насчет того, что в его распоряжении больше одной машины. Почему он так хорошо подтверждает одни стереотипы и разрушает другие? Складывается впечатление, будто Ксандер норовит доказать правоту мамы, так что ей действительно придется постараться, чтобы понять, что она неправа. Вот только она не собирается прилагать усилий.

Ксандер выходит из машины, и мое сердце доказывает, что он по-прежнему очень сильно мне нравится. В костюме он просто великолепен. Сегодня его волосы зачесаны назад, и таким образом он выглядит взрослее своих лет. А Флорида оставила легкий загар на его коже.

– Я скучал, – говорит он.

– Я тоже.

– Прекрасно выглядишь.

Платье идеально подчеркивает изгибы моей фигуры, но, несмотря на это, я все равно чувствую себя неловко. И тот факт, что я прикупила его в секонд-хенде, совсем не помогает. Все платья на этой вечеринке будут в тысячу раз изысканнее и дороже.

– Чувствую себя мошенницей.

– Почему? Разве ты не была на вечеринках вычурнее этой?

– Конечно, тысячу раз, – отвечаю я, игриво шлепая его по руке.

– Что ж, ты счастливица. Моя мама заставляет меня приходить.

– И правильно делает. Было бы преступлением лишить возможности окружающий мир лицезреть тебя в смокинге.

Он одергивает пиджак.

– Тебе нравится?

– Да, очень.

Он обнимает меня одной рукой за талию и притягивает к себе. Меня накрывает волной из множества запахов, начиная с аромата зубной пасты и заканчивая лосьоном после бритья. Я спотыкаюсь на своих каблуках, но хватаюсь за него и восстанавливаю равновесие. Прижимаюсь к нему и всего лишь на мгновение обеспокаиваюсь о том, что мама наблюдает за нами через витрину, но его запах и руки напоминают, за что я борюсь. За это. За него. Мне хорошо, когда он меня обнимает. Все, что говорила о нас мама, исчезает в его объятьях.

Он целует меня в щеку.

– Ты хорошо пахнешь.

– Ты тоже.

Он бросает взгляд через плечо на магазин.

– Мы зайдем внутрь?

– Нет... нет. – Я плотнее прижимаюсь к нему. Мне бы очень хотелось зайти с ним в магазин. Я бы хотела, чтобы мама узнала его получше и приняла, как Мэйсона.

– Хорошо. – Он ведет меня к машине и открывает пассажирскую дверцу, помогая мне сесть.

Затем тоже садится внутрь, заводит двигатель и внимательно на меня смотрит.

– Что-то случилось, малышка? – Он берет мою руку и кладет ее на свое колено.

– То есть теперь мы используем ласковые прозвища? Малышка?

Он выезжает на дорогу и начинает набирать скорость.

– Тебе не нравится?

– Да ничего так. Хоть и ассоциируется со свиньей.

– Предложишь что-нибудь другое?

– Я всегда была неравнодушна к милой. Я ведь совсем не такая, так что посмеюсь от души.

– Как насчет куколки?

– Ха! Только если ты хочешь вывести меня из себя.

– Ладно, как тебе съезжатель с тем? Это очень тебе подходит. – Он сжимает мою руку. – Хорошая попытка, и все-таки что случилось... куколка?

Я вздыхаю.

– С мамой повздорили.

– Из-за меня?

– Как самонадеянно. Думаешь, ты центр Вселенной?

– Тогда из-за чего?

– Из-за тебя.

Он улыбается. Люблю его улыбку. Не хочу сейчас говорить о маме. Хочу говорить о его улыбке или поцелуях. Я могла бы говорить о поцелуях.

– Почему я не нравлюсь твоей маме?

– Потому что ты богат. Если бы ты мог как-то это изменить, то сильно облегчил бы мне жизнь.

– Буду над этим работать.

– Спасибо. Вы так любезны.

– То есть она хочет для тебя другого?

– В смысле?

– Другую судьбу, отличную от ее?

– Ага. Ей не хочется, чтобы я встретила богатого парня, забеременела от него и была им брошена.

– Она винит в этом его деньги?

– Знаю, это смешно.

– Так вот как началась жизнь над магазином кукол?

Мне кажется, что родители моего отца дали ей денег, чтобы купить магазин.

– Да.

– Подожди, ты прожила над магазином всю жизнь?

– Да.

– Вау, как захватывающе.

Что захватывающего в жизни над магазином кукол?

– Пожалуй, в каком-то смысле.

– А мне-то казалось, что моя мама заслуживает пальму первенства, однако твоя ее явно опережает.

Банкетный зал в отеле – самое красивое место, которое я когда-либо видела: огромные люстры, мозаика из плитки на полу, плотные длинные портьеры. Ксандер сопровождает меня к столику перед сценой, и я делаю глубокий вздох. Что за отстойный совет дал мне Генри перед знакомством с Мэйсоном? Ах да. Будь собой. Боюсь, здесь это не сработает. Может быть, сегодня мне стоит притвориться кем-то другим?

Я замечаю миссис Далтон, и мне хочется сбежать и спрятаться. В любое другое время или в любой другой ситуации ее присутствие принесло бы только успокоение в мое смятенное состояние, но после слов мамы моя рука начинает гореть в ладони Ксандера, а наши переплетенные пальцы как будто освещаются прожекторами и софитами.

Наши взгляды пересекаются, и я слишком долго на нее смотрю. Мой лоб покрывается испариной, и я стираю пот ладонью. Она улыбается и машет.

– Мне кажется, нас только что поманили к себе, – произносит Ксандер, подмигивая. Мне тоже хочется веселиться, но я слишком сильно нервничаю.

– Кайман, – приветствует миссис Далтон. – Не думала, что ты придешь. Так приятно видеть тебя здесь. Я рада, что Алексу все-таки удалось тебя очаровать.

– Это было непросто, бабушка. Эту девушку сложно завоевать. – Он целует мою руку.

– А когда алмазы легко добывались?

Может быть, сказывается мое присутствие, но она не похожа на бабушку, которая злится, что ее внук встречается с простой продавщицей.

– Если ты ее обидишь, пеняй на себя, – грозит она Ксандеру.

– Разве эти слова не должны быть адресованы ей? Ведь, в конце концов, я твой внук. – Он наклоняется, чмокает ее в щеку и что-то шепчет, вызывая у миссис Далтон смех.

– Что ты ей сказал? – спрашиваю я, когда мы отходим в сторону.

– Что ты вполне способна постоять за себя и тебе не требуется телохранитель.

– Что правда, то правда.

– Вообще-то, я должен пообщаться с гостями, прежде чем все рассядутся, но вместо этого я потанцую с тобой, а потом мы найдем наш столик.

– Нет.

– Ты не хочешь со мной танцевать?

– Нет, в смысле, конечно, я хочу с тобой потанцевать, но не сегодня. Сегодня у твоей мамы особый день, и ты не можешь быть плохим сыном. Она будет винить меня.

Он смеется.

– Нет, не будет. Совсем недавно она сказала, что я стал более ответственным. И эту заслугу она приписывает тебе.

– Каким образом я хорошо на тебя влияю, если сама превратилась в королеву безответственности. – Согласно словам моей мамы.

– Пойдем, они играют нашу песню.

Я прислушиваюсь. Музыкальная группа играет неизвестную мне классическую мелодию, и как отметил Лукас, у них действительно нет солиста.

– И это наша песня?

– Ну, это же твоя группа, помнишь? Так что все песни, которые они играют, наши.

– Действительно. – Благодаря каблукам у меня идеальный рост, чтобы уткнуться Ксандеру в шею. Я расстегиваю три пуговицы на его пиджаке, просовываю руки под него и обнимаю Ксандера за талию, пока мы медленно танцуем под медленную мелодию среди других парочек.

Ксандер начинает выдумывать смешные строчки к музыке и нашептывать их мне на ушко.

– Ты должен взять микрофон. Группа в тебе нуждается.

– Что? Предпочитаешь сладкий голосок Тика?

– Да.

Он смеется.

– Я тоже.

Нашу веселую перепалку прерывает женский голос.

– И снова здравствуй, Кайман.

Ксандер замирает и поворачивается.

– Мама. – Он обнимает ее.

А затем она удивляет меня своим крепким объятием. Ее светлые волосы уложены в красивую прическу. Брови имеют идеальную форму, и должно быть, ей ввели что-то под кожу, чтобы добиться такой гладкости.

– Приятно видеть, что мой сын так часто улыбается. Как думаешь, ему идет улыбка?

– Я называю ее его секретным оружием.

Ксандер хмурится.

– Правда?

– В основном про себя, но иногда и у тебя за спиной. – Я бросаю взгляд на миссис Спенс. Я пытаюсь вести себя естественно, надеюсь, мой сарказм не вызывает у нее раздражения. Она улыбается – значит все в порядке.

Ксандер притягивает меня к себе.

– Ну, тогда это многое объясняет.

– Я просто хотела вас поприветствовать. Не могу остаться, кто-то же должен управлять мероприятием. – Она поглаживает мое плечо. – Но давай поговорим позже. Ты и я. Мне хочется узнать тебя получше.

Я с улыбкой киваю, хотя меня так и тянет ляпнуть, что все это походит на допрос с пристрастием.

Когда она удаляется, Ксандер вновь притягивает меня к себе, и мы двигаемся в такт музыке.

– А сейчас, не то чтобы я ожидаю, что ты запомнишь все имена, но позволь мне показать тебе всех членов моей семьи.

Он не только называет многих людей в зале, но и рассказывает про них забавные истории.

– А это, – говорит он, указывая на другой конец зала, – моя кузина Скарлетт.

– А-а-а, кукла. – Я наклоняю голову набок. – Да, она действительно похожа на куклу.

– Правда? – смеется он, и она, как будто слышит нас, не только кидает взгляд на Ксандера, но и направляется к нам.

– Скарлетт.

Она слегка пожимает руку Ксандера и одаривает его поцелуем в щеку.

– Это Кайман.

– Привет, наслышана о тебе.

Я бросаю косой взгляд на Ксандера. Он что, все время обо мне болтает? И как я должна на это реагировать?

– Похоже, Ксандеру стоит расширить круг своих интересов, раз он так много обо мне болтает.

Скарлетт улыбается, почти так же широко, как и та кукла из магазина, а затем сжимает руку Ксандера.

– Ты видел, с кем пришел твой брат?

– Нет, мы пока не виделись. – Он вытягивает шею, пытаясь отыскать Лукаса и его спутницу в толпе.

– Не стоит, ты еще можешь этого избежать. Ходячий синдром Золушки.

Ксандер смеется.

– Серьезно? Лукас?

– Меня это даже не удивляет. Ты только вспомни, где он учится. – Ее губы складываются в кривую ухмылку.

Упоминал ли Ксандер при ком-нибудь из членов семьи, что я беднее грязи? И если нет, то почему он не попытается приструнить Скарлетт, а соглашается ней?

– Приятно познакомиться с тобой, Кайман, но пришел Брэдли, и мне нужно идти.

Мы смотрим ей вслед, и я жду, когда он начнет оправдываться. Может быть, скажет, что его кузина настоящий сноб (что в действительности так). Но Ксандер этого не делает. Он предлагает мне локоть и говорит:

– Пойдем присядем.

Он ведет меня прямо к Лукасу, и я шепчу:

– Думала, Скарлетт посоветовала нам их избегать.

– Мы не можем избегать их весь вечер. Эти места за нами, а я хочу есть.

– Кайман, – приветствует Лукас, вставая и приобнимая меня. – Не думал, что ты придешь. Все-таки решила дать этому вечеру шанс?

– Ну, да… – Даже не знаю, что ответить. Я все еще шокирована словами Скарлетт и реакцией Ксандера.

Лукас указывает на девушку справа.

– Это Лия. – Лия не встает, но улыбается мне.

– Приятно познакомиться.

Ксандер выдвигает мне стул, и я сажусь.

– Где Самуэль? – спрашивает Ксандер, оглядываясь по сторонам. Две карточки с именами лежат на пустых местах.

– Едет.

Самуэль появляется меньше чем через пять минут, и – как и при встрече Лукаса и Ксандера в аэропорту – Самуэль и Ксандер обнимаются так, будто не виделись годами. Лукас к ним присоединяется. Затем Самуэль представляет свою пару, и мы обмениваемся приветствиями.

– Самуэль, – говорит Ксандер, кладя руку мне на поясницу. – Это Кайман Майерс.

– Та самая Кайман Майерс? – Он ослепительно мне улыбается, и я поражаюсь тем, насколько Ксандер отличается от братьев. Он похож на своего темноволосого отца, а его братья светловолосые, как и их мама.

– Наслышан о тебе, – говорит Самуэль.

– Сочувствую.

Мы все усаживаемся за стол, Самуэль поднимает пустой стакан и подзывает проходящего мимо официанта, тот подходит и обслуживает его.

– Итак, Кайман, ты родственница Майерсов, владельцев сети аптек SCM?

Я собираюсь было сказать «нет», но Ксандер меня перебивает:

– Да, это ее бабушка с дедушкой. И они в списке приглашенных. – Он оглядывается по сторонам. – Они еще не подъехали, но, как только появятся, я заставлю Кайман меня представить.

– Отец очень уважает твоего дедушку, – продолжает Самуэль. – Говорит, что тот, кто способен сделать деньги на магазинах среднего уровня, должны быть гением. Мне бы хотелось стать таким же прозорливым бизнесменом, как и он.

Я слишком ошеломлена, чтобы ясно мыслить. Поэтому семья Ксандера так хорошо ко мне относится? Он выставил меня богатой?