МАША. Где же она тогда?

Молчание. Все размышляют.

ЮЛЯ. Если сбежала, что-нибудь с собой взяла. Вещи какие-нибудь. Не могла же без всего сбежать.

НАТАША. Точно. Давайте посмотрим, чего не хватает.

Девочки обыскивают комнату. Одна из них показывает найденную записку. Остальные сбегаются к ней. Читают записку по очереди.

ЮЛЯ. Я не могу жить с людьми, которые меня ненавидят. Я не могу жить в ненависти. Однажды я видела, как на улице подрались две кошки. Вместо двух пушистых ласковых зверьков вдруг возник сплошной клубок ненависти. Он визжал, рычал и катился прямо на меня. Казалось, еще секунда – и меня разорвут в клочья.

ЛЕНА. Я не боюсь ни кошек, ни собак, но тут мне стало так страшно, что я не смогла даже убежать. Какой-то ужас пригвоздил меня к месту.

МАША. Ненависть, злоба – оказывается, я смертельно боюсь их. До такой степени, что готова была сама с визгом и рычанием броситься на этих кошек, только чтобы они перестали…

НАТАША. Сегодня, когда вы набросились на меня, я снова услышала кошачий визг. Я прямо видела, как у вас отрастали когти, а глаза загорались зеленым огнем. Я не могу с вами жить. Я лучше уйду.

Пауза

ЛЕНА. Я говорила вам – сбежала!

МАША. Про кого это она? Кто на нее набросился?

НАТАША. С кем это она жить не может?

ЮЛЯ. Это она про нас, что ли?

ЛЕНА. Сама она кошка драная!

МАША. Не зря ее никто не любит! И воспитки не любят!

НАТАША. Набросились на нее! А как сама!

ЮЛЯ. А сама-то как рот откроет!

КАРТИНА ВТОРАЯ

Заброшенная беседка. НИНА сидит, съежившись в комочек. Тихонько входит НИНА-2.

НИНА-2. Ты что здесь делаешь?

НИНА. А тебе что?

НИНА-2. Это мое место. Я прихожу сюда, когда хочется побыть одной. Когда устаю от людей. Тут никогда никого не было, а теперь ты пришла. Ты что, тоже устала от людей?

НИНА. Не твое дело.

НИНА-2. Дело, может, и не мое, а место мое. Уходи отсюда.

НИНА. Некуда мне идти.

НИНА-2. Не понимаю. Ты же где-то живешь?

НИНА. Вроде да.

НИНА-2. Так иди туда.

НИНА. Не пойду.

НИНА-2. Почему?

НИНА. Не хочу. Меня там все ненавидят.

НИНА-2. Но ты же не можешь здесь сидеть все время. Что же ты есть будешь?

НИНА. Ничего не буду есть.

НИНА-2. И спать тебе тут негде. И умываться. Ты не можешь здесь жить.

НИНА. А я не собираюсь здесь жить.

НИНА-2. А где?

НИНА. Нигде.

НИНА-2. Как это – нигде?

НИНА. А вот так. Нигде не буду жить. Я им не нужна. И мне они не нужны. Они все время орут, человеческого языка не понимают. Дерутся все время, скандалят, только и думают, как побольнее сделать. Они злые и глупые. Не буду я с ними жить, я их ненавижу!

НИНА-2. И что – теперь им назло ты и есть ничего не будешь, и жить нигде не будешь?

НИНА. А хоть бы и так!

НИНА-2. Ну и глупо.

НИНА. Тебя не спросила! Ты кто вообще такая? Чего ко мне пристала?

НИНА-2. Я тебе уже сказала – это мое место. Уйдешь – не буду приставать.

НИНА. Это еще большой вопрос – чье место. Я, между прочим, здесь пряталась, когда ты еще под стол пешком ходила. И ни разу, кстати, тебя не видела. Ты откуда взялась?

НИНА-2. Откуда надо. А место это – мое. Я его знаешь как нашла? Мы с девчонками в прятки играли. Мне ужасно хотелось всех обыграть, чтоб меня никто ни за что не нашел, вот я залезла сюда. Даже крапивы не побоялась. А когда залезла… Знаешь, когда я еще жила с мамой, у нас в саду была такая же точно беседка. И даже покрашена так же – синяя, а скамейки оранжевые. Веселая! Только она целая была, и краска свежая. А тут давно все облупилось. Я про прятки сразу забыла. Сначала ревела, все дом и маму вспоминала, а потом заснула незаметно. Проснулась – а уже темно. Так меня никто и не нашел, сама вернулась. Влетело мне тогда – жуть!

НИНА. Ты что выдумываешь, это же со мной было! Это я так эту беседку нашла! Ты откуда про это узнала?

НИНА-2. Ниоткуда не узнала. Все так и было, как я рассказывала.

НИНА. Слушай, ты, прекрати издеваться надо мной!

НИНА-2. Я не издеваюсь над тобой. И я не «слушай, ты», я Нина.

НИНА. Неправда! Это я Нина!

НИНА-2. Нет, это я – Нина.

Пауза

НИНА. Слушай, а ты кто? Может, ты – это я, а я – это ты?

НИНА-2. Не знаю, как ты, а я – это я, и никто другой.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Спальня в «группе». Все в сборе – ЛЕНА, НАТАША, МАША, ЮЛЯ.

ЛЕНА. И все-таки как хотите, а я не понимаю, куда она могла пойти.

НАТАША. А тебе-то что?

МАША. Ну интересно же.

ЮЛЯ. Вдруг мы тоже захотим.

МАША. Дура.

ЮЛЯ. А ты сама-то?

ЛЕНА. Родители у нее где?

МАША. Мать вроде где-то в Тамбове.

ЛЕНА. Далеко. А отец?

МАША. Нету.

НАТАША. Ну и что, что далеко. Автобусы есть, электрички.

ЛЕНА. А деньги у нее были?

МАША. Нет.

ЮЛЯ. Откуда ты знаешь?

МАША. Знаю.

ЮЛЯ. «Знаю». Так она тебе все и сказала.

НАТАША. Не было у не денег. У ней и никогда не было. Откуда?

ЛЕНА. Мало ли.

МАША. Хватит вам. Мы с ней вчера одно мороженое на двоих покупали. Откуда ей взять деньги?

ЮЛЯ. И как же вы его делили? С двух сторон кусали?

МАША. Не твое дело.

ЛЕНА. А дяди какие-нибудь, братья-сестры?

НАТАША Вроде тетя была какая-то.

ЛЕНА. Здесь?

НАТАША. Не знаю. Вряд ли.

ЮЛЯ. Тетя у нее тоже в Тамбове.

МАША. Да и не пойдет она к ней.

ЛЕНА. Почему?

МАША. Я знаю почему.

ЛЕНА. Заладила: знаю да знаю.

ЮЛЯ. Ее тетя один раз на каникулы брала, так через день вернула. Сказала, не может с ней. Ведет себя ужасно, сказала. Нинка знаете как обиделась. Она эту тетю теперь только «стерва» называет и знать не хочет. Она к ней ни за что не пойдет.

НАТАША. А может, она в гостях у кого-нибудь?

МАША. На ночь-то глядя? И у кого же?

НАТАША. Может, у кого из класса?

ЮЛЯ. Хватит ерунду городить. Давно бы уже вернулась.

НАТАША. Тогда куда же она делась-то, если ей пойти некуда? И правда, ночь уже.

МАША. Давайте записку еще раз посмотрим, может, что проглядели.

Читают.

ЛЕНА. «Я лучше уйду». Девчонки, а вдруг она…

МАША. Что?

ЛЕНА. Ну, это…

НАТАША. Что «это»?

ЛЕНА. Вдруг она что-нибудь с собой сделала?

НАТАША. Ну тебя, выдумываешь что попало, глупая.

ЮЛЯ. По-русски же написано: «уйду».

МАША. Не написала же она…

НАТАША. Девчонки… а помните, в том кино…

ЮЛЯ. В каком еще кино?

НАТАША. Ну, в этом… Помните, эта самая, как ее… записку оставила: «Я ухожу», а сама таблеток наглоталась, помните?

На мгновение все замолкают, потом начинают кричать друг на друга, и даже не кричать, а орать.