Достоверные тендерные различия в структурах одновозрастных Я-образов

В табл. 9-11 представлены сводные данные по выявленным в ходе исследования особенностям структур Я-образов детей разного возраста, родителей и педагогов. Данные по студентам не рассматривались, так как в российских педвузах в их числе оказались одни студентки, а данные по немецким студентам (где юношей более 30 %) не учитывались. Среди педагогов оказалось всего четверо мужчин, поэтому средние показатели учитывались по полу, а достоверные различия по структурным показателям всех половозрастных категорий в отношении педагогов устанавливались без учета пола педагогов.

Табл. 9 наглядно показывает три главные особенности, выявившиеся при анализе ранговых половозрастных структур Я-образов детей, родителей и педагогов.

1. Во всех возрастных категориях первые ранговые места занимают социальные и эмоциональные характеристики Я-образов, по остальным компонентам проявляются возрастные расхождения.

2. У педагогов и у детей одного возраста ранговые структуры Я-образа не зависят от пола.

3. Неуклонный, по мере взросления, рост волевых компонентов в Я-образах педагогов и детей обоих полов, а также у матерей.

Кроме этих, наиболее общих особенностей структур Я-образов, можно выделить еще несколько установленных фактов, для рассмотрения которых, кроме табл. 9, надо будет обратиться также к табл. 10-12.

Так, половые различия ранговых структур Я-образов выявлены только у родителей, в то время как у школьников всех возрастов и педагогов имеются лишь крайне незначительные расхождения этого плана. У родителей же выявлены серьезные расхождения как в ранговых структурах, так и в абсолютных единицах по волевым, деятельностным, конвенциональным, эмоциональным и метафорическим характеристикам. Кроме того, выявлены различия по положительной и нейтральной модальности самооценок. Самые кардинальные ранговые различия - по волевым, конвенциональным и деятельностным характеристикам.

Наибольшее удивление вызывают совершенно неординарные различия в предпочтительности самооценок волевой сферы. Если у мам они полностью вписываются в выявленную тенденцию, то у пап обнаруживается полное противоречие с тенденцией возрастного повышения значения роли волевых компонентов в самооценке личности. Волевые компоненты в их самооценке занимают даже меньшее место, чем у младших школьников. Меньше пап уделяют внимания волевым харак­теристикам лишь младшеклассницы.

Что это - случайные «гримасы» выборки, самосбывающиеся пророчества массовой культуры о тотальной феминизации мужчин или же показатель того, что с волевыми характеристиками у мужчин (в ре­зультате планомерной работы над собой) все уже настолько в порядке, что они и не нуждаются в конкретизации? Точного ответа на этот вопрос пока нет. Но, судя по тому, что у школьников, так же как и у школьниц, наблюдается устойчивый достоверный рост места волевых характеристик в Я-образах, можно предположить, что пророчества пока еще не сбываются.

Сложное положение мужчин в современном обществе нашло отражение и в том, что у пап существенно более низкая самооценка, чем у мам и педагогов (табл. 11). В отношении взрослых мужчин обнаружилась еще одна примечательная, но, вполне возможно, если не случайная, то ситуативная, а не закономерная особенность. Показатели содержания тех или иных компонентов структуры в Я-образах пап и малочисленных педагогов-мужчин весьма различаются, за исключением полного совпадения по эмоциональному компоненту.

С учетом того, что педагогов-мужчин всего четверо, это может быть и совершенно случайное совпадение. Но, поскольку по всем структурным компонентам, кроме эмоциональных, показатели педагогов-мужчин и педагогов-женщин практически идентичны, можно предположить, что это совпадение скорее ситуативное, чем случайное.

Как отмечает Н. В. Гришина [167], благодаря работам К. Левина и других представителей когнитивного феноменологического подхода, независимо от приверженности психолога «ситуационному» или «феноменологическому» подходу к объяснению поведения, сегодня фактически общепринятым считается представление о том, что поведение определяет не ситуация в ее «объективном» описании, а ситуация, как она дана субъекту в его переживаниях, как она существует для него.

Ситуативность указанного выше совпадения эмоциональных компонентов Я-образов педагогов-мужчин с мужчинами-родителями и одновременно единственного существенного их расхождения с педагогами-женщинами представляется в том, что во всех четырех случаях отмечается совпадение социальных ситуаций, в которых оказались все эти педагоги, и совпадение их специальностей (отражающих, по Е. А. Кли­мову, их видение мира).

Все принявшие участие в обследовании педагоги-мужчины явля­ются, с одной стороны, членами сугубо женских производственных коллективов (во всех четырех случаях они были единственными муж­чинами-педагогами в своих школах, имеющими высшее образование и, по крайней мере формально, тот же статус, что и остальные педаго­ги); с другой стороны, все они - учителя математики.

С учетом социальной ситуации профессиональной деятельности, находясь в женском производственном коллективе и пытаясь, по мере возможности, соответствовать социально-половым стереотипам, а также в силу своего личностного склада - склонности к взаимодействию прежде всего со знаковыми системами и лишь затем, по мере необходимости, с людьми - эти мужчины-педагоги стараются быть эмоционально сдержанными и по этому компоненту проявляют те же показа гели, что и мужчины-родители. Но при этом общая модальность само­оценок у мужчин-педагогов значительно выше, чем у мужчин-родите­лей. Положительных самооценок у них больше, чем в любой другой (не­зависимо от пола) выборке. В то время как у мужчин-родителей этот показатель ниже, чем у всех остальных (также независимо от пола).

Постоянно взаимодействуя с женщинами на работе, будучи достаточно социально-пассивными людьми, они и сознательно, и неосознанно перенимают от женщин их социально-перцептивные подходы и в какой-то степени переносят их на себя, что приводит почти к полной (за исключением эмоциональных компонентов) идентичности структур их Я-образов.

Анализ достоверных гендерных различий в структурах одновозрастных Я-образов (табл. 11) частично подтверждает предположение о внутривозрастных совпадениях разнополых структур Я-образов, вы­двинутое при анализе ранговых структур (табл. 9).

У младших и средних школьников не выявлено значимых различий в структурах Я-образов. Но у старших школьников такие различия выявлены по трем компонентам из девяти, а также и по отрицательной модальности.

Этот факт говорит о том, что отражение осознания своих половых особенностей происходит существенно позже того, как эти особенности отчетливо сформируются, и даже того, когда они будут хорошо осознаваться.

Таким образом, осознание и понимание своих неспецифических гендерных особенностей (т. е. не только лишь «половых» признаков) не приводит автоматически, само по себе, к отражению их как нераз­рывной части своего «Я». Действительно, ведь уже младшие школьники прекрасно знают, чем (не только физически) отличаются мальчишки и девчонки. Социально-перцептивные стереотипы уже в этом возрасте нередко закрепляются в речевых штампах: «все девчонки - плаксы» или «все мальчишки - драчуны» и т. п. Тем более понимают и осозна­ют особенности полового дипсихизма подростки. И все же отражение гендерных особенностей в Я-образах происходит только в старших клас­сах, а полное отражение в Я-образах половой дипсихизм находит толь­ко в период взрослости. Только тогда, когда окончательно формируется не только соответствующая половая идентификация, но и полностью завершается полоролевое самоопределение. Причем с возрастом отражение гендерного самосознания изменяет локализацию и переносится с одних компонентов на другие. А в тех характеристиках, в которых оно отражалось первоначально, различия могут уже не отражаться.

Так, в нашем исследовании по трем из четырех, отражаемых стар­шеклассниками, компонентам у взрослых значимых различий не за­фиксировано. Однако они проявились в шести других компонентах. Там, где ранее их не отмечалось. Лишь по эмоциональным характери­стикам зафиксированы достоверные различия и у старшеклассников, и у взрослых. Причем у взрослых эти различия (в абсолютных, а не ран говых единицах) почти в два раза сильнее (табл. 10). В то же время по поведенческим и социальным компонентам тендерные различия прак­тически полностью исчезли.

Вполне возможно, что это закономерное отражение активно про­грессирующего явления, своеобразной социальной андрогинии - сме­шения традиционных полосоциальных ролей, которое наиболее ак­тивно происходит с уклоном в маскулинизацию женщин. Например, служба женщин на руководящих должностях в бизнесе, политике или в армии (не на вспомогательных, а на боевых должностях, даже в авиа­ции и морской пехоте). Это смешение половых ролей все активнее проявляется уже не только в молодежной, но и во вполне взрослой и даже пенсионной моде (в частности, короткие стрижки и юбки у жен­щин всех возрастов, духи и дезодоранты группы «унисекс» и т. п.).

В связи с возрастной динамикой структуры Я-образов представля­ет интерес анализ динамики эмоциональных компонентов и связанно­го с ней изменения эмоциональной модальности самооценок. Как уже отмечалось, эмоциональный компонент - единственный, по которому гендерные различия существенно выражены и у старших школьников, и у взрослых. И в том, и в другом случаях эмоциональные компоненты в Я-образах преобладают у женщин. При переходе к взрослым этот разрыв становится почти двукратным, что сопровождается изменени­ем направленности самооценки (табл. 10).

Возрастная динамика модальности самооценок имеет неоднознач­ные характеристики. От младшего к среднему школьному возрасту ни у мальчиков, ни у девочек изменений в положительной модальности практически нет (табл. 12). Но происходит значительное снижение ко­личества нейтральных и амбивалентных характеристик, прежде всего конвенционального типа, таких как: «дочь», «футболист», «человек» и т. п. Оно сопровождается увеличением самокритичных высказываний, например: «вспыльчивая», «капризная», «хитрый», «упрямый» и т. п.

От среднего к старшему школьному возрасту происходит резкое, особенно существенное у юношей, увеличение положительных само­оценок, сопровождающееся (у них же) снижением негативных самооце­нок. У родителей-мужчин, наоборот, происходит резкое (до самых низ­ких, по сравнению со всеми остальными группами, показателей) сниже­ние объема положительных самохарактеристик.

Если у старших школьников, при незначительном преобладании положительных самооценок, было достоверно меньше (чем у старшеклассниц) отрицательных, то у взрослых мужчин, при существенно меньшем количестве положительных, отрицательных самооценок лишь незначительно меньше, чем у женщин. Такая динамика модальности самооценки может быть отражением андрогинии по типу маскулинизации, которая способствует тому, что у женщин в борьбе за лидерство с мужчинами больше оснований быть довольными собой, в результате чего возрастное снижение положительных самооценок у них, в отли­чие от мужчин, практически незаметно, в то время как снижение отри­цательных самооценок достаточно существенно.

Сравнительный анализ отраженных в табл. 9—12 половозрастных различий Я-образов касается учащихся и непосредственно связанных с ними взрослых: родителей и педагогов. Для того чтобы четче выявить влияние взрослых на формирование детских Я-образов, есть смысл сопоставить структуры Я-образов детей и взрослых, никак не связанных с данными детьми. Это исследование может дать возможность соотнести роль близких взрослых, с которыми школьников связывают отношения взаимозависимости, и совершенно посторонних взрослых, никак не связанных с изучаемыми школьниками.

Такое диссертационное исследование было осуществлено под мо­им руководством И. Ю. Шиловым. Он провел сравнительный анализ Я-образов старшеклассников, обучающихся в обычных школах, женской гимназии, кадетском корпусе, и не связанных с ними взрослых (табл. 13). В ходе исследования более 600 человек (более 200 старшеклассниц, столько же старшеклассников и по 100 мужчин и женщин) было установлено, что наиболее значимыми в описании Я-образов старшеклассники и взрослые считают социальные, фемининные, эмоциональные и телесные компоненты. Самое незначительное внимание в описании Я-образа они уделяют конвенциональным и метафориче­ским характеристикам. Влияния условий обучения, возрастных и ген­дерных отличий в иерархической структуре Я-образа не выявлено.

Иерархическая структура Я-образа у всех категорий обследованных старшеклассников и взрослых типична и практически не зависит ни от половых, ни от возрастных различий, ни от условий обучения. У всех групп респондентов первые четыре места распределились в абсолютно одинаковой последовательности. Так, на первом месте в каждой группе испытуемых в описании Я-образа используются социальные характе­ристики, на втором - фемининные, на третьем - эмоциональные, на четвертом - телесные составляющие Я-образов. Интересно, что фемининные характеристики в описании Я-образа оказываются на втором месте - как у женщин, так и у мужчин, как у юношей, так и у девушек. Даже у кадет они оказываются на втором месте!

Различия в иерархии структурных компонентов Я-образа начинаются с пятого рангового места - у большинства это характеристики маскулинности. Лишь у мужчин характеристики маскулинности оказываются на шестом ранговом месте (и это при том, что показатели фемининности у них, как и у всех остальных - на втором месте). Можно предположить, что такой высокий удельный вес фемининных характеристик является следствием феминизации воспитательной системы. В то же время этот факт может отражать высокое социальное значение фемининных качеств личности, таких как мягкость, терпеливость, адаптивность и т. д.

ТАБЛИЦА 12

Достоверные тендерные различия в структурах разновозрастных Я-образов

ТАБЛИЦА 13