Глава 5. Белинда внимательно оглядела элегантно обставленный дом в Мейфэре

Белинда внимательно оглядела элегантно обставленный дом в Мейфэре. Все точь‑ в‑ точь как в прошлый раз, за исключением одной очень важной детали.

Этот особняк, веками принадлежащий Вентвортам, больше им не принадлежит, а лишь арендуется. Дядя вновь поселился в этом доме, но лишь с разрешения маркиза Истербриджа. И Гранвил в любую минуту может вышвырнуть Хью Вентворта на улицу.

– Скажи, что это не правда!

Начала девушка без всякого вступления, неожиданно зайдя в библиотеку. О таких важных вещах не говорят по телефону. Вернувшись из Лас‑ Вегаса в Нью‑ Йорк, так и не добившись аннулирования брака, Белинда сразу же забронировала билет на самолет до Лондона.

Дядя Хью, сидевший за столом, удивленно посмотрел на племянницу.

– О чем ты говоришь, дорогая? – Он покачал головой. – Не знал, что ты в Лондоне. Вижу, тебе надоедает подолгу сидеть на одном и том же месте.

– Я прилетела этим утром, – ответила Белинда, оглядываясь по сторонам. – Скажи, что этот дом по‑ прежнему принадлежит тебе.

– Как ты узнала? – немного помолчав, вместо ответа, спросил дядя. Он весь как будто съежился.

Белинде казалось, что после их встречи с Колином в том испанском особняке, закончившейся ее бегством, маркиз мог позвонить дяде и, наконец сбросив маску, открыто объявить о своей покупке. Но, судя по дядиной реакции, Истербридж ничего этого не сделал – по крайней мере, пока…

Немного подумав, девушка решила, что Колин изначально рассчитывал на то, что она сама сообщит эту шокирующую новость. Ведь для Вентворта узнать о том, что он продал свой фамильный дом Гранвилу – настоящее потрясение.

И все же она не могла понять, к чему такая таинственность. Колин решил насладиться победой над Хью Вентвортом и поэтому спровоцировал ее на этот разговор? Или, наоборот, проявил милосердие, позволив ей самой сообщить неприятные новости?

– Я думал, об этом еще никто не знает, – замявшись, ответил дядя Хью. – Я по‑ прежнему живу и здесь, и в поместье в Беркшире, а о том, что эти дома сменили владельца, никому знать не обязательно.

– Но как долго продлится это «еще»? Кто тебе это обещал? – упавшим голосом спросила девушка. – Тот русский миллиардер, который, по‑ твоему, купил этот дом ради выгодного вложения капитала?

Дядя кивнул:

– Согласно договору, я могу жить здесь еще много лет. – Он замолчал. – Как ты узнала? Ведь если ты знала…

– Тебя обманули. Юрист, заключавший сделку, скрыл от тебя имя покупателя. Владелец этого дома – маркиз Истербридж.

Эта новость просто ошеломила дядю. Он сидел, опустив голову и стиснув ее руками.

– Почему ты не сказал мне, что у нашей семьи все так плохо с деньгами? – потребовала ответа Белинда.

– Ты все равно ничего не могла сделать.

– Но как это вообще получилось?

Она имеет право знать. К тому же только Белинда может теперь спасти семью. По крайней мере, меньшее из поместий в Беркшире по‑ прежнему принадлежит Вентвортам, а значит, ее семья не останется без крыши над головой. Но их имя неразрывно связано с теми владениями, что теперь принадлежат Гранвилам.

Дядя поднял взгляд.

– За последние несколько лет почти все наши денежные вложения были крайне неудачными. И не стоит забывать о том, что некоторым членам нашей семьи выплачивается значительное содержание. Твоя мать…

Можно и не продолжать – и так все понятно. Белинда прекрасно знала, сколь расточительна ее мать. Однако она умолчала о дядиных затратах, тоже совсем не маленьких. Разумеется, сам дядя так не считал. В конце концов, что значит цена какого‑ то сшитого на заказ костюма для человека, носившего дорогую одежду всю сознательную жизнь?

Что же касается ее самой, то девушка прекрасно обходилась небольшой зарплатой искусствоведа и процентами с вклада, оставленного на ее имя дедушкой, бабушкой и отцом, так что в ежемесячном содержании она не нуждалась. Но если бы Белинда знала обо всем этом заранее, то, не колеблясь ни секунды, отдала бы все свои сбережения на благо семьи. Конечно, этих денег хватило бы лишь на небольшую отсрочку, а потом особняки все равно пришлось бы продать…

Девушка пристально разглядывала Хью Вентворта. Белинда привыкла смотреть на дядю снизу вверх – на него всегда можно было опереться в трудную минуту, она выросла под его крышей. Но теперь он резко сдал, и дело не только в возрасте. Все перевернулось с ног на голову, и ее охватило неприятное чувство, как будто она наказывала ребенка.

– Все пропало, – повесив голову, сказал дядя Хью.

– Еще не все!

Белинда хорошо знала это чувство, когда кажется – все пропало! Она сполна испытала его в день свадьбы, обернувшейся настоящей катастрофой.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Хью Вентворт.

– Я хочу сказать: Колин против нашего развода, хотя в итоге у него просто не останется выбора.

«Да, пока есть надежда, еще ничего не потеряно», – подумала она, глядя на просиявшего дядю.

– Нам это только на руку!

– Так и знала, что ты об этом заговоришь, – сухо ответила Белинда.

– Да, да! – С каждой секундой дядюшка все больше воодушевлялся. – Нужно сохранить ваш брак.

Белинда закусила губу. Сохранить их брак? После поездки в Лас‑ Вегас она всячески гнала от себя эту мысль.

– Скажи маркизу, что согласна остаться его женой, но лишь при условии – он оформит наши особняки на твое имя, – велел дядя, выпрямляясь.

– Что?! – переспросила племянница, упав в кресло. Этот разговор ей совсем не нравился. – С чего бы ему на это соглашаться? Колин наверняка решит, что я потребую развода после оформления всех бумаг, и будет совершенно прав.

– Тогда торгуйся, – ответил дядя, положив руку на стол. – Заставь его отдать тебе сперва один дом, затем – второй.

– Послебрачный контракт? – Так Белинда обычно чувствовала себя только на американских горках.

– Именно, – кивнул Хью Вентворт. – Обычное дело.

Белинда вновь принялась покусывать губу. Ну почему именно она должна спасать фамильное наследие?

Колин прав – это ее единственный шанс сделать все по‑ своему и в то же время остаться послушным ребенком. Но Белинде никогда бы и в голову не пришло, что дядя с такой радостью ухватится за эту возможность. Никогда еще семья не просила у нее столь много. Но, несмотря ни на что, Белинда поняла, что всерьез рассматривает такой вариант.

– Но зачем Колину продолжение нашего брака? – настаивала она.

Хью Вентворт пристально взглянул на племянницу:

– Это уже его надо спрашивать. Ты – привлекательная девушка, и, возможно, Гранвил хочет спасти лицо. В конце концов, ты же практически вышла замуж за другого мужчину, являясь при этом его законной женой! Если вы какое‑ то время поживете вместе как муж и жена, то это смоет пятно с его репутации.

Белинда всегда считала: Колина нисколько не волнует мнение общества, ведь это именно он устроил публичный скандал, прервав ее свадьбу. А вот гордость? Что ж, это уже похоже на правду. Она же тогда бросила Колина практически сразу после свадьбы. Раз она пробудила в Истербридже жажду мести, разве не справедливо, что ей самой придется за все платить?

Все эти мысли стремительно проносились в мозгу у Белинды. Ее мир, состоявший ранее из одних аккуратных мазков, в мгновение ока превратился в хаос ярких пятен причудливых оттенков.

Раньше перед ней стояла довольно простая задача – без лишнего шума разойтись с Колином. Теперь же, когда наследие семьи Вентворт оказалось в руках Гранвилов, все изменилось. А она слишком ответственная, чтобы просто отвернуться от семейных проблем, даже не попытавшись решить их.

Отрывая Белинду от этих мрачных мыслей, зазвонил мобильник. Она достала его из сумочки и прочла сообщение: «Встретимся в Холстеде. Л.М.».

И как это прикажете понимать? Сообщение можно трактовать и как вызов, и как просьбу, и даже как вопрос. Холстед‑ Холл – фамильное гнездо маркиза Истербриджа в Беркшире. И пусть сообщение пришло с незнакомого номера, имя отправителя отгадать совсем не сложно. Колин, как и принято в таких сообщениях, сократил свое имя. Весьма остроумно: ЛМ – любящий муж.

Есть лишь один способ получить ответ на этот вопрос, а заодно и понять, по плечу ли ей спасение наследия Вентвортов.

– Я согласно оставаться твоей женой.

Белинда чувствовала себя проигравшим битву генералом, которому приходится подписывать мирный договор, полностью продиктованный победителем. Ей остается лишь спасать все то, что еще можно спасти.

Отдавая дань промозглому марту, она облачилась в вязаное платье и сапоги по колено.

Колин ждал ее, стоя у камина в гостиной Холстед‑ Холла. Он оделся как настоящий англичанин из пригорода – в вязаный пуловер и шерстяные брюки.

Истербридж вопросительно поднял бровь.

– Однако у меня есть определенные условия, – продолжила Белинда, отказываясь от любезно предложенного стула.

Она старалась поменьше оглядываться по сторонам, чтобы не выдавать невольного восхищения. Она еще ни разу не была здесь, но, разумеется, хорошо знала и этот дом снаружи, и близлежащие владения, ведь она выросла буквально по соседству, а этот дом – одна из главных достопримечательностей Беркшира.

Изящная лепнина на потолке, старинная мебель, мраморные бюсты, картины, среди которых Белинда наметанным глазом безошибочно определила работы Рубенса и Гейнсборо.

Даже не хочется думать о нынешнем состоянии имений Вентвортов, а то ведь сразу же начнешь сравнивать со всей этой красотой. Пусть она и выросла среди прабабкиного викторианского фарфора, до роскоши Холстед‑ Холла ее фамильным особнякам было далеко.

Белинда смогла оценить весь комизм ситуации, когда открывшая ей дверь экономка назвала ее леди Гранвил. Выходит, Колин уже потрудился объяснить слугам ее нынешнее положение. Но стоит отдать экономке должное: та вела себя так, будто появление Белинды у парадного входа этого дома – самое обыденное событие.

– Разумеется, у тебя есть условия, – мягко сказал Колин. – Наверняка тебе хочется, чтобы свадебная церемония прошла где‑ нибудь в более подобающем месте, чем Лас‑ Вегас.

– Не угадал. – Белинде было вовсе не до шуток, ведь она пришла буквально молить о мире. – Я согласилась остаться твоей женой, а не второй раз выйти за тебя замуж.

Девушке хватило и одной свадьбы с сумасшедшей ночью. Не стоит и дальше играть с огнем. Скажем прямо – с алтарем у нее как‑ то не складывается.

– А есть какая‑ то разница? – насмешливо уточнил маркиз.

– Ну разумеется! Ты только представь, что устроят наши дорогие родственники, если их усадить в церкви через проход друг от друга.

– Помирятся, сославшись на божественное вмешательство? – предположил Колин.

– А мне кажется, все будет с точностью до наоборот.

– И какие у тебя условия?

– Ты оформишь имущество Вентвортов на меня.

– Понятно. – Колин ответил с таким видом, как будто заранее ждал этих слов.

– Все честно, в конце концов, я соглашаюсь на продолжение нашего брака только ради них! – настаивала Белинда, вздернув подбородок.

– А ты не многого хочешь, особенно если вспомнить о твоем положении? Ведь что ты можешь? Развестись со мной? Но тогда у тебя уже не останется практически никаких шансов вернуть поместья Вентвортов.

Белинда почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, но она не собиралась сдаваться.

Оценивая произведения искусства последние несколько лет, девушка многому научилась. В том числе и тому, что в начале переговоров никогда не стоит называть ту цену, которую рассчитываешь получить в итоге. Пусть он сам ее предложит.

– И где гарантия того, – продолжил Колин, – что ты сразу же не бросишься в Вегас разводиться со мной, как только я это сделаю?

– Мое слово.

– Просто прелесть! – рассмеялся Истербридж. – Но, в конце концов, чего еще ждать от Вентворта? А я предлагаю компромисс. Ты будешь получать дома постепенно, один за другим. Чем дольше продлится наш брак, тем больше ты получишь после развода.

Белинда почувствовала просто невероятное облегчение. Колин лишь повторил то же самое, что ей три дня назад в Лондоне предложил дядя Хью.

– Один дом – раз в полгода, – потребовала Белинда, чувствуя почти непреодолимое желание подмигнуть.

– А ты умеешь торговаться, – усмехнувшись, заметил Гранвил.

– Ну не зря же я оцениваю и продаю на аукционах произведения искусства!

– Что ж, в этом, я думаю, мы похожи. – Мужчина наклонил голову. – Умеем заключать выгодные сделки.

От того, что у них нашлась еще одна общая черта, вовсе не легче. У них и так слишком много общего…

– Ты так и не сказал, согласен ли на мои условия? – напомнила Белинда.

– Один дом в год. Через два года и особняк в Мейфэре, и поместье в Беркшире будут твоими, – ответил маркиз.

Целых два года?! Белинда уже открыла рот, чтобы возразить.

Но, как ни прискорбно сознавать, это вполне честные условия. А по истечении двух лет законного брака у нее еще останется достаточно времени на устройство собственной жизни.

– Согласна, – кивнула она и, не удержавшись, добавила: – А что мне помешает развестись с тобой через два года?

– Может, я рассчитываю, что через два года ты уже сама не захочешь разводиться, – загадочно улыбнувшись, ответил Колин. – Быть маркизой не так уж и плохо – особняки, машины, путешествия…

– Я видела и деньги, и славу. И не раз. Постоянно с ними встречаюсь, работая на Лансингском аукционе.

– Тогда зачем мне тебя искушать?

– Даже удивительно, что ты не начал этот список с себя самого, – с вызовом сказала Белинда.

– Уговорила – я! – смеясь, предложил маркиз.

О боже! Она не смогла отказать Колину тогда, три года назад в Лас‑ Вегасе. Как же ей бороться с ним целых два года?

– Тогда было замечательно, не так ли? Мы оба были чертовски хороши. – Колин снова ее пристально разглядывал.

– Я была не в себе…

– Из‑ за страсти, не отрицай этого.

– Я тогда слегка выпила…

– Бокал «Камикадзе»? – уточнил Колин.

– Одно название чего стоит! И не забывай про «Секс на пляже».

– Это было за несколько часов до того, – небрежно отмахнулся Истербридж.

– Да, но эффект‑ то оставался!

– Пусть и не секс на пляже, но похоже, не так ли? – улыбнулся Колин. – Я прямо чувствовал солнце и волны. А потом понял – это твой аромат.

– Даже не напоминай! – воскликнула девушка, зажимая уши.

Она больше никогда не пользовалась теми духами. Этот аромат слишком о многом напоминал…

Колин выпрямился и подошел к ближайшему антикварному столику. Белинда с восхищением заметила – это подлинник восемнадцатого века. Да, рядом с Гранвилами меркнут все богатства Вентвортов. И как ни прискорбно это сознавать, вероятно, так было и в лучшие для их рода дни.

Колин неторопливо выдвинул ящичек, достал бархатный мешочек, а потом вернулся обратно.

Белинда невольно задержала дыхание, когда маркиз, ослабив завязки, высыпал на ладонь содержимое мешочка.

Расширенными от удивления глазами, девушка смотрела на два простых золотых кольца. На том, что побольше, была лишь легкая гравировка по краям, а на том, что поменьше, вытравлен женственный узор.

Они вместе выбирали эти кольца перед свадебной церемонией в Лас‑ Вегасе!

Их глаза встретились. Такой горячий, многообещающий взгляд…

– Запечатать нашу сделку, – насмешливо пояснил Колин.

У Белинды пересохло в горле, пока она смотрела, как Гранвил надевает большее кольцо на палец, а затем засовывает пустой мешочек в карман.

Подчеркнуто неторопливо маркиз взял руку Белинды и надел ей на палец обручальное кольцо. Спокойные, уверенные движения.

Белинда изо всех сил пыталась унять дрожь в руках.

«Ведь я знала, на что шла, – уже в который раз напомнила себе девушка. – Я сильная, я со всем справлюсь».

Но ей все же не удалось сдержать судорожного вздоха, когда Колин поднес ее руку к губам и, глядя прямо в глаза, поцеловал по всем правилам этикета. А затем неторопливо поцеловал сперва один ее пальчик, затем другой. Закончив, Колин закрыл глаза и прижался губами к ее ладони.

Белинда дышала коротко и отрывисто. Она чувствовала, как через все ее тело идет пульсация, исходящая от его мягких влажных губ…

Почему, но почему Гранвил безошибочно вскрывает ее оборону? Достойный потомок завоевателей! Каждый раз, когда Белинде кажется – она‑ то уж знает, чего ждать от маркиза, он выкидывает что‑ нибудь новенькое.

Колин оставался внешне совершенно спокойным, но она чувствовала его возбуждение. Он бы взял ее, не сходя с этого места, если бы она согласилась…

Как только эта мысль пронеслась у нее в голове, Белинда поняла, что не в силах сопротивляться…

Колин открыл глаза, поднял голову. Белинда невольно облизнула губы.

«Он никогда не останавливается на полпути», – внезапно поняла она. Истербридж никогда не отступится от этого правила. И в битве с Вентвортами маркиз не намерен брать пленных.

Она выпрямила спину и высвободила руку.

Пусть Колин и мастер соблазнения, не стоит забывать о том, что Истербридж – это тот самый человек, что задумал погубить ее семью ради своих низменных целей, а она – лишь пешка в его игре. Позволить дяде манипулировать собой ради семейных интересов – это одно, и совсем другое – безропотно подчиняться мужу. Особенно до заключения письменного договора.

– Если хочешь, можешь выбрать другие кольца, – насмешливо предложил маркиз. – Гаррард уже больше века является ювелиром нашей семьи. Ну и, разумеется, фамильные драгоценности Гранвилов также к твоим услугам.

– И эти сойдут, – ответила Белинда, дотронувшись пальцами до той ладони, что маркиз только что целовал.

Эти кольца не позволят ей забыть о том, как все началось с той поспешной церемонии в Лас‑ Вегасе. Белинде что‑ то подсказывало – такое напоминание ей еще не раз пригодится в грядущие недели и месяцы.

– Тебе также нужно кольцо в честь помолвки.

– Даже удивительно, что ты его еще не выбрал, а то мне весь разговор кажется, будто ты осматриваешь трофеи.

– Себя ты тоже относишь к трофеям? – невольно усмехнулся Колин. – Глядя на тебя, я скорее думаю о Елене Прекрасной, чем о добыче.

– Это о той, за которой отправились на тысяче кораблей? – парировала девушка. – Сомневаюсь, что у тебя в наличии такой флот.

– Я что‑ нибудь придумаю, – засмеялся маркиз.

Белинда почувствовала, что ее сердце вновь бешено забилось.

Он уже и так достаточно всего напридумывал. С нее и так хватит!

Гранвил нагнул голову, собираясь поцеловать Белинду, но та отпрянула:

– Мне нужно время…

В эту секунду раздался стук в дверь, а за ним – и вежливое покашливание.

– Прибыла вдовствующая маркиза Истербридж, сэр, – торжественно объявил дворецкий.