Рассказ мамы Оксаны Г.

Оксане 19 лет. Эмоциональна, впечатлительна и очень-очень добрая. Все свои годы она провела в кругу своей семьи, окруженная заботой, теплом и любовью. Пока она была в дошкольном учреждении, очень надеялись, что беда обойдет стороной. Период школы принес ей слезы. Учение не пошло, стала проявляться разница между ней и дру­гими детьми. Оксана стала чувствовать это. С отсутствием обучения в школе можно было смириться, но остаться в четырех стенах дома — вот это было бедой. Оксана очень об­щительна, ей нужны люди и обязательно надо что-то делать. Пробовали обучать ее в специальном интернате. Первые две-три недели плакали обе, так как хоть и ненадолго,

но расставались впервые. Но потом, видимо, повлияло то, что каждый выходной день она была дома, и то, что ее хорошо приняли: Оксана освоилась. Обучалась в интерна­те 2 года.

Когда Оксане исполнилось 1 3 лет, внешне она ничем не отличалась от своих сверст­ниц, была очень заботлива к брату. Но все чаше и чаще, если что-то не так или в порыве чего-либо, плакала и кричала: «Зачем ты меня родила, такую?!» От беспомощности я тоже плакала, пробовала объяснить, что все произошло уже потом, что это последствия болезни, но Оксана не воспринимала мои слова. Видеть ее страдания, знать, что у нее не получится в жизни того, что даже и надо бы ей иметь, и при всем этом — не знать, как помочь дочери. Это горе для меня и еще больше горе для нее.

Когда Оксане исполнилось 1 8 лет, мы узнали от знакомого о существовании «Деревни Светлана», о ее делах и целях, как раз направленных для помощи таким людям. Не сразу, но решили посмотреть. По приезде в «Деревню Светлана» мне многое понравилось. Это прежде всего семей­ный образ жизни. Расселены для проживания (не по больничному или по общежитию), а кому как удобней: кто-то один, кто-то вдвоем — люди все взрослые. Это хорошо, по-моему.

Конечно, начинали со слез. Адаптировалась Оксана нелегко. Несколько раз уезжала обратно домой. В «Светлане» рвалась домой, а дома — хотела туда. Но она нашла себе столько друзей, новых знакомых, что со временем все спокойней и спокойней привыка­ла. Она больше не чувствовала себя ущемленной, ненужной. Наоборот, Оксана ожи­ла. Она научилась трудиться, именно трудиться, ведь я ее в чем-то ограждала именно от работы.

Приезжая домой, она много рассказывает теперь уже о своей «Деревне Светлана». Конечно, ей тяжеловато, вижу, что устает, ведь приходится во многом перестраиваться. Но Оксану окружают люди, ставшие ей близкими, она подружилась со всеми. Да, она стала совсем взрослой, серьезной. Сразу видно, что ей пошло на пользу пребывание в деревне. Слов нет, она скучает по дому, но теперь у нее есть место, по которому она тоже скучает. Я так хотела всегда ей помочь, и когда вижу, что Оксана хоть на какое-то время чувствует себя в жизни на месте, мне тоже становится спокойней. Сейчас ей по душе в «Деревне Светлана» и мне хотелось бы, чтобы у нее осталось чувство своей при­частности к жизни, своей нужности. Считать, что ее жизнь и ее дела, поступки просто необходимы. Независимо — болен человек или нет. Это так важно.