Глава II

Человек — незавершенное существо — Человек живет ниже своего законного уровня — Переоценка старых ценностей — “Полезное” и “вредное” — Иллюзии — Человек спит — Практическое самоизучение — Изучение препятствий — Психология лжи — Человек — это машина — Создание постоянного “Я” — Аллегория дома, находящегося в беспорядке — Роли — Буфера — Самовоспоминание — Почему настоящая система не может быть популярной — Тюрьма — Формулирование цели — Быть свободным — Грех — Раскаяние — Помощь человечеству — Притяжение и отвращение — Самонаблюдение — Деление всего, что принадлежит человеку, на семь категорий — Знание и бытие — их соотношение — Мы можем иметь больше знания — Необходимость изменения бытия — Понимание — Вредные функции. — Выражение отрицательных эмоций — Ненужный разговор — Отличие этой системы от других — Уровни бытия — Мышление в различных категориях — Опасность сегодняшней ситуации.

мне ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ ВЫ ПЕРЕСМОТРЕЛИ В СВОЕЙ ПАМЯТИ то, что я сказал в последний раз, так как многое из того, что я говорил, не было рассмотрено полностью. Я дал только намеки, общие идеи, которые мы должны изучать;

поэтому необходимо напомнить их порядок и относительное значение. Ибо что-то из того, что я говорил, было существенно для понимания дальнейших идей, а что-то являлось просто иллюстрацией к излагаемому.

Но сначала я хотел бы снова обратить особое внимание на один важный пункт. Настоящая система принадлежит к классу систем, которые рассматривают человека как незавершенное существо и изучают его с точки зрения его возможного развития. Обычная психология весьма далека от действительности. Человек, которого она изучает, является воображаемой величиной. Человек не есть то, что предполагают о нем. Мы приписываем себе многие качества, которыми не обладаем. Мы не сознательны. Если мы не сознательны, мы не можем иметь единства, не можем иметь индивидуальности, не можем иметь “эго” или “я”. Все это изобретено человеком, чтобы сохранить иллюзию сознательности. Человек может быть сознательным, но в настоящее время он не сознателен. Необходимо признать, что человек находится ниже своего законного уровня. Человек может многого достичь, но сейчас я говорю о том, что принадлежит ему по праву, но чего он не имеет.

Настоящая система переворачивает вверх дном все, что мы знаем или о чем когда-либо размышляли. Она не может быть согласована с обычными психологическими идеями. Мы должны решить, как мы рассматриваем человека: как яйцо или как птицу. И если мы его рассматриваем как яйцо, мы не должны приписывать ему свойства птицы. Когда мы рассматриваем его как яйцо, вся психология становится другой: вся человеческая жизнь становится жизнью зародышей, незавершенных существ. И для некоторых смыслом жизни становится возможность перехода к другому состоянию.

Весьма важно понять, что такое завершенное существо и что такое незавершенное существо, ибо, если это не понято с самого начала, трудно будет идти дальше. Возможно, пример поможет уяснить, что я имею в виду. Сравним телегу с самолетом. Самолет имеет много таких возможностей, которых обычная телега не имеет, но в то же самое время самолет может быть применен в качестве обычной телеги. Будет весьма громоздко, неудобно и очень дорого, но вы можете привязать к нему пару лошадей и передвигать самолет по дороге. Допустим, что человек, имеющий этот самолет, не знает, что самолет имеет мотор и может двигаться сам по себе, и допустим, что человек изучил мотор, — тогда он может обойтись без лошадей и применить его, как автомобиль. Но это будет все же слишком громоздко. Допустим, что человек изучил эту машину и обнаружил, что она может летать. Конечно, она будет иметь много преимуществ, которые он проглядел, когда использовал самолет в качестве телеги. Это — то, что мы делаем с собой, — мы используем себя в качестве телеги, в то время как могли бы летать. Но примеры — одно дело, а факты — другое. Нет необходимости в аллегориях и аналогиях, ибо мы можем говорить о действительных фактах, если начинаем правильно изучать сознание.

Возвратимся на один момент к аналогии с самолетом, — какова же причина, почему наш самолет не может летать? Естественно, первой причиной является то, что мы не знаем машины, как работать с ней и как привести ее в движение. И второй причиной является то, что в результате нашего незнания машина работает с очень малой скоростью. Причем отличается она от возможной скорости гораздо больше, чем в случае с самолетом и телегой.

Чтобы полностью следовать идеям и методам системы, необходимо признание двух положений: низкого уровня сознания и практически отсутствия воли и индивидуальности человека. Когда они приняты, очень полезно и необходимо выучиться правильному употреблению двух понятий, двух слов — “полезный” и “вредный”;

потому что довольно трудно применить эти слова к психологическому состоянию и находить, что полезно в психологической структуре человека и что в ней вредно. Но если вы рассматриваете человека с точки зрения его возможного развития, становится ясным, что то, что помогает его развитию — полезно, а что препятствует этому — вредно. Весьма странно, что необходимо объяснять это, но, к сожалению, наша обычная мысль, особенно когда она встречается с серьезными проблемами, не употребляет этого понятия; мы почему-то теряем понимание того, что полезно и что вредно. Наша мысль приобрела много плохих привычек, и одной из них является размышление без цели. Наше размышление стало автоматическим; мы вполне удовлетворены, если думаем о всевозможных побочных вопросах и развиваем их, не имея никакого понятия о том, почему мы это делаем. С точки зрения настоящей системы такое размышление бесполезно. Всякое изучение, всякое размышление и исследование должно иметь одну цель, одно намерение, и этой целью должно быть достижение сознания. Бесполезно изучать себя без этой цели. Причиной изучения себя может быть только понимание, что мы не обладаем сознанием, и желание обрести его. Иначе это становится просто бесполезным. Достижение сознания связано с постепенным освобождением от механичности, ибо человек, как он есть, целиком и полностью находится под механическими законами. Чем большего сознания человек достигает, тем больше механичности он оставляет, что означает, что он становится более свободным от случайных механических законов.

Первым шагом в достижении сознания является понимание того, что мы несознательны. Но изменения только одной этой иллюзии недостаточно, ибо имеются многие другие. Как я сказал раньше, наихудшей из них является иллюзия того, что мы можем “делать”. Вся наша жизнь основана на этой иллюзии. Мы всегда думаем, что мы делаем, когда в действительности ничего не делаем — все случается.

Другой иллюзией является то, что мы бодрствуем. Когда мы поймем, что мы спим, мы увидим, что вся история делается людьми, которые спят. Спящие люди сражаются, издают законы; спящие люди повинуются или не повинуются им. Наихудшими из наших иллюзий являются ошибочные идеи, среди которых мы живем и которые управляют нашей жизнью. Если мы сможем изменить наше отношение к этим ошибочным идеям и понять, что они собой представляют, это само по себе будет большим изменением и повлечет за собой другие изменения.

Теперь поступим следующим образом. Вы размышляли в течение недели, поэтому попытайтесь вспомнить, что осталось неясным из того, что вы слышали. Задавайте вопросы, и в соответствии с этим я буду развивать направление мысли.

В. Если мы несознательны, способны ли мы судить о том, что полезно для нас и что вредно?

О. Я сказал, что самонаблюдение не может быть безличным, ибо мы лично заинтересованы в правильной работе нашей машины. Правильная работа организма полезна для нас, неправильная работа — вредна. У человека должно быть коммерческое отношение к своей жизни и внутренним функциям, и человек должен знать, каковы потери и приобретения, поэтому никто не может наблюдать себя совершенно беспристрастно, как исторические события, которые произошли тысячу лет назад. Когда человек усвоил это отношение к самому себе, он готов к тому, чтобы начать практическое самоизучение, ибо практическое самоизучение означает изучение наиболее механических вещей. Некоторые функции в нас могут стать сознательными, другие никогда не смогут стать сознательными. Инстинктивным функциям, например, нет необходимости становиться сознательными, но имеется много других, — вся наша жизнь наполнена ими, — которые очень важно сделать сознательными или, если они не могут стать сознательными, остановить или исключить их, ибо они действительно вредны. Они не просто механичны в том смысле, что они автоматичны; они вредны вследствие длительной неправильной работы машины. Поэтому они уже причинили определенный вред: что-то разрушили, исказили или деформировали.

В. В попытке изучить самого себя я не могу найти ничего реального, ничего осязаемого.

О. Изучайте то, что там есть, — будет ли это реальное или нереальное. Вы не можете изучать только то, что реально, вы должны изучать все, что там есть. Это не является препятствием к самоизучению, если вы не находите ничего реального, — вы должны изучать то, что находите. На самом деле вы совершенно правы, что там нет ничего реального, но каждый должен изучать себя и изучать препятствия.

Главным препятствием для достижения самосознания является то, что мы думаем, что имеем его. Никто никогда не приобретет самосознания, пока он верит, что имеет его. Имеется много других вещей, о которых мы думаем, что имеем их, и вследствие этого мы не можем их иметь. Среди них — индивидуальность, или единство; мы думаем, что мы одно, неделимое. Мы думаем, что имеем волю, или, если мы не всегда имеем ее, мы думаем, что можем иметь ее и многое другое. Не имея одного, мы не можем иметь и других вещей. Мы думаем, что имеем что-то, и это происходит потому, что мы не знаем, что означают слова, которые употребляем.

Есть определенное препятствие, определенная причина, почему мы не можем иметь сознания в своем состоянии. Главным препятствием на пути развития является ложь. Я уже упоминал о лжи, но мы должны говорить о ней еще, ибо мы не знаем, что такое ложь, так как никогда не изучали этот вопрос серьезно. Тем не менее, психология лжи является наиболее важной частью изучения человеческого существа. Если бы человек мог быть описан как зоологический тип, он был бы описан как лживое животное.

Я оставлю в стороне всю внешнюю ложь и возьму только ложь человека самому себе о самом себе. Это причина нашего состояния и невозможности прийти к лучшему, высшему, более могущественному и эффективному состоянию сознания. Согласно системе, мы не можем знать истину, потому что истина может быть достигнута только в объективном сознании. Поэтому мы не можем определить, что есть истина, но если мы принимаем, что ложь противоположна истине, мы можем определить ложь.

Наиболее серьезной ложью является то, что мы, даже поняв, что не знаем и не можем знать истину, действуем и думаем так, как если бы мы ее знали. Когда я знаю, что я не знаю чего-либо, и в то же самое время говорю или поступаю так, как если бы я знал ее, это есть ложь. Например, мы ничего не знаем о самих себе, и мы реально знаем, что ничего не знаем, но все-таки мы никогда не признаем или не допускаем этот факт, мы никогда не признаемся в этом даже самим себе, мы действуем, думаем, говорим так, как если бы мы знали, кто мы. Это и есть источник лжи, начало лжи.

Когда мы поймем это и последуем в этом направлении, и когда попытаемся связать эту идею со всем, что мы думаем, со всем, что мы говорим, со всем, что мы делаем, мы начнем устранять препятствия, которые лежат на пути к сознательности. Но психология лжи значительно более трудна, чем мы думаем, ибо имеется ложь многих различных видов и многих весьма тонких форм, трудных для обнаружения в нас самих. Мы видим ложь сравнительно легко в других, но не в нас самих.

В. Если мы не знаем, что такое истина, как мы узнаем, когда мы лжем?

О. Вы знаете, что вы не можете знать истину, а если скажете, что вы знаете или можете знать ее, это было бы ложью, так как никто не может знать истину в том состоянии, в котором мы находимся. Не думайте философски, берите это в отношении к фактам. Люди говорят обо всем, как если бы они знали. Если вы спросите человека, имеются ли люди на Луне, у него будет свое мнение об этом. И так во всем другом. Мы имеем мнения обо всем, и все эти мнения являются ложью, особенно мнения о нас самих. Мы не знаем о состояниях сознания, или о различных функциях, или о скорости функций, или об их отношении друг к другу. Мы не знаем о том, как разделены функции. Мы ничего не знаем и все-таки думаем, что знаем себя. Все, что мы имеем, является мнениями, и все они — ложь.

В. Если все мнения—ложь, должны ли мы избегать мнений?

О. Вы должны знать их цену. Первая ложь, которую мы говорим себе, это когда говорим “я”. Это — ложь, так как, говоря “я”, мы предполагаем определенные вещи: мы предполагаем некоторое единство и некоторую силу. И если я говорю “я” сегодня и говорю “я” завтра, то мною предполагается, что это одно и то же “я”, тогда как в действительности между ними нет связи. Мы находимся в нашем сегодняшнем состоянии вследствие некоторых препятствий или некоторых фактов в нас самих, и наиболее важным фактом, которого мы не понимаем, является то, что мы не имеем права говорить “я”, ибо это будет ложь. Когда вы начнете наблюдать себя, вы увидите, что это действительно так: в вас имеются “я”, которые не знают друг друга и никогда не входят в контакт друг с другом. Например, начните изучать ваши симпатии и антипатии, и вы увидите, что можете любить одно в один момент и любить другое в другой момент, и обе эти вещи столь противоположны друг другу, что вы сразу поймете, что эти “я” никогда не встречаются. Если вы наблюдаете ваши решения, вы увидите, что одно " ад” принимает решения, а другое должно выполнять решения, и это “я” либо не склонно делать это, либо никогда не слышало о нем. Если вы найдете, что какой-то человек не лжет себе по поводу хотя бы одной вещи, это будет исключением. Будучи окруженными такой ложью, рождаясь и обучаясь в этой лжи, мы не можем быть отличными от того, чем мы являемся; а мы являемся результатом, продуктом этой лжи.

В. Если я пытаюсь найти истину и нахожу это невозможным, не должен ли я отделить себя от обычного мира?

О. Вы будете изучать тогда искусственное бытие, нереальное. Вы можете изучить себя только в условиях, в которых вы находитесь, ибо вы результат этих условий. Вы не можете изучать себя в стороне от ваших условий.

В. Нет ли чего-нибудь общего во всех “я”? О. Только одно—все они механичны. Быть механическим значит зависеть от внешних обстоятельств.

В. Почему вы сказали, что трудно изучать самого себя без лжи самому себе?

О. Нет, ложь нужно остановить. Вы должны помнить принцип:

ложь может породить только ложь.

Только когда вы узнаете главные виды лжи, вы будете способны, — я не скажу бороться с ними, — но наблюдать их. Борьба приходит позже. Многое необходимо, чтобы бороться с чем-либо в нас самих; в течение продолжительного времени мы можем только изучать. Когда мы знаем общее устройство и классификацию вещей в самих себе, только тогда наступает возможность бороться чем-либо. Такими, какими мы являемся, мы не можем изменить что-либо, так как человек является очень хорошо сбалансированной машиной — сбалансированной в том смысле, что одна вещь обуславливает другую. Вещи выглядят разобщенными, но в действительности они Связаны, ибо каждая вещь уравновешена посредством многих других вещей.

В. Будьте любезны разъяснить, что вы подразумеваете под машиной. Машины не могут иметь потенциальных возможностей, они не могут иметь надежды получить сознание.

О. Аналогии несовершенны, так как они не могут быть продолжены неограниченно. Это есть также ограничение нашего ума или, если хотите, ограничение нашего сознания. Поэтому сравнение с машиной не может быть продолжено в любом направлении. Но человек является машиной в совершенно реальном, совершенно определенном смысле: он не может совершить какого-либо действия из самого себя, он только передающая станция, ничего больше и, как таковая, он является машиной. Если бы человек мог иметь идею или мог бы делать что-либо без внешних причин, действующих на него, тогда он не был бы машиной или не был бы полностью машиной. Такой, какой он есть, он полностью машина, особенно в том состоянии сознания, в котором мы находимся. И тот факт, что мы верим, что находимся в совершенно ином состоянии, делает нас даже более механическими.

Наша машина даже не работает правильно, поэтому, если человек хочет создать благоприятные условия для возможности внутреннего роста, которая имеется в нем, он должен сначала стать нормальной машиной, так как такой, какой он есть, он не является нормальной машиной. Когда мы слышим о механичности, мы часто думаем, что, хотя человек является машиной, не все его функции одинаково механичны, равно как не вся человеческая деятельность одинаково механична. Каждый человек находит что-либо, что, как он думает, менее механично, в соответствии с его взглядами или вкусами. В действительности вся человеческая деятельность одинаково механична, с этой точки зрения нет разницы между натиранием полов и писанием стихов.

Вообще говоря, следует понять, что необходима полная переоценка всех ценностей с точки зрения их полезности; без переоценки мы Никогда не сможем сдвинуться с того пункта, где мы находимся. Мы имеем много ошибочных ценностей — мы должны быть смелыми и начать эту переоценку.

В. Я понимаю, что мы должны создать “я” из ничего. Что создает “я”?

О. Во-первых, самопознание. Есть очень хорошая восточная аллегория, которая относится к созданию “я”. Человек сравнивается с домом, полным слуг, без хозяина или управляющего, чтобы смотреть за ними. Поэтому слуги делают все, что им нравится, никто из них не выполняет своей собственной работы. Дом на ходится в состоянии полного хаоса, так как все слуги пытаются делать чужую работу, которую они не в состоянии выполнять. Повар работает в конюшне, кучер — на кухне и т. д. Единственная возможность улучшить дело, — это если бы некоторое количество слуг приняло решение выбрать одного из них в качестве заместителя управляющего, чтобы он контролировал других слуг. Он может сделать только одну вещь: он ставит каждого слугу на то дело, которое к нему относится, и таким образом они начинают делать свою настоящую работу. Когда это сделано, то появляется возможность прийти настоящему управляющему, чтобы заменить заместителя управляющего и приготовить дом для хозяина. Мы не знаем, что значит настоящий управляющий или что значит хозяин, но мы можем принять, что дом, полный слуг, и возможность ввести в работу заместителя управляющего соответствует нашему положению. Это аллегория помогает нам понять начало возможности создания постоянного “я”.

С точки зрения самоизучения и работы по достижению единого “я” мы должны понять процесс, посредством которого можем прийти от множественности к единству. Это сложный процесс, имеющий различные стадии. Между состоянием множественности “я” и одним управляющим “я”, которого мы хотим достичь, имеются некоторые стадии развития, которые должны быть изучены. Но сначала мы должны понять, что в нас имеются определенные формации, без знания которых мы не сможем понять, как же мы в конце концов придем от нашего сегодняшнего состояния к состоянию одного “я”, если это возможно для нас.

Вы видите, что хотя громадное количество наших “я” разобщены и даже не знают друг друга, они разделены на определенные группы. Это не значит, что они разделены сознательно, — они разделены по обстоятельствам жизни. Эти группы “я” проявляют себя как роли, которые человек играет в своей жизни. Каждый человек имеет некоторое количество ролей: одна соответствует одной серии условий, другая — другой и т. д. Сам человек редко замечает эту разницу. Например, он имеет одну роль для своей работы, другую — для своего дома, еще другую — среди друзей, иную — если он интересуется спортом и т. д. Эти роли легче наблюдать в других людях, чем в самом себе. Люди часто столь различны в различных условиях, что эти роли становятся вполне очевидны и хорошо очерчены; но иногда они больше скрыты или даже исполняются только внутри, без каких-либо внешних проявлений. Все люди, знают они это или нет, желают они этого или нет, имеют определенные роли, которые исполняют. Эта игра бессознательна. Если бы она была сознательной, то была бы совершенно иной, но человек никогда не замечает, как он переходит от одной роли к другой. Или, если человек замечает это, он убеждает себя, что совершает это с целью, что это есть сознательное действие. В действительности изменение всегда управляется обстоятельствами, оно не может управляться самим человеком, так как сам он еще не существует. Иногда имеются определенные противоречия между одной и другой ролью. В одной роли человек говорит одно, имеет некоторые определенные взгляды и убеждения, затем он переходит в другую роль и имеет абсолютно иные убеждения и говорит абсолютно иное, не замечая этого или думая, что он делает это намеренно.

Имеются определенные причины, которые препятствуют человеку видеть разницу между одной ролью, или маской, и другой. Эти причины являются некоторыми искусственными образованиями, называемыми буферами. Буфер — очень удачное название для таких приспособлений. Буфера между железнодорожными вагонами препятствуют столкновению, ослабляют удар. То же самое с буферами между различными ролями и различными группами “я” или личностями. Люди могут жить с различными личностями без их столкновения, и если эти личности не имеют внешних проявлений, они все равно существуют внутри.

Очень полезно попытаться найти, чем являются буфера. Попытайтесь найти, как кто-либо лжет самому себе с помощью буферов. Допустим, человек говорит: “Я никогда не спорю”. Затем, если этот человек действительно имеет определенные убеждения, что он никогда не спорит, он может спорить столько, сколько хочет, и никогда не замечать этого. Это есть результат буфера. Если же человек имеет некоторое число хороших буферов, он вполне огражден от неприятных противоречий. Буфера полностью механичны; буфер подобен деревяшке: он не приспосабливается, но играет свою роль очень хорошо, — он препятствует человеку видеть противоречия.

В. Как создаются роли?

О. Роли не создаются, они несознательны. Они применяются к обстоятельствам.

В. Трудно ли остановить исполнение роли?

О. Это вопрос не остановки, это вопрос неотождествления.

В. Могут ли быть некоторые роли хорошими?

О. Мы говорим только о сознательности и механичности. Если роль механична, мы должны наблюдать ее и не отождествляться с ней. Наиболее трудно для нас действовать сознательно. Мы начинаем сознательно, а затем обычно отождествляемся.

В. Вы сказали, что человек не может изменить ни одно из своих “я”, так как человек — столь хорошо сбалансированная машина, что расстройство этого равновесия было бы вредным?

О. Да, но я имел в виду человека, пытающегося измениться посредством самого себя без знания, без плана или системы. Но если вы работаете по плану, такому, как настоящая система, это другое. Вот почему вам дают советы делать определенные вещи, которые не могут произвести вреда. Эта система — результат опыта. Кроме того, для остановки выражения неприятных эмоций, воображения и тому подобных вещей сначала может быть сделано весьма мало. В основном, это самонаблюдение. Вы думаете, что можете изменить или остановить что-то, но это не так. Все будет и дальше происходить автоматически, механически, и вы можете не заметить этого. Но если вы начнете чему-то сопротивляться, вы начнете это замечать. Так что вашей работой является самонаблюдение, а не достижение результатов. Не так легко получить результаты.

В. Если вы приступаете к остановке воображения, то не должны ли вы найти некоторый пункт, на котором следует фиксировать ваш ум?

О. Мы всегда имеем достаточно вопросов, на которых следует фиксировать наш ум; вопрос в том, можем ли мы фиксировать его? Мы имеем силу наблюдения, но не можем задерживать наш разум на чем-то, в чем мы нуждаемся. Положение таково, что мы подходим к самоизучению с различных сторон; если мы сделаем немного в одном вопросе, и немного в другом вопросе, и немного в третьем вопросе, все это вместе окажет некоторое влияние и позволит сделать более легко что-либо в четвертом вопросе. Мы не можем делать сначала одну вещь, а затем другую; мы должны начинать со всех сторон.

Что касается борьбы с воображением, то она предлагается именно как борьба: это не значит, что мы можем остановить его. Чтобы остановить воображение, необходима значительно большая энергия, чем мы имеем, — мы можем только пытаться остановить его. Мы ничего не можем, мы можем только пытаться. Мы можем только начать что-либо, и если мы начнем многие вещи сразу, то получим некоторые результаты. В настоящей системе возможно начать со многих сторон, и тогда появятся результаты.

В. Когда я пытаюсь вспомнить себя, я не могу думать или делать что-либо еще.

О. Да, это показывает, как это трудно. Вначале, при первых попытках, которые вы делаете, чтобы осознать себя, вы должны приложить все ваши умственные силы, так что ничего не остается в запасе. Но это не значит, что это всегда будет так. Это — не настоящее самовоспоминание, вы только изучаете, как это делать. Позднее вы найдете, что сознание может существовать без мысли, что сознание есть нечто отличное от мысли. Вы применяете мысль только для того, чтобы дать толчок, а затем она начинает двигаться в этом направлении, и вы становитесь сознательным без мысли. Затем вы можете думать о чем-либо, что вам нравится. Но вначале вы, конечно, должны употребить эту умственную энергию, ибо это единственная управляемая энергия, которую вы имеете, за исключением движений. Но вы не можете сделать себя сознательным путем поворота колеса или бега, поэтому вы должны сначала применять мыслительную энергию. Это не значит, что вы всегда будете должны делать это — вы открываете дверь.

В. Почему настоящая система не известна широко и не является популярной?

О. Она не может быть популярной вследствие ее отрицательного характера. Мы изучаем путь не приобретения, но потери. Если бы в этой системе человек мог достичь чего-то сразу, то она тогда была бы популярной. Но ничто не может быть обещано. Трудно ожидать, что людям понравится эта идея, потому что никому не нравится терять иллюзии. Люди хотят положительных вещей, не представляя себе, каковы их возможности. Они хотят знать сразу, что они могут достичь. Но сначала они должны многое потерять. Идеи настоящей системы никогда не будут популярны, если они не искажены, ибо люди не будут соглашаться, что они спят, что они машины; люди, считающие себя важными, всегда будут противиться этой идее.

Система не собирается предлагать идеи тем людям, которые не нуждаются в них. Если люди испытали другие методы и поняли их тщетность, они могут захотеть испытать эту систему. Эта система только для тех, кто в ней нуждается. Необходимо понять положение человека, а также его возможности. Как я сказал, человек находится в тюрьме. Если он представляет себе, что он в тюрьме, он может пожелать бежать из нее. Но он может бояться того, что если он убежит, то очутится в еще худшем положении, чем раньше, и поэтому может примириться с тем, чтобы остаться в тюрьме. Если он решает бежать, он должен понять, что необходимы два условия: он должен быть одним из некоторого числа людей, которые хотят бежать, ибо они должны рыть туннель, а человек не может сделать этого в одиночку, и, во-вторых, они должны иметь помощь от тех, кто бежал раньше них. Поэтому, во-первых, он должен понять, что он в тюрьме; во-вторых, он должен хотеть бежать; в-третьих, он должен иметь друзей, которые тоже хотят бежать; в-четвертых, он должен иметь помощь извне; в-пятых, он должен работать, чтобы прорыть туннель. Никакая вера или молитва не смогут прорыть для него туннель. И он не знает, что он найдет, когда выйдет из тюрьмы. Есть много причин, по которым один человек не может бежать из тюрьмы. Но двадцать людей могут. Каждый из них пользуется работой остальных. Что выигрывает один, то выигрывают все двадцать.

В. Прогрессируем ли мы быстрее в процессе исключения, чем в процессе построения?

О. Имеются два процесса. Первым является процесс исключения — многие бесполезные механические функции должны быть исключены. Затем имеется процесс построения.

В. Вы сказали, что целью человека должно быть достижение сознательности. Но эта цель кажется слишком большой для меня, так как я не знаю, что такое самосознание. Как я могу лучше понять идею правильной цели?

О. Вы должны правильно ставить вопрос о цели, — отвечать сразу необязательно. Цель эта, кажется ли она большой или маленькой, одна. Пытаясь изучать себя, вы, наверное, пришли к некоторому пониманию, и на основе этого понимания способны сформулировать свою цель. Поставим вопрос в такой форме: можем ли мы сказать, что нашей целью является свобода, что мы хотим быть свободными? И можем ли мы сказать, что мы несвободны в настоящее время? Этого достаточно для общей формулировки. Если мы начнем с этого, мы всегда будем способны увидеть, где мы находимся: мы будем способны увидеть, как далеки от свободы, в чем мы становимся более свободными. Идея об отсутствии свободы должна изучаться индивидуально каждым человеком. Другими словами, каждый человек должен быть способен видеть, в какой области он не является свободным. Недостаточно помнить слова “Я не свободен”, необходимо знать это точно. Всякий должен представить себе, что в каждый момент своей жизни он решает делать одну вещь, а делает другую, что он желает идти в одно место, а в действительности идет в другое место и т. д. Опять-таки, это не следует принимать буквально, но человек должен найти свою собственную форму недостатка свободы, свойственную только ему. Когда человек поймет это, легко будет говорить об этом. Человек поймет тогда, что он раб, и увидит то, что в действительности господствует над ним и управляет им. Тогда будет просто понять, что целью является свобода; но до тех пор, пока это является только теоретическим, это не будет служить полезной цели. Это будет служить нашему пониманию того, что мы хотим, только тогда, когда мы поймем это рабство индивидуально, в нашей собственной жизни, через наш собственный практический опыт.

Каждый из нас должен найти то, в чем он не является свободным. Человек хочет знать — и не может узнать, либо он не имеет времени, либо, возможно, не имеет подготовительного знания. Он хочет быть, он хочет вспомнить самого себя, он хочет “делать”, но вещи происходят иначе, не так, как он хочет. Когда человек поймет это, он увидит, что целью является свобода; и для того, чтобы быть свободным, человек должен быть сознательным.

В. Но свобода возможна только для немногих, не для всего мира?

О. Вы можете думать только о себе. Вы не можете дать мне свободу — так зачем же вам думать обо мне? Но, возможно, вы сможете помочь другому человеку найти нечто, что поможет ему стать свободным. Но только тогда, когда вы сами получите нечто, только тогда, когда сами станете более свободными.

В. Как может человек быть свободным? Человек столь слаб и так много сил противостоит ему!

О. Он может быть более свободным, чем теперь, — более свободным по отношению к своему настоящему состоянию. Взгляните на это с личной точки зрения, не философски, тогда вы увидите, что каждый может быть более свободным или менее свободным, так как имеются различные моменты в вашей жизни: в некоторые моменты вы менее свободны, в другие моменты более свободны. Когда вы спите ночью, вы менее свободны, чем днем, и если случится пожар, когда вы спите, вы умрете, так как не будете способны убежать. Поэтому днем вы более свободны. Вещи надо воспринимать просто, не философски. Конечно, если мы начнем думать философски, что нет такой вещи, как свобода, тогда не останется ничего, кроме как умереть.

В. Возможно ли определить те влияния в жизни, которые разрушают нашу свободу больше, чем что-либо другое?

О. Влияниями, которые увеличивают наше рабство, являются наши иллюзии, и особенно иллюзия, что мы свободны. Мы воображаем, что мы свободны, и это делает нас рабами в десять раз больше. Это главное влияние, с которым мы можем бороться. Имеется много других влияний, с которыми необходимо бороться, но это есть начало, это есть первое — наши иллюзии о нашем положении, о нашей свободе. Поэтому прежде всего необходимо пожертвовать этой иллюзией свободы, которую, как мы думаем, мы имеем. Если мы попытаемся пожертвовать этой иллюзией, тогда возможно, что мы придем к возможности действительно более свободного существования.

В. Какое значение имеют обычные ценности, подобные храбрости, неэгоистичности и жизнерадостности с точки зрения системы?

О. Иногда они имеют очень большое значение, иногда никакого значения вообще. Постоянного значения эти ценности не имеют;

это с обычной точки зрения словам придают всегда постоянное значение, — но это не так.

В. Может ли эта система сказать что-либо о понятии греха?

О. Грех, в общем определении, есть “все, что излишне”; но мы должны видоизменить это определение. Грех всегда является результатом слабости. Если я должен пойти куда-то и обещаю быть там в 12.30, и я знаю, что если пойду быстро, то буду там вовремя, но вместо этого я останавливаюсь на пути взглянуть на витрины магазинов, это будет грехом против моего обещания быть там в 12.30. Все нужно рассматривать с точки зрения цели или решения в отношении к вещи, которую вы намереваетесь сделать в данный момент. Если вы имеете цель в связи с работой, тогда все, что вы делаете против вашей собственной работы, есть грех. Это не грех, если вы не имеете цели. Это не грех — остановиться у магазина; но если вы должны быть где-то в определенное время, и остановка заставит вас опоздать, тогда это грех. Мы можем понять грех и преступление, когда мы поймем их в отношении к работе. Тогда мы сможем иметь несколько более широкий взгляд и думать о людях, которые только входят в работу, а затем о тех, кто может прийти, и т. д. Размышляя над этой проблемой, можно сосредоточиться на людях, которые находятся в работе или которые думают о самих себе, что они в работе. Тогда все, что они делают против своего собственного понимания работы, будет, несомненно, грехом, так как они обманывают самих себя. И все, что они делают против других людей в работе либо посредством внушения, либо примера — это грех, так как их целью является помочь, а не мешать. Поэтому грех возможно понять только сначала в отношении к работе, а затем, позднее, увидеть его вне работы.

В. Что вы подразумеваете, говоря, что грех есть результат слабости?

О. Видите ли, в нашей работе требования растут и задачи усложняются. Если мы принимаем решение выполнять некую задачу, то должны делать усилия и идти против обычного образа действий, который всегда избегает усилий и ищет легких путей. Если мы пытаемся работать, мы решаем идти против этой склон-ности и, все более усложняя свои задачи. Опять-таки, если это остается только умственным решением, если это не ведет к какому-либо действию, то это бессмыслица и, конечно, грех против самого себя.

В. Можете ли вы перейти от слова “грех” к слову “раскаяние”? Должно быть, раскаяние есть нечто совершенно отличное от обычного понятия о нем?

О. В нашей работе плохое разрушает хорошее, но хорошее не погашает плохое. Плохое может быть погашено только путем раскаяния. Это не значит, что человек делает что либо, а затем кается ч говорит самому себе: “Я не буду делать этого снова”, потому что он так хочет. Если человек сделал вещь, то ее след остается, так что легко сделать ее второй раз, и это создает импульс. Человек может иногда преодолеть этот импульс путем раскаяния, которое означает страдание.

В. Вы называете это раскаянием, поскольку это преодолевает импульс?

О. Раскаяние может быть хорошим, но недостаточно сильным, чтобы преодолеть импульс. Но, если оно преодолеет его, тогда это есть “раскаяние”. Искреннее раскаяние является большой силой в настоящей работе. Наши склонности всегда заставляют нас делать какие-то вещи, которые идут против этой работы. Они не обязательно принимают одну и ту же форму, что делает их обманчивыми. Я могу делать что-либо в одной форме, а затем продолжать, но не в той же форме, а другим путем. Но если я каюсь правильно и в самый подходящий момент, я могу остановить это стремление.

В. Тогда действительное раскаяние приводит к изменению бытия?

О. Я не назвал бы это изменением бытия, но просто остановкой стремления.

В. Нет ли средства, которым можно было бы помочь человечеству?

О. Мы всегда начинаем с идеи о правильном устройстве мира. Допустим, что некто обрел власть и начал перестраивать все кругом в соответствии со своим пониманием правды. Он может все настолько испортить, что вмешается высшая сила, чтобы снова установить все правильным образом; и это может привести к разрушению Земли. Это объясняет другой факт — трудность достижения того, что мы можем назвать высшими силами. Как будто некоторый определенный сознательный ум предохраняет человека от достижения высших сил, так как он немедленно захотел бы злоупотреблять ими. Это выглядит так, что вы можете получить эти силы только тогда, когда эти высшие умы или сознательные существа уверены, что вы не будете вмешиваться. Но нет сознательного наблюдателя — имеются законы, и они находятся в вас. Они — род автоматических тормозов в вас, которые будут предотвращать ваше вмешательство.

В. Какая польза иметь эти силы, если невозможно пользоваться ими?

О. Очевидно, в данный момент силы в мире должны довести борьбу до конца среди самих себя, и высшие силы не хотят вмешиваться по некоторой определенной причине. Если положительная сторона — противоположная хаосу — достаточно сильна, то она победит. Если она слаба, она должна быть разрушена, а затем, возможно, появится что-то новое. Имеется много намеков на эту идею в Библии или, может быть, это только аллегории. Все это показывает, что борьба должна быть доведена до конца на одном уровне, — поэтому не может быть вмешательства.

В. Вы сказали, что человек не имеет воли. Тогда как вы называете то, когда человек делает весьма реальное усилие преодолеть привычку или не делать то, что ему нравится делать?

О. Это либо притяжение к чему-нибудь, либо отвращение. Либо человек боится чего-то или недоволен чем-то, и это создает отвращение, или кто-то сказал ему, что он может что-то получить, и это создает притяжение. Это не в нем, это в вещах. Вещи либо притягивают, либо отталкивают его, но он называет это своей волей.

В. Значит, вы рассматриваете эту волю как совершенно ничего не стоящую?

О. Она — механична; она не имеет никакой ценности. Она может иметь объективную ценность в том смысле, что можно получить от нее нечто в материальном смысле. Но это не есть то усилие, о котором я говорю. Усилие начинается только тогда, когда есть усилие пробудиться.

В. Может ли человек развить сознание своими собственными усилиями?

О. Нет, он не может сделать это своими собственными усилиями. Прежде всего он должен иметь некоторое знание и некоторое объяснение методов; и, кроме того, имеется много других трудностей. Человек является машиной, которая работает под внешними влияниями. Машина человека 1, 2 и 3 не знает себя, но когда человек начинает узнавать себя, он уже становится другой машиной; так начинается развитие. Но он не может получить необходимого знания сам по себе.

В. Вы говорите, что самонаблюдение есть путь к самосознанию;

значит ли это, что мы должны наблюдать себя одновременно с проживанием некоторого опыта?

О. Настолько, насколько вы сможете. Вначале это может быть трудно, но очень скоро вы найдете это возможным. Когда вы поймете, что можете думать одной частью вашего разума и наблюдать другой частью, тогда не будет сложности или путаницы.

В. Будет ли первым шагом попытка полностью понять, что мы вообще ничего не знаем?

О. Это очень полезно, если вы сможете, но мы не можем делать этого — мы слишком уверены во многих вещах.

В. Является ли это тем, к чему следует стремиться как к цели?

О. Мы можем поставить это своей целью настолько, насколько нам это нравится, но мы никогда не сможем достичь этого обычным путем. Если мы получим новое знание о себе, знание, которым мы не обладали ранее, тогда мы сможем сравнить то, что знали прежде, с тем, что узнали теперь. Без сравнения мы ничего не можем достигнуть.

***

В прошлый раз я объяснил деление человека на семь категорий. Это деление, связанное с идеей возможной эволюции человека, дает очень хороший метод понимания различия или деления многих вещей. Например, для начала возьмем проявления человека в различных областях деятельности — в религии, науке, искусстве и т. д. — и попытаемся взглянуть на них с точки зрения деления на семь категорий. Вы сразу увидите, что если имеется семь категорий человека, то должно быть, естественно, семь категорий всего, что принадлежит человеку. Мы не знаем о человеке № 5, б, 7, но знаем разницу между человеком 1, 2 и 3, и поэтому мы легко можем понять, что религия человека № 1, какой бы она ни была, будет примитивной религией, упрощенной во всех смыслах. Боги являются простыми, добродетели являются простыми и грехи являются простыми — все является простым, так как человек № 1 не любит много думать. Сентиментальная, эмоциональная религия, полная иллюзий и воображения, будет религией человека № 2. А религия, составленная из теорий, слов и определений для всего, будет религией человека № 3. Это только те виды религии, которые мы знаем, хотя, если существуют люди более высоких уровней, должны быть также религия человека № 5, религия человека № б и религия человека № 7.

То же и с искусством — есть искусство № 1, искусство № 2 и искусство № 3, а кроме этого мы ничего не знаем. Но имеются некоторые произведения искусства, оставшиеся от очень старых времен, которые, очевидно, принадлежат людям более высокого сознания. Если мы найдем такие произведения искусства, мы увидим, что не понимаем их, они вне нашего уровня. С этой точки зрения все обычное искусство, искусство человека 1, 2 и 3 именуется субъективным искусством, ибо оно основано только на субъективном понимании или субъективном ощущении вещей.

В науке легче понять эту разницу. Конечно, наука человека 1, 2 и 3 — это все, что мы знаем. Она применяет настоящее состояние сознания человека и настоящие функции в качестве инструмента для получения определенных результатов. Наука человека № 4 начинается с улучшения инструментов. Если вы должны работать в какой-то особой области науки, вы имеете определенный инструмент для этой работы и получаете определенные результаты. Но допустим, что вы можете иметь лучший инструмент, тогда вы немедленно получите лучшие результаты. Таким образом, наука человека № 4 связана с улучшением инструмента познания, с улучшением функций и состояния сознания человека.

В. Можете ли вы сказать нам больше о том, что представляет собой человек 1, 2 и 3?

О. Это относится к центру тяжести в моменты важных решений. Человек № 3 будет действовать, исходя из теории, человек № 2 — на основе эмоциональных симпатий и антипатий, человек № 1 — на основе физических симпатий и антипатий.

В. Для того, чтобы понять примеры сознательного искусства, должен ли человек иметь знания, которых обычный человек не получил?

О. Не только знание, но знание и бытие. В нас есть две стороны, которые должны быть развиты.

Говоря о знании и бытии, необходимо начать с самого начала. Попытайтесь вспомнить, как вы смотрели на это сами, каково было ваше отношение к этим двум идеям прежде, чем вы встретились с настоящей системой. Все мы находимся в одинаковом положении. Мы хотим знания, но не понимаем, что в нас самих имеются препятствия, которые мешают нам достигнуть этого знания.

Я начну с самого себя. Прежде чем я встретил эту систему, я много читал и делал много экспериментов. В результате экспериментов я получил интересные состояния, понял несколько законов и, естественно, хотел продолжения этих состояний. Но я увидел, что для этого надо было иметь больше знания. Затем я встретился с этой системой. В этой системе особенное внимание было направлено на бытие. Согласно этой системе, большее знание приобрести невозможно до тех пор, пока не изменится бытие.

Вскоре после того, как мы услышали о знании и бытии, наши группы разделились на два лагеря. Первый лагерь думал, что весь вопрос был в изменении бытия, что с изменением бытия мы получим больше того знания, которое уже имеем. Второй лагерь (к которому, как я полагал, принадлежал я один) говорил, что даже в нашем теперешнем состоянии бытия мы можем получить значительно больше знания, чем имеем, что мы не настолько насыщены знанием, чтобы не смогли поглотить его еще больше.

Позже я понял, что необходимо и то, и другое. Возьмем для примера двух человек: один знает четыре правила арифметики, другой не знает их. Естественно, что первый будет в лучшем положении, хотя уровень бытия одинаков. Чем больше человек знает в математике, тем лучше его положение в определенной профессии. Следовательно, знание может увеличиться даже при одинаковом бытии. И он может знать больше не только в математике, он может знать много других вещей, иметь больше психологического знания.

С другой стороны, вы заметите, что когда вы даете знание двум людям (я говорю о психологическом знании), то один приобретает это знание, тогда как другой не может. Очевидно, что его бытие не подготовлено. Следовательно, в этом отношении люди не находятся в одинаковом положении.

Соотношение знания и бытия — это очень большой вопрос. Я хочу, чтобы вы подумали о нем в связи с тем, что я только что сказал. Попытайтесь найти ваши собственные примеры. Знание может вести очень далеко. Вопрос в том, может ли человек воспринять его? Может ли человек усвоить его? Один род знания мы можем получить, другой род — не можем, поэтому мы не в состоянии говорить о знании общими словами. Например, возьмем психологическое знание: такими, какими мы являемся, мы можем выучить очень много, и многие вещи могут стать более ясными. Но в каждый момент знание человека зависит от его бытия. Это то, что мы не понимаем. Человек может получить столько знания, сколько позволяет его бытие, иначе его знание будет просто словами. Если знание дается нескольким людям, один из них получает его, а другие не получают. Почему? Очевидно потому, что их бытие различно.

В. Мне не совсем ясно, что такое “бытие”?

О. Это — вы, то, чем вы являетесь. Чем больше вы знаете себя, тем больше вы знаете свое бытие. Если вы никогда не изучали, что у вас есть бытие, то бытие всех людей будет одинаковым для вас. Если вы спросите у человека, который никогда не слышал о самовоспоминании, может ли он вспомнить себя, то он скажет, что может. Это — одно бытие. Другой знает, что он не вспоминает себя — это другое бытие. Третий начинает вспоминать себя — это третье бытие. Вот как надо понимать это.

Мы понимаем разницу предметов, но в обычном мышлении мы не понимаем разницу бытия. Что мы изучаем в этой системе? Первое — что мы не являемся одним, что мы имеем много “я”, что в управлении нет центрального “я”. Это состояние нашего бытия. Результатом является механичность — мы являемся машинами. Если мы сумеем быть менее механичными, менее разделенными в самих себе, если сумеем в большей степени контролировать себя, это будет означать, что наше бытие изменилось.

Когда я встретился с настоящей системой, она показала мне, что изменение бытия является необходимым, так как мы не то, что думаем о себе. Если бы мы были тем, что думаем о себе — если бы мы имели сознание, волю, если бы могли “делать”, тогда необходимым было бы только знание. Но все мы думаем о себе отлично от того, чем являемся в действительности. И именно эта разница между тем, чем мы являемся, и тем, что думаем о себе, показывает, чего недостает в нашем бытии. Таким образом, необходимы две вещи: изменение знания и изменение бытия.

В. Но мы постоянно меняемся!

О. Нет, мы находимся в одной комнате, двигаясь из одного угла в другой, не меняясь. В одном углу мы думаем, что мы нечто одно, в другом углу, — что мы нечто другое. Мы не можем измениться именно потому, что ходим из одного угла в другой. То, что выглядит как изменение, является изменением через подражание, изменением условий симпатий и антипатий.

Обычно уровень нашего сознания всегда движется вверх и вниз. “Вниз” означает, что мы находимся ближе ко сну, “вверх” означает, что находимся ближе к возможности пробуждения. Мы никогда не находимся точно в одном и том же состоянии, но эти малые изменения означают только отметки времени на одном и том же месте.

Таким образом, вы видите, что эволюция человека вполне возможна, но она возможна только путем изменения знания и изменения бытия, а изменение бытия означает достижение сознания. Это не может прийти само по себе, это не может “случиться”.

В. Достигает ли человек познания себя посредством самонаблюдения?

О. Самонаблюдение связано с определенной практикой. Если вы только начинаете наблюдение того, как все кругом происходит, вы поначалу многое пропустите, но если вы попытаетесь бороться против некоторых вещей, которые заметите за собой, например, против небольших привычек, вы сразу увидите многое из того, что обычно не замечаете. Каждый имеет много небольших привычек: привычку ходьбы, привычку двигать руками, привычку сидеть, стоять, говорить определенным образом. Эта борьба — не для каких-либо особых результатов, но просто для самонаблюдения. Возможно, позднее вы найдете, что должны отделаться от некоторых привычек, но в настоящее время эта борьба должна быть просто для самоизучения.

В то же самое время, если мы хотим развить сознание и улучшить наши функции, почти с самого начала самонаблюдения нам советуют пытаться останавливать некоторые наши функции, которые не только бесполезны, но определенно вредны. Например, в наблюдении себя, особенно в наблюдении эмоциональной функции, пытайтесь останавливать насколько возможно всякое выражение отрицательных эмоций. Жизнь многих людей практически состоит из этого, они выражают отрицательные эмоции в каждый возможный момент, по любому случаю, — подходящему или неподходящему, они всегда могут находить что-либо ошибочное во всем. Главным стремлением человека 1, 2 и 3 является стремление немедленно выражать все свои отрицательные эмоции. Если он делает усилие остановить это выражение, оно дает ему материал для наблюдения, и он видит самого себя под другим углом зрения. Если он делает усилие в этом направлении, он очень скоро убеждается, что не имеет воли, так как остановка выражения отрицательных эмоций является наиболее трудной. В то же время это необходимо.

Другой бесполезной функцией является разговор; мы говорим слишком много. Мы говорим, и говорим, и говорим, и мы никогда не замечаем этого. Обычно мы думаем, что говорим очень мало, даже слишком мало, но особенно те люди, которые говорят больше всего, думают, что они никогда не говорят. Это очень полезная тема для наблюдения. Вы увидите, как проходит ваш день, сколько механических вещей вы говорите в одних условиях и сколько других механических вещей в других условиях. Или вы заметите, что говорите и говорите, потому что это доставляет вам удовольствие или заполняет ваше время. Необходимо наблюдать это и останавливать по крайней мере некоторые из этих бесполезных разговоров. Разговор, воображение, ложь и выражение отрицательных эмоций являются нашими главными функциями.

Теперь, если вы хотите спросить меня о чем-либо, то я попытаюсь объяснить. Мы должны пытаться не только изучать эти идеи в той форме, в которой они даются, но также применять их в связи с различными проблемами. Они дают хорошие ключи для решения многих из них.

В. Когда вы говорите о лжи, относите ли вы это только к тому, что мы говорим, или также к нашим мыслям?

О. В настоящее время вполне достаточно рассматривать только то, о чем мы говорим. Позднее мы должны будем изучать также наши мысли, которые являются ложью самим себе. Это одно и то же, но мы должны начинать с того, что мы говорим, и вначале от нас потребуются некоторые усилия, чтобы обнаружить ложь. Ложь всегда говорит о вещах, которых мы не знаем. Мы не называем ее ложью, это есть наше бегство, мы даем ей какое-либо хорошее имя и затем можем принять ее.

В. Мне хотелось бы знать более точно, что подразумевается под бытием. Я понял, что это есть нечто более постоянное, как бы противоположное некоторому роду переменного собрания “я”.

О. Не слишком усложняйте это. Все в вас является вашим бытием, знание является отдельным. Вы можете отчетливо представить себе отдельно все, что знаете, но все, чем вы являетесь, не считая того, что вы знаете, есть ваше бытие. В этом делении вы состоите из двух вещей: что вы знаете и чем вы являетесь. С точки зрения развития, идея состоит в том, что работы над знанием без работы над бытием недостаточно. Знание ограничивается бытием. Если вы получаете больше знания в том состоянии, в котором находитесь, вы не будете способны применять его, понять его, согласовать его. Развития знания недостаточно, ибо в некоторый момент оно остановится и вместо того, чтобы вести вас вперед, будет вести вас назад, ибо если ваше приобретение знания не сопровождается изменением бытия, все ваше знание искажается в вас. Тогда, чем большего знания вы достигли, тем хуже это будет для вас.

В. Какая часть бытия играет роль в приобретении знания?

О. Бытие есть наше состояние. В одном состоянии вы можете приобрести некоторое знание, но если разовьется другое состояние, вы можете приобрести больше знания. Если вы являетесь разделенным на различные “я”, которые все противоречат друг другу, то очень трудно достичь знания, так как каждая часть будет приобретать его сама по себе и понимать его сама по себе, поэтому вы немного поймете. Если вы становитесь одним, тогда, конечно, будет легче достичь знания, помнить его и понять его. Бытие означает состояние, внутренние условия все вместе, не отдельно.

В. Растет ли наше бытие вместе со знанием?

О. Нет, бытие не может расти само по себе. Знание, даже очень хорошее, не может заставить бытие расти. Вы должны работать над знанием и бытием раздельно, иначе вы перестанете понимать то знание, которое приобретаете. Работа над бытием является иной работой — необходимо иное усилие.

Вообще говоря, мы знаем больше о нашем знании, чем о нашем бытии. Мы знаем, как мало мы знаем о самих себе, как в каждый момент делаем ошибки во всем; мы знаем, что мы не можем предвидеть вещи, не можем понять людей, не можем понять вещи. Мы знаем все это и понимаем, что все это является результатом нашего недостаточного знания. Но мы не понимаем разницы между бытием людей. Полезно взять листок бумаги и записать, что составляет наше бытие. Тогда вы увидите, что оно не может расти само по себе. Например, одной особенностью нашего бытия является то, что мы машины; другой — что мы живем только в малой части нашей машины; третьей — та множественность, о которой мы говорили в первой лекции. Мы говорим “я”, но это “я” различно в каждый момент. Мы имеем много “я”, все они находятся на одном уровне, но в управлении нет никакого центрального “я”. Это есть состояние нашего бытия. Мы никогда не являемся одним и никогда — одинаковым. Если вы запишете все эти особенности, тогда вы увидите то, что будет составлять изменение бытия, и то, что может быть изменено. В каждой отдельной черте имеется нечто, что может измениться; а небольшое изменение в одной черте означает также изменение в другой.

Чем больше вы знаете себя, тем больше знаете свое бытие. Если вы не знаете себя, вы не знаете своего бытия. А если вы остаетесь на одном и том же уровне бытия, вы не можете получить больше знания.

В. Необходимо ли нам работать над бытием в течение всего дня, не оставляя свободного времени?

О. Вы начинаете с невозможного. Начинайте с возможного, начинайте с одного шага. Попытайтесь делать немного, и результаты покажут вам. Всегда имеется некоторый предел, вы не можете делать больше, чем можете. Если вы попытаетесь делать слишком много, вы не сделаете ничего. Но постепенно вы увидите, что необходимы правильное размышление, правильные отношения. Это требует времени, так как в течение столь долгого времени люди находились во власти отрицательных эмоций, отрицательного воображения, лжи, отождествления и вещей, подобных этим. Но постепенно они исчезнут. Вы не можете изменить все сразу,

Вы всегда должны думать о ближайшей ступени — только одной ступени. Мы можем понять ближайшую ступень как бытие, немного более собранное, чем сейчас. Когда мы поняли это, мы можем думать о нем как о бытии еще более собранном — но не полностью, не окончательно.

В. Будем ли мы способны судить об изменении нашего бытия, не обманывая себя?

О. Да, но прежде, чем вы будете способны судить об изменении, вы должны знать, каким является ваше бытие в настоящее время. Когда вы узнаете большую часть особенностей вашего бытия, вы будете способны увидеть изменения. Мы можем судить об уровне нашего бытия по непостоянству нашего “я” — того, которое мы называем “я” — так как в один момент одна часть нас говорит “я”, а в другой момент — другая часть. Если вы хорошо наблюдаете, вы найдете, как вы различны даже в течение одного дня. В один момент вы решаете делать одну вещь, в другой момент — другую. Именно это постоянное изменение даже в течение двадцати четырех часов показывает уровень нашего бытия.

В. В чем состоит различие среди обычных спящих людей?

О. В надежности. Имеются более надежные люди и менее надежные люди. Это верно также и в работе. Ненадежные люди не могут получить много.

В. Все ли начинают на одинаковом уровне?

О. Более или менее, но имеются отклонения. Главным является надежность.

В. Как можно развить свое бытие?

О. Все то, что вы учили, все то, что слышали о возможности развития, все относится к бытию. Прежде всего, развитие бытия означает пробуждение, так как главной особенностью нашего бытия является то, что мы спим. Путем попыток пробудиться мы изменяем наше бытие; это есть первый пункт. Затем имеется много других вещей: создание единства, невыражение отрицательных эмоций, наблюдение, изучение отрицательных эмоций, попытка неотождествления, попытка избегать бесполезного разговора — все это работа над бытием. Это верно, что таким образом вы достигаете некоторого знания, но если это просто интеллектуальное знание, то оно ставится отдельно. Бытие есть сила, сила “делать”, а сила “делать” есть сила быть другим.

В. Я не понимаю этого различия знания и бытия, работающих вместе. По-видимому, в самоизучении они столь смешаны, что трудно увидеть, что есть что.

О. Да, но в то же время это возможно. Мы знаем, что означает знание. Мы знаем, что знание относительно и зависит от наших способностей. Мы можем обладать достаточным количеством знания, чтобы начать уже сейчас; но очень скоро мы осознаем, что для приобретения более глубокого и обширного знания о вещах, которые мы действительно хотим понять, мы должны изменить наше бытие, ибо наши нынешние способности к приобретению знания весьма ограничены. Таким образом, даже с точки зрения приобретения знания, мы приходим к необходимости изменения бытия, иначе мы будем иметь только слова и не будем знать, что они означают.

В. Имеют ли идеи настоящей системы какую-либо ценность с точки зрения изменения бытия?

О. Идеи сами по себе не могут изменить бытие; ваше усилие должно идти в правильном направлении, и одна вещь должна соответствовать другой. Вы совершаете усилие по одной линии и вы должны совершать усилие по другой линии. Вы ничего не можете изменить без какой-либо системы, но даже при наличии системы это трудно.

В. Что подразумевается под “работой”?

О. “Работа” в том смысле, в каком мы применяем это слово в нашей системе, означает работу для достижения знания и для изучения изменения бытия. Вы должны иметь некоторую ясную цель и работать для нее, поэтому “работа” включает в себя приобретение знания и самоконтроль для достижения вашей цели.

В. Почему природа создала человека несовершенным, оставив его на полдороге?

О. Это хороший вопрос до тех пор, пока вы не поняли, что человек может приобрести. Когда вы это поняли, вы осознаете, что эти вещи могут быть приобретены только путем собственных усилий человека. Что может быть развито в человеке, это — сознание и воля, и они могут быть развиты, только если человек осознал, что он не обладает ими. Когда он осознает это, он увидит, что они могут быть только получены, но не даны. Человек создан единственным путем, которым он может быть создан. Все то, что может быть дано — уже дано, ничего больше не может быть дано. В противном случае это было бы то же самое, что взять человека с улицы и сделать его генералом, — он не знал бы, что делать. Это не тема для дискуссии, нам не могут дать этих качеств, мы должны заслужить или купить их. Это единственный путь приобрести их.

***

Реальное знание, объективное знание — это знание, которое приходит от высшего разума. Такое знание показывает нам, как изучать человека, как изучать Вселенную, а также как изучать одно в отношении к другому. С помощью объективного знания возможно узнать реальный мир путем применения принципов относительности и масштаба и путем знания двух основных законов Вселенной: Закона Трех и Закона Семи.

Приближение к объективному знанию происходит путем изучения объективного языка. Вы помните, я говорил, что изучение настоящей системы начинается с изучения нового языка, и я дал вам несколько примеров: центры, деление человека на 1, 2, 3, 4, 5 и т. д., отождествление, учитывание, самовоспоминание. Все это выражения этого языка.

Следующей ступенью является изучение самого себя, изучение человеческой машины и понимание места человека во Вселенной. Знание самого себя является одновременно и целью, и средством.

Но, как я сказал, если человек хочет развиться, одного знания недостаточно, он должен также работать над изменением своего бытия. Но изменение бытия столь трудно, почти невозможно, если бы не было знания, чтобы помочь ему. Поэтому знание и бытие должны расти рядом, хотя одно совершенно отделено от другого. Ни знание, ни бытие в отдельности не могут дать правильного понимания, так как понимание есть результат одновременного роста знания и бытия.

Рост знания означает переход от частного к общему, от деталей к целому, от иллюзорного к реальному. Обычно знание всегда является знанием деталей без знания целого, знание листьев или прожилок и зубцов листьев без знания дерева. Реальное знание не только показывает данную деталь, но также место, функцию и значение этой детали в отношении к целому,

В. Если знание существует на различных уровнях, означает ли это, что мы можем иметь только знание, принадлежащее нашему уровню?

О. Совершенно верно, но если бы мы имели все знание, которое могли бы получить на нашем уровне, наш уровень изменился бы. Вопрос в том, что мы не имеем всего знания, возможного для нас на нашем уровне, мы имеем его слишком мало.

В. Дается ли знание только в прямой связи с настоящей работой?

О. С самого начала вам дают некоторые идеи и говорят некоторые вещи о человеческой машине; например, о четырех функциях, о различных состояниях сознания, о том факте, что мы живем в состоянии, которое движется вверх и вниз, иногда ближе к самосознанию, иногда ближе ко сну. Когда вы услышали это, вам советовали также доказать это для самих себя. Если вы только слышите об этих вещах или читаете о них, они остаются просто словами. Но когда вы начинаете проверять их для самих себя, когда вы понимаете каждую функцию в себе и находите примеры из своих собственных чувств и ощущений, связанных с каждой из них, тогда это становится знанием.

Бытие есть нечто совершенно отдельное. Вы можете делать всевозможные усилия в вашем настоящем состоянии и все же будете чувствовать, что имеется возможность получить больше от вашего знания, но ваше бытие не адекватно. Поэтому необходимо работать над бытием, делать его более сильным, более определенным. Тогда из тех же слов вы будете способны извлечь больше знания.

В. Если, как вы говорите, понимание есть результат знания и бытия, то я не могу увидеть, каким образом они объединяются.

О. В любой момент вы понимаете нечто, ваше понимание является комбинацией вашего знания и вашего бытия. Понимание есть рез