Глава V. Небратские посылы своих организмов Каулитцы уничтожали в зародыше

Небратские посылы своих организмов Каулитцы уничтожали в зародыше. Билл с тоской вспоминал Стива, точнее, его проникновенный член. Пару раз он всерьёз порывался втайне от Тома навестить его апартаменты, но сдерживался. Ведь он обещал! И так будет правильно. Однако от спермотоксикоза (как полагал Билл) он всё чаще стал ловить себя на желании переспать с Томом. Именно так. Чётко. Из-за этого хотелось застрелиться. Неужели один-единственный минет стал толчком к безумию? Билл пытался анализировать, как так вышло, что его брат вызывает у него далеко не братские чувства. Размышляя над этим, певец постепенно осознавал, что его чувства – это не деградация любви, а эволюция. Тот бесстыдный поступок просто помог этой необычной любви раскрыться полностью.
Почти во всех песнях между строк Билл обращается к Тому. Когда позволяет грамматика родного языка. В английском-то всё куда проще: при отсутствии местоимения не определить, о ком идёт речь – о парне или о девушке. На немецком такое бывает не всегда. Например, когда Билл поёт: «Ich bin krank ohne dich»[2], или «Ich bin nich‘ ich wenn du nich‘ bei mir bist – bin ich allein»[3], или «Ich bin da wenn du willst. Ganz egal wo du bist»[4] якобы своей гипотетической возлюбленной, он один понимает, что такие слова могут быть посвящены лишь человеку, которого он любит больше всего на свете, – брату. Ведь не мог же он писать о том, чего не испытывал (к девушке, в смысле). Тогда откуда взялись эти слова? Ответ прост: чувства жили в нём всегда, чувства к Тому. Но тот факт, что они братья-близнецы, стопорил развитие этой любви, принятие ею истинной формы.
Все ищут свою вторую половинку. А братьям Каулитц это ни к чему, так как они вдвоём уже одно целое. Они были вместе с самого начала пути, ещё в утробе матери. Судьба сделала парням невероятной щедрости подарок – они были друг у друга с первых дней жизни. Том так и заявил однажды на интервью, что самый лучший подарок он получил спустя 10 минут после своего рождения. Потому что младший братишка – это самое дорогое, что у него есть.
Когда они на сцене, Билл поёт Тому, иногда направляя песню в толпу. И гитаристу Каулитцу не обязательно смотреть солисту в глаза. Он может продолжать играть, кивая в такт головой. Они подзаряжаются друг от друга. Живут друг другом. Энергетический симбиоз, разрывать который опасно для обоих.
Доказательством того, что он влюбился в собственного брата, для Билла стала также его неожиданная реакция на девушек, которых клеил Том. Это была ревность. Чистая, жгучая, нестерпимая.
Одну из таких «счастливиц» младший близнец облил коктейлем. Конечно же, случайно! Принёс ей почти искренние извинения и вовсе не злорадно хихикал, когда она, расстроенная, свалила домой. В другой раз, когда Том вовсю флиртовал сразу с двумя – ослепительной блондинкой и аппетитной брюнеткой, – Билл повис сзади на шее брата, положил голову ему на плечо и заныл, нарочно опаляя лицо высокоградусным дыханием:
-Тооммм!.. Что-то мне нехорошоо. Перебраал, наверное. Отвези меня домоой!
Он старался, чтобы его «пьяные капризы» звучали натурально, растягивал гласные и то глупо улыбался, то кривился, якобы, от боли. Игра должна была быть идеальной, потому что братья всегда очень тонко улавливали состояние друг друга.
Том вначале вздрогнул, когда Билл прижался к нему сзади, и уже решил для себя, что брюнетке уж точно залезет под юбку, потому что тело мгновенно загорелось желанием. Но услышав о плохом самочувствии брата, забыл обо всём и кинулся ему на помощь. Дома перерыл аптечку, притащил Биллу кучу таблеток, от которых тот отказался и попросил близнеца просто побыть рядом. Утром младший Каулитц обнаружил себя укутанным в тёплые надёжные объятия любимого брата, тихо сопящего ему в затылок. Он ощущал каждый сантиметр прижимавшегося к нему сильного тела, жара, исходящего от него, и между ног всё тоже проснулось.
«Чёрт! – думал Билл. – Если Том догадается о моих чувствах, он точно станет шарахаться от меня».
А Том ведь действительно порой умел читать мысли брата. Да и сам Билл, отрёкшийся от однополого секса и не желающий никакого другого, боялся, что неудовлетворённость однажды выдаст его Тому, учитывая, что этот ходячий соблазн и вообще любимый человек постоянно рядом. Он устал дрочить на него по два-три раза в день. Такими темпами недолго и руку стереть! С тяжёлым сердцем Билл решился. Придётся нарушить обещание. Лучше так, чем Том узнает о его ненормальной любви.
Как назло выяснилось, что Стив уехал погостить к родителям в соседний штат. Билл бился головой об стену от разочарования. Теперь нужно идти в тот дурацкий клуб, обитель разврата, Содом и Гоморру современности! Биллу, честно говоря, он не нравился, потому что парень ловил на себе много однозначных пугающе-голодных взглядов. Певец даже удивлялся, что, будучи таким роскошным красавцем и знаменитым рок-звездой (скромности ему не занимать), ни разу не попался в лапы насильнику. Всё, что было – было добровольно. Однако его везение могло закончиться, поэтому, чтобы не заявляться туда одному, Билл предложил Тому сходить в интересный клуб…

***

Поехали на машине Тома. Старший близнец решил, что пить не будет и повезёт их обратно сам. Предчувствие подсказывало поступить так. Он не был ещё в этом клубе, но Билл уверял, что там классно.
Младший Каулитц выглядел, как всегда, эффектно: чёрная футболка с удлинёнными рукавами, усеянная разномастными металлическими клёпками и декоративными дырами, чёрные кожаные штаны, обтягивающие маленькие аккуратные ягодицы, и чёрные же сверкающие кеды (что удивительно, без платформы); руки обвешаны кольцами и браслетами; макияж – вызывающий. Войдя в помещение, Билл оглядел зал и, приметив знакомую с прошлого раза девчонку, у которой можно достать косячок, бросил Тому:
-Возьми мне абсент. Я сейчас вернусь – увидел знакомую, пойду, поздороваюсь.
И упорхнул, пока брат не начал задавать вопросы или, что хуже, просить познакомить его с этой девушкой.
Бармен улыбался до ушей и, Том мог поклясться, флиртовал с ним. Выцепив взглядом из толпы несколько пар обнимающихся парней, он начал догадываться, что за «интересный клуб» приспичило посетить его младшему брату. Затем задался вопросом, есть ли здесь нормальные люди (хотя сам он, грезящий о собственном брате, вряд ли относился к нормальным в его понимании). А вообще понятие нормы относительное. Но если все девушки тут – лесбиянки, то Тому явно ничего не светит. Размышления прервал подскочивший Билл. Проглотил одним махом свою выпивку и попросил у бармена ещё.
-Билл, что это за клуб? – возмущённо наехал Том.
-Для всех, - демократично ответил тот, выдул второй абсент, широко улыбнулся и повернулся лицом к брату.
Том заметил его расширенные зрачки. Выпрямился, сжимая кулаки, на его скулах заходили желваки. В общем, вся его поза говорила о негодовании.
-Ты что, под кайфом? – грозно зашипел он.
Билл только равнодушно пожал плечами и стал сканировать дёргающийся под музыку народ на предмет красивых мускулистых парней, желательно, похожих на его брата. Это уже клиника…
Том резко схватил его за плечо и развернул к себе:
-Ты выбрал именно этот клуб, чтобы найти здесь себе… - слово «парня» застряло в горле. – Тебя снова тянет на это? – Тому неприятно было говорить напрямую.
Он представил, как его братик уходит в ночь под руку с каким-нибудь здоровым волосатым извращенцем, облизывающимся на его сладкую попку (это так он теперь воспринимает задницу Билла?), потом возвращается домой на следующий день весь такой уставший, помятый, оттраханный… Тому вдруг поплохело от понимания того, что к Биллу может прикасаться кто-то другой, кроме него. Вместе с тем в штанах назревал бунт.
Билл тяжко вздохнул. Конечно, Том сразу его раскусил. Лишь бы не добрался до главной тайны.
-Да, я… - неуверенно начал он, - я пытался побороть себя, но не могу. Я теперь такой, Том.
Том медленно с шумом выдохнул, надув щёки, и провёл рукой по лицу:
-Это какой-то ночной кошмар… - он затряс головой, не веря в происходящее.
-Что??? – воскликнул Билл, вознамерившись отстаивать себя, свой выбор, но тут вдруг усмехнулся пришедшей мысли: - А может, ты просто завидуешь, что тебя хотят только девушки, а меня хотят все?
«И я в том числе», - подумал Том и сглотнул.
Однако вслух собирался возразить. Но не успел, так как Билл самоуверенно, с вызовом выдал:
-Смотри, как все будут пускать на меня слюни! – и прорвался к центру танцпола.
Песни четыре он вертелся без устали, как волчок, на пятой значительно сбавил темп, закрыл глаза и запрокинул голову наверх, просто качаясь на месте. На лице играла блаженная улыбка. Тому надоело за ним наблюдать, к тому же он понял, что силы покидают его братца, и он вот-вот вернётся и запросится домой. Он был не против как можно скорее покинуть этот приют извращенцев, убедивший его брата (а наряду с ним и самого Тома) вступить в их ряды.
Каулитц-старший заметил на себе чей-то взгляд. Слава яйцам, это была девушка! Причём симпатичная. И нормальная, судя по тому, что она ему зазывающе подмигнула. Парень расплылся в довольной улыбке и кивком головы предложил ей составить ему компанию. Через минуту они уже взаимно флиртовали.
Под конец этого долгого трека Том повернул голову, чтобы вновь взглянуть на Билла, но тот исчез! Том вскочил и обежал глазами помещение – близнеца нигде не было. Его охватило тревожное чувство. А может, Билл просто пошёл в туалет проблеваться? Всё-таки принял какую-то хрень, плюс алкоголь. Молясь, чтобы брат действительно оказался в туалете, Том бросился туда, извинившись перед девушкой.
Все кабинки были закрыты. Мощные децибелы здесь были гораздо тише, и он прислушался. Звуков рвоты его ухо не уловило, но вот из дальней кабинки послышался какой-то шорох и вздохи, затем слабый напуганный голос Билла: «Не трогай меня! Пусти!». Он явно обессилел и не мог дать отпор. Том вышиб ногой дверь кабинки (хорошо, что это пластик, а не сталь!). Какой-то мужик придавил Билла лицом к стене, одной рукой держа его запястья за спиной, а другой пытаясь спустить с него штаны, футболка была приподнята. Билл, видимо, сопротивлялся, как мог, но он был такой тоненький и хрупкий, что у него не было бы шансов даже в трезвом состоянии. Всё это Том оценил за долю секунды, за шиворот выволок насильника из кабинки, швырнул на пол, сел сверху – тот даже не успел опомниться – и начал бить.
-Ещё. Раз. Только. Тронь. Моего. Брата, - жёстко чеканил он сквозь стиснутые зубы, яростно орудуя обоими кулаками поочерёдно, отчего голова мерзавца мотылялась из стороны в сторону.
Противник по комплекции превосходил Тома, но праведный гнев придавал последнему сил. И, возможно, мужик был дезориентирован, приложившись затылком об пол. Удары сыпались градом, и Том бы не остановился, пока не превратил его лицо в фарш, если бы из злосчастной кабинки не донеслось тихое:
-Том, я сейчас упаду.
Каулитц-спаситель тут же подорвался с места и успел подхватить падающее вперёд и чуть-чуть вправо тело. Он приобнял Билла за талию, перекинул его руку себе через шею и повёл прочь из туалета. На полу отплёвывались от крови и стонали, но это никого не волновало.
-А ты, - Том строго взглянул на брата, - только попробуй ещё принять дурь!
Он мысленно, почти осязаемо, отчего аж ладонь зачесалась, треснул Биллу по башке: «Довыпендривался, позёр». Тот хихикнул и заметил:
-Какие-то у тебя сегодня угрозы неполноценные… без угрозы.
Том отреагировал на это с иронией:
-Ты должен интуитивно чувствовать, что если ослушаешься, будет очень плохо. И о клубе этом можешь забыть. Ты еле держишься, что ты выпил? – поинтересовался он, когда Билл запутался в собственных ногах и только благодаря надёжной хватке брата не клюнул носом землю.
-Я не пил, я курил, - был ему ответ.
-Курил? Неслабо ж тебя накрыло, - удивлённо присвистнул Том, он-то был уверен, что братец наглотался мощных колёс. – И что это была за дрянь?
-Не знаю, - беспечно развёл руками пьяный Каулитц. – Что дали, то и курил.
Это был верх легкомыслия. Он почувствовал, как пальцы на его талии сжались крепче, и Том громко и тяжело засопел, еле сдерживая всё, что накипело. Билл понял, что дома ему достанется, и боязливо спросил:
-Ты же не будешь меня бить, да?
Том вздохнул и покачал головой:
-Не буду.
Они шли по неосвещенной части улицы к машине. Билл остановился, развернулся к брату лицом, обхватил его шею уже обеими руками, свесив кисти вместе, и, глядя в глаза, уточнил:
-Честно? Обещаешь?
-Обещаю. Когда я вообще тебя бил? – Том даже немного обиделся.
Сегодня он не употреблял алкоголь – как оказалось, предчувствие его не обмануло, – но близость прильнувшего к нему желанного тела дурманила не хуже спиртного.
Билл пьяно, довольно ухмыльнулся и впечатал эту ухмылку в губы своего близнеца. Тот ошеломлённо застыл, и Билл, воспользовавшись этим, мял и кусал его губы, особенно нижнюю – с пирсингом, затем огладил их языком, нарочно задержавшись на бусинках штанги. Мозг Тома готов был взорваться от впечатлений за те дни, что он живёт в Лос-Анджелесе. Его собственные, те самые «неправильные» чувства к брату, старательно похороненные за прошедшие дни отрицанием и самовоспитанием, вырвались на волю и рванули в пах. Это заставило его отойти от паралича, и, пока Билл не просёк его возбуждение, Том отодвинул брата за плечи, якобы возмущаясь:
-Билл, ты совсем спятил?
Хотя на самом деле он чувствовал себя так, словно огонь, обуявший его, пробравшийся под кожу раскалённой лавой, сожжёт его, превратив в горстку жалкого пепла, если он отстранится от такого же пылающего Билла. Нет, так нельзя. Младший брат сейчас не в себе, и завтра будет стыдиться своей бездумной выходки. Надо остановиться, чтобы не произошло непоправимое.
Билл только хихикнул в ответ. Том запихал его на заднее сиденье, еле затолкав длинные ноги, уселся за руль и проворчал, стараясь, чтобы голос не звучал хрипло от нахлынувших эмоций:
-Обдолбанный.
-Я не был обдолбанным, когда делал тебе минет, - донеслось сзади.
Тома будто током прошибло от этих слов. Впервые то, что навсегда изменило отношения между ними, было озвучено вслух. Это окончательно убедило парня в том, что он сошёл с ума. Том сделал вид, что пропустил высказывание мимо ушей, и поехал домой. Он вдруг задумался: а действительно ли братишка был пьян тем вечером? Том видел, как он подносил к губам виски с колой, но когда они остались наедине, в его взгляде не отражалось затуманенности разума. А значит, он прекрасно понимал, что делает. Чёрт возьми, он понимал! Что, если его физическое влечение взаимно, и несколько минут назад Билл не придуривался, бросая вызов традиционной общественности тем небратским поцелуем, а просто хотел этого? Том решил, что преодолеет жуткую неловкость, страх выставить себя озабоченным психом перед братом и обязательно узнает, испытывает ли Билл к нему нестандартное притяжение.
Пока он нёс обнимающего его за шею братишку в квартиру, тот бормотал бессвязную чушь, обдавая ухо Тома горячим дыханием:
-Мой верный рыцарь! А ведь мы с тобой одинаковые на вкус… Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? БЕЗ-гранично, БЕЗ-лимитно, А-мо-раль-но!.. – и тёрся носом о его скулу.
Учитывая то, какое влияние на Тома в последнее время оказывал его соблазнительный братишка, и то, что сегодня Том, познакомившийся с готовой на всё девочкой, остался неудовлетворённым, доставляя домой наглую обкуренную тушку, успевшую возбудить его до крайности, Каулитцу-старшему с большим трудом удавалось сдерживаться, чтобы не наброситься и затрахать Билла прямо сейчас. Однако кроме абсурдности этого желания (или неуверенности в его взаимности – ведь если абсурда хочется обоим, то это уже другое дело!), его останавливало полубессознательное состояние близнеца.
Том уложил безвольное тельце Билла в кровать. Затем, рассудив, что спать в футболке, утыканной металлическими клёпочками, и кожаных брюках, некомфортно (и только поэтому!), стал его раздевать. Сначала кеды и носки, дальше, поднимаясь вверх, с затаённым дыханием – штаны. И почему он перестал дышать? Что он там не видел? У него самого имеется точно такое же хозяйство… Трусы он благоразумно оставил. И наконец, избавив Билла от футболки, он застыл. Впервые с тех пор, как вернулся, Том увидел обнажённый торс брата. Слева на рёбрах, как бы под сердцем, чернела татуировка: сердечко, и в нём переплетённые каллиграфические буквы «Б» и «Т». Ясно было, что это первые буквы их имён, а сердце – любовь, что объединяет братьев. Раньше этой тату не было, очевидно, младший сделал её во время их ссоры.
Том, наверное, под влиянием алкогольно-наркотических паров, распространяющихся с дыханием Билла, наклонился и поцеловал новую картинку. Полюбовался немного на умиротворённо спящего братишку, вызывающего своей трогательной беззащитностью волну нежности и любви. Хотелось бережно прижать его к своей груди, защищая от всего мира, и приласкать, словно котёнка, так, чтобы он мурлыкал от наслаждения. Том тряхнул головой, развеивая иллюзию. Заботливо накрыл худое, до последней родинки знакомое тело пледом и отправился к себе.
_____________________________________________________________________________

2 - «Без тебя я болен» – песня «Alien»
3 - «Я не я, когда тебя нет со мной – я один» – песня «Ich bin nicht ich»
4 - «Я буду рядом, когда ты захочешь. Где бы ты ни был» - песня «An deiner Seite (Ich bin da)»