Ментальные эвристики и упрощение.

Затрачивать минимальное количество усилий на размышления о других людях и о социальном мире. Этот принцип едва ли кого-то удивит, потому что, как вы уже знаете из собственного опыта, мыслительный процесс является очень сложной работой. Однако наше стремление затратить наименьшее количество усилий на размышление связано и с другим основополагающим фактом социальной жизни: наши когнитивные ресурсы ограничены. Фактически мы часто оказываемся в ситуации, когда спрос на ресурсы выше, чем их доступное количество — ситуация, известная как информационная перегрузка. Если вы когда-нибудь пытались одновременно говорить по телефону и готовить обед или говорить и вести машину по сложной, перегруженной трассе, вы знаете, что мы имеем в виду, говоря об ограниченных когнитивных ресурсах, и вам известно, насколько тщетной — или даже опасной — может быть попытка делать одновременно больше дел, чем позволяют наши возможности. Чтобы увеличить свои когнитивные ресурсы, мы используем различные стратегии, сокращающие наши когнитивные усилия и уменьшающие вероятность информационной перегрузки. Для достижения успеха при использовании стратегий необходимо выполнение двух условий: стратегии должны обеспечивать быстрый и простой способ взаимодействия с большим количеством социальной информации и быть при этом достаточно точными. Существует множество потенциальных кратчайших путей обработки информации, сокращающих умственные усилия, но среди них наиболее полезным является, вероятно, эвристика — простые правила для быстрого принятия сложных решений или создания сложны умозаключений. Сейчас мы рассмотрим два вида эвристики, чаще всего используемых в повседневной жизни. Предположим, что вы только что познакомились с женщиной, живущей в соседней квартире. Болтая с ней, вы замечаете, что она одета консервативно, очень аккуратна в своих привычках, имеет дома большую библиотеку, робка и тактична по натуре. Позднее вы осознаете, что она ничего не сказала о том, чем занимается в жизни. Кто она: бизнес-администратор, врач, официантка, юрист, танцовщица или библиотекарь? Один из быстрых способов угадать это — сравнить ее с другими представителями каждого рода деятельности. Насколько она напоминает людей, которые по вашим воспоминаниям принадлежат к той или иной области? Если вы пойдете таким путем, то можете прийти к выводу, что она — библиотекарь.

В конце концов, ей присущи все те черты и признаки, которые большинство людей связывают именно с библиотекарями, а не с танцорами, администраторами или врачами. Если вы делаете заключение о роде ее деятельности таким образом, то вы используете эвристику репрезентативности. Другими словами, вы делаете свое заключение на основе относительно простого правила: чем больше человек похож на ≪ типичных≫ представителей данной группы, тем больше вероятность, что он принадлежит к этой группе. Являются ли такие суждения точными? Обычно — да, потому что принадлежность к той ли иной группе в действительности влияет на поведение и манеры людей и потому что людей с определенными чертами или ≪ стилем≫ в первую очередь тянет к определенным группам. Но иногда суждения, основанные на репрезентативности, оказываются ошибочными. Некоторые библиотекари являются общительными, открытыми людьми и ведут увлекательную социальную жизнь; некоторые танцоры робки и читают много книг; некоторые профессора прыгают с парашютом —такое у них хобби! В силу таких исключений эвристика репрезентативности, являясь полезной, иногда может привести к серьезным ошибкам. Кроме того, доверие к данной эвристике может привести к тому, что мы пропустим иную информацию, которая может оказаться потенциально очень полезной. Самой важной является информация, связанная с уровнем распространенности — частотой, с которой данные события или примеры случаются в обществе. Наша склонность пропускать такую информацию, когда мы опираемся на эвристику репрезентативности, иллюстрируется известным исследованием, проведенным Тверским и Канеманом. Участникам этого исследования сообщили, что воображаемый человек по имени Джек был выбран из сотни мужчин. Затем их просили угадать вероятность того, что Джек является инженером. Некоторым участникам было сказано, что тридцать из ста мужчин были инженерами (уровень распространенности для инженеров составил 30%). Другим участникам сказали, что семьдесят из ста мужчин были инженерами. Половина участников не получила больше никакой информации. Другим же дали описание Джека, которое либо напоминало, либо не напоминало общий стереотип инженера (например, они практичны, любят работать с числами и т. д.). Когда участники получали лишь информацию, связанную с уровнем распространенности, их предположение относительно того, является ли Джек инженером, отражало именно эту информацию. Они чаще предполагали, что Джек является инженером, когда уровень составлял 70%, и реже в тех случаях, когда он был равен 30%. В том случае, когда участники получали дополнительную информацию о Джеке, они в основном игнорировали важность уровня распространенности. Они строили свои суждения в первую очередь на основании того, похож ли Джек на инженера. В общем, участники пропускали ценную часть информации, когда обращались к репрезентативности. Эта тенденция игнорировать важность уровня распространенности известна как ошибка уровня представленности, и мы еще встретимся с ней в других разделах этой главы. Что встречается чаще: слова, которые начинаются с буквы к (например, король), или слова, в которых буква к стоит на третьем месте (например, документ)? В английском языке слов с буквой к на третьем месте почти в два с половиной раза больше, чем слов, где буква к стоит первой. Однако, несмотря на это, большинство людей, отвечая на этот вопрос, ошибаются: они предполагают, что слов, начинающихся с буквы к, больше. Почему? Отчасти под воздействием другого типа эвристики — эвристики доступности. Согласно этой эвристике, чем проще нам вспомнить какие-то примеры группы, категории или события, тем более важными они будут нам казаться. Это объяснимо: легче думать об обычных, чем о необычных событиях или предметах. Но, опираясь на доступность при построении таких суждений, можно ошибиться (как, например, случай с буквой к в словах). В этой и во многих других ситуациях тот факт, что информацию легче вспомнить, не гарантирует того, что она имеет

Эвристика: разум выбирает кратчайшие пути

Однако наше субъективное ощущение, что о чем-то вспомнить легче, может привести нас к предположению, что это что-то чрезвычайно важное. В подобных ситуациях эвристика доступности не только сокращает наши когнитивные усилия, но также может стать причиной ошибочных заключений. Однако, поскольку информация, которую легче вспомнить, действительно часто является более важной или доминирующей, эвристика доступности оказывается полезной во многих контекстах, и мы действительно часто ее используем (некоторые оченьинтересные результаты ее использования мы сейчас и рассмотрим).