Глава 7 Je Rar

Мы подумали: с чего это вдруг только аркуэльцам дозволено исследовать Великое море? Драхмийцы снарядили небольшой флот исследовательских кораблей, привлекли учёных из лучших университетов королевства и отправились в путь. Через месяц слепого плавания, нас настиг шторм, который потопил шесть из восьми кораблей, а остальные два выбросил на остров. Мы привычны выживать в условиях своего холодного климата, но жаркие джунгли с неизвестными растениями, хищниками, насекомыми и змеями оказались нам не под силу. Мы держались, как могли, ещё две недели, за время которых нас стало меньше ещё на две трети, пока местные нас не обнаружили.

Ренли Рагост «Записки с острова людоедов»

- Ай!

Генри шлёпнул себя ладонью по затылку, раздавив очередного комара, и с омерзением вытер руку о ближайший шероховатый ствол дерева. Он устало посмотрел вслед чернокожей Бву’е, которая вела его прочь из этих джунглей. Герцог знал, что та не понимает ни одного его слова, но желание поговорить хоть с кем-то было сильнее логики:

- Ты не подумай, я не жалуюсь. Природа тут хоть куда, воздух свежий, бананы вкусные. Но вот комары размером с кулак – это уже, знаешь ли, перебор.

Охотница повернулась к нему с вопросительным выражением лица. Мужчина изобразил рукой комара, который подлетел к его шее и стал пить кровь, а Генри якобы никак не может его оторвать, высовывает язык и закатывает глаза, имитируя смерть. Если Бву’е и понравился спектакль, внешне она этого никак не показала. Охотница нагнулась к земле, зачерпнула что-то и протянула ему горсть какой-то густой жижи:

- Ta ka’ttala. – и продемонстрировала движением, что этим нужно намазаться.

Генри посмотрел на облепленную мухами кучку в её руке, развернулся и пошёл дальше:

- Знаешь, я передумал, не так уж сильно меня комары и докуча… Ай!

Он почувствовал прикосновение влажной субстанции к своему затылку, и жуткую резкую вонь старого помёта и дёрна. Генри повернулся к Бву’е, та явно чего-то ждала. Он натянуто улыбнулся и поднял большие пальцы вверх:

- Сп-спасибо. Так намного лучше.

Охотница улыбнулась, обнажив кривые, местами отсутствующие зубы, и пошла впереди. Генри зарёкся про себя жаловаться ещё хоть на что-то. Некоторое время они шли молча, пробираясь по густым, освещаемым жарким солнцем джунглям. Бву’я ловко размахивала своим костяным ножом, разрубая большие листья у них на пути. Им даже пришлось переходить по узкому скользкому бревну через ручей, где ноги Генри разъехались, и он крепко ударился причинным местом. Охотница впервые на его памяти прыснула от смеха, но порадоваться этому факту мешали слёзы, брызнувшие из глаз. Спустя какое-то время молчаливого путешествия, он решил поинтересоваться:

- Далеко ещё?

Она вопросительно обернулась на него. «Ну конечно, она меня не понимает, когда ты это уже запомнишь, болван». Генри ткнул пальцем в ту сторону, куда они шли, затем раздвинул руки в ширину и изобразил пальцами двигающиеся ноги:

- Далеко идти нам ещё? Ну, сколько осталось, понимаешь?

Бву’я поджала губы и повторила жест с разведением рук:

- Nu petta rest. Ke pas’sel no genry?

- Замечательно, сразу стало всё понятнее… - брови Генри сошлись на переносице. Глубоко же он увяз в этих джунглях, если они уже второй день не могут выбраться. Мужчина вспомнил, как они остановились на ночлег прошлой ночью: Бву’я подошла, легла рядом с ним и крепко прижалась всем телом. Он уже было решил, что приглянулся кривозубке, пока она красноречиво не дала понять ножом у его горла: «Руки держи при себе. Это только чтобы согреться». Генри не возражал, ночи здесь были на удивление холодные, а чернокожая, хоть и не очень приятно пахла, была тёплой.

Из-за густой листвы показались какие-то странные очертания. Генри сделал из ладони козырёк и прищурился: «Напоминает… соломенный настил на крыше? Это что, её домик?» Тропинка под их ногами оформилась в полноценную дорожку, с той стороны стали слышаться различные звуки. «Да там люди! Отлично, вот это повезло!»

Белый мужчина и чернокожая женщина обогнули ствол высокой пальмы, и глазам Генри предстал целый ряд домов с соломенной крышей. Мужчина присвистнул:

- Да это же целая деревня! Ты здесь живёшь?

- Qu lunna mavato.

- Ну да, ну да, я так и думал…

Они вошли в деревню и пошли по широкой улице между домов. Группа аборигенов натачивала большие колья, но, увидев новоприбывших, все нахмурились. Женщины чистили рыбу или стирали в деревянных корытах одежду. Завидев его, люди начинали показывать пальцем и шептаться.

- Ой! – воскликнул герцог, когда группка детишек пробежала между его длинных ног, заливаясь весёлым смехом. Генри улыбнулся, сделал страшное лицо и, угрожающе подняв руки, зарычал:

- Раааааар! Сейчас страшное чудовище вас поймает и съест!

Детишки заливисто рассмеялись и побежали вслед за ним и охотницей. Бву’я как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала. Они прошли ещё несколько домов, пока не оказались у двери самой большой хижины. Женщина жестом велела ему стоять и ждать её здесь, а сама прошла внутрь.

Генри остался играть с детьми. Они удивительно ловко карабкались на него и совсем не боялись упасть. Мужчина подхватывал по двое-трое за раз и крутился с ними:

- Держитесь, малышня! Генри вас покатает!

Неподалёку стояли женщины, на головах которых покоились корзины с фруктами. Они смотрели в сторону играющего с детьми мужчины и хихикали. Генри это заметил и весело помахал им рукой. Тут послышался шум. Он опустил ребятню на землю и те, крича: «Gen’ri! Gen’ri!», убежали играть дальше, пока он подходил к двери. «Громкие крики, кто-то явно чем-то недоволен. Даже языка знать не нужно, чтобы это понять». Затем раздался второй голос, Генри узнал его, хоть тот и звучал тише обычного – его охотница. «Да что там, чёрт возьми, происходит? Хватит, надоело ждать, пора это выяснить».

Он шагнул через порог, и к его шее моментально приставили два стальных наконечника копья. Внутри было достаточно светло за счёт пылающей посреди хижины жаровни и большого количества свечей. Стены были украшены огромным разнообразием черепов всевозможных животных, даже теми, о каких Генри и не слышал никогда. Прямо перед ним на большом, искусно вырезанном из ствола троне сидел чернокожий мужчина, буравивший новоприбывшего тяжёлым взглядом. Он был огромен, мускулист и лыс, за исключением внушительного ирокеза чёрных волос, в носу и в ушах было продето множество костей. Рядом с ним стояла явно взволнованная охотница, а позади них обоих стоял невысокий тучный светлокожий старик. Генри поднял ладони вверх:

- Здравствуйте. Я Генрих Второй и я хотел бы…

Мужчина с ирокезом встал и жестом приказал ему замолчать. Он медленно обошёл Генри со всех сторон, слегка прихрамывая, пока не остановился перед его лицом, с силой ткнул пальцем ему в грудь и сказал:

- Brengost si’la frode gan?

Генри растерянно пожал плечами и в поисках помощи посмотрел на Бву’ю, но та уставилась на свои босые ноги. Ещё несколько копий нацелилось ему в горло, а " ирокез" схватил герцога за грудки и поднял над землёй без особых усилий, дыша ему прямо в лицо:

- Si’la frode gan, ka alla?

- Он спрашивает, являешься ли ты сшивающим раны.

Генри опешил и завертел головой в поисках источника знакомой ему речи. Им оказался тот самый старик с белыми волнистыми волосами, ниспадавшими отдельными прядками на лицо. Он дышал на свои очки в тонкой оправе и протирал их краем чёрной жилетки, надетой поверх грязно-белой рубашки. Старик водрузил очки на ровный нос, слегка задев дужкой шрам на правом глазу и, поглаживая клиновидную бородку, продолжил:

- Вождь Кровавый Бык интересуется дословно: «Являешься ли ты сшивающим раны?» или на твоём наречии – лекарем. Бву’я рассказала ему, что ты обработал её рану, и она стала просить за твою жизнь, скажи ей за это спасибо, кстати.

Генри задёргался в руках вождя и крикнул:

- Да! Да! Скажи ему, что да, я «сшивающий раны»!

Старик обратился к вождю, не глядя ему в глаза:

- Lia hildis frode gan, Je Rar.

Кровавый Бык ещё какое-то время смотрел в глаза Генри, раздувая ноздри, а затем отпустил его, и тот кулем рухнул на пол. Затем вождь сел обратно на трон и выставил правую ногу вперед. Глазам собравшихся предстала скверно выглядящая рана на бедре. Все посмотрели на Генри и он, сообразив, чего от него хотят, стал закатывать рукава и обратился к старику:

- Ты можешь попросить принести мне горячую воду, жгут, иголку с ниткой и лекарственные травы, какие у вас есть?

Тот кивнул и стал отдавать распоряжения. Из хижины вышли все, кроме Генри и Кровавого Быка.

Спустя какое-то время в дверях показался вождь, подняв руки и что-то прокричав своим людям. Жители деревни ответили ему приветственным криком. Вслед за ним вышел Генри, вытирающий тряпкой руки. Вождь схватил его за плечо и прокричал толпе:

- Frode gan! – и толпа радостно повторила за ним.

Кровавый Бык стал что-то быстро-быстро говорить старику, показывая пальцем на Генри. А тот думал: «Ну, по крайней мере, Бву’я выглядит повеселевшей, это уже внушает надежду». Старик поклонился вождю, подошёл к Генри и коротко сказал:

- Пойдём.

Тому ничего другого и не оставалось. Они вместе пошли по деревне. Люди по-прежнему шептались, показывая на них пальцем. Но герцога это больше не беспокоило, его волновало совершенно другое. Наконец Генри не выдержал:

- Кто ты такой? Как ты сюда попал? Почему ты понимаешь их язык?

Старик повернулся к нему и посмотрел долгим тяжёлым взглядом. Но затем улыбнулся и жестом пригласил присесть на ближайшую лавку. Он достал из кармана длинную трубку, набил её какими-то травами и закурил.

- Меня зовут Ренли Рагост, я профессор лингвистики родом из великого королевства Драхм.

Он выпустил облако дыма и жестом предложил Генри затянуться, но тот вежливо отказался. Прямо перед ними пробежала ватага детишек, восклицая: «Gen’ri! Gen’ri!». Ренли улыбнулся:

- А ты умеешь заводить друзей. Так как, говоришь, тебя зовут?

- Генри. Просто Генри.

Старик протянул ему морщинистую узловатую ладонь и мужчины обменялись рукопожатием. Ренли затянулся несколько раз, затем продолжил:

- Покидая королевство Драхм, я и не думал, что судьба сыграет со мной такую злую шутку. На наших картах этого острова не было, и потому кораблекрушение стало для нас сюрпризом. Но это были цветочки по сравнению со встречей местного контингента. Нас привели сюда под копьями. Каждый день уводили по два человека, и никто так и не вернулся.

- Куда уводили?

Ренли удивленно посмотрел на него:

- Так ты не в курсе, куда ты попал? На ужин племени.

Несколько секунд Генри смотрел на него с непонимающей улыбкой, пока осознание правды не пришло к нему. Глаза герцога в ужасе расширились. Он попытался вскочить, но Ренли это предвидел и, вцепившись в его плечо рукой, прошипел:

- Сядь и не дури. И не привлекай к нам лишнего внимания.

Генри сел и зажмурился, обхватив голову руками. «Нет, этого быть не может. Все эти жители? А она? Она для этого привела меня сюда? А те дети, они что, тоже..?» Ренли в очередной раз затянулся и похлопал мужчину по спине:

- Я тебя прекрасно понимаю, сам был в шоке, когда узнал. И я понял: чтобы выбраться, мне придётся их перехитрить, как-то показать свою полезность. Я увлекался астрономией ещё с детства, и до начала нашего плавания уже знал дату следующего солнечного затмения. Путем нехитрых расчетов в уме я высчитал, какой сегодня день.

Старик усмехнулся и поправил очки. В эту минуту он выглядел помолодевшим:

- В то утро я сидел и бормотал на древнем языке Онигфрис…

- Та самая древняя империя? Разве это не сказки?

Ренли поднял брови и скептически уставился на него:

- Молодой человек, не обижайте учёного. Существует множество доказательств того, что весь наш континент, который ныне делят меж собой Драхм, Аркуэль и Мюрей, когда-то принадлежал одной империи. Мы и поныне находим доказательства того, что они были более продвинуты во всех отношениях, чем мы.

Очередная затяжка. Мимо прошли две женщины и помахали Генри руками, улыбаясь. Ренли покачал головой:

- Вот что значит, лекаря тут не было два года. Местное население тебя быстро полюбит. Главное, не зарывайся и не пытайся бежать. Так вот, о чём я? Ах, да, то утро…

Озорная улыбка озарила лицо старца, когда он, понизив голос, рассказывал:

– Со стороны этот язык очень просто принять за заклинания. Стражники моей клетки заметили это и стали посмеиваться, позвали остальных, и вот у моей темницы собралась небольшая копания тычущих пальцами туземцев. Смех оборвался, когда чёрный круг перекрыл солнечный диск и в этот момент я запел свои «заклинания» во всю мощь лёгких.

Старик рассмеялся, закашлявшись дымом. Генри стал стучать ему по спине, а тот никак не мог остановиться:

- Это надо было видеть! Они кричали, бегали в страхе, натыкаясь друг на друга, падали ниц передо мной и я сделал вид, что смилостивился и перестал «закрывать солнце». Мне повезло – их речь имела те же корни, что и у дикарей с острова Кле’арджа и я, будучи лингвистом, нашёл с ними общий язык и поведал, что я волшебник. Благодаря этому я до сих пор жив.

Генри хотел что-то сказать, но его отвлек раздавшийся в стороне громкий шум. Он посмотрел на Ренли, и тот жестом пригласил его следовать за собой. Вдвоём они пробирались через толпу спешащих к центру деревни возбуждённых туземцев, пока не вышли на некое подобие площади.

Посреди неё стояла большая клетка из крепких прутьев, внутри которой сидели белокожие люди. Все были грязные, в рваной одежде и, похоже, страшно напуганы. Местные улюлюкали и кричали, пока перед клеткой расхаживал чернокожий оратор в одежде из больших ярких птичьих перьев. Он что-то кричал толпе, и та с воодушевлением отвечала ему. Генри повернулся к Ренли:

- Что он говорит? Кто эти люди?

Уставший взгляд был ему ответом:

- Ну а сам-то как думаешь?

Генри сглотнул:

- И что, их всех…?

- Да.

Вдруг он заметил что-то в клетке и стал протискиваться через толпу. Ренли, чертыхаясь, поспешил следом, стараясь не отставать. Когда он догнал Генри, тот взбудоражено указывал пальцем в сторону клетки и кричал:

- Смотри!

Старик прищурился, изо всех сил пытаясь разглядеть там что-то необычное, пока, наконец, не понял, о чём идёт речь. Маленькая девочка в грязном рваном платьице обеими ручками обхватила ногу своей мамы и со страхом смотрела на толпу. Он выругался себе под нос, и попытался схватить Генри, шагнувшего в сторону клетки, но не дотянулся:

- Стой! Ты хоть понимаешь, где ты? Таким, как ты, оставляет жизнь в качестве исключения ввиду особой ценности. Но они, не колеблясь, убьют тебя, если ты будешь вмешиваться в их порядки!

Но герцог пропустил эти слова мимо ушей. Он подошёл к клетке, и площадь тут же притихла, все уставились на него. Генри обратился к старику:

- Переведи им то, что я скажу.

- Парень, ты щекочешь тигра за яйца. Одумайся, пока не наломал дров.

- Просто переведи, прошу тебя!

Генри обратился к украшенному перьями мужчине и ко всем собравшимся:

- Моё имя Генри, я «сшивающий раны». Я понимаю ваши порядки и уважаю вас и ваши традиции. Я не вправе просить вас отпустить этих бедных людей, но я умоляю вас – отпустите хотя бы детей.

Он оглядывал лица в толпе и видел сочувствие:

- Прошу вас, у вас же тоже есть дети. Ни один ребёнок не заслуживает такой ужасной смерти. Я поручусь за них, буду заниматься ими, только пощадите их.

Люди негромко перешёптывались друг с другом и кивали. Герцог посмотрел на Ренли, который перевёл последний кусок и улыбнулся ему. Генри улыбнулся в ответ. Мужчина в плаще продемонстрировал ему ключ от клетки и что-то сказал. Старик перевёл:

- Иди с ним, он выпустит детей, но заниматься ими будешь ты сам.

Генри радостно кивнул, поворачиваясь к клетке.

И, получив тупым концом копья в лоб, провалился в темноту.