Фрагмент X: Маскарад

В руке графини тлела длинная дамская сигаретка. Даже умерев, эта женщина не выпустила её. Расфуфыренная, высокомерная, грубая, полная невежества и нездорового презрения к окружающим. Она так хорошо справлялась с ролью, что лишь глухой не пожелал ей смерти. Служанка, молодая Клара, сотрясалась рядом, пыхтя и вопрошая, кто теперь ототрёт пятна вина с дорогого персидского ковра. В горе от неё ускользнуло даже то, что этим вином отравился единственный человек, кто мог наказать и отругать её.

— Она же умерла, — заметил старый Оуэн. С возрастом не только слух его, но и ум стал слабеть.

— Так точно, кретин! — огрызнулся пузатый Билл. Он только вернулся из армии, но и там его не смогли научить уважению к старшим.

— Что ж это такое творится?! — Мария — женщина набожная и сердобольная — уже лила слёзы. — Разве ж можно это так?! Кто же мог, кто способен?

— Кто же мог, кто способен! — скривился горбатый карлик-шут. Его присутствие за столом сочли неуместным, и его выдворили из зала, но после, как только начались танцы, он проскользнул в комнату и теперь вовсе не смешил, а даже пугал всех своих видом.

Так они и застыли в главной комнате поместья: перепуганная собственным бессилием служанка Клара, старый и больной Оуэн, пузатый невежда Билл, льющая слёзы богобоязненная Мария, горбатый, передразнивающий её плач шут и мёртвая, мёртвая графиня.

Со стороны на всё это смотрел хмурый комиссар. Он шевелил густыми усами и чувствовал, что те будто приросли к губе. Происходящее решительно не укладывалось в его голове. Как в жизни, так и на работе он всегда был внимателен и рассудителен. Он хорошо помнил, как открыл конверт с приглашением на маскарад, эдакую «игру для избранных», требующую не только особенные наряды, но и исключительный подход к ролям. Он помнил, как читал эти строки, как смаковал идею. Только вот письмо он оставил где-то снаружи. В своём доме, быть может. А где он, кстати? Комиссар хорошо помнил свой дом в Уайтхолле — небольшой, уютно обставленный, доставшийся ему в награду за выслугу лет. Он покинул этот дом почти в спешке, когда вдруг обнаружил, что опаздывает на бал.

«Нет-нет», — одёрнул он сам себя. Про Уайтхолл, как и про почти что опоздание он прочитал в письме, а позже, очень увлекшись идеей, купил старое пальто, так хорошо сочетающееся с описанным образом, в каких-то двух кварталах от своего дома на Олдвич.

— Среди нас ведь есть служитель закона, — заметил старый Оуэн.

— И верно же, — согласилась Мария, рукавом скромного платья утерев слёзы. — Как к вам обращаться, сэр?

Комиссар не нашёл ответа. Вместо этого он подошёл к телу и опустился возле него на одно колено. Игра игрой, но с трупами он дел и правда никогда не имел.

— Кто находился рядом, когда это случилось?

Все разом стихли. Один только шут как полоумный скакал вокруг и кричал что-то, лишь одному ему понятное. Прошли минуты, прежде чем Клара проронила слабое:

— Я.

— И что она сделала последним перед смертью? — тут же задал следующий вопрос комиссар.

— Отпила из бокала вина.

— Тогда с этого момента нам лучше ничего не пить. — Он встал и повернулся к остальным: — Слышите?! Питьё может быть отравлено.

— Сказал бы что-то не столь очевидное, — с презрением бросил невежда Билл.

— У нас ведь есть телефон! — опомнился Оуэн. — Давайте позвоним и сообщим об убийстве.

— Так точно, кретин! — Билл пришёл в недоумение. — Почему только самый тупой из вас помнит, что мы можем позвонить?

— Мы не можем… — Клара снова подогнула ноги в коленях — казалось, она вот-вот упадёт. — Ещё в начале вечера шут в пляске задел телефон, и тот упал, разбившись вдребезги. — Она вдруг не выдержала и разрыдалась. — Я не стала об этом говорить, потому как госпожа бывает очень сурова… бывала…

— Бывала-бывала, госпожа бывала! — точно надоедливая птица, повторил шут и, пробегая через зал, чуть не наступил мертвой женщине на лицо.

— Тогда просто уйдём отсюда! — басом воскликнул Билл и уже продемонстрировал стремление уйти, когда служанка его вдруг остановила.

— Не получится, — сквозь слёзы сказала она. — Госпожа приказала дворецкому Фреду закрыть все входные двери и никого не выпускать до конца вечера.

— Может, нам стоит поискать Фреда? — спросил старый Оуэн.

— Ну конечно мы должны его поискать, кретин! — Билл наконец вышел из зала. После его ухода, даже несмотря на злобное хихиканье шута, сразу стало тише.

— Мария, идите с ним, — сказал комиссар. — Обойдите весь первый этаж, а мы с Оуэном посмотрим на втором. Проверьте каждую комнату. А вы, Клара, — он обернулся к служанке, — попробуйте спуститься в подвал, но держите шута при себе. Если он откажется идти — останьтесь здесь и дождитесь нас.

Они, все шестеро, разделились по парам и осматривали поместье минут тридцать, а то и целый час. В конце концов комиссар ничего не нашёл и принял решение спуститься вниз. Там они вместе с Оуэном проверили несколько комнат, прошли через зал и вышли на кухню. На залитой кровью плитке они нашли Билла. Его объёмистое пузо возвышалось над остальным телом подобно холму, а прямо из центра этого холма прорастало лезвие шпаги.

— Как думаете, когда он умер, сэр? — озадаченно спросил Оуэн.

Комиссар не знал точно и вряд ли бы смог определить, но, ещё не страдая от слабости ума, легко ответил:

— Думаю, что недавно.

— Вам виднее, сэр.

Марии нигде не было видно.

— Мы обошли весь первый этаж? — спросил комиссар.

— Да, сэр, думаю, весь.

— Тогда поднимись на второй и поищи Марию там, а я спущусь в подвал за Кларой и тем мерзким шутом.

В подвал вела только одна дверь — открытая настежь. Скрипучая лестница уводила вниз, в темноту, а под рукой не нашлось даже свечи, чтобы отогнать мрак. Из памяти, как назло, ускользнуло и последнее воспоминание о том, где он мог видеть переносную лампу. Комиссар решил идти так. Пусть его глаза уже не настолько зоркие, как в молодости, но к темноте он привык. Подумать только — сколько таких мест он облазил за годы своей опасной службы? Уже даже и не сосчитать.

Клару он нашёл барабанящей в тяжёлую деревянную дверь. Горбатый карлик при этом кувыркался рядом на полу — комиссар случайно чуть не пнул его ногой.

— Я уже давно стучу, — сказала служанка с недовольством. — Всю руку себе отбила. Если бы Фред был там, то он бы уже услышал и открыл мне.

— Значит, его там нет, — рассудил комиссар.

— Нет-нет, — противно захихикал шут.

— Либо он хочет, чтобы мы так думали.

— Эту дверь не открывали много лет, сэр, — Клара потупила взгляд. — У Фреда, конечно, есть ключ, но он бы не стал прятаться. К тому же, в темноте — Фред с детства её боится.

— Тогда нам нет смысла оставаться в подвале.

— Да, — она будто почувствовала себя виноватой. — Простите, что только сейчас об этом вспомнила.

Они поднялись по скрипучим ступеням и вышли в зал. Комиссар хотел провести девушку в обход кухни, но она всё-таки заглянула туда и, завидев тело Билла, пришла в ужас.

— Эта шпага! — вскричала служанка. — Она принадлежала покойному господину!

— Господину! — передразнил шут, и комиссару впервые захотелось его ударить.

— Это так важно?

— Да, — без тени сомнения ответила Клара. — Она хранилась в старом сундуке в комнате госпожи, и только у Фреда есть ключ.

— Тогда нам стоит наведаться в комнату графини. — Комиссар, как в жизни, так и на работе всегда был рассудителен.

Они вдвоём поднялись на второй этаж, а шут — глупый полоумный карлик, перекатывающийся на собственном горбу вокруг тел мёртвых людей — где-то отстал. Тем и лучше — от него слишком много шума. И никто не станет тосковать, если этот уродец ляжет мёртвым рядом с графиней и Биллом.

— Мария ушла в эту комнату молиться, сэр, — сказал Оуэн, когда комиссар и служанка поднялись к нему. — Я пытался убедить её идти с нами, но она выдворила меня и заперлась изнутри.

— Как давно это случилось?

— Минут пятнадцать прошло, сэр. — Старик достал из кармана пиджака часы на цепочке и сверился с ними. — А может, и больше, кто знает. У меня есть часы, но, боюсь, я забыл, сколько они показывали, когда я смотрел в прошлый раз. Да и смотрел ли я вообще? Кто знает…

— Мария? — комиссар легонько постучал костяшками по дереву двери. Ответа не последовало. — Мария?! — Он ударил громче. — Мария?!

Комиссар навалился на дверь всем телом, затем — ещё и ещё раз. На третий она поддалась и сошла с петель. Комната оказалась пуста, но единственное окно, выходящее прямо в ночь, было открыто. Под ним, почти шестью футами ниже, к мостовой прижалось уже обездвиженное тело Марии.

— Как верующая женщина могла сделать такое с собой? — спросила вдруг Клара. — Как вообще может кто-то сделать с собой нечто подобное?!

— Никак, — резко и однозначно ответил комиссар, а затем заметил распахнутый сундук. Фреда они так и не нашли. — Что ты скажешь по этому поводу, Оуэн?

— Простите меня, сэр… — промямлил он. — Я слаб слухом и не услышал падения…

— Но ведь ты не глухой! — комиссар… да нет же — никакой он не комиссар! Он знал, что он не комиссар, и чувствовал, что игр с него на сегодня хватит. Пальцы рванули с губы густые усы, но вырвали со страшной болью лишь несколько волосков.

— Не глухой! Не глухой! — захохотал шут.

— Марию вытолкнули из окна, — почти прорычал комиссар. — Билла закололи, а ту женщину — отравили! Бог знает, что могли сделать с этим вашим Фредом.

— О какой женщине вы говорите, сэр? — спросил вдруг Оуэн, как обычно прикидывающийся старым кретином. Да ведь не настолько же он стар! — Не о графине ли часом?

— Госпожу не следует называть просто женщиной, — заметила Клара.

— Да какая она тебе госпожа?! Ты знаешь её всего один день!

— Нет же, я прислуживала ей с малых лет…

— С малых лет, — криво улыбнулся карлик, заглянув в комнату.

— И кто придумал привести сюда полоумного?!

— Пригласить шута велела лично госпожа, — Клара снова потупила взгляд. — Ей хотелось веселья…

— Веселье! — шут подпрыгнул на месте.

Голова сделалась тяжёлой от происходящего. И ведь всё было хорошо до того момента, как графиня рухнула замертво и ситуация потребовала от него быть комиссаром. Быть комиссаром… Ну конечно! Зачем ещё нужен комиссар в подобном месте, как не для расследования убийства? Ему осталось только раскрыть убийцу — и это безумие прекратится.

— Так кто же из вас убил их?

— Вы думаете на меня?! — взвизгнула Клара.

— Сэр, вы же понимаете, что я стар… — Оуэн тяжело вздохнул.

— Твоя старость не помешала бы тебе вытолкнуть слабую Марию из окна.

— Но я был с вами, когда мистер Билл ушёл, и не отходил ни разу вплоть до того момента, когда мы нашли его на кухне.

И это действительно было так.

— Тогда Клара! Что скажешь ты? Ты могла сломать телефон, убить Фреда и забрать его ключи, закрыть двери, отравить вино, а после заколоть Билла и лишь затем спуститься в подвал!

— Могла, — согласилась она. — Но Оуэн пошёл наверх, когда вы отправились за мной, и нашёл там ещё живую Марию. Как бы я могла вытолкнуть её из окна, если была с вами в подвале? Не говоря уже о том, что я и ножей боюсь…

— Тогда… — комиссар дёрнул из кобуры пистолет. — Может, мне следует застрелить вас обоих?! В этой комнате!

— Сэр, вам не следует этого делать, — почти жалобно простонал Оуэн.

— Вы же комиссар, как вы можете так угрожать нам?! — Клара шагнула вперёд и первая попала в прицел.

— Я никакой не комиссар!

— Тогда откуда у вас этот пистолет? — Кретин Оуэн наверняка думает, что попал в самую точку. Подловил его, раскрыл. Но ведь это не так!

— Я купил его. Там же, где и пальто. В письме говорилось, что комиссар должен иметь при себе пистолет.

Он хорошо помнил эти строки. Равно как и то, что даже после окончания службы отказался расставаться с оружием.

— Пистолетами не торгуют в каждом переулке, — заметила Клара и, конечно же, была права.

— Не торгуют! Не торгуют! — радостно заверещал шут, и комиссар, совсем потеряв голову от происходящего, выстрелил.

Пуля просто не могла быть настоящей, но выстрел оглушил его. Затем что-то обрушилось на голову, и комиссар потерял ощущение равновесия. Гладкая рукоять упорхнула из его хватки, а пол устремился навстречу лицу. От удара носом пошла кровь, и усы неприятно слиплись. Он не смел забывать, что они накладные, и хотел сорвать их с лица, но рука не слушалась. Наконец густая пелена застлала его глаза, и он уже ничего не видел.

Он проснулся посреди зала и увидел хмурое лицо в очках — доктора, который когда-то однажды уже занимался его раной. В тот раз — огнестрельной. Но доктора не было на бале. Неужто весь бал ему привиделся? Нет же… комиссар повернул тяжёлую голову и увидел накрытое простынёй тело графини. Рядом над ковром, словно из чувства долга, трудилась Клара.

— Двери… уже открыли? — слабо спросил он.

— Фред сделал это, когда вечер закончился, — нехотя ответила служанка и продолжила тереть. — Как и обещал, между прочим. А Оуэн слишком устал от всего, чтобы пробыть здесь хотя бы лишнюю минуту.

— Пожалуйста, не двигайтесь, — попросил доктор незнакомым голосом. — Пистолет вы с собой носить больше не будете.

— И кто же их тогда убил? — зло хихикнул шут, сидя в центре зала прямо на столе, и усатый комиссар так и не смог понять, закончилась ли их игра.