Глава 5. Не тяни одеяло на себя

Будем считать этот тезис следующим принципом паралогии. В тоже время он является еще одним следствием гло­бального закона нестабильности мироздания. Действитель­но, абсурдно «напяливать» какие-либо псевдосхемы на не­прерывно меняющийся мир: все равно они окажутся ему тесноваты. Смешно, например, требовать от женщины любви сегодня на том лишь основании, что таковая, возможно, имела место вчера или год назад, ведь с того времени изме­нилось все: и она, и, кстати, вы сами, и весь мир, в котором вы оба существуете. Впрочем, об этом мы уже говорили. Мир изменчив, но в то же время незыблем и вечен - в каж­дом своем мгновении. Между прочим, основную задачу паралогии можно сформулировать и так: неразумными, но эффективными средствами помочь кому-нибудь — а всем помочь невозможно — переселиться из полубессознательно­го состояния «вчера-завтра» в совершенно сознательный мир «здесь и сейчас».

Теперь посмотрим на принцип «не тяни одеяло на се­бя» в другом ракурсе. Стремление нечто насильственно удержать, иметь сегодня то, чем, как нам кажется, мы владели вчера, или имеет право владеть (а в большинстве случаев, это нам действительно только кажется), вернуть какие-то упущен­ные возможности и т.д. и т.п. — все это «щели» сознания, че­рез которые из нас, словно из дырявой посудины, бесцельно вытекает драгоценная психическая энергия. По сути это — очень хитрая ловушка смерти: стремясь вытянуть у жизни какие-то крохи, мы растрачиваем нечто значительно более ценное - самое жизнь. Допустим, вы купили какую-то дорогую вещь, а потом выяснили, что она вам не нужна. Будучи вскормлены молоком логики, вы начнете просчитывать, в чем вы ошиблись, выстраивать схемы, якобы, позволяющие впоследствии избежать подобной ошибки, фантазировать на тему: что было. бы, если бы вы накануне сломали ногу или приняли бы ислам, а также предаваться другим столь же полезным умственным упражнениям, иными словами, вся­чески сожалеть о содеянном. Может, это и верно, что умный человек лишь однажды «наступает на одни грабли». Но под­черкнем, именно на одни. А всевозможных «граблей» в этом мире накидано превеликое множество. Так что совершенно логично выходит у нас, едва облегчив душу добрым словцом после плодотворной встречи с одними «граблями», тут же перекрестить себе лоб рукоятью следующих. Тогда, может, разумнее вообще не беспокоиться по этому поводу? Только как это сделать? - Да очень просто. Впитать в себя вместе с мраком Ахримана - есть такой темный бог у арьев иранской группы — важнейший паралогический принцип: если я что-то сделал (или нечто со мною произошло), значит, так надо, значит, это для чего-то необходимо. По этому по­воду буддисты говорят о «таковости», или «данности», то есть о безусловном принятии существующего порядка ве­щей. Вероятно, то же самое имеют в виду и видящие толтекской традиции, формулируя концепцию безупречности воина, который, по определению, не может жалеть ни о чем и ни о ком - и в первую очередь, о себе самом. По нашему мнению, и христианское смирение правильно будет интер­претировать именно так. Во всяком случае, только в данной трактовке его можно считать продуктивным качеством.

Люди полны иллюзорной ответственности. Они ответ­ственны перед родными и близкими, перед товарищами и сослуживцами, перед обществом, перед соотечественника­ми. Некоторые, особенно талантливые в этой области инди­виды, умудряются чувствовать и изображать (одно другому не мешает) ответственность, аж перед всем человечеством, даже перед вселенной... Теперь подумайте: какова ответст­венность муравья, допустим, в масштабе солнечной системы? Вот именно, догадались... Каждый из нас ответственен лишь перед одним существом — перед самим собою, единст­венным и неповторимым. Когда же человек поддается все­возможному индуцированию окружающих особей, усердно программирующих его на те или иные действия, мысли и эмоции (нужные, между прочим, только этим особям, но не самому бедняге), тем самым он неосознанно отказывается от великой возможности самостоятельно действовать и разви­ваться. Через всю магическую систему Карлоса Кастанеды красной нитью проходит категорическое требование - при­нять стиль жизни воина.

Итак, стиль жизни воина, или человека силы: не подда­ваться индуцированию, сделаться «прозрачным» для любого воздействия извне и, по возможности, не выполнять то, на что вас провоцируют; ни о чем не жалеть; принять на себя полную ответственность за собственные действия, за собст­венную жизнь.

Последнее чрезвычайно важно, ибо без этого у нас во­обще не выйдет ничего. Каждую минуту, каждое мгновение нам приходится делать выбор: пойти - не пойти, сказать - не сказать, согласиться — не согласиться... И стоит нам хотя бы частично отказаться от ответственности за него, подсозна­тельно переложить эту ответственность на нечто внешнее — или даже на какую-то собственную черту характера, какую-то свою субличность, — как нас тут же начинают одолевать бесплодные сожаления, тревоги, озабоченность, уныние, отнимая у нас жизненную силу.

И еще, в строгом соответствии с паралогическим прин­ципом «Я делаю, значит, так надо», каждое свое решение воин принимает единожды и не расходует энергию на со­мнения и терзания по поводу собственного же выбора (по­следнее, между прочим, свойственно всему роду человече­скому). Это очень легко: вы принимаете решение и затем просто его выполняете, не задумываясь больше о том, на­сколько оно правильно.

Запомните, всего по капле за день наполняется чаша ва­шей жизни; но каждый день смерть отпивает из нее глоток; сделайте накопленную каплю больше глотка, и смерть ни­когда не сможет выпить чашу вашей жизни. Вдумайтесь в это, вспомните себя в различных ситуациях и раз и навсегда решите: стоит ли постоянно растрачивать драгоценную жизненную силу на то, на что она у вас уходит... Жить без выбора - это самый великий выбор.

В одной из своих книг Карлос Кастанеда пересказывает весьма интересную притчу, впрочем, не комментируя ее. Однако после того, что мы изложили в этой главе, она и не нуждается в особых комментариях. Один нищий индеец, ка­ким-то образом оказавшийся в мексиканском городке, долго скитался по нему и буквально погибал от голода и жажды. Наконец, он встретил старика, который увел его в горы и там напоил и накормил. У старика был чудесный талисман, при помощи которою он мог вызывать волшебного оленя, дающего абсолютно верные советы, делающего точные предсказания, а главное, являющегося носителем духа, носи­телем силы. Но спасенного индейца больше заинтересовали тяжелые бутыли, которые старик почему-то все время ста­рался спрятать, убрать подальше.

- Что у тебя в этих бутылях? — спросил нищий.

- Пища и вода, - ответил старик.

«Не может этого быть, - подумал индеец. - Иначе, отчего бы старик так ими дорожил — значительно больше, чем даже своим талисманом. Наверное, в бутылях - что-то исключи­тельно ценное». И решил он отобрать у старика его таинст­венные бутыли.

- Не делай этого, - взмолился старик. — Возьми лучше мой талисман.

Но молодой индеец подхватил тяжелые бутыли и убежал. Отбежав от того места на значительное расстояние и ока­завшись в одиночестве, нищий открыл бутыли. Как вы ду­маете, что там было? - Вот именно/обычная водя я незатей­ливая пища. В досаде индеец швырнул бутыли на высохшую и твердую, как камень, землю, отчего они разбилась. Вся во­да, разумеется, вытекла, а пища смешалась С пылью и пес­ком.

Оставим в стороне морально-этические принципы и по­смотрим на действия этого нищего индейца исключительно с позиций целесообразности. Итак, разумно ли было разби­вать бутыли, когда вокруг простиралась безводная пустыня, а наш герой еще недавно изрядно настрадался от голода и жажды? Конечно же, нет. Ну, выпил бы эту воду, в конце-то концов! Вероятно, так бы он и поступил, когда б не доса­да... Но этот человек не принял на себя ответственность за собственный выбор и был наказан за это досадой. А досада есть пустая растрата жизненной энергии, потеря какой-то части своих потенциальных возможностей.

Знайте, всякий раз, когда вы испытываете досаду, когда вас гложет сожаление о каких-то упущенных возможностях, вы бесцельно растрачиваете психическую энергию. А это значит, что вы не приняли на себя ответственность за собст­венные действия - последнее вообще характерно для логи­ческого мироощущения. Паралогия же предлагает вам рас­суждать и чувствовать примерно по такой схеме: да, можно было бы поступить иначе, но, коли я поступил именно так, значит, это для чего-то нужно; раз я что-то делаю, то, каков бы ни был результат, иного мне не дано. Такова позиция человека силы, воина, мага или сканера. И суть ее очень проста: в любых жизненных ситуациях необходимо нести полную ответственность за все свои действия, за каждый свой выбор.

В предыдущих главах, вследствие несовершенства наше­го языка, мы были вынуждены достаточно часто употреблять слова «позиция», «принцип», «схема», которые могут быть неверно истолкованы, могут кого-то запутать. Чтобы испра­вить положение и окончательно прояснить свою позицию мы решили поскорее ознакомить вас еще с одним принципом паралогии, точнее, с фундаментальным антипринципом. Это - принцип тотальной беспринципности. Мы сформу­лировали его так: любое правило абсурдно уже потому, что это правило; любая схема мертва и ядовита; любой метод не применим. Избавьтесь от этого всего, и вы сможете жить.

Ну, во-первых, любые морально-этические, житейские, общественные и прочие правила, порядки, схемы и распи­сания суть превосходнейшие средства вашего индуцирования, ибо «работают» с максимальным постоянством и мето­дичностью. «Работают», то есть кодируют вас, но никак не служат своим, так сказать, официальным целям. По сущест­ву, в отношении каждого из нас любые правила и схемы (в том числе и те, что изобретены нами самолично) играют роль отлично законсперированных и наглых вражеских агентов и диверсантов. Именно они организуют нам, по меньшей мере, половину всех трещин в наших сосудах жиз­ни. Это — в буквальном смысле трещины, разломы между правилом и реальностью, между псевдодолгом и собствен­ным устремлением, осознанным или нет, между тем, что положено, и тем, чего хочется, чего, как говорится, желает наша душа…

Во-вторых, любые схемы и методы мертвы уже потому, что оперируют константами, в то время как жизнь состоит из переменных величин и сущностей. Как мы уже говорили, логическая плоскость — это область ума. Причем последний действует в двоичной системе: да — нет, принять — отверг­нуть, хорошо — плохо и т.д. и т.п. Паралогическому про­странству принадлежит сфера подсознания, область тоталь­ного приятия, буддийской «таковости». Там нет рассужде­ний, оценок и сомнений, там существует только осознание и прямое действие.

Логика требует схем и законов. Любая религия, зародив­шись во мраке магического пространства и выплеснувшись на освещенную плоскость логики, имеет тенденцию быстро превращаться в собственный антипод - как правило, очень агрессивный и жесткий, когда дело касается защиты своих догм и принципов. Вспомните, как обошлись древние иудеи (между прочим, большие интеллектуалы и книжники) с од­ним своим соотечественником, чье имя не сходит с людских уст вот уже два тысячелетия. Приколотили гвоздями к кре­сту. А чего особенного он натворил? Ну, исцелил кого-то, кажется, даже воскресил, ну, пробежался разок по морской глади и не промочил ног, ну, превратил воду в вино... Так, не наоборот же, в конце-то концов. Даже суровый и в силу своей должности очень недоверчивый, очень придирчивый римлянин Пилат не сыскал на нем особой вины.

Между прочим, в ту пору и среди иудеев-ортодоксов не существовало единодушия. Все они были разделены на не­сколько течений и сект. Секты эти помаленьку конфликто­вали между собой, но всякий раз находили компромисс. Да, и не так уж сложно это было, потому как все иудейские ре­лигиозные группировки, прочно обосновавшиеся в логиче­ском мире, не слишком-то друг друга опасались, ибо по большому счету ничем друг от друга и не отличались.

Иное дело этот новый пророк. По сути, он предложил следующее: возлюбите-ка Бога больше, нежели самих себя, и возлюбите-ка ближних так же, как самих себя: и тогда -только при этих условиях! - можете делать все, что угодно все, что вам только заблагорассудится, и это будет хорошо. Никакие заповеди, никакие законы вам больше не потребу­ются.

Понимаете? Это уже не спор на логическом уровне, не схоластика. Заповеди Христа ориентированы не на созна­ние, а на внутренний магический мир человека. Они суть само тотальное приятие, «таковость» просветленных, выбор без выбора. Конечно же. Сын Человеческий хитрил, «ловя человеков» на уровне учения, философии, морали и уводя их туда, где все это просто не существует. Но иудейские свя­тители его раскусили. В этом смысле паралогия — это тоже особенная хитрость, рациональный метод освобождения от гнета рационализма.

Теперь подумайте, может ли ортодокс-моралист любой религиозной окраски быть добрым? - Ну, конечно, нет, ибо им владеет мертвая догма, которая никогда ему этого не по­зволит. Вот и последователи распятого Христа, вроде бы, не грешили языческими способами истребления себе подоб­ных, но не упускали случая подпалить какого-нибудь ерети­ка на добром христианском костерке. Впрочем, манера об­щения с инакомыслящими — это уже дело вкуса.

Теперь попробуем подытожить то, что мы изложили в этой главе, посвященной сохранению драгоценной психи­ческой энергии, сбережению своей силы и жизни. Итак, во-первых, не тяни одеяло на себя, то есть не досадуй, если жизнь исполняет не все твои фантазии. С этой же целью ус­вой стиль жизни воина, или бери на себя ответственность за каждый свой выбор, ни о чем не жалей, принимай любое решение только единожды и не поддавайся индуцированию окружающих, сколько бы они ни стремились завладеть тво­ей волей. Наконец, вырви из сердца и ума, точно сорняки, любые догмы, правила и схемы, ибо они индуцируют и ис­кажают тебя ничуть не меньше ближних твоих.

И последнее. Принципы паралогии — это вовсе даже и не принципы ибо они — не от ума. а от мироощущения на глу­боком подсознательном уровне, или, если хотите, на маги­ческом уровне сознания и восприятия.