Трактор» - дворец спорта в г. Челябинске.

- Кстати сынок, тебе денег то дать еще, а то вдруг не хватит, вы же после концерта, еще куда-нибудь захотите? Три тысячи я тебе дала, вот тебе еще две, думаю этого вполне достаточно. Больше не дам, так что сильно не шикуй! – Ольга Васильевна положила две новенькие купюры на край стола, улыбнулась и чуть приобняв сына рукой, поцеловала его в макушку.

- Ну все, мне надо бежать! Надо до трех все успеть, а потом в сервис заехать! Что-то мне кажется, моя «ласточка» много бензина стала «кушать»… Надо бы проверить ее у ребят в сервисе, вдруг что-нибудь сломалось или работает не так… Ну все, пока! – мать снова обняла и поцеловала сына.

- Пока мамуль! Спасибо за «бабосы»! – в пол-оборота ответил Емеля, придвинул к себе стакан горячего чая и старательно откусил кусок шоколадного пирожного. Ольга Васильевна выпорхнула из кухни, взяла свою пухлую сумочку, терпеливо ждавшую хозяйку на ламинированной поверхности белой, коридорной тумбы. Захлопнула дверь квартиры и нажала кнопку лифта.

***

- Так, Емелька – карамелька, давай уже вставать, хватит валяться! Вдруг Ольга Васильевна нагрянет, а мы тут лежим во «всей красе»… - весело сказала Инна и откинула с себя угол шелковой простыни, оголив красивую, девичью грудь.

- Да не-е. Не нагрянет. Она до позднего вечера будет по своим делам мотаться. Но вставать и вправду надо, а то на Зему опоздаем! Там, потом, на наши места хрен проберешься, надо пораньше подскочить! – нехотя поднявшись с постели, Емеля стал не торопясь собирать валяющиеся по полу трусы, джинсы, рубашку и носки.

Обнаженная девушка закинула руки за голову и с легкой улыбкой, любовалась своим парнем. Емельян был несколько худощав, но все - же, обладал неплохой фигурой. Особенно Инне нравился его плоский живот с шестью идеальными кубиками пресса. Двигаясь по комнате, он непроизвольно играл мышцами, хорошо выраженными под тонкой, как пергамент, кожей.

- А ты нич-че так. Симпотный парниша! – игриво констатировала девушка.

- Это ты обо мне? Да ладно… Тебе показалось! - монотонным голосом отшучивался Емеля, натягивая второй носок. - Давай уже подрывайся, хорош валяться! Сейчас точно на концерт опоздаем! Или ты со мной не идешь? – в голосе Емельяна послышались нотки раздражения.

- Да ладно, ладно. Встаю уже. Ты за свою Зему, мать родную готов отдать… - девушка быстро встала и также принялась собирать, свои, разбросанные по белому, паркетному полу, белье и одежду, одновременно одевая поднятое на себя.

- Ну ты палку-то не перегибай! Мать родную… Чо за херня? Тебе ведь тоже Зема нравится! Ну скажи? Малыш, мы ведь уже разговаривали на эту тему! Ну да, она меня привлекает… Но если бы не этот факт, мы бы, солнышко, с тобой и не познакомились… -

- Да да… Извини. Но, черт возьми, меня иногда раздражает твоя фанатичность! Хотя ты прав. В конце – концов, я и сама похожа на Земфиру… Ладно. Сейчас слегка подкрашусь и сразу выдвигаемся. Хорошо? –

- Хорошо Инночка. Только ты на меня не обижайся. Мне кажется у меня уже проходит эта, как ты ее называешь, фанатичность… На концерт сгоняем, посмотрю на нее вживую и… все! Больше не буду фанатеть! Обещаю! – парень обнял девушку и нежно поцеловал в губы.

- Да ладно, ладно. Я тоже больше не буду «бухтеть» на эту тему… Но я тебя за язык не тянула! После концерта, требую от тебя сменить приоритеты и поставить Земфиру хотя-бы на второе место в своей жизни, а меня, на первое… - Инна жеманно надула губки и посмотрела Емельяну прямо в глаза.

- Ну, хватит, солнце мое. Ты и так у меня на первом месте! Может быть судьба специально так распорядилась, чтобы я «тащился» от Земы, только для того, чтобы встретить и полюбить тебя… - парень понял, что сказал чуть более того что хотел, но было уже поздно…

- Так ты меня любишь?! О! Наконец – то! Ну – ка повтори! Что-то я не совсем поверила… - Инна обняла Емельяна за шею и усадив на кровать, села ему на колени. С широкой, обнажающей крупные зубы улыбкой, она посмотрела на него немигающими, искрящимися от нетерпения и радости глазами. Парень почувствовал, даже если он и не совсем готов к признанию, отступать некуда…

- Ну да солнышко, конечно - же люблю… - Емельян ощутил в груди неприятное чувство, какое бывает когда приходится говорить неправду. И хотя ему казалось, в данный момент он сказал не такую – уж и неправду, скорее не совсем правду… Все равно, в душе было неспокойно и немного стыдно, за то что он не может вот так, искренне и честно, сказать своей милой девочке, простые слова главного признания влюбленных людей…

- Вижу, что врешь, но все равно приятно. Ладно, потопали на твою Зему. Времени уже в обрез, - девушка слезла с колен парня и не выпуская его ладонь из своей, потянула за руку в коридор. С виноватым и немного задумчивым взглядом, Емельян встал и последовал вслед за Инной.

Через пятнадцать минут езды на такси, двадцать пять минут с чаем и пирожными в кафе дворца спорта, пять секунд проверки билетов, тридцать секунд легкой перепалки с двумя наглыми девицами, занявшими не свои места, десять минут ожидания на переполненных трибунах «Трактора», взирая на молоденьких танцовщиц, старательно выделывающих отрепетированные па и пятнадцать минут выступления популярной, местной рок – группы, под оглушающие аккорды до боли знакомой песни, фонтаны искр, цветной дым и лазерное шоу, появилась… она!!!

Места Емельяна и Инны, находились с краю восьмого ряда, самого удобно расположенного сектора. Сцена была прямо перед ними! Парень купил свои билеты одним из первых, «простых» людей и на его счастье, получил возможность хорошего выбора. И теперь, живое, поющее лицо Земы, было всего в нескольких метрах от него! Емельян смотрел на «звезду» широко раскрытыми, влюбленными глазами!

Он жадно всматривался в каждую линию ее фигуры, почти на треть закрытую висящей на шее гитарой, сильно бликующей от яркого света прожекторов. Вглядывался в худые, по локоть голые, руки. Пытался запомнить оттенок кожи, а если удастся рассмотреть, то даже и рисунок вен!

Емельян исступленно махал руками и подпевал в каждой песне, вместе с тысячами пришедших на концерт фанатов и просто поклонников творчества певицы. Уже с десяток раз, по его влажной от волнения спине, пробегали мурашки, разливаясь по всему телу, горячей, сладострастной волной…

В какой – то момент, Земфира сошла по ступенькам вниз и не прекращая петь, быстрыми припрыгивающими шагами, стала обходить сцену по кругу. Затем, она изменила свою траекторию и легким полу-бегом поднималась на несколько метров вверх, между огромными квадратами секторов, до отказа заполненных ее ликующими поклонниками. Через пару минут, она была уже рядом, на расстоянии двух шагов от Емельяна и Инны.

Парню казалось, его сердце бьется так сильно, что мощные удары слышны даже сквозь грохот музыки, голос любимой певицы и рев подпевающей толпы! Глядя вверх, на дальние ряды, Земфира не замечала Емельяна и его девушку. Но затем, повернувшись к ним лицом и увидев Инну, удивленно приподняла брови. Их глаза встретились.

Девушка немного растерялась от пристального взгляда «звезды» и даже опустила глаза, смущенно крутя в руках концертный билет. В следующую секунду, совершенно неожиданно для себя – самой, протянула певице этот глянцевый прямоугольник плотной бумаги и изо всех сил выкрикнула:

- А можешь его помять или надорвать?! Пожалуйста!!! –

Казалось, Земфира не расслышала странную и довольно глупую просьбу, но через мгновение, чуть улыбнувшись, сделала резкий шаг в сторону Инны. Взяв протянутый билет левой рукой, быстро прижала его к своим губам. Трибуны взорвались восторженным ревом и почти все поднялись со своих мест! «Звезда» вернула билет ошеломленной девушке и тут же устремилась назад, к сцене. Инна, повинуясь своим внутренним ощущениям, быстро положила ставшую бесценной бумажку во внутренний карман своей сумочки и, повесив ее на шею, обняла двумя руками.

Емельян только теперь вспомнил, что пришел не один… Остаток концерта продолжался уже не так, как прежде, казалось музыка, и слова песен замедлились и обволоклись густым, желеобразным туманом… Парень даже перестал обращать внимание на сцену. Он смотрел на Инну, бессознательно переводя взгляд на лакированный, сиреневый клач, прижатый к ее груди.

***

После концерта, Инна и Емельян, слившись с огромной толпой людей, вышли из «Трактора» на прохладный, октябрьский воздух сырой, Челябинской осени.

- Девушка, простите, а можно с вами поговорить? – к Инне обратилась женщина, примерно тридцати с хвостиком лет, с довольно стройной фигурой и «пластмассовой» улыбкой пухлых, силиконовых губ. Она стояла на высоких каблуках леопардовых батильонов, в облегающем коротком платье оранжевого оттенка и роскошной, белой, меховой жилетке.

- Да, конечно! – с легкой улыбкой ответила Инна и переглянулась со своим парнем. Емельян чуть напрягся, смутно догадываясь о причине интереса незнакомой женщины, но промолчал.

- Давайте отойдем в сторонку, у меня к вам очень заманчивое предложение. Я уверена, мы договоримся! – заговорщицки подмигнув, женщина мягко взяла Инну под локоть и повела к автостоянке. От неожиданности и какого-то спонтанного интереса, девушка пошла, не сопротивляясь… Емеля шел вслед, слегка раздраженный невесть откуда взявшейся, назойливой теткой. В голове было слишком много сумбурных мыслей, замешанных на впечатлениях от концерта. Он решил не вмешиваться. Мало ли что надо этой странной даме? Да и вообще, даже немного интересно…

Женщина подвела Инну к дорогой иномарке белого цвета. Повернувшись к Емельяну в пол-оборота, она вновь улыбнулась.

- Ну все ребята, вот моя машинка! Прошу вас вовнутрь! Там все и обсудим, чтобы нам никто не мешал. Хорошо? –

- Хорошо… Только что обсуждать - то будем? Я пока не пойму… - весело спросила Инна, садясь на заднее сидение автомобиля. Емельян захлопнул за ней дверцу и обойдя машину сзади, залез в нее с другой стороны, расположившись рядом с Инной.

Женщина бойко заскочила на водительское сидение и развернулась лицом к своим пассажирам.

- Ну что ребятки. Давайте будем знакомиться! Меня зовут Анжела! –

- Инна! Емельян! – заинтригованно ответили ребята и молча уставились на хозяйку авто.

- Очень приятно! Ну, не будем тратить время зря. Меня очень интересует та бумажка, которая покоится у тебя Инна, в сумочке. И не просто интересует, я готова ее купить! Предлагаю пять тысяч рублей. Ну как? По рукам? – женщина, словно фокусник, неизвестно откуда выхватила красно-оранжевую купюру. В радостном нетерпении, она демонстрировала ее ребятам, постукивая наманикюренными пальцами по краю кожаного сидения. Инна весело глянула на своего парня и повернув лицо к тетке.

- Продам, только за десять! – озорно произнесла девушка, удивляясь собственной наглости и жадности…

- По рукам! – почти крикнула тетка и полезла в красивый, перламутровый кошелек.

- Билет не продается! – сказал Емеля, уверенным, не терпящим ни малейшего возражения тоном.

- Двадцать тысяч! – парировала тетка прежде, чем парень успел договорить… Она, как и раньше, ловко выхватила из кошелька еще три пятитысячных банкноты. «Специально она их приготовила, что-ли…» - подумал парень и набрав в легкие воздух, открыл было рот, чтобы сказать этой гламурной сучке последнее, твердое «нет!» и немедленно убраться из ее машины.

- Двадцать пять! Торг закончен! – решительно объявила дама, несколько игриво потряхивая в воздухе красно-оранжевым веером уже из пяти купюр. Инна, радостно открыв рот, смотрела на своего парня, выражая восхищение его своевременным, продуманным отказом, увеличившим сумму в два с половиной раза!

Девушка подумала, что на всю жизнь запомнит этот богатый на впечатления день! Емеля признался в любви, пусть и не слишком искренне, но все же! Они сходили на концерт, после которого ее парень обещал перестать «убиваться» по Земфире! Сама Зёма, выделила ее из толпы и это видела куча народа! А сейчас, ни за что, ни про что, они «срубят» двадцать пять штук!!! Это сказочно прекрасный день!!!

- Я же сказал, билет не продается! Приятно было познакомиться, Анжела, но нам некогда, мы уходим, - Емельян глухо щелкнул ручкой двери и вылез из иномарки.

- Емель, Емеля! Ты что?! Подожди! - Инна была ошарашена… Не хотелось верить, что для ее парня, поцелованная Земфирой бумажка дороже, чем двадцать пять тысяч настоящих рублей! Это значит, только одно - он слишком болен «звездой» и сегодняшнее признание в любви, имеет еще меньшее значение, чем она думала! И все остальное тоже! Неумолимо померкли краски, еще несколько минут назад, яркого, выдающегося дня… Приподнятое настроение улетучилось так быстро и бесследно, будто его и не было.

Инна выскочила из машины. Емельян тут - же схватил ее за руку, намереваясь скорейшим образом увести подальше от злосчастного авто и его хозяйки.

- Емеля, ну ты чо? У нас что, деньги лишние? Ты ведь обещал, что больше не будешь сходить с ума по Зёме?! И вообще, это мой билет, захочу и продам. Согласен? – обиженный и немного рассерженный тон девушки еще сильнее разозлил Емелю. Он понимал, что выглядит почти сумасшедшим, но ничего не мог с собой поделать…

««Поцелуй Земфиры» не должен попасть в чужие руки! Может я вообще больше никогда ее «живьем» не увижу! И этот, хранящий тепло ее губ, билет, будет принадлежать не мне, а какой – то самодовольной, гламурной тетке! Ну уж нет!!!» - лихорадочно думал парень, быстро шагая к автобусной остановке.

- Емеля, отпусти руку! Мне больно! – тихим, немного испуганным голосом попросила Инна. Парень удивленно посмотрел на пальцы своей руки, до белизны ногтей впившиеся в нежную кожу девушки. Емеля ослабил «стальной» захват и виновато посмотрел Инне в глаза. Она потянула запястье на себя, полностью освободившись из цепкой конечности своего парня.

- Ребята! Ребята! – знакомый голос Анжелы, раздался где-то очень близко.

- Одну секундочку, ребята! – она немного проехала мимо и остановилась в нескольких метрах от пары. Выскочив из машины и смешно семеня на носочках, из-за высоких каблуков-шпилек, она подбежала к остановке.

- Вот, возьмите, - она протянула две пластиковые визитки. Насупленный Емельян взял одну и поднес к глазам. На прямоугольной карточке было красиво пропечатано несколько телефонных номеров и значилось, что Анжела Николаевна Митрофанова, является генеральным директором сети салонов красоты - «Молодильное яблоко».

- Если передумаете, звоните! Советую поторопиться, может сильно упасть цена! Это я сейчас такая добрая, пока на эмоциях от концерта Зёмы! Ха – ха - ха! Так что думайте быстрее! Ну все, пока! – дама стремительно развернулась и уже через несколько секунд, ее белоснежный хэтчбэк, плавно скрылся из виду.

- Знаешь что, любимый. Возьми - ка ты эту бесценную для тебя бумажку и поехала я домой, - Инна с пренебрежением достала из сумочки заветный билет и протянула его Емеле. Парень осторожно взял его двумя руками и завороженно уставился в едва заметный отпечаток тонких губ, очерченный полу-прозрачным, помадным блеском… Через пару секунд, Емельян будто очнулся и быстро положил «поцелуй Земфиры» в нагрудной карман своей куртки.

- Инночка, перестань! Мы ведь хотели еще погулять и сходить в ночной клуб… -

- Да нет, Емелька, спасибо. Я сегодня уже ничего не хочу! Хватит с меня впечатлений. Пора домой. Очень хочется верить, что ты не станешь трахаться с этой бумажкой… Хотя… Дело твое…-

- Ну что ты болтаешь какую-то чушь! Перестань, малыш! Погодка чудная, пойдем, погуляем! Ты – же сама хотела! –

Инна не ответила. Она поняла, что вот – вот расплачется и, быстро чмокнув парня в губы, впорхнула в остановившуюся маршрутку. Он проводил ее грустным взглядом. Пальцы правой руки уже нащупывали на дне кармана, мелованную поверхность слегка потрепанного билета.

***

Емельян прижал к домофонному датчику электронный ключ и открыл железную дверь подъезда. Поднявшись в лифте, вышел к двери своей квартиры, на ходу теребя в руке маленького, резинового клоуна – брелок, подаренный Инной. Парень решил, что переполненный событиями день, нужно закончить как можно быстрее.

Вставил ключ в замок и тут – же услышал странный шум за дверью… В животе появился неприятный холодок, быстро переходящий в состояние жуткого, тянущего чувства, стремительно заполняющего всю грудь. Емельян быстро повернул ключ и буквально ворвался в свое двухкомнатное жилище!

Он был готов увидеть все что угодно, но только не это! Секунду назад, его воображение уже успело нарисовать одного или нескольких грабителей в масках, разбросанные ящики с бельем, валяющиеся по полу книги, битую посуду и даже связанную мать, с кляпом во рту… Однако реальность выглядела иначе.

- Привет сынок! Ты что-то рано! Вы же с Инной собирались погулять после концерта?! Я ждала тебя гораздо позже… Ну раз уж ты пораньше пришел, может это и к лучшему. Знакомься сынок, это Николай Иванович! Мы с ним встречаемся уже три… Ну, в общем долго. Я что – то все стеснялась вас познакомить… А это мой красавец - сынок, Емельян! - Ольга Васильевна почувствовала облегчение, внутренне упрекнув себя за слишком долгую нерешительность, из-за которой пришлось в экстренном порядке знакомить сына и давно любимого мужчину.

- Очень приятно! Много наслышан о вас хорошего! – уверенным и несколько строгим тоном сказал Николай Иванович. Это был крупный, подтянутый, одетый в серый клетчатый костюм и голубую рубашку мужчина, пред-пенсионного возраста. Он протянул Емеле свою могучую руку, с сильно выпирающим золотым перстнем на сардельке - подобном, безымянном пальце.

- А вот я, ни хрена о вас не слышал… Прошу меня простить, что - то настроение ни к черту, - Емельян проигнорировал протянутую руку мужчины и, не разуваясь, направился в спальню. Опустив глаза в пол, увидел пальцы его босых ног. Непроизвольно посмотрел на мать, женщина виновато улыбнулась. Сын зашел в комнату и закрыл дверь, не глядя повернув, металлическую задвижку.

Скинув ботинки и верхнюю одежду, сел на диван и обхватил голову руками. Самый счастливый день его жизни прошел как-то нервозно. «Хотя…» - подумал Емеля, «у меня есть то, что я и представить себе не мог! Настоящий поцелуй Земфиры! И пусть он на бумажке, пусть подарен не мне! Все равно!! Теперь он только мой и ничей больше!!!»

Парень вскочил с места и схватил свою куртку. Аккуратно достав заветный билет, сел с ним за письменный стол и включил настольную лампу. Емельян в упор разглядывал бумажку, с замиранием сердца всматриваясь в едва заметный отпечаток губ. Он больше не мог думать ни о чем другом…

Прижав уголки билета к столешнице большим и указательным пальцами рук, медленно склонил лицо. В следующую секунду, парень, глядя на стену, в огромные, холодные глаза своей мечты, поцеловал то место, куда еще несколько часов назад, были прижаты настоящие губы, настоящей Земфиры. Вытащил язык и сначала лишь кончиком, а затем всей возможной поверхностью, прижал его к середине желанной бумажки…

Горячая волна прокатилась по спине, плавно достигнув щиколоток. Все тело наполнилось приятной негой сладкого, пьянящего чувства.

- Емеля, сынок! – слова входящей в комнату матери, не просто произвели эффект грома, но и опровергли уверенность сына в том, что он хорошо закрыл дверь. Мгновенно отпрянув от стола, Емельян машинально спрятал билет, смяв его в кулаке.

- Что ты делаешь? Что это ты слизывал со стола?! – в голосе Ольги Васильевны звучали панические нотки.

- Сынок! Я прошу тебя, я встану на колени! Все что угодно, но только не наркотики! Скажи мне, что я дура глупая и сильно ошибаюсь! Покажи, что у тебя в руке!!! Господи! Неужели я в этом виновата?! – интонация слов матери уверенно приблизилась к границе, после которой должен был начаться безудержный, женский плач. Глаза женщины покраснели и быстро наполнились слезами, готовыми в любую секунду вылиться на ее припудренные щеки…

- Да какие наркотики, мам?! Что за бред?! – раздраженно выдавил из себя Емеля и еще сильнее сжал кулак с билетом.

- Что случилось Оленька? – бас Николая Ивановича, появился в комнате практически одновременно с его грузным хозяином.

- Да ни хрена, блядь, не случилось! Стучаться надо, когда в чужую комнату входите! Или вы за всю свою жизнь, так этому и не научились? – зло выкрикнул Емельян и приготовился к драке. Он понимал, этот огромный, еще не старый мужик, может сломать его как спичку… Однако решил во что бы то ни стало, увести ситуацию от нелепых подозрений матери к конфликту с ее неожиданным ухажером. Тем более, нестерпимо хотелось, хотя бы разок, ударить кулаком в его самоуверенную, щекастую рожу!

- Что ты сказал, сопляк? – прорычал мужчина и шагнул в сторону парня.

- Коля, Коленька! Успокойся! Я потом сама во всем разберусь! Все, все, мы уходим… - Ольга Васильевна закрыла собой сына и, быстро вытерев не сдержавшиеся слезы тыльной стороной ладони, вытолкала не особо сопротивляющегося мужчину из спальни.

Парень облегченно вздохнул и обессиленно плюхнулся на стул. Поднял кулак и медленно разжал пальцы. На ладони лежал мятый, влажный от слюны и пота, но все - же такой желанный и несравнимый ни с чем, поцелуй Земфиры.

***

На пешеходной части городского моста, через, почти иссохшую в этом месте реку Миасс, была картина, типичная для солнечного, апрельского денька. Буднично умиляя прохожих, возле узорчатых, чугунных перил ограждения, нежно обнималась парочка рядовых представителей армии влюбленных.

- Солнышко, ну тебе показалось. Я уже полгода, с самого ее концерта, вообще про нее не вспоминаю! Ну что ты как маленькая! Я очень тебя люблю! Только тебя и никого больше! Мне эти три месяца разлуки, все сердце разорвали… И этот проклятый билет, который ты у меня в бумажнике нашла, под Новый год, я уже давным-давно выкинул в мусор, – парень ласково смотрел в глаза своей возлюбленной, немного расширив свои, как – бы добавляя этим дополнительную порцию искренности.

- И ты больше не торчишь на сайте ее фанатов? – с надеждой в голосе спросила девушка.

- Да нет же, е-мое! Сколько тебе уже говорить! К чему мне эти подростковые терки в чате? Говорю – же, я давно закрыл эту тему! Поверь мне и успокойся, - Емельян уже было приготовился сделать обиженное лицо, но Инна улыбнулась и притянув к себе за шею, поцеловала его в губы. Через несколько секунд, мягко отстранилась и будто что-то вспомнив, спросила:

- Емелька – Емелька, а покажи – ка мне свой бумажник! -

- Не понял... Зачем тебе? Хочешь проверить мою платежеспособность? Так ты ее давно знаешь, - шутил парень, все - же засунув руку в карман узких, джинсовых брюк и извлек из него коричневый кошелек. Девушка аккуратно взяла мужской бумажник и сосредоточенно исследовала все его содержимое. Там была куча дисконтных карт, несколько визиток, презервативы и три с половиной тысячи рублей. Инна вздохнула с явным облегчением.

- Ну ладно. Так уж и быть, верю. Но учти, это в последний раз! Люблю я тебя, дурачка! Но… этот твой фанатизм по Зёме, меня убивает. Чувствую себя каким-то, второсортным подобием… Хоть бы она уж меня тогда в толпе не заметила и то было-бы лучше. Ты бы, может, быстрее за ум взялся. Да и сама я конечно дура… Надо было тогда не слушать тебя, а впарить её слюнявый отпечаток той сумасшедшей тётке, за двадцать пять косарей и все дела, - девушка вновь вздохнула и положила голову парню на грудь, глядя в едва заметное течение реки.

- Ну все, все. Хватит. Что было, то прошло. Поехали ко мне, -

- Поехали… -

Молодые люди неторопливо прогулялись и сели в припаркованный у обочины автомобиль матери Емельяна. Парень получил права чуть больше месяца назад и все чаще и чаще выпрашивал у Ольги Васильевны ее голубой паркетник. Через двадцать пять минут, Инна и Емельян уже вошли в комнату с Земфирой, закрывающей собой всю стену прямоугольной спальни.

- О! Здравствуй, здравствуй! Давненько я тебя не видела. Интересно, и сколько она будет у тебя еще висеть? - девушка обернулась и испытующе посмотрела в лицо парня. Ее губы были растянуты в неестественной улыбке.

- Да ладно тебе Инн. Не успел еще снять. Там стена стремная… Сниму потом… -

- Когда потом? –

- Сегодня вечером, сто пудово! –

- Хорошо. Я специально приду завтра утром. Про-оверю-ю! – произнесла нараспев девушка. Емельян обнял ее.

- Я так по тебе скучала… -

- А я еще сильнее… -

Вспыхнувшая страсть, охватила обоих приятным, горячим пламенем, вернув, на несколько месяцев пропавшее и такое невыносимо - сладкое чувство, обладания друг другом! Через некоторое время, молодые люди немного отдышались и лежа в постели, тихонько переговаривались, обсуждая случаи из прошлого и планы на будущее. В какой - то момент Инна спросила:

- Чо - то не пойму Емелька, у меня во рту, странный привкус бумаги… Ты ничего такого не ел? Может, был сильно голоден и пока меня ждал на мосту, пару тетрадок «заточил»? –

- Ну что ты болтаешь всякие глупости, солнышко? Тебе показалось, – Емельян старался произносить слова как можно более спокойным и уверенным тоном. Он почувствовал, как к лицу прилила кровь...

- Ну ладно, показалось, так показалось. Чем сегодня еще будем заниматься? – девушка вытянула свое красивое, голое тело и поворачиваясь на бок, просунула руку под подушку. Кончики пальцев ощутили под ней что - то противно - мокрое.

- Фу-у-у! – воскликнула девушка и отдернула руку. – Что у тебя там? -

- Да нет там ничего, я же говорю, тебе показалось. Давай, встаем, быстренько и в кафешку какую-нибудь сгоняем, - парень почти насильно поднял девушку с постели и вскочил сам.

- Емеля-я! Сынок! Ты дома? – послышалось из коридора. Емельян быстро натянул штаны и бросив в руки Инны блузку и еще какое-то попавшееся в руки ее белье, вышел из комнаты закрыв за собой дверь.

- Да мам, я дома и не один. –

- Ой, да ладно. Неужели у нас дома Инночка? Неужели вы помирились? Как я рада! Пойду, чайник поставлю, посидим, поговорим. Я прямо по ней соскучилась! – женщина специально говорила громче, чтобы было слышно в спальне. Она заговорщицки подмигнула сыну и повернулась в сторону кухни. Неожиданно глаза Емельяна расширились, будто он вспомнил что-то ужасное! В следующее мгновение, парень кинулся назад.

Распахнув дверь рывком, он увидел что опоздал…

Инна была полуодета. Видимо не сразу решившись увидеть то, о чем догадалась, она успела одеть нижнее белье и чулки… По щекам симпатичного лица, неотвратимо растворяя на ресницах тушь, стекали черные, крупные капли, горьковато-соленых слез. Девушка сидела на краю кровати, в пол-оборота к стене и смотрела на то место, где перед уходом Емельяна из комнаты, была его подушка.

Там, на бежевой простыне из прохладного, нежного шелка, лежал концертный билет. Он был очень мятым, сильно потертым и насквозь влажным от слюны. Лежа в центре более темного, из-за впитавшейся в ткань влаги, пятна, билет выглядел зачем – то пожеванной и выплюнутой на постель бумажкой…

Девушка неотрывно и не шевелясь, смотрела прямо на нее. Лишь только тонкие пальцы левой руки, судорожно сжимали скомканный край покрывала, почти полностью свисающего на пол.

- Инночка… - Емельян не успел закончить фразу. Девушка наклонилась вперед. Вздрогнув острыми плечиками и резко прижав руки к груди, со специфическим, известным звуком, залила билет и весь угол постели, струей рвотной массы… Парень зажмурил глаза. Он не знал чего хочет больше, того чтобы все это было кошмарным сном или того, чтобы повернуть время вспять и вовремя избавиться и от своей странной для всех зависимости и от этого злополучного «поцелуя Земфиры», чтобы нормально жить и наслаждаться любовью своей Инны…

Девушка несколько раз сплюнула на постель, медленно вытерла губы куском покрывала, встала и бросила его на пол. Скользнув по парню невидящим взглядом, нашла на полу юбку, блузку и стала медленно одеваться, неотрывно глядя на стену, в огромное и застывшее лицо певицы… Емельян не услышал, почувствовал, сзади стоит мать.

Он повернулся. Глаза Ольги Васильевны были почти на выкат… Ее лицо, отображало состояние идеального ужаса. Емельян, молча взял мать за плечи и вывел из комнаты. Посадил в кожаное кресло в гостиной и включил телевизор. На экране висящей на стене плазмы, бодро засиял и зазвучал сериал о непростой, но счастливой жизни в русском селе.

- Мама, я потом все объясню. Не бери в голову, пока посмотри телек. Мы разберемся, - сказал Емельян и с некоторым усилием улыбнулся матери. Затем быстрым шагом направился обратно в комнату.

- Не разберетесь! – услышал он в спину печальный, но вместе с тем, уверенный голос Ольги Васильевны. Парень остановился и даже немного растерялся. Решив, что сейчас не время реагировать на слова расстроенной матери, вновь сделал шаг по направлению комнаты.

- Она беременна, - слова женщины звучали каким-то странным, очень неуместным бредом… Емельян набрал в грудь воздуха и повернулся к матери. «Видимо придется и ее успокаивать… На хрена я этот долбаный билет себе в рот засунул? И без него было бы все прекрасно… Может быть даже и еще лучше! Я бы не напрягался из-за того, что Инна почувствует за моей щекой, эту ненавистную для нее бумажку… Походу я точно извращенец… Прав был дружище Витек! И моя Инна и впрямь намного симпатичнее, чем Зёма! Сегодня – же сдеру со стены этот плакат и выкину на свалку! Пора этот дурдом заканчивать! Слово себе даю!» - с приятным облегчением подумал Емельян и, подойдя к матери, сел перед ней на одно колено. Но едва он открыл рот, как Ольга Васильевна остановила его слабым жестом руки.

- Я встретилась с Инной еще неделю назад и не стала тебе рассказывать… Она сама мне позвонила, попросила встретиться чтобы поговорить… - теперь пришла очередь Емельяна округлять глаза и поднимать от удивления брови. Мать говорила ровным, спокойным голосом, видимо ЭТО была правда.

- Мы встретились в кафешке, на улице Труда. Ну так поговорили о том, о сем. Она мне и сообщила что уже третий месяц беременна. Сказала что от тебя… Я честно сказать, сначала опешила… Но потом очень обрадовалась! Подумала, наконец - то пришла пора тебе за ум взяться! Хоть конечно по нынешним меркам и рановато, но ты у меня сынок, не такой как все… Уперся в эту Земфиру рогами, так что жизнь поломать готов и себе и девочке своей... Нельзя так сынок. Вот Инночка меня и спрашивала, что ей делать? Взялся ты за ум, или так и пялишься на стену с этой «звездой», будь она неладна. Я вот теперь и песни ее не слушаю, а раньше любила… Что у вас там произошло - то? Инночке и так нелегко, токсикозом мучается, а ты видно уже и обидел ее как-то... Иди, успокаивай и решайте, как жить дальше.-

Мать замолчала и, с ласковой грустью посмотрев на сына, погладила его по голове. Емельян был в смятении! Он чувствовал себя идиотом! Нужно было срочно все исправлять! Мгновенно вскочил на ноги и бросился в спальню. В комнате было пусто. Видимо он не услышал, как девушка тихонько вышла из квартиры и наверное оставила незапертой дверь, чтобы не щелкнул замок… На кровати не было простыни.

Парень развернулся и быстро шагнул из спальни, но вдруг остановился и повернувшись, посмотрел назад, на стену. Лицо Земфиры, многократно и в разных направлениях, было исполосовано чем-то острым так, что куски клеенчатой ткани оттопыривались во все стороны. Пострадавшее на плакате место выглядело так, будто лицо певицы было стеклянным и неожиданно взорвалось, но осколки не разлетелись, а застыли в самом начале своего полета…

Участок стены, за истерзанным куском банера, тоже заметно пострадал. Он зиял глубокими порезами и грязно-белыми пластинками штукатурки, висящими на бумажных клочках обоев. Емельян опустил глаза и увидел валяющиеся на полу ножницы. Пластмассовые колечки их рукояти были отломлены и лежали чуть поодаль. Парень наклонился и поднял металлическую часть предмета. На острие режущих поверхностей, были отчетливо видны следы крови.

Емельян бросил испорченные ножницы на стол и вышел из комнаты. Сделав пару шагов, чуть не поскользнулся и почувствовал на пятке неприятную мокроту. С брезгливым выражением лица, поднял стопу и хмыкнув, грустно улыбнулся. На мокрой пятке, красовалась расплющенная бумажная масса, в которой все еще можно было узнать концертный билет, обреченно таящий в своих глубинах настоящий отпечаток, настоящих губ Земфиры.

***

Через полтора месяца после произошедших в спальне Емельяна событий, состоялась свадьба Виктора и Инны. Ольга Васильевна стала все чаще прикладываться к спиртному, особенно после отъезда сына в Москву. Ходили слухи, что (по совету каких-то «знающих» людей) парень сделал в Москве операцию по смене пола и попал в ближнее окружение звезды. По другим слухам, кто-то видел его на Казанском вокзале, в грязной одежде и в окружении подобных «коллег по несчастью», выпрашивающих у людей мелочь. В общем, ничего особенного и удивительного. Но бабушки из его подъезда уверены в другом. На одном из ежевечерних сборов на лавочке, они пришли к единодушному мнению о том, что худой и бородатый молодой мужчина, изредка показывающийся на балконе Ольги Васильевны, чтобы выкурить сигарету, не кто иной, как сам пропащий ее сынок. Стало быть Емелька сидит дома да горюет. А может и пьет вместе с маманькой. Вот такой вердикт вынесли бабули. Как на самом деле, мало кто знает. Да еще меньше, кто интересуется.

***

Инна выскочила из подъезда и только ступив на первые, разбросанные по асфальту острые камешки, сообразила, что она все еще босиком… Болели и кровоточили пальцы правой руки… Девушка прижала ранки к губам, почувствовав знакомый привкус железа, затем быстро натянула пронесенные в руке сапожки и ускорила шаг. Глаза искали ближайшую урну или мусорный контейнер. Увидев, почти подбежала к самому краю и яростно бросила в него большую скомканную тряпку, бывшую еще совсем недавно, хорошей шелковой простыней…

«Наверное, я его уже не люблю… Хотя, разве может любовь пройти вот так быстро?.. Емельян придурок и извращенец, это правда… Правильно говорил Витек, а я дура не верила… Говорила что это все прикольная фигня… Все пройдет…» - казалось что негативный поток мыслей причиняет боль и голове и всему телу…

Инна не знала что делать. Кроме несчастной любви было еще одна, не менее, а может даже и более важная проблема… Ждать больше нельзя… Еще чуть – чуть и больше не удастся втягивать живот и обманывать мать словами, «что-то я много ем и походу немного поправилась…»! А когда узнает отец… Инна не знала что делать, даже не знала, можно ли делать аборт на таком сроке?! Она не знала, сможет ли она вообще на это решиться?! Страх и жалость к себе, странным образом ускоряли шаги несчастной девушки. Зазвонил телефон, на экране высветилось имя - «Витек», почти одновременно появилось еще одно… На второй линии висел Емельян… Девушка не раздумывая накрыла первое имя пальцем.

- Привет Инна! –

- Привет Витек! –

- Почему у тебя такой расстроенный голос? Ты что, плачешь? –

- Да Витек, плачу… Мне очень плохо… -

- Ты где? Я сейчас-же подъеду и заберу тебя! –

- Я не знаю Витюш… Не думаю что это нужно… -

- Я сам решу, что нужно! Быстро говори, где ты!!! –

- Хорошо Витя, я скажу… Только забери меня быстрее…

***

П.Б.Дюг

Челябинск 2013

petr_dyugaev@mail.ru