Отношения государства и научной интеллигенции

Коренные изменения основ общественного устройства, ставшие следствием победы Октябрьской революции 1917 г. в России (см. Видео), не могли не отразиться и на содержании научного мировоззрения. Рождавшаяся государственность, новые формы управления обществом охватывали своим влиянием и включали в свою сферу все стороны социальной жизни, в том числе науку.
Немногие представители интеллигенции, в том числе и ученые-психологи, безоговорочно приняли революционные изменения в России. Большинство известных психологов заняло нейтральную, если не сказать негативную, позицию в отношении новой власти. При этом основной критике подвергались прежде всего способы управления обществом, в первую очередь - фактический запрет на инакомыслие, на отстаивание или даже высказывание собственной точки зрения на происходящие события. Подобная позиция не могла остаться незамеченной и вызывала раздражение в кругах политического и идеологического руководства Советского государства.

• Однако в первые послереволюционные годы перед ним стояли как минимум две задачи, заставлявшие мириться до поры до времени с интеллигентской оппозицией:
1. Необходимость сохранять перед мировой общественностью видимость сотрудничества с представителями разных слоев российского общества (в том числе и учеными) в деле строительства государства рабочих и крестьян;
2. Нацеленность всех усилий революционного правительства на решение первоочередной задачи - удержание власти.

Однако уже к началу 20-х гг. ситуация в Советской России принципиально меняется: к этому времени уж решена проблема удержания власти, началось формирование новой, пролетарской интеллигенции. В связи с этим актуальной становится задача " наведения порядка" (т.е. обеспечения единства мировоззрения) в сфере культурной и научной жизни страны. И именно в этот момент репрессивный аппарат обрушивается на тех, кто на заре революционных преобразований имел неосторожность осуждать социальные нововведения или дискутировать с большевиками относительно путей и форм создания новой социальной общности. Тем более что в июне - июле 1922 г. в стране фактически было покончено с активной политической оппозицией (именно в это время состоялся суд над социалистами-революционерами, в результате которого из страны были высланы лидеры эсеров и меньшевиков). И, несмотря на то, что большой политической угрозы интеллигенция не представляла, тем не менее решением вопроса о судьбе русских ученых занимались первые лица государства. В июне 1922 г. официальный печатный орган газета " Правда" публикует статью под названием " Диктатура, где твой хлыст? ", в которой уже ставится вопрос о необходимости " разобраться" с теми, кто имел свою точку зрения на происходящее в стране Советов. И вот 31 августа в печати появляется сообщение о высылке из страны наиболее активных " контрреволюционных элементов" из среды профессоров, врачей, агрономов, литераторов.

В их числе были и известные ученые идеалистического направления, занимавшиеся психологической проблематикой:

• С.Л. Франк, основоположник так называемой " философской психологии";
• известные религиозные философы Л.П. Карсавин, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев;
• один из организаторов и редактор журнала " Вопросы философии и психологии", руководитель Московского Психологического общества Л.М. Лопатин;
• социолог П. Сорокин;
• один из ведущих специалистов в области изучения иррационального Б.П. Вышеславцев и другие.

Выдворение из страны известных ученых, составлявших цвет русской интеллигенции, нанесло мощный удар по науке, приведя к разрыву преемственности в развитии культурных процессов.
В то же время ряд ученых с энтузиазмом восприняли социальные преобразования, проводившиеся под лозунгами " социальная справедливость", " равенство", " свобода", " братство", " интернациональная пролетарская солидарность". Они искренне верили в то, что Россия стоит на пороге социального и духовного возрождения, что революция открыла новые, невиданные доселе перспективы в развитии общества, стремились активно включиться в созидание новой жизни и, несмотря на сложные условия послереволюционной разрухи (см. Видео), отдавали все силы восстановлению научной жизни в молодом советском государстве. Так, выступая на публичном заседании Института мозга в 1919 г., известный русский ученый, психолог В.М. Бехтерев говорил: " На переломе истории нельзя стоять на перепутье и ждать, нужна воля к действию, к строительству и созидательной работе, и для нас, научных деятелей, которые всегда отдавали свои силы на служение человечеству, не должно быть колебаний. Мы должны отдавать себе отчет, будем ли мы с народом, который, завоевав себе свободу, хочет строить свое будущее сам и зовет нас соучаствовать в этом строительстве. Может ли быть сомнение в ответе на этот вопрос? Мы должны поэтому стремиться к тому, чтобы сократить по возможности время разрухи, отдавая всю сумму наших знаний и все умения на созидательную работу в настоящих условиях страны и на пользу народа" (Бехтерев В.М., 1919. С.5).
Именно этими, утвердившимися в части научного сообщества, высокими гражданскими мотивами, принятием целей и ценностей нового общества объясняется, по-видимому, отмечаемый многими очевидцами событий послереволюционных лет всплеск научной активности, проявившийся и в области психологии. " Такого обилия выброшенных на общественный рынок идей, - писал психолог К.Н. Корнилов в 1927 г., - часто противоречивых, может быть и ошибочных, даже ненужных, мы не наблюдали никогда еще в истории русской психологии" (Корнилов К.Н., 1927. С. 215).