Однако, при наличии у больного одышки у него, как правило, ищут нарушения в системе дыхания, а не кровообращения. Причина этого в очень узкой специализации сегодняшних врачей.

Сегодняшние пульмонологи «ведают» только часть системы внешнего газообмена (дыхания), без верхних дыхательных путей, но включив в сферу своих интересов часть системы кровообращения – МКК, не используя системный анализ. При этом подавляющая масса из них недооценивает роль рефлекса Herring-Breier в происхождении одышки, потому что не знают, что именно он является одним из двух основных регуляторов дыхания (второй регулятор – влияние СО₂ артериальной крови на нейроны дыхательного центра) и основным фактором одышки. Поэтому считают, что чувство нехватки воздуха может быть у больных только при поражении лёгких.

Кардиологи «ведают» также очень небольшую часть системы кровообращения – сердечные насосные системы (правый и левый желудочки сердца). Одышка является наиболее частым симптомом практически у всех больных с недостаточностью левого желудочка. И если у их «подопечного» возникает чувство нехватки воздуха, кардиологи естественно предполагают, что это чувство возникает из-за поражения лёгких и посылают больного к пульмонологам, потому что не знают механизма регуляции дыхания, связанного с кровообращением по МКК (не знают рефлекса Herring-Breier). Пульмонологи же если и найдут какие-либо нарушения функции дыхания, облегчить состояние больного не могут, потому что, как уже было сказано выше, чувство одышки, как правило, обусловлено только снижением насосной функции левого желудочка, которая приводит к нарушению оттока крови из лёгких и лёгочной гиперволеми и, вследствие этого, к повышеннию жесткости лёгких. Причина такого непонимания этиопатогенеза одышки – отсутствие системного анализа в кардиологии и пульмонологии.

Кроме того, есть специалисты по артериальной и, отдельно, по венозной сети, есть специалисты по ССАД (специалисты по лечению артериальной гипертонии). Гематологи «ведают» только часть газотранспортной функции крови – гемоглобин, но совершенно не учитывают взаимодействие его газотранспортных функций с гемодинамикой. И почти никто не занимается другой частью газотранспортной функции крови – бикарбонатами. Таким образом, одну систему обмена метаболических газов курируют шесть «нянек», а в результате получается, что «дитя не кормлено» – нет адекватного функционального диагноза, на основе которого можно выявить дисбаланс функций систем организма и построить траекторию лечения и ликвидации этого дисбаланса.

Понятие «система обмена метаболических газов» могло возникнуть только на основе анализа работы систем организма, ответственных за его энергоснабжение. Однако само понятие «система» было неопределённым и для того, чтобы упорядочить понятия системы и системного анализа, пришлось заново пересмотреть общую теорию систем (ОТС).

При этом первоначальной и основной задачей пересмотра ОТС было стремление получить цельное и единое описание функционирования и взаимодействия только некоторых систем организма человека – систем дыхания и кровообращения. Но при рассмотрении принципиальных вопросов, связанных с строением и функцией систем, обнаружилось, что понятие «система» неразрывно связано с понятием «цель», а неудачность предыдущих попыток построить полноценную ОТС была связана с недооценкой этого понятия. Именно цель является системообразующим фактором и для достижения цели у систем есть блок управления различной степени сложности, и системы различаются между собой только сложностью блоков управления. И, вообще говоря, в нашем Мире есть всего лишь одна Система – это он сам, а всё остальное – это всего лишь его подсистемы на различных уровнях его иерархии. И этими уровнями являются, как минимум, четыре мира (подмира) – мир минеральный, мир растений, мир животных и мир человека, которые различаются между собой только по двум основным признакам – сложности блока управления систем и обмену веществ, и корни мира человека проходят через все эти миры. Т.е., Мир един и организм человека является органичным элементом биосферы, которая, в свою очередь, является органичным элементом Земли, а внутренние системы (подсистемы) организма человека являются функциональными элементами его самого. Получается непрерывная связь различных систем (подсистем), стоящих на различных ступенях иерархии. Другими словами, мир человека включает в себя все миры более низкого уровня – мир минералов, растений и животных, и чтобы знать и понимать мир человека, включая его организм, нужно также знать и все остальные миры.

Поэтому, если сначала ставилась только узкая и приближенная к практике цель – описать только одну из подсистем организма человека (систему обмена метаболических газов), то после пересмотра ОТС обнаружилось, что необходимо затрагивать все иерархии той большой Системы, которую мы называем наш Мир, чтобы понять и найти в нём место системам организма и объяснить механизм их существования. Только после такого пересмотра удалось объяснить сложность, например, такого важного проявления живого организма, как рефлексы, которые присущи не только ему, но и любой другой системе, живой и неживой.

У Системы под названием «наш Мир», по-видимому, есть Цель и она состоит из подцелей разного иерархического уровня, а для их реализации Мир состоит из подсистем соответствующего иерархического уровня. Организм человека является одной из таких подсистем. Таким образом, у каждой из подсистем Мира, в том числе и у нашего организма, есть собственные цели, которые являются подцелями генеральной Цели. Следовательно, все системы нашего Мира и их цели связаны между собой в той или иной степени и есть непрерывная связь между организмом человека, его подсистемами, включая системы дыхания и кровообращения, и окружающим Миром, который мы называем окружающей средой. Так как все системы связаны в той или иной степени, то необходимо знать и учитывать эту взаимосвязанность и иерархию.

Кому-то может показаться, что данная книга слишком перегружена описанием фундаментальных основ существования нашего Мира и теософскими вопросами. Но поскольку никто ещё не описывал взаимосвязанность систем, их эволюцию и иерархию с позиций системного анализа, потому что само понятие «системный анализ» было не корректным и неопределённым, и поскольку одним из ключевых вопросов является: - «Кто или что задаёт цель системе?», я взял на себя смелость сделать это и включил в данную книгу всё описание пересмотренной ОТС. Без этого было бы невозможно просто и доступно объяснить принципы системного анализа. Если кому-то удастся рассмотреть и описать ОТС без затрагивания этих фундаментальных вопросов, я буду готов признать, что попытка ответить на эти вопросы в данной книге была излишней.

В данной книге не ставилась задача дать ответы на всё мыслимые вопросы о происхождении нашего Мира и его целях, а была осуществлена всего лишь попытка ответить на очень небольшое число этих очень сложных и спорных вопросов. Основной задачей этой книги было лишь наметить путь, на котором можно попытаться найти эти ответы. На некоторые вопросы, как надеется автор, были даны исчерпывающие ответы, на другие ответов пока ещё нет. Образно говоря, Мир систем был описан не в цветных тонах, и даже не в серых, а в чёрно-белых и очень грубыми большими мазками, и только часть Мира, доступная нашему познанию и пониманию.

Всё это было сделано с единственной целью – довести разработку принципов системного анализа до такого уровня, чтобы можно было его использовать в рутинной практике обычной человеческой деятельности, включая клиническую. Любой специалист в любой отрасли нашей деятельности обязан использовать системный анализ, потому что любые объекты нашего внимания являются системами. Но проблема в том, что до сих пор те понятия системного анализа, которые были разработаны до сих пор, были недостаточно определены для практического использования.

Наш клинический опыт показал, что очень многие врачи пока ещё не подготовлены для системного анализа, так как не учили его, потому что его не существовало. Поэтому часто не было общего профессионального языка для полного взаимопонимания. Именно этим обстоятельством была вызвана необходимость написания данной книги.

Системный анализ является очень мощным средством познания. Он дал причинно-следственное определение острым и хроническим болезням и показал, что движущей силой любой болезни являются чрезмерные внешние воздействия в случае острых болезней, и порочный круг в случае хронической болезни, в конечном итоге приводящие к разрушению СФЕ организма. Внешние факторы как результат действия каких-либо внешних систем-доноров (инфекций, токсических или других повреждающих факторов) являются внешним воздействием для объектов-мишеней (для организма) и являются причиной острых болезней. А внутренние факторы – результаты действия собственных систем организма, являются движущей силой хронической болезни, потому что результат действия объекта может существовать независимо от самого объекта и уже сам объект может быть мишенью для собственного результата действия (порочный круг). Независимость результата действия от системы его породившей является основой развития порочного круга, который, в свою очередь, является основой, на которой развивается хроническая болезнь.

Отсюда следует очень простой вывод: чтобы остановить разрушение СФЕ организма нужно ликвидировать чрезмерные внешние воздействия, или снизить их чрезмерность, и/или разорвать порочные круги. На современном уровне развития медицины мы пока не можем сделать больше, потому что не можем полноценно ликвидировать дефекты, причинённые чрезмерными внешними воздействиями или порочными кругами. Пока все наши надежды на исправления дефектов могут быть возложены только на сам организм. Только он сам может вырастить какую-либо СФЕ вместо разрушенной, если это в принципе возможно и если мы можем ему в этом помочь. Мы пытаемся развивать заместительную или реконструктивную хирургию за счёт протезирования природными (пересадка или «латание») или искусственными органами, но пока всё это находится в довольно зачаточном состоянии, хотя и прикладываются огромные силы и средства. Тем не менее, восстанавливать разрушенные СФЕ мы пока не умеем. Следовательно, вылечить болезнь мы пока не можем, но в некоторых случаях можем остановить процесс разрушения СФЕ организма. Эта остановка процесса разрушения СФЕ и есть то лечение, которое нам доступно на сегодняшний день. Но есть надежда, что ОТС и системный анализ значительно облегчат ситуацию и помогут реализовать «реконструктивную терапию».

Системный анализ намного облегчает наше понимание тех процессов, которые происходят в организме, потому что при анализе клинической ситуации приходится оперировать не бесконечным количеством элементов и их параметров (тканями, клетками, энзимами, размерами, объёмами и прочими понятиями анатомо-морфологического анализа), а очень ограниченным числом уровней иерархии элементов (СФЕ, блок управления, цель системы и её соответствие достижению цели).

Системный анализ превращает медицину из экспериментальной в аналитическую. Различие между ними огромное и принципиальное. Эмпирическая медицина даёт нам факты, но никак не объясняет их. Сегодня врач назначает лечение «вслепую», руководствуясь лишь своей интуицией и параграфами инструкций.

Аналитическая медицина, в сочетании с эмпирической, может дать нам факты, их объяснение, прогноз и определить направление наших действий в плане лечения. Практический выигрыш от этого огромный. Можно будет «проиграть» состояние организма больного на модели, в зависимости от различных видов воздействий на него (видов лечения), выбрать наиболее оптимальное лечение и реализовать его, будучи полностью уверенным в его эффективности.

Однако аналитическая медицина возможна только в том случае, если есть детерминированные математические модели – конкретные формулы для расчёта параметров из данных наблюдений. И хотя существующие сегодня математические модели (формулы), вероятно, ещё далеки от совершенства, мы не можем себе позволить не использовать их, поскольку другой альтернативы пока нет.

Например, есть дорогие, болезненные и опасные способы измерения сердечного выброса (термодилюция), но они не подходят для ежедневной рутинной клинической практики в операционных, отделениях интенсивной терапии или во время нагрузочных тестов. Есть ультразвуковые методы на основе эффекта Доплера, но эти методы не дают возможности исследовать всю систему обмена метаболических газов и точность их не выше, чем та, которую получают, применяя математическое моделирование. Вообще нет клинических функциональных способов измерения миокардиальных параметров (коронарного сосудистого сопротивления, миокардиального кровотока, миокардиального потребления кислорода).

В то же время у нас уже есть хоть какие-то, пусть даже пока ещё и примитивные аналитические способы диагностики, включая и математическое моделирование. Мы обязаны использовать то, что есть у нас в руках, и развивать это дальше, потому что аналитические способы диагностики дают нам ту информацию, которую невозможно получить никаким другим способом. Вопрос не в том, работают ли эти математические методы, или нет, потому что ответ будет однозначным – конечно работают. Вопрос в другом: насколько точно они работают сегодня. Если их точности хватает хотя бы для приблизительной оценки, то их необходимо использовать. Авторы, которые описали эти формулы, приводят некоторые оценки их точности, которая, похоже, вполне достаточна для их применения в клинике. И хотя этот вопрос ещё нуждается в дальнейшей проверке, использование этих формул в клинической практике уже дало свои первые ощутимые результаты. Так ещё более двадцати лет назад, используя соответствующую математическую модель, был обнаружен синдром перегрузки миокарда у больных хроническими неспецифическими заболеваниями лёгких и остановками дыхания во сне [32]. Причём был открыт не путём прямого измерения каких-то параметров миокарда, а только с помощью использования формул и некоторых физиологических неинвазивных методов измерений. Такой же синдром был открыт у больных артериальной гипертонией, а у больных с артериальной гипоксемией при поражении лёгочных сосудов был открыт синдром перегрузки коронарного кровообращения [16].

Системный анализ переводит медицину из разряда экспериментальной в аналитическую и облегчает понимание клинических ситуаций, но усложняет сам характер работы врача, потому что он требует нового мышления и нового стиля работы. Раньше, как впрочем и теперь, мы очень увлекались фармакологическим лечением различных болезней и упорно искали всё лучшие и лучшие лекарственные средства для излечения от той или иной болезни, потому что свято верили в то, что лекарства могут вылечить. Сегодня мы видим, что лекарства не излечивают, а только лишь помогают организму излечивать самого себя. А наши лечебные манипуляции хотя и помогают больному организму, но, за редким исключением, не излечивают от болезней в том объёме, чтобы сделать из больного абсолютно здорового человека.

Артериальная гипертония (АГ) является примером этому. Как уже было отмечено, организм – это «сплошная автоматика». В нём есть автоматическая система стабилизации артериального давления (ССАД). И если по какой-либо причине эта система «решила» поднять АД, то она постоянно будет стремиться сохранить АД повышенным. И если мы попытаемся снизить АД какой-либо фармакологией, эта система постарается опять поднять его. Поэтому не стоит примитивно относиться к АГ, нужно учитывать все «интересы» организма. Только так можно найти верное решение в лечении больных.

Излечивается сам организм, если мы ему не мешаем, а наоборот, помогаем в этом, и если это вообще возможно в данной клинической ситуации. В результате применения современных медицинских технологий значительно снизилась смертность и увеличились продолжительность жизни больных. Но, несмотря на лечение, эти больные умирают от тех же болезней, от которых их лечили с помощью современных средств. Умирают, хотя и позже, проходя все фазы развития патологии и скатываясь в качестве жизни всё ниже и ниже. Иначе и быть не может, потому что только организм может вылечить сам себя. Мы не можем его вылечить, можем только помочь ему в этом, это следует признать. Если бы было иначе, то можно было бы, например, вылечить СПИД, используя только антибиотики, или сахарный диабет, используя только инъекции инсулина.

Раньше, чтобы поставить диагноз, врачу использовал фонендоскоп, тонометр, глаз для осмотра и пальцы для пальпации (физикальные методы исследования). Сейчас добавлено огромное число современных методов исследования, среди которых есть много достаточно агрессивных (инструментальные методы исследования), без которых постановка диагноза невозможна. Но это не облегчило наше понимание, а скорее всего только усложнило, потому что «переваривать» это огромное количество информации никому не под силу.

Сегодня становится ясно, что подобный экстенсивный путь развития медицины уже себя исчерпал. Необходим интенсивный путь – перевод медицины из экспериментальной в аналитическую. Но для этого врач не должен быть узкого профиля и должен разбираться практически во всех системах организма. А для этого он должен знать все эти системы. И если не все, то хотя бы одну, но систему, не орган! А для этого он должен знать, что системы организма и его органы – это не одно и то же.

Кардиолог не знает болезней лёгких и сосудов, а пульмонолог не знает болезней сердца. Но и сердце, и сосуды, и лёгкие, и кровь составляют одну цельную систему обмена метаболических газов. Невозможно, зная только одну часть системы, исправить функцию всей системы. Отношение сегодняшних врачей к физиологии самое пренебрежительное, потому что они не понимают, что именно физиология помогает раскрыть механизм действия любых систем организма. Многие из врачей считают, что физиология – это увлечение молодости, когда кому-то на каком-то этапе его учебы было интересно заниматься ею, но она практически никакого значения не имеет в терапии внутренних болезней. Но без знания физиологии нет системного анализа, а без него нет понимания клинической ситуации и, соответственно, нет адекватного лечения больного организма. Поэтому у сегодняшнего врача есть «морфологический» тип мышления, а не функциональный: есть дефект органа (опухоль, инфильтрат, деструкция и т.д.), значит есть болезнь, нет дефекта – нет болезни. А дисбаланс функций – это что-то из области теории.

Конечно же, невозможно требовать от врача, что бы он мог делать все исследования сам и одновременно был специалистом в области рентгенологии, ультразвуковой диагностики, компьютерной томографии и респираторно-циркуляторного тестирования. Здесь пока ещё необходима специализация, диктующая свою специфику, связанную с технологией исследований. Поэтому должно быть два вида врачей – врачи-диагносты и лечащие врачи. Врачи-диагносты знают тонкости сложных методов исследования, а лечащие врачи должны уметь понимать результаты этих исследований и адекватно применять их для лечения больных. Но и те, и другие, независимо от той технологии, которую они используют, должны одинаково хорошо разбираться в системах организма (не органах!) и знать системный анализ, который полностью основан на физиологии организма.

Кроме того, любой врач должен уметь работать с компьютером и с соответствующими прикладными программами, иметь понятие о компьютерном моделировании и уметь им пользоваться. Почему-то никого не удивляет, что перед запуском космического корабля на Луну этот полёт сотни или тысячи раз «проигрывают» на компьютерах, прежде чем один раз осуществят его. И не только космические полёты, но даже обычные полёты и даже на лёгких самолётах прежде всего «проигрываются» на тренажерах (тех же компьютерах с соответствующим программным обеспечением), и лишь только после этого пилоту дают право самостоятельного вылета. Сегодня ни один технический проект невозможен без компьютерного моделирования. Но почему-то считается, что изменить что-то в больном организме без предварительного компьютерного моделирования – это нормальное явление и вполне нам под силу, хотя организм человека невообразимо сложнее любого технического проекта.

Системный анализ даёт возможность такого моделирования. Сегодня ещё рано говорить о рутинной компьютерной постановке диагноза и о рутинном компьютерном контроле лечения, потому что ещё слишком мала база наших знаний об организме человека, которую мы можем внедрить в «блок управления компьютерной диагностической системы». Мы имеем очень много сведений о различных элементах организма (есть большая «база данных»), но у нас недостаточно сведений о взаимосвязи и целевых взаимодействиях между этими элементами (мала «база знаний»), и очень мало готовых решений для каждого конкретного клинического случая (мала «база решений»). Но процесс компьютеризации диагностики уже начался и его не остановить. И единственным аналитическим инструментом, позволяющим сделать прорыв в этом направлении является системный анализ.

В заключение мне осталось лишь добавить, что если мне удалось познакомить читателя с понятиями систем и системного анализа, показать возможности такого анализа в любом приложении, в том числе и клиническом, и убедить его в целесообразности применения системного анализа, я буду рад, что мой труд не был напрасным. Я отдаю себе отчёт, что часть материала может оказаться непонятной для определённой части читателей. Но я очень надеюсь, что даже если какие-то места в книге будут кому-то непонятны в силу специфики изложенного, всё же принципы теории систем и системного анализа будут понятны всем. Мир един и знания о нём должны быть связаны одно с другим. Общая теория систем на то и «общая», потому что затрагивает все стороны нашей жизни, а наша жизнь зависит от всего в нашем Мире, включая Большой Взрыв и дефект межпредсердной перегородки. Более того, я очень надеюсь, что медицина перестанет быть «тера инкогнито» для ученого люда любой специальности, включая физиков и математиков. Надеюсь потому, что физика и математика пока остаются «тера инкогнито» для врачей, а без использования физических принципов и профессиональных знаний математики дальнейшее развитие медицины невозможно. Я очень надеюсь, что мне удалось достаточно ясно и последовательно изложить основные понятия общей теории систем и системного анализа, и их приложения в биологии и медицине, чтобы даже не медик, прочтя эту книгу начинал понимать общие основы нормы и патологии и что такое болезнь. А конкретности болезней – это уже дело специалистов-врачей.