Часть 2. Полный финиш 5 страница

Законы Шариата (NEW)

Отношения Лилит и Селены с каждым днем становились все напряженнее. Они постоянно ругались и дрались друг с другом, а также нападали на Рулона. Как-то раз он предложил им заняться тантрой. Но Лилит сказала, что вместе с Селеной заниматься тантрой больше не будет, и если этого хочет Рулон, то пусть он занимается, но только с ней одной, без Селены.

— Нет! Сегодня моя очередь! — возмутившись, крикнула Селена. — И он должен заниматься тантрой со мной.

— Ну уж нет! — взбесилась Лилит. — Сперва он займется со мной, а потом с тобой.

Тут они вцепились друг другу в волосы и начали драться. Рулон стал их разнимать. Тогда они стали подлизываться к нему.

— Ну, Учитель, будь сегодня со мной, а с ней завтра.

— В чем же здесь проблемы? — спросил Рулон. — Мы можем гулять вместе, есть вместе, и спать мы тоже можем вместе. Почему это действие вы воспринимаете так болезненно? Оно такое же, как и все другие действия. Это просто свое­образный массаж, и не нужно придавать ему такое значение, — но они не унимались, убедить их было невозможно. — Но если вы так абсолютизируете это простое действие и проявляете такую глупую жадность и ревность, то я не буду заниматься с вами тантрой, так как вы с каким-то нездоровым эгоизмом относитесь к этому ритуалу. Лучше я займусь этим с кем-нибудь еще, кто будет менее эгоистичен.

— Учитель, мы же любим тебя, — начали скулить они, — и поэтому ты должен учить нас тантре. Но мы хотим, чтобы ты уделял нам больше внимания.

— Я знаю, — сказал Рулон, — что мамочка вам внушила мысль о единственности и вы намечтали об этом себе всякой херни. Но всё это сказка. На самом деле единственной быть глупо и трудно, так как вам придется везти грязь в одиночку. А это сложнее. Ведь семья — это просто бессмысленный быт, борьба за выживание. А вам все это не нужно. Вы что, говновозы, что ли? Вместе вам легче. Работы по дому в два раза меньше, больше свободного времени, можно заняться собой, отдохнуть, сходить куда-нибудь, позагорать и т.д. А вы хотите из-за этого социального внушения угробить себе жизнь? На хер вам всё это нужно? Вот «Белое солнце пустыни» смотрели, как там нормальные женщины из гарема рассуждали. А я что ли буду смотреть, как вы с немытой головой в халате и шлепанцах по дому лазаете? Ебкорный бабай. На кой мне все это нужно? Все, я теперь мусульманин. Я принимаю ислам. Законы шариата разрешают иметь четырех жен. А если их у меня будет больше, то ничего, отмолю грех, сука. Я — великий тантрик, я и десять баб могу делать. Я вас из грязи поднял. Вот кем вы стали, а были чуть ли не уборщицами, ебена мать, я учу вас всему, как есть, на хрен, — и Рулон стал жестким и агрессивным, как его учила Марианна.

Это уже лучше подействовало на них.

— Ну успокойся, успокойся, — сказала Селена.

— Но что же будет, если все такие гаремы иметь будут, — спросила Лилит. — Что делать остальным мужикам?

— А остальные долбоёбы будут жить с козами, так им будет лучше. Нечего жизнь людям портить, раз не можешь быть нормальным мужиком.

С этими словами Рулон стал собираться уходить.

— Стой! Ну куда же ты, — заскулили они, — останься. Давай лучше будем все вместе тантрой заниматься, — и они стали раздевать Рулона и ласкаться
к нему. Он немного остыл и стал нежно гладить их упругие тела, жаждущие мужской ласки.

Они сидели с Рулоном на диване, кормя его дольками апельсина.

- Я вам скажу, что не только в молодости, но и до смерти никто так и не может научиться тантре, — сказал он, — Лилит, тебе уже 30 лет, а она ничего не умеет, даже не знает, как надо предохраняться.

— Да, — озабоченно произнесла Селена, положив нога на ногу и ревниво посмотрев на него. — И ты что, научил ее? — недовольно сказала она, сверкнув глазами и злобно смотря на соперницу.

— Да так, немного, — безразлично ответил Рулон, отхлебнув лимонад из хрустального фужера, — в общем, сказал ей, что нужно перед тем, как трахаться с пачкуном, сунуть туда таблетку ацетилсалициловой кислоты, а также не мешает запастись синестролом, чтоб не делать абортов. С его помощью можно даже вызывать преждевременные роды, — сказал он, подняв вверх указательный палец.

— Нет, мне это неинтересно, — жеманно сказала Селена, скривив свои пухлые губки, — ты же тантрик, ты не кончаешь. Ты говорил ей, как правильно заниматься любовью? — вызывающе посмотрев на него, беспокойно спросила девушка.

— Да представь себе, - ответила ей Лилит, злобно зыркнув на Селену.

— Тогда научи и меня, — придвинувшись поближе к нему, сказала Селена и обняла своего Гуру.

— Ну хорошо, — ответил он, расстегивая блузку и нежно смотря в глаза своим ученицам.

Они быстро разделись и стали помогать ему.

— Прежде всего, ведите себя очень страстно, — лаская их, говорил великий тантрик, — не сдерживайте свое желание. Если хочется быстро дышать, стонать, выгибаться, делайте это. А если еще нет, то все равно усиливайте сознательно все свои ощущения. Ведите себя так, как будто вы очень возбужден и, как будто страсть вас опьяняет, и тогда это состояние придет, и в нем все пойдет как по маслу.

Они расположились на прекрасном персидском ковре. Учитель поставил Селену раком и неторопливо начал майдхуну. Она старалась быть раскрепощенной и активной. Рулон посоветовал ей в этой позе возбуждать рукой свой клитор, чтобы усилить сексуальные ощущения. Селена делала все, как нужно, и быстро завелась и испытала оргазм. Лилит при этом ласкала ноги Рулона.

Затем они поменялись, Рулон лег на спину, растянувшись на ковре. Лилит села сверху на его лингам и, преданно взглянув на него, стала извиваться и стонать, утрируя проявления страсти. Она закрыла глаза в сладостной истоме и кончила. Селена ласкала и сосала его пальцы.

— Вот, уже хорошо, — похвалил ее любовник, гладя ее бедра и лаская ее грудки своими руками. — Теперь всегда будьте сексуальной, даже когда нет тантры и партнера, и вы разовьете свадхистану. Делайте макияж, танцуйте, ходите, как бы наполненные желанием, учитесь наслаждаться самим этим состоянием наполненности, сексуальным желанием, не спешите тут же удовлетворять его, иначе вы просто будете как выжатые лимоны буквально через пару лет. Блядство не дает ничего, кроме опустошенности. Просто радуйтесь этой наполненности, которая преображает вас, делает красивей, желанней, привлекательней. Вот это самое основное. А теперь я научу вас минету, — сказал он, садясь на диван, — это самая сложная наука.

Подойдя к своему наставнику, Селена встала на колени и стала гладить руками его ноги, а затем, заискивающе глядя на него, прижалась своими грудями к его члену, потом взяла его лингам в рот, обнимая его своими руками.

— Бери его как можно, глубже, и соси, стараясь не задевать зубами, возьми его рукой и имитируй половой акт. Селена стала медленно и нежно сосать член, то заводя его глубоко себе в рот, то выводя его изо рта до половины, нежно щекоча головку своим языком. Когда Рулон возбудился, он дал ей знак. Селена вынула его изо рта, целуя его головку.

— Теперь, Лилит, облизывай лингам языком и губами от самого корня до головки со всех сторон.

Она стала жадно, с большим возбуждением делать это, как будто это было какое-то изысканное лакомство. Когда возбуждение стало утихать, он снова дал знак, и Лилит опять взяла его в рот так глубоко, как будто хотела его проглотить, и несколько раз заводила в горло головку фаллоса, одновременно гладя свободной рукой его ноги, мошонку и низ живота, вся извиваясь и издавая стоны от же­лания. Она продолжала культивировать страстное возбужденное состояние, которое уже полностью овладело ею. Рулон дал ей знак к концу практики. В завершение ритуала она стала с благодарностью целовать его ноги и мошонку.

— Что нужно делать после тантры? – спросила Лилит.

Мудрец похвалил ее и произнес наставление:

— Пребывай и дальше в этом потоке сексуальных вибраций, который сам направит твои движения и действия в нужное русло. Не забывай всегда хорошо одеваться и учиться манерничать — это все помогает развитию твоей женской сущности.

Наука знает много гитик (NEW)

— А что вы скажете Христу на страшном суде, — выкрикивал баптист, приглашенный на собрание учеников Рулона, — так что немедленно покайтесь и приходите креститься в наш молебный дом в это воскресенье. Помните, что Христос сейчас следит за вами.

Услышав эти слова, Рул испуганно посмотрел по сторонам. Баптист продолжал запугивать народ, рассказывая о муках ада. Все это напомнило ему нападки школьных хулиганов, которые так же спрашивали его.

— А ты Сметану знаешь? А ты знаешь Сэха? — и называли кликухи других авторитетов блатного мира.

Баптист, показалось ему, говорил в каком-то переносном смысле.

— А ты Христа знаешь? Смотри, на разбор попадешь. Он узнает, что ты не по зоновским законам Неба жил, порешит тебя, понял, — и продолжал наезжать в том же духе.

Рулон прервал его речь.

— Христос в нас, это наше сознание, ведь сказано: «Царство Божие внутри вас», и так же сказано в Евангелии: «Будьте совершенны, как Отец наш небесный». И еще, вы — Боги. Значит, все, о чем написано в Библии, в нас. Библия и Евангелие — это карта нашего внутреннего мира, карта, ведущая нас к совершенству. Вот, например, история об Эдеме. Адам — это разум, Ева — это чувства, яблоко раздора — предметы чувств, а змей — это Кундалини, энергия, приводящая в действие чувства, а через них и разум. Дерево познания добра и зла — это Ида и Пудгала — два канала в нашем спинном мозге: один — оценка, другой — реакция. Если человек живет в их круговороте, он выпадает из рая, познает добро и зло, страдает на Земле в жизни сей, но когда он вкусит плод Дерева Жизни, которое является каналом Сушумна в середине позвоночника, то он поднимает энергию Кундалини к сахасраре, к Царству Божьему, и становится вне добра и зла, вне оценки и реакции. Он становится чистым сознанием Христа, свидетелем игры Божьей, и тогда он вновь находит свой Эдем, в котором он уже был, будучи ребенком, не знающим человеческих понятий и игры чувств и инстинктов. Поэтому сказано: «Не войдете в Царствие Божье, пока не уподобитесь детям».

Баптист плохо понимал, о чем говорит Рулон, но он увидел, что тут какая-то другая секта со своим Учением, и решил дальше переубеждать всех быть баптистами. Ученики Рулона после выступления своего Гуру только посмеялись над тупым баптистом и выгнали его с их собрания, чтоб воздух не портил своим занудливым фанатизмом.

— Помните! — заорал Рулон. — Все мифы и писания нужно трактовать по отношению к своему внутреннему миру, а все внешние трактовки просто сказки и маразм, и не больше. Дурость! Обычно, отец, мать, старшие в плане развития в мифах — это Высшие Силы. Братья, сестры, друзья — разные части человека, плохие для развития и хорошие. Главный герой — духовное «Я», идущее к совершенству. Вот вам несколько ключей, а над остальным медитируйте сами, — закончил свою речь Гуру и начал разрезать торт, давая куски одним и ничего — другим, тем вызвав общее недоумение и недовольство у тех, кому кусок не до­стался.

— Посмотрите, кто вы, — заорал Рулон, — какие вы рабы внешних обстоятельств. Используйте каждую ситуацию как духовную практику, наблюдайте, как в вас всколыхивается все говно, которое вы в себе прячете. Когда тут была Селена, она рассказывала одну интересную историю, — сказал Гуру, немного успокоившись. — Как-то раз, когда она ехала по трассе, ее остановили менты, потребовали документы, им не понравился ее бомжовский вид и ее решили обыскать. Но ничего интересного у нее не было, кроме записной книжки, где были адреса разных хиппарей. Среди них был один с запоминающейся кликухой Мудак. Прочтя это слово, мент удивился.

— А это кто?

— Так человека зовут, — простодушно сказала Селена.

— Вот так можно назвать и вас, люди! — завершил Рулон свою речь, после которой установилось напряженное молчание.

Видно, никто не хотел быть мудаком. А не отождествляться со словами многие пока не научились. Напряженное молчание нарушила Венера. Она кокет­ничала.

— Учитель, скоро я буду вести семинар, что мне делать, если мне зададут какой-нибудь сложный вопрос?

— Прежде всего, подумай, а что бы я на него ответил, — сказал Рул. — Но если ответ все-таки не придет, тогда с таинственным видом произнеси магическую фразу, — Рулон замолчал, выдержав паузу.

Люди внимательно слушали, что же он скажет. Но вскоре тишина взорвалась хохотом, когда они услышали то, что сказал Гуру.

— Наука знает много гитик, — многозначительно произнес он.

***

После лекции, когда все расселись и приступили к пиршеству, Лилит, грациозно восседая на подлокотнике кресла Гуру, начала занятие.

— Сегодня я расскажу вам о моем первом муже, которого звали Валя. О себе он частенько говорил: «У Вали золотые руки». Но меня он не любил так, как я бы хотела. Он говорил: «Я бескорыстно люблю деньги просто потому, что это деньги». Теперь он работает экстрасенсом в Джуна-центре. Но особо больших денег так и не заработал. Потому что до седых волос все слушался мамочку и каждый вечер бегал ей звонить. Ему внушили, что родители — это родители и их якобы нужно уважать. Дак вот, у этого Вали был простатит, и он плохо из-за этого поролся. Он везде бегал, его лечили по всяким бабкам и целителям, пока однажды так вылечился, что он сам стал экстрасенсом. Прознал он, что где-то в деревне живет одна колдунья, которая может ему помочь, которая может сделать все что угодно, но... с одним «но». Когда она делала то, что ее просят, она также и делала какую-нибудь гадость, т.е. смещала карму из одной области в другую. И вот наш Валя приехал к этой колдунье. А она оказалась молодой симпатичной татаркой, хотя ходили слухи, что ей уже более 70 лет. Зашел он в ее избу и спрашивает: «Вы Марья Ивановна?» «Да, я», — отвечает она, пронзая его взглядом своих черных глаз. Валя объяснил ей свою проблему. «Хорошо, я помогу тебе, — сказала колдунья, — но для этого ты должен будешь провести со мною ночь». «Я бы не против, — замялся Валя, — но из-за своей болезни сейчас ничего не могу». «Ничего, сможешь», — расхохоталась колдунья, выставив вперед свою пышную грудь. И вот там Валя совершил грех блудодеяния. На этот раз получилось у него. И после этого он совсем выздоровел. Но, о, ужас, он обнаружил, что ведьма его приворожила, что у него больше не встает ни на кого и какая-то неведомая сила не давала ему уехать и тянула назад к ведьме, как магнитом. Он поделился своей бедой с Федором Степанычем, пожилым мужиком, у которого он остановился. Тот рассказал ему, что это беда всех деревенских мужиков. Что как-то раз они собрались и хотели сжечь ведьму в здоровой печи, но, к удивлению, она оказалась такой сильной, что несколько здоровых мужиков ничего не могли с ней сделать. Но рядом в деревне Серебряный Ключ есть дед, он правит тех, кого испортила ведьма.

Узнав об этом, Валя направился к деду. Егор Андреич, так его величали, принял его сурово. «Что, согрешил, вот теперь и мучаешься, — сказал он, — поможем твоей беде. Вон, видишь, коза Машка пасется. Уж так и быть, продам тебе козу». «А зачем мне коза?» — поинтересовался Валя. «Коза искупительной жертвой будет. Совершишь блуд с ней, а как семя твое польется, так и прирежешь ее, не вынимая своего корня из ее кунки». «Как же можно? — возмутился Ва­ля. — Да и хрен-то мой на нее не встанет». «Да, понимаю тебя, — сказал дед. — Ну что делать, только так от напасти освободиться можно. А хрен, ничего, встанет, так как заклятье ведьма сделала, чтоб на баб он не вставал, а не на коз. На козу-то встанет». Долго Валя все сомневался да откладывал. Да делать нечего, согласился, пошел в сарай. Дед козу покрепче привязал, чтоб она не брыкалась, дал Вале большой нож. Тот выпил для храбрости и начал козу кодрить. Долго-то не пришлось ждать, потекло семя, тут он ее ножом-то и прирезал. Кровь брызнула во все стороны. Коза обмякла, и так Валя почуял, что вся сила козлиная как бы переходит к нему, так, как будто что-то вошло в него, в его тело, а привязка ушла, и он исцелился. Но та сила козлиная все мутила его, не давала покоя, и дед сказал ему: «Сам теперь будь целителем, правь людей». Так Валя стал экстрасенсом. Лечит сейчас людей, но боится их учить, боится открыть им знание, вдруг все магами станут. Но все это ересь. Все умными и сильными быть не могут, ибо на всякого мудреца должно быть довольно простоты, — закончила свой рассказ Лилит.

— Почему же нужно было кодрить козу? — спросил Борис с недоумевающим выражением лица.

— Козу или вола ебать, — с усмешкой сказала Лилит, — нужно было переключить санс-энергетический контакт с ведьмы на животное, поскольку именно через сексуальный контакт ведьма приворожила бедного Валю. Во время ебли очень легко осуществлять разное колдовство. Для этого во время съеба нужно почувствовать сущность партнера, его энерготела и зацепить его, как бы втянуть его в себя, а взамен вселить в него фантом, как бы втолкнуть свою энергию вместе с установкой, внушением, ярким образом того, чего желаешь достичь. И пока этот контакт будет сохраняться, будет действовать это колдовство, — произнесла Лилит, блеснув глазами.

— Через блядство также осуществляется вампиризм, — сказал Вадим. — Вот как-то раз я трахался с одной бабой. И во время ебли почуял, что мою энергию как будто втягивает воронкой в ее кунку. После этого я еле двигался, хрен целый месяц не стоял. Еле пришел в себя, когда бабка поправила.

— Говорят, что мужики в астрокаратэ вампиризируют баб, — сказала Лолита, — и потом убивают своих врагов этой энергией.

— Все это ересь. Тантр-пара должна создавать общее поле, — сказал Рулон, — тогда и санс-удар будет сильный. А один человек, даже если он накачает сильное поле, все равно будет слабее тантра-пары или группы, когда в сексуальном контакте объединяются сразу несколько человек, обычно один каратэк и пять каратеин, в «звезду востока». Энергию нужно не вампиризировать у других, но настраивать других на нужную вам волну. Так делают бабки во дворе, перемывая кому-нибудь кости. По сути, они настраиваются все вместе на общую волну ненависти к кому-либо. Так же поступают революционеры со своими демонстрациями, митингами и прочими сатанинскими ритуалами. Так вот и идет борьба Эгрегоров. А Сталин стягивал на себя энергию людей, наставив везде свои статуи и навешав всюду свои портреты, нагнетая при этом историю патриотизма вокруг своей личности. Вот что нужно делать, а не заниматься обычным вампиризмом. А чтобы люди имели больше энергии, Сталин заставлял их делать зарядку, заниматься спортом, не давал особенно рассвиниться и обжираться. Все это было очень грамотно с позиции санс-психологии. Валя, конечно, не мог этого делать, но он взял на себя зверополе козы, убив ее во время полового акта. Так любят делать некоторые насильники и маньяки, чувствуя после этого прилив энергии. Страданиями жертвы подпитывались и садисты, — закончил свою речь Рулон.

— Видно, вам везло на магов, так как Валя был экстрасенс и Учитель — маг, — заметила Аза, обращаясь к Лилит.

— Да уж, — ответила она. — События в жизни всегда повторяются, причем с определенной частотой, скажем, по циклу Юпитера, через каждые 6 или 12 лет, или в каком-либо другом ритме. Но в отличие от Гуру Валя ничему меня не учил, боялся, что я его заколдую, — произнесла она зловещим шепотом.

— Родичи научили вас всякой херне, но многие это понимают слишком поздно, так что уже ничего не изменишь в несчастной неудавшейся жизни. Был у моей бабушки сад. Дед помер, и она подумала, что не сможет держать его в надлежащем состоянии. Хотя это только вымысел, что что-то должно быть в каком-то особом состоянии. Дурость. В общем, стала искать покупателя. Нашла. Хотели дачу толкнуть за шесть кусков. Но как только покупатели приехали, бабушкина подружка устроила истерику, жалко, мол, сад продавать. Покупатели увидели это.

— Мы не можем покупать через чьи-то слезы, — и уехали.

Принципиальные оказались. Вторые нашлись хапуги, т.е. бабку с панталыку сбили и повернули так, что она за четыре куска согласилась им продавать. Председателя подговорили, чтоб тоже на нее давил, еще там начальство какое-то. Она и поддалась на провокацию и сбросила два куска. Вот она — бесхребетность. Такими не будьте. В общем, документы оформили, а деньги хапуги должны были домой привезти. Ждет бабка, а их все нет и нет. Ходит из угла в угол по комнате, руки потирает, боится, что не приедут и деньги-то не отдадут, нагреют в общем. И тут ее осенило, это отец мой виноват, начала сетовать она. «Народоволец чертов, научил быть скромной, доверчивой дурой. Вот так меня все в жизни обманывают. Да еще этот сыночек-пьяница, Богом данный, лучше б в лесу его маленьким оставила, чтоб он сдох. Ох, этот отец, народоволец, все в благородного играл, в революционера. Лучше бы семью кормил, а то все по тюрьмам отсиживался. Вот тебе! Вертись в гробу, вертись», — приговаривала она, нервно жестикулируя руками.

Есть поверье, что когда покойного недобрым словом поминают, он в гробу вертится. Как-нибудь мы с вами еще проверим, так оно это или нет. А вот, что родственнички вас на дно тянут, это дело известное.

— Я вот тоже была по дурости наивной, — с усмешкой сказала Лилит. — Как-то раз нам на работе объявили, делайте, мол, рационализаторские предложения. Я, озабоченная тем, что у Вали не стоит, придумала хуедержатель и пришла с чертежами и расчетами к главному конструктору. Он посмотрел на все это и подумал, что это я таким способом заигрываю с ним, хочу переспать, а я все на полном серьезе делаю, а он давай ко мне приставать. Домогается, а я не пойму, в чем дело. Я-то решила быть верной Вале-засранцу, развернулась и ушла из конструкторского бюро. Не удалось помочь Родине своим новаторством. А этот Валя все ревновал меня, все выслеживал, а сам даже не жил со мной. Приходил раз в неделю. Однажды он подложил мне на диван какие-то шарики, думая, если я сплю дома, я их замечу, а я легла и не заметила их, не вышло из меня принцессы на горошине. А он увидел это, разбесился, стал психовать, душить меня, мол, говори, где ночуешь, и все в таком же духе. А я что ему скажу? Еле жива осталась. Вот они, стервецы какие. О какой семье после этого еще может быть речь! Все это большая херня, которую нам внушили, — с горечью произнесла Лилит.

Все веселились, а Лолита была мрачной. Она сидела, развалившись в удобном кресле. Видимо, куча навязчивых мыслей роилась в ее голове.

— Какого черта ты мрачная сегодня? — спросил Рулон, посмотрев на нее жестким взглядом.

Та пожала плечами, сложила руки на груди, дабы придать вес своим словам.

— Да, все думаю о том, что нужна борьба. А где ж свобода, равенство, братство?

— Ты что, Водолей, что ли. Это у них равенство, братство. Дурость все это. Свобода будет в Нирване. Братство в монастыре сидит, там ему и место. А равенство — это анархия. Равенство порождает вражду, если двое считают себя равными, то они будут драться, пока не выяснится, кто главный. Будут бошки друг другу разбивать, но не в этом дело. Ты просто словила хуеву тучу, вот тебе и лезет в голову всякая херня. Давай начинай злиться, становись жестче. Это поможет. А то какая-нибудь хреновая ситуация к тебе притянется.

— Давай не зли Учителя, — сказала Селена угрожающе, — а то я займусь тобой.

— Злись, злись, — стали говорить все вокруг, — нечего индульгировать. Да­вай-ка отожмись, — посоветовала Аза, — это поможет.

— А расслабление ещё никому не помогало, — добавила Сингарелла.

Лолита пошла отжиматься с резкими выдохами, стараясь разозлиться.

— Почему хуева туча должна быть, Учитель? — с беспокойством спросила Элен. — Неужели нельзя её уничтожить?

Учитель сразу увидел, что она боится, как бы эта туча не насела на нее. Он утвердительно поднял вверх указательный палец.

— Хорошо бы, да не выйдет. Это Космический закон, что самый слабый становится козлом отпущения и на него идет весь негатив группы. Старайтесь не быть слабым, а иначе — хана. Чуть что, злитесь. Это поможет.

На следующий день ученики ждали Рулона в просторной светлой комнате, сидя на мягком восточном ковре, расшитом яркими цветами. По углам комнаты стояли высокие металлические подставки с шаровидными лампами, освещающими комнату тусклым светом. Сбоку у стены располагался большой шар, сделанный из цветного стекла и разливающий по комнате разноцветные лучики.

Начались занятия. Рулон вывалил к собравшимся.

— Сегодня мы будем постигать нашу русскую традицию. Вот я тут вам настоечку приготовил на бодрящих травах, — сказал наставник и подал большую чару с вином. — Тут зверобой, болиголов, девясил, золотой и красный корень и еще много наших трав и кореньев.

На зеленой скатерти, расстеленной прямо на полу в центре комнаты, стояла всевозможная еда, способная удовлетворить самый изысканный вкус. Ученики с аппетитом поедали розовых креветок и красивые вкусные торты. Чару пустили по кругу. Все понемногу отхлебнули из нее и принялись за закуску.

— Ну что, причастились? — захохотал Рулон. — А теперь давайте будем молиться, чтоб Зеленый змий помог нам: «О, Зеленый змий! О, Боги русские! — жестко, с болью в душе произнес Учитель. — Помогите нам стать сильнее и праведней. Пьем вино не на погибель, а во спасение». «Слава Велесу! Слава Перуну! Слава Даждь богу нашему! Слава!» — подхватывали все молитву.

Чару снова пустили по кругу.

— Теперь я научу вас пить правильно, так, как это делали древние славянские волхвы и воины для веселья и чтоб стать сильнее, иначе вам лучше не пить. Вот мой отец спасся от семьи с помощью водки. Нахлебался и понял, что семья ему не нужна. Работать он не стал, но не знал он, что делать дальше. Да так и спился просто. Вот и все. А мы знаем, что нам делать. Мы будем делать все, что нас сделает сильней, собранней. Некоторых водка делает вялыми, они начинают засыпать, других — буйными, это уже лучше. Мой отец становился агрессивным. Он становился разбитным и сбрасывал кандалы социальных представлений, действовал свободно, забил на все, знакомился с бабами и обнимался прямо на улице, даже со статуями. Вот уже достижение, — многозначительно сказал Рулон.

Люди весело захохотали. Громкие энергичные голоса заполнили царившую кругом тишину. Время от времени испуганные птицы взлетали из кустов, растущих у дороги, прямо в небо, издавая громкие крики, словно вторя поющим.

— Что, дало в голову? Давайте лучше пойдем гулять. Помните, что нужно сохранять собранное жесткое состояние, направлять верно энергию Змея, чтоб вас не развезло.

Толпа вывалила на улицу и, распевая русские народные песни, зашарашилась к реке. Рулон орал:

По диким лесам Забайкалья,

Где золото моют в горах,

Бродяга, судьбу проклиная,

Тащился с сумой на плечах.

Долго шли по влажной от росы траве, отодвигая в сторону ветки преграждающих путь кустарников. Наконец открылся вид на поляну, где царила полная тишина, лишь изредка нарушаемая криками встревоженных птиц, взлетающих в небо.

Ученики осмотрелись кругом, с наслаждением вдыхая свежий воздух, они весело подпевали, настраиваясь на славянский Эгрегор. Собравшись на поляне, они занялись славяно-грецкой борьбой, изучали стиль пьяного и делали другие упражнения на четкость, точность, координацию, чтоб научиться направлять разбитную силу в правильное русло.

— Вот наша земля русская, почувствуйте же ее силу, примите ее, — сказал наставник.

Стало совсем темно, в небе светила полная луна, отражаясь в неподвижной, серебряной глади озера. Небесное покрывало было усыпано сверкающими звездами, на нем не было ни одного облачка. Тишина и покой в окружающей природе, а здесь, на поляне, непрерывный шум, смех, радость и веселье. Разбитное веселье продолжалось.

Вскоре они вернулись в дом. Врубив музон, ученики принялись плясать. Рулон балагурил, мацался с бабами, с которыми танцевал. Лилит и Селена поглядывали на него и стремились, чтобы он танцевал только с ними. Танцуя с Ксивой, он стал ласкать ее грудь. Она сексуально расхохоталась.

— Учитель, я еще не готова воспринимать вас на свадхистане.

— Ничего страшного, — с обольстительной улыбкой ответил ей Рулон, — грудь ведь относится к Анахате, — и поцеловал ее взасос.

Было радостно.

— Смотрите, чтоб вас не развезло, — выкрикивал Учитель, — держите жесткое поле, будьте собранными и четкими. Сегодня вам помогают травы, а в следующий раз мы будем пить уже бормотуху. И нужно будет самим при этом оставаться активными.

Тихо тикали старинные часы на светлой стене, навевая раздумья. Сидя за круглым столом, Селена положила голову на ладони и, облокотившись локтями о стол, обратилась к Учителю с ревностью в голосе:

— Учитель, разве тебе нас мало? Зачем ты лезешь к новым самкам?

— Нужно ведь всех обучить тантре, — ответил он.

— Но научи сперва нас, — сказала Лилит, ластясь к нему, в ее глазах засверкала страсть.

Тем временем Селена включила магнитофон и вставила в него фирменную кассету. Заиграла приятная музыка в медленном ритме, под которую Селена стала плавно приближаться к Рулону, соблазняя его своими движениями.

— Хорошо, — ответил он, — давайте будем делать майдхуну по чакрам, будем поднимать Жар-птицу Кундалини до небес, — сказал он, принимая йогическую позу, сидя на диване.

Ученицы обрадовались и стали раздевать и ласкать своего Гуру, облизывая его тело языками, целуя и трясь об него своими грудками. Возбудившись, они начали подготовку к практике.

Сидя в сидхасане, сделали мулабандху, еще несколько асан и дыханий для того, чтоб растревожить энергию Кундалини, спящую в области копчика. По­ка одна делала упражнения, другая проходила тантру с наставником. Рулон
про­вел с ними анальное совокупление, поставив их раком на мягкий ковер с
вос­точным орнаментом. Член туго входил в анус, возбуждая всю область копчика и создавая в теле волну жара. Ученицы ласкали себе клитор рукой, чтоб увеличить наслаждение и направить
его энергию в основание позвоночника, муладхара-чакру.