Книга вторая: ПОРАБОЩЕНИЕ. Глава 1

Это была пытка, изощренная и отвратительная. Прошло уже семьдесят два часа с того момента, как Джона застрелил посланец Мориарти, – младший демон, которому культ открыл дорогу в этот мир, - но Шерлока до сих пор преследовало ощущение того, как затихает под ладонями стук сердца друга, и как отдается в них резкая пульсация крови, что заливала перчатки и уносила с собой последние капли едва теплившейся жизни.

Другого пути не было. Он выбрал единственный доступный вариант и заключил сделку, неподготовленную, неуклюже сформулированную: его душа в обмен на жизнь Джона.

Но все же оно того стоило - Джон по-прежнему был рядом с ним, в их квартире на Бейкер-стрит: без конца заваривал чай, который Шерлок так ни разу и не выпил, и то и дело бросал в его сторону обеспокоенный взгляд. Близко к нему, лежащему на диване, подтянув колени к груди и завернувшись в халат так плотно, что тот облегал тело точно вторая кожа, друг не подходил. Держать дистанцию было логичным решением, Шерлок сам этого потребовал, и все же постоянно ловил себя на том, что ему болезненно не хватает ощущения товарищества и мимолетных, теплых прикосновений, на которые Джон совершенно не скупился всего лишь несколько дней назад.

Теперь же все это исчезло, и Шерлоку казалось, что тело его распадается на части. Но еще хуже было происходящее с разумом. Собственный мозг виделся ему тусклым и покореженным: пришедшие в негодность погнутые куски металла там, где раньше была сверкающая машина быстро крутящихся шестеренок и ослепительного света. Он попробовал раскрыть несколько дел, присланных по электронной почте, но детали ускользали точно мелкий пустынный песок сквозь пальцы, оставляя его бездумно таращиться в монитор: бесполезные попытки.

Он не мог ответить на зов работы, не мог стоять, двигаться и даже дышать, не ощущая при этом непрекращающихся попыток Мориарти одержать над ним верх. Шерлок чувствовал, как жаждет демон получить реальное тело и магию, что к нему прилагалась. Теоретически, Мориарти мог много что сделать с его душой, и поглощение представлялось сейчас едва ли не облегчением. Однако, похоже, у него были иные планы, для воплощения которых требовалась сила.

Будь он более слабым магом, демон бы уже подчинил бы его. Мориарти недооценил его способность к сопротивлению, но силы Шерлока были уже на исходе, а враг набирал мощь с каждым подношением, с каждой жертвой, принесенной культом, и чаша весов все больше клонилась в его сторону.

Он был уверен, что произошли новые убийства. Грег заглядывал дважды в день, чтобы переговорить с Джоном. Они всегда оставались у входа, подальше от ушей Шерлока, но само присутствие инспектора заставляло предположить, что культ продолжает действовать.

Непрестанный поток СМС, приходящих на телефон Джона, давал понять, что Майкрофт делает все возможное, чтобы как-то использовать неточные формулировки сделки; но Шерлок сомневался, что брату удастся чего-то добиться, учитывая, что сам он был не в состоянии сообщить никаких подробностей. Содержание переписки оставалось для детектива тайной: Джон стирал сообщения сразу же по прочтении. Шерлок жаждал помочь, но ему нельзя было знать, что именно удалось выяснить, иначе демон оказался бы посвящен в их планы.

Вдох, болезненный и короткий, перехватил горло, как только новая волна тяжелого, давящего дискомфорта разлилась по телу, проникая до костей. Ему казалось, что его сжимало со всех сторон, пытаясь втиснуть в ту метафорическую дыру, где раньше обитала его душа. Картина перед глазами утратила резкость, расплываясь по краям и приобретая оттенки гематита и оникса - проступившие на миг владения Мориарти - прежде чем Шерлок вновь вынырнул на поверхность реальности.

C кухни донеслось позвякивание, а следом послышались четкие и по-солдатски быстрые шаги. Шерлок дернулся, когда над ним что-то зашуршало, но следом на плечи опустилось тяжелое одеяло, удерживающее хоть немного тепла вокруг дрожащего тела. Джон впервые подошел к нему так близко с того момента, как он очнулся трое суток назад, и Шерлок подавил вздох облегчения, когда с той же аккуратной легкостью, с какой врач бинтует рану, друг окутал своими блоками грубые невидимые шрамы, оставшиеся от щитов детектива.

- Тебе не следует ко мне приближаться, - тихо, без следа прежней настойчивости и силы, напомнил он. Голос звучал жутко: надломленный усталостью, почти лишенный интонаций, едва ли похожий на человеческий. Услышав его, Джон вздрогнул, но затем упрямо расправил плечи.

- Плевал я на это. Ты выглядишь ужасно, и я не могу просто стоять в стороне и ничего не делать, - он немного помедлил, а затем вложил пальцы в ладонь Шерлока, который слабо сжал их. – Тебе нужно хоть что-то съесть или поспать, а лучше и то, и другое, - пальцы второй руки нежно провели под правым глазом, очерчивая залегшую там – Шерлок знал это - тень. Легкое, но такое восхитительное прикосновение, и он потянулся навстречу теплу, точно растение к солнечному свету, цепляясь за это ощущение с готовностью, что привела бы его в смущение, не будь все его существо целиком поглощено другой задачей.

- На вкус все, как зола, а если засну… - он шевельнулся, пожимая плечами и с ненавистью чувствуя, что его когда-то послушное и ловкое тело словно превратилось в крошащийся камень, - … тогда не смогу больше его сдерживать.

- Быть может, тебе не придется этого делать, - Джон как-то странно посмотрел на него, наморщив лоб, и указал на стены. – Ты разве не обратил внимания?

Ресницы казались слишком тяжелыми, в глаза как будто насыпали песку. Шерлок вгляделся в уродливые тускло-коричневые обои. Несуразный рисунок на них теперь скрывали аккуратно выведенные печати и круги: графическое воплощение заклинаний, в начертании которых явно прослеживалась левая рука друга. Поучаствовала в этом и миссис Хадсон, вписав в созданный Джоном основной узор тонкие хитросплетения.

- Созданные тобой блоки пали, как только ты… - Джон умолк, провел языком по губам, и в голосе его послышалась напряжение. – Как только ты меня спас. Исчезло все, и заклинания, которыми ты окружал себя, и те, которыми ты защитил квартиру. Нужно было вернуть хоть что-то. Демон – не единственная твоя проблема.

Веки Шерлока опустились, и, нахмурившись, он прошептал:
- Я не заметил.

- Тебе есть о чем беспокоиться и без этого, - сидящий на полу у дивана Джон поерзал. Казалось, его раздирает какое-то противоречие, и Шерлок пригляделся к нему, пытаясь понять, что мучает друга. Но прежде, чем он успел уловить хоть что-то, непонятное выражение исчезло с лица Джона, тот поднялся на ноги и направился в кухню, сжав напоследок руку Шерлока. – Новых блоков должно хватить, чтобы демон не проник в квартиру. Поспишь, если я подежурю?

- Нет, - Шерлок попытался вложить хоть немного настойчивости в свой голос, но безуспешно. Он услышал, как Джон сунул что-то в микроволновку; раздался неприятный писк кнопок. – Не хочу, чтобы ты пострадал, - да, запрет на причинение Джону вреда был одним из условий сделки: это, по крайней мере, Шерлок озвучил четко и недвусмысленно, но все же он не мог побороть глубоко въевшийся страх, что демон найдет способ обойти эту формулировку и обрушит свою ярость на такое уязвимое тело друга.

Шерлок кожей чувствовал взгляд Джона, наблюдающего за ним из кухни. Он не сомневался, что на лице друга сейчас застыло выражение сострадания и неуверенности, и плотнее завернулся в одеяло, безучастно прослеживая линии защитных заклинаний на стенах.

Он перевел взгляд на камин, и всмотрелся в безжизненные останки своих распавшихся чар. Прежде его высшее зрение было острым и ясным, теперь же все выглядело размытым и неверным, то обретая, то теряя четкие очертания. Тело лишилось души, а значит, в его распоряжении больше не было магии. Он был электрической цепью, из которой вынули источник питания. Все знания остались при нем, но то, что позволяло воплотить их, ушло. В мозгу пронеслись воспоминания обо всех сотворенных им долгосрочных заклинаниях, что сейчас наверняка потеряли силу. О чарах, призванных обеспечить защиту нуждающимся в ней, что оказались разрушены, о сорванных завесах Сокрытия… Так многое в его жизни основывалось на магической силе, которая теперь исчезла.

- Где все зеркала? – вопрос сорвался с губ, миновав сознание, и Шерлок почувствовал, как резко возросло висевшее в воздухе напряжение. Голос был его собственный, но в словах проскальзывала едва заметное угрожающее шипение. Он ощущал присутствие Мориарти словно опухоль, злокачественную и удушающую. Ничего столь явного и очевидного, как одержимость или принуждение, но это был первый знак, что демон нащупал путь внутрь его разума, и Шерлок сглотнул наполнившую рот горькую желчь.

- Это ведь сейчас был не ты, так? – Джон остановился в нескольких шагах от дивана, держа в руках исходящую паром тарелку. Взгляд друга был настороженным, тяжелым, в нем чувствовалась твердая решимость, и Шерлок, как бы обессилен и измучен он не был, ощутил слабое облегчение. Из-за недостатка наблюдательности и магических способностей Джон часто упускал очевидное, но если дело касалось Шерлока, внимание, похоже, никогда не подводило его.

- Как ты это понял?

Нахмурившись, Джон уставился на принесенный рис, словно надеялся обнаружить подсказку в пышной горке белых зернышек.

- Просто отличил, и все, - наконец сказал он. – Я знаю, как звучит твой голос, в каком бы настроении ты ни находился. И сейчас говорил не ты, - он прищурился, провел кончиком языка по губам и поднял бровь. – Но на вопрос я отвечу. По мнению Майкрофта, этот демон любит магию зеркал и может воспользоваться отражающими поверхностями, чтобы увеличить свою силу, - на губах его появилась улыбка холодного удовлетворения. – Оглядись. Исчезли не только зеркала. Окна затемнены, на дверных ручках защита. Мы даже заменили все столовые приборы пластиковыми. Ни единого отражения, ни для кого.

- Это объясняет, почему ты оказался настолько неловким, что порезался при бритье, - ответил Шерлок. Он слышал недовольство Мориарти, словно затихающее эхо в отдаленной пещере. – Демон был достаточно близко, чтобы тебя понять. Он набирает силу.

- А ты слабеешь, - сухо произнес Джон, поставив тарелку на журнальный столик и помогая Шерлоку сесть. – Мне все равно, какой у этого будет вкус, ты должен поесть.

Джон опустился рядом, достаточно близко, чтобы Шерлок ощутил притягательное тепло знакомой магии и тела, сунул ему в руку тарелку, вложил вилку в непослушные, холодные пальцы, и детектив неохотно принялся за еду. Умом он понимал, что в рис добавлены имбирь, кумин и прочие специи, но язык их не чувствовал, и Шерлок безо всякого удовольствия отправлял безвкусную субстанцию в рот порция за порцией.

- Посмотри на меня.

Не задумываясь, он поднял голову и вяло уставился на друга через поднимавшийся над тарелкой пар, отмечая, что уже не в первый раз Джон смотрит ему не прямо в глаза, а слегка в сторону. Шерлок знал, что многим под его пронзительным взглядом становится неуютно, но до сих пор Джон не относился к их числу.

- В чем дело?

Сжав губы, Джон покачал головой.
- У этого демона темно-коричневые глаза?

- Почти черные, - ответил Шерлок, наблюдая за другом, и заметив на сей раз, как взгляд того виновато метнулся к его левому глазу. Всего на долю секунды, но этого хватило, чтобы в мозгу внезапно всплыли воспоминания о старых текстах, посвященных вызыванию демонов – особенно о невероятных историях о том, что случалось с магами, заключившими сделку. Большинство описанных там симптомов были не более чем нелепыми предрассудкам – раздвоенные хвосты, чешуя на лице, - но один признак появлялся из раза в раз, что было веским доводом в пользу его истинности.

- У меня изменились глаза, - он оглянулся в поисках, куда можно посмотреться, а затем вспомнил разговор о зеркалах пару минут назад.

- Только один. Правый такой же, как и всегда, но левый… потемнел. Он черно-коричневый. Изменился еще тогда, в часовне, - Джон наклонился, уперся локтями в колени и сжал руки. – Я все надеюсь, что он станет прежним, но…

Шерлок поднял руку к лицу и надавил пальцем на закрытое веко, словно пытался ощутить сквозь тонкую кожу отличия в цвете.
- Интересно, - пробормотал он, с трудом поднимаясь на ноги и критически оглядывая гостиную. Зрение не изменилось, и все вокруг выглядело по-прежнему, но у него не было причин ставить слова Джона под сомнение. Даже если бы друг ничего не сказал, его поведения хватало, чтобы разум Шерлока, и в его нынешнем затуманенном состоянии, уловил, что что-то не так.

Заставить непослушное, пошатывающееся тело двигаться в требуемом направлении было тяжело, но Шерлок справился с этой задачей. Он прошел в спальню, оставив дверь открытой, и принялся рыться в книгах и папках. Большинство томов он жадно проглотил еще в юности, и теперь их корешки приветствовали его с полок будто старые, давно забытые друзья. Основную информацию он помнил и так, но теперь, когда Джон упомянул о разных глазах, в мозгу прозвенел слабый звоночек.

Ощущая присутствие замершего на пороге Джона, Шерлок вытащил, наконец, нужную книгу и принялся листать страницы. Том, посвященный истории развития магического искусства, где особое внимание уделялось практике призыва. Сведения были достаточно скупы – вызывание существ из иных пределов никогда не считалось приемлемым поступком, а в настоящее время людей, способных на это, почти не осталось. Так что Шерлоку пришлось по крохам собирать сохранившиеся сведения о магах, живших столетия назад.

Наконец Шерлок обнаружил то, что искал. Он опустился на кровать, подогнув под себя ногу и проглядывая список имен: маги, такие же, как и он сам, заключившие сделку с демоном и сожженные церковью на костре за свои греховные деяния. Рядом с каждым именем были перечислены отличительные черты – то, что служило доказательством их преступления. Изменение цвета радужки отмечалось у всех, но в отличие от Шерлока, речь всегда шла об обоих глазах.

И только у женщины по имени Медреси обнаружился тот же признак: один ее глаз превратился в ярко-зеленый, второй так и остался светло-карим.

- Уверен, что изменился только один? – уточнил он у Джона. – Цвет не просачивается во второй глаз? Это может быть важно.

Джон шагнул к кровати и одним пальцем приподнял подбородок друга, словно прося его повернуть лицо к свету люстры. Шерлок поморгал, глядя на нее, и постарался не вздрогнуть, почувствовав, как вновь окутали его шелковисто-горячие щиты друга. Казалось, Джон делал это инстинктивно, его блоки автоматически принимали Шерлока под свою защиту, стоило только оказаться рядом.

Однако это ощущение отступило на задний план, померкло в сравнении с прикосновением рук друга, замерших одна на подбородке, вторая на обтянутом халатом плече, пока тот напряженно и внимательно всматривался в глаза Шерлока, словно изучая все оттенки и ставя под вопрос каждый переход цвета. Он полностью сосредоточился на радужке, оставшейся прежней, и Шерлок понял, что друг делает это намеренно, как будто не желает воспринимать вторую, изменившуюся: близнецы, неожиданно ставшие разными.

- Только один, точно, - наконец заключил Джон, уже не изучая его глаза, но просто глядя в них. Внезапно вновь возникло то самое, знакомое уже чувство замкнувшейся электрической цепи, от которого у Шерлока перехватило дыхание, и отказал голос. Сгустившийся вокруг них воздух завибрировал, словно туго натянутая на барабане кожа. Казалось, все ощущения сосредоточились в тех местах, где Джон прикасался к нему – две небольшие точки, от которых волнами расходилось тепло, и по телу побежали мурашки, когда одна рука Джона сменила свое положение.

Теплые пальцы легко скользили по челюсти, пока подушечка большого не коснулась острой скулы, но это была не попытка удержать, а просьба остаться. Джон опустил взгляд на губы Шерлока и снова поднял глаза. Его желание было недвусмысленным: но оно не появлялось и исчезало по щелчку выключателя, просто сейчас разошлись облака переменчивого настроения, выставив его напоказ.

Именно это ощущение возникало в те моменты после погони, когда, казалось, весь мир замирал в ожидании их решения, что так и не было принято. Только на это раз не было упоительного восторга успешно завершенного дела, а лишь тревожная неуверенность в лежащем перед ними обоими будущем. Этого хватило, чтобы начать сомневаться, разрываясь между желанием податься вперед, потому что терять больше нечего, и стремлением отшатнуться, потому он не мог ничего предложить Джону: лишь один краткий миг, и все.

Да. Поцелуй свою зверушку на прощание.

Голос Мориарти эхом разнесся в голове, настолько громкий, что заглушил все остальное. Шерлок покачнулся, словно от удара, и мышцы отозвались острой болью, когда он бросил все свои силы на сопротивление приказу – действие, бывшее еще сложнее от того, что на самом деле он желал этого – желал узнать, действительно ли губы Джона на вкус такие, как ему представлялось, будет ли их поцелуй так хорош, как он подозревал.

Сомкнувшиеся с неожиданным резким щелчком блоки друга сделали то, что не смог Шерлок, вытолкнув его. Джон отшатнулся, сбивчиво извиняясь, и в этот момент Шерлока захлестнула новая волна карающей боли, заставив выругаться сквозь зубы. Это походило на сердечный приступ, острый, заставляющий задыхаться и хвататься рукой за грудь, пока блоки Джона медленно отступали, не прекращая настороженно звенеть.

- Шерлок, что случи…

Мгновенно, словно погасили лампу, Мориарти исчез из его сознания, и Шерлок смог наконец открыть глаза. Он сидел, сжавшись, подтянув колени к груди, на коже выступила липкая испарина. В желудке осела маслянистая тошнота, но он сглотнул комок в горле и с усилием заговорил:
- Принуждение… демон пытался заставить меня выполнить его приказ, - он потер виски, а потом запустил пальцы в волосы. – Он был у меня прямо в голове.

- Пытался заставить причинить мне вред? – уточнил Джон, неловко и нервно сжимая и разжимая кулаки с таким видом, будто все равно, несмотря на внезапное сопротивление собственных щитов, его тянуло прикоснуться, и Шерлок обдумывал ответ, глядя на эту внутреннюю борьбу.

- Совсем наоборот, - сказал он наконец и сжал губы, пытаясь не покраснеть. Бросив взгляд на лицо Джона, он увидел, как друг осознал его слова, а затем с ужасом понял их истинный смысл.

- О, господи… - Джон отшатнулся и уставился в пол, вспыхнув от накатившего стыда. – Мне казалось… то есть… я не понял, что это не ты смотрел на меня, как будто…

- Джон…

- Нет! – тот поднял обе руки и отчаянно затряс головой. – Все в норме. Я… должен был сообразить… Прости. Мне нужно…

Шерлок хотел заговорить, объяснить, что Мориарти только в последний момент туманом просочился в его разум и попытался склонить чашу весов от сдерживаемого неуверенностью желания в пользу физического взаимодействия, но Джон уже вылетел из спальни. Попытка встать и последовать за ним привела лишь к тому, что Шерлок, задыхаясь, неловко рухнул на пол. Мир вращался вокруг него в тошнотворном вальсе, в ушах звенел восторженный смех Мориарти, и он не мог сделать ничего, кроме как бессильно выругаться.

- Вот дерьмо!