Безумная мудрость

Растворившись в сияющей пустоте, мирные божества вновь являются из неё в иных обличьях — как пять видьядхар со своими супругами, пятью дакини. Не будучи ни мирными, ни гневными, они не причисляются к сотне мирных и гневных божеств и не описываются в « Сотне преклонений ». Изображения их обычно присутствуют на полных мандалах бардо (см. илл. 4, где они расположены непосредственно под центральным кругом), но в случаях, когда мандалы мирных и гневных божеств изображаются по отдельности, видьядхар и дакини иногда помещают на одной из них или на другой, иногда распределяют между ними, а иногда и вовсе не включают в схему [140].

Видьядхары связаны с речью и обитают в горле, откуда и являются перед нами (подобно тому, как мирные божества являются из сердца). Они олицетворяют выразительную, коммуникационную энергию пробужденного состояния. Так как мы не откликнулись на мирные видения, забыв о наставлениях или поддавшись страху, то теперь эти же божества являются перед нами в иных формах: они поют и танцуют, чтобы привлечь наше внимание, заманить нас и склонить к пробуждению. Яркие, страстные и восторженные, видьядхары и дакини сплетаются в любовных объятиях и пляшут обнажёнными на фоне неба. (см. илл. 5).

Видьядхара» означает «хранитель видьи», т. е. духовного знания. Термин «видья» я везде перевожу как «осознание». Все многообразные значения этого слова, которые мы рассмотрели в главе 10, имеют к видьядхарам самое непосредственное отношение. В индийской мифологии видьядхары — это могущественные небожителиволшебники; нередко их изображали крылатыми. Кроме того, «видьядхарами» иногда называют людей, достигших высоких ступеней реализации, — великих учителей и сиддхов, т. е. йогов, приобретших сверхъестественные способности. Им присуща видья наивысшего осознания — непосредственное знание и лицезрение абсолютной сущности ума; но помимо этого они проявляют и видью в относительном смысле слова. Они в совершенстве овладели всеми науками и искусствами и демонстрируют это мастерство как выражение своих духовных достижений и для наставления учеников. Все они — великие учёные, художники, воины и любовники, а самое главное — маги. Видья теснейшим образом связана со знанием мантр, то есть со звуком как выразительной и творческой силой пробужденного состояния. Видьядхары — великие знатоки мантр. Трунгпа Ринпоче отмечает в комментариях: «Они представляют собой божественные формы тантрического гуру, властвующего над магическими сферами мироздания»[141].

Понятие « дакини », как и « дэви », охватывает весь спектр проявлений женского начала [142]. Этим термином обозначают как будд и бодхисаттв женского пола, так и « мирских дакини » — местных богинь, всё ещё нуждающихся в руководстве могущественных йогов, таких как Гуру Ринпоче, которого называли « укротителем дакини ». Могут называть так и женщин, достигших высоких ступеней практики, и духовных спутниц. В индийской мифологии дакини — это колдуньи (и женщины, овладевшие колдовскими способностями, и сверхъестественные существа). Они представляются дикими и, зачастую, злобными; они питаются сырым мясом и пьют кровь. Но в ваджраяне их сансарическая природа преображается в орудие мудрости и сострадания. Свирепая и страстная энергия, воплощённая в дакини, признаётся необходимой частью пути к пробуждению и выражением просветлённого осознания. Согласно традиционной этимологии, слово « дакини » происходит от корня со значением « летать », а тибетский аналог этого термина, « khandro » или « khandroma », переводится как « ступающая по небу ». Дакини танцуют в беспредельном пространстве, наслаждаясь радостью и свободой, которые несёт с собой состояние полной самоотверженности.

Дакини окружены ореолом силы, магии и опасности — магии и силы преображения и опасности, которую таит в себе выход в открытое пространство. Они воплощают собой мистерию майи —» иллюзии », ибо женское начало — это не только абсолютная истина пустоты, но и относительная истина пяти элементов и сферы чувственного восприятия. Если мы поддадимся иллюзии, дакини явятся нам в роли трикстеров — озорных, хитрых и потенциально опасных; но если мы сможем прорваться сквозь покров майи, они приведут нас к просветлению. Созидательное начало соседствует в них с разрушительным. Дакини неустанно приносят нам вести и напоминания, указывают на ошибки, воодушевляют нас и приглашают присоединиться к танцу. Их называют « корнем четырёх действий », так как они олицетворяют источник вдохновения и энергии, необходимых для просветлённой деятельности. Дакини — хранительницы тайных учений, истинный смысл которых мы таим от себя сами: оно скрыт внутри нас до тех пор, пока мы не будем готовы понять его, прислушавшись к доносящимся изнутри нас голосам дакини.

Видьядхары и дакини весьма своеобразно выражают самый дух пути ваджраяны. Они говорят с нами на языке символов, столь важном для понимания идей « Освобождения посредством слушания ». Две символические системы ваджраяны — иконография божеств и естественная символика повседневной жизни — неразрывно связаны между собой. Рассмотрев в общих чертах традиционную образность, относящуюся к мирным божествам, мы можем теперь проанализировать значение и функцию этой символики в контексте явления видьядхар.

В обычной символической системе определённые предметы служат обозначениями каких-либо иных, как правило, абстрактных, понятий. Здесь же, по выражению Трунгпы Ринпоче, « вещь символизирует саму себя »[143]. Он имел в виду уровень постижения махамудры (переводя сам этот термин как « великий символ »), однако слова эти применимы и ко всей тантрической символике в целом. Вся она ориентирована на непосредственное восприятие, на способность видеть вещи такими, как они есть. Дхарма — это не какая-то теория или система верований, накладывающаяся на реальность. Она не нуждается в символах, указывающих на некие абстракции. Дхарма — это выявление смысла, изначально заложенного в мире как он есть. Всё в этом мире само по себе выражает учение Будды. По словам Трунгпы Ринпоче, « вселенная постоянно пытается дотянуться до нас и что-то сказать нам, чему-то нас научить, но мы всё время отвергаем её »[144]. Всё, что от нас требуется, — открыть глаза и распахнуть сознание, а достигнуть этого можно путём медитации. Вовсе не обязательно медитировать на божества. Это более поздняя ступень. Для начала же следует медитировать на освобождение от привязанностей, что поможет нам воспринимать окружающий мир полнее, яснее и точнее. Но даже без помощи медитации естественная символика повседневной жизни спонтанно является нам во всём, что нас окружает. Поэты и художники знали это во все времена. Уильям Блейк писал: