Притча об обезьянах

– Когда-то все животные жили на одном очень большом и благодатном острове. Все они умели говорить, понимая речь друг друга, а самыми разговорчивыми из них были обезьяны, которые не только лучше всех говорили, но и даже жили иначе, чем другие животные, во многом подобно тому, как обычно живут люди.

У них был свой обезьяний вождь, вожаки поменьше, своеобразное обезьянье «войско» и даже обезьяньи «города», если их так можно назвать.

По округе, там, где жили обезьяны, других животных было очень мало, потому что редко кто мог вытерпеть таких ужасных соседей.

Еще раньше, до того времени, обезьяны были существами слабыми и тихими, они жили небольшими семейками и боялись всего на свете до тех пор, пока кто-то из них не догадался объединить всех обезьян в одну большую колонию.

С тех пор на острове, особенно в лесной части, обезьянам не стало равных, их опасались даже слоны и тигры: нет, конечно, с одной или с десятком обезьян каждый из них справиться бы смог, но с сотней и больше – желающих не находилось.

Никто не хотел связываться с обезьянами, предпочитая переселиться в другие места. Но вскоре таких мест не осталось совсем, – обнаглевшие обезьяны распространились по всему острову, несмотря на его величину.

* * *

Тогда стали животные жаловаться Богу – а это он поселил их всех на этом острове – на повсеместное засилье обезьян, на их недружелюбность и эгоизм, что нет от них никому покоя, а только одни неприятности; по словам жалующихся, в свое время этот остров был домом для всех, а теперь превратился в обезьянник.

Начали, было, животные перечислять все плохое, содеянное обезьянами, да куда там! – те в ответ подняли такой дружный гвалт, что сразу кроме них никого не стало слышно, и принялись сами обвинять других животных, попутно не забывая заниматься самовосхвалением:

– Во-первых, – кричали обезьяны, – остальные животные просто завидуют нашему уму, красоте, организованности, способностям, единству, взаимовыручке и любви к себе подобным!

Во-вторых, очень давно, когда обезьян было очень мало, буквально все животные стремились нас уничтожить, и лишь обладание особой изворотливостью и умом позволило избежать гибели! – тут другие животные от такой бессовестной обезьяньей лжи пришли в настоящее неистовство, но разве можно услышать сверчков рядом с низвергающимся водопадом?

– В-третьих, – продолжали кричать обезьяны, – здесь нас пытаются обвинить в ненависти к другим животным и утверждают, что мы – единственные, кто создал себе армию, которая якобы занимается не защитой обезьян, а притеснением остальных: но это же - ложь, не будь у нас армии, уже давно бы на острове не осталось ни одной обезьяны!

В-четвертых, никто из животных не любит своих детей больше, чем мы!

В-пятых, такими, какие мы есть, нас создал Бог, и если благодаря каким-то своим качествам мы, обезьяны, смогли достичь преимущественного положения среди других животных, то это ли не служит доказательством того, что Бог любит нас больше, чем прочих?!

А в-шестых…, а в-седьмых…, – кричащих обезьян было не остановить.

Надоело Богу все это слушать, и вынес Он свое решение. Раз животные не смогли жить на этом прекрасном острове в добром согласии, то Он пошлет им поочередно в течение трех дней три испытания – жару, ветер и воду, и тот вид животных, который сможет выдержать их до захода солнца третьего дня, останется жить на острове. А те, которые не выдержат, будут переселены на разные материки по всей Земле.

* * *

Услышав этот приговор, обезьяны в душе своей возликовали, потому что знали о существовании на некоторой высоте в горах огромной пещеры, в которой они рассчитывали переждать все испытания.

На следующий день, с восходом солнца, на остров опустилась страшная жара, от которой тотчас пересохли ручьи, реки, озера, подул мощный суховей, походя обламывая похожие на остекленевшие высохшие листья с деревьев и кустарников. Одна треть животного мира, которая вообще не могла даже малую толику времени прожить без воды, запросила пощады и была взята с острова и рассеяна по Земле.

Наступил день следующий, который принес с собой ураган чудовищной силы – камни и деревья летали в воздухе, словно пух, и еще одна треть животных и птиц не выдержала испытания и также покинула остров.

В третий день испытаний на остров с неба обрушились потоки небывалого ливня. Вода стремительно покрывала остров, и вскоре кроме скал не осталось ни малейшего клочка суши. После чего последняя треть животных была вынуждена признать свое поражение и проститься с островом, на котором кроме обезьян никого уже не осталось.

Узнав о том, что они остались одни, обезьяны принялись шумно радоваться, но их радость оказалась преждевременной, потому как до захода солнца оставалось еще достаточно много времени.

Вода, которая продолжала стремительно прибывать, вскоре достигла уровня пещеры и хлынула в нее. Обезьяны оказались в ловушке: с этого момента они могли надеяться только на то, что день закончится быстрее, чем поток накроет их с головой. Признать же свое поражение они отказывались даже под страхом надвигающейся смерти, упрямо надеясь на победу.

Обезьяны стояли по горло в воде, и почти у каждой их них на руках был детеныш, в особенной любви к которым они недавно всех уверяли.

В это время дождь начал заметно стихать, вот-вот уже солнце должно было исчезнуть за горизонтом, день – закончиться, а обезьяны – одержать победу перед лицом испытаний. Но у них не осталось ни запаса времени, ни роста, чтобы спастись.

Водная рябь захлестывала ноздри самых низкорослых обезьян, и несмотря на то, что спасение было близко, они неминуемо захлебнулись бы и утонули, если б не совершили, словно по команде, одну страшную вещь: повинуясь непреодолимому инстинкту, они быстро утопили своих малышей и сунули их себе под ноги. Тем и спаслись, простояв на них до конца наводнения.

* * *

Когда вода ушла, Бог встретил обезьян, вышедших из пещеры, и задал им вопрос: «А где же ваши дети, которых вы так сильно любили, обезьяны?» - но так и не услышал от них в ответ ни единого звука, как словно бы они были немые.

Несмотря на то, что Бог оставил их жить на этом острове, жить в одиночестве обезьяны все равно не смогли и стали проситься, чтобы Бог переселил их к другим животным.

С той поры обезьян можно встретить в разных уголках Земли, и замечу, что они совсем не изменились, и по-прежнему выделялись среди других животных своим шумом и криками. Но, говорят, если им крикнуть: «Где ваши дети, обезьяны?», они сразу замолчат и постараются убежать как можно дальше и поскорее.

* * *

От того времени и пошла поговорка, что обезьяна любит своего детеныша сильнее всех на свете, но не до тех пор, когда он вырастет большим, а до той минуты, пока у нее вода до ушей не дойдет!..

На этом Кшатра-в’ария завершил свой рассказ, и новую притчу начал рассказывать Амерташт.