Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Станислав Ежи Лем 10 страница






— Нет!!! — закричал я всем своим существом. — Нет!!! Нет!!!

Он будто опешил... Он чуть отстранился, словно изучая меня холодными и пустыми, прозрачными глазницами. Он словно вспоминал что-то...

Подержал меня, полумертвого, в своих леденящих объятиях еще некоторое, бесконечно мучительное время, а потом нехотя отпустил.

Жизнь в смертельно ослабевшем теле едва тепли­лась. Сознание стылого мозга покидало меня, и по­следнее, что в нем промелькнуло, — это уверенность в гом, что я только что чуть не умер... И желание узнать, кто это был...

 

В последующие дни мы знакомились с деревней, не­навязчиво общались с ее обитателями и вели неторо­пливые беседы с хогоном. Что же мы смогли поначалу узнать...

Догоны строят свои жилища из банко — глины, пе­ремешанной с нарезанной соломой, используя камни только для фундамента. Раньше эти домики были круглыми, без окон, совсем маленькими, с конусо­образными соломенными крышами. Они и сейчас сто­ят, почти в ряд, под самой стеной уступа плато, впере­межку с прямоугольными, глиняными же зернохрани­лищами. Теперь в них хоронят умерших, и постройки эти являются священными склепами.

Для жилья же теперь строятся из банко пусть не­большие, но уже двухэтажные квадратные домики с плоскими крышами-террасами. Вместо лестниц ис­пользуются бревна с вырубленными ступенями. На первом этаже живут жены с дочерьми, а на втором эта­же — глава семьи.

 

Да нет же. В этом племени принято многоженство, и каждый взрослый мужчина имеет 3—4 жены. Маль­чики живут отдельно, вместе со сверстниками, воспи­тываясь у опытных наставников. Повзрослев, они проходят особый обряд инициации (включающий об­резание), вместе строят хижины для каждого и приво­дят туда жен (кстати, девушкам производят иссечение клитора, убежденно считая, что половые органы чело­века несовершенны, так как вообще-то они призваны служить только для размножения, а не для наслажде­ний, как вы наверняка думаете...).

 

Читайте больше. Довольно много первобытных племен придерживаются подобных взглядов. А орто­доксальные евреи, например, имеют половой контакт только для зачатия ребенка и проводят его через про­стыню с дырочкой...

Однако вернемся к домам догонов. Особый интерес вызвали у нас совсем другие жилища. Высоко над зем­лей, почти на середине отвесной стены плато, к ска­лам прилепились многие десятки глиняных домиков, один в один напоминающих большие ласточкины гнезда, с отверстиями для входа. Догоны говорили нам, что это жилища карликов-теллемов, которые жи­ли в этих краях задолго до них.

Но, — спрашивали мы — как же они поднима­лись по неприступной стене на высоту до 300 метров?

В те времена, — отвечали нам — под стеной, на­верное, росли баобабы. Вот по ним карлики (!) и заби­рались в свои жилища.

Но ведь баобабы не бывают такими высокими и не растут на скалах?

А может, раньше были другие баобабы, — отве­чали нам, явно не желая разговаривать дальше на эту гему.

Опять загадка. Чьи это жилища? Кроме альпини­стов и птиц, никто не способен их использовать!

Занимаются догоны исключительно земледелием: выращивают просо, кукурузу, другие африканские зла­ки, но особенно любят зеленый лук-перо. Они сушат его, перетирают и пекут из этой бяки серые лепешки довольно сомнительного вкуса, но наверняка очень по­лезные. Воду для поливов накапливают в искусствен­ных водоемах в период сезона дождей. Там же живут и крокодилы, считающиеся почему-то священными.

Возделывается и хлопок. Одежду из него они красят естественной краской индиго, которую получают, рас­тирая в кашицу особых гусениц.

 

Уверен, что они придумали ее гораздо раньше, чем янки.

 

В догонской общине существует племенное зна­ние — Тем. Это то, что должен в жизни знать каждый. Но есть и высший круг посвященных в сакральные тайны. Эта особая каста называется Ава, и состоит она из нескольких жрецов-олубару. Они владеют особым языком сиги, называемым догонами сиги-со. Никто в деревне не знает, где они проходят такую специальную подготовку, какие знания берегут и вообще откуда они здесь появляются.

Вот эти-то жрецы и определяют весь уклад жизни догонов, обучают их легендарным праздничным цере­мониям и рассказывают им удивительные мифы. Кон­кретно из этих знаний они не делают секрета, а потому и мы легко узнали о них...

 

У догонов особый календарь, и неделя в нем состоит из пяти дней. Пятый день является рыночным, а в Аф­рике — это уже праздник. Тут редко кто у кого что по­купает, но все нарядные, со всем самым лучшим, что у них есть. Мужчины, естественно, пьют мутное и креп­кое просяное пиво, обильно сдобренное перцем, и об­суждают вселенские проблемы, женщины сплетнича­ют о мужчинах и хвалятся — кто чем может.

- он и в Африке базар...»

Другое дело — ежегодный праздник Дес масквес. Это название — не в честь Москвы. Этот пятидневный праздник проводится в апреле, на пике сухой жаркой погоды, и по сути своей служит для того, чтобы дого­ны не забывали о тех обрядах, которые они должны проводить в свой главный праздник — праздник Сиги, отмечаемый раз в 50 лет. Поэтому-то на Дес масквес проигрываются практически все основные ритуалы, отражающие догонскую мифологию. А ритуалы эти особенные. По сути дела — это красочный костюми­рованный спектакль, образно рассказывающий всю историю этого необычного народа. И главным на нем являются особые маски, изображающие стилизован­ные головы неизвестных существ. Они изготавлива­ются из разрисованного дерева и покрываются при­чудливым орнаментом из цветного бисера и раковин каури, закрывая голову человека целиком. Эти маски венчаются особыми фигурами — надголовниками, до­стигающими высоты до пяти метров! Главная из них — двухметровая стилизованная фигура мифической пти­цы Балако, с распростертыми в виде своеобразной свастики крыльями и лапами!

В обычные дни эти маски скрыты от глаз и хранят­ся в особом святилище, которое стерегут жрецы- олубару. И только они могут исполнять на ежегодном празднике особый ритуальный танец, под названием канага. Он посвящен загадочной птице Балако, и олу­бару выполняют этот странный танец, стоя на высо­ких ходулях, символизирующих длинные ноги перна­той.

Однако, чтобы вы могли представить, о чем идет речь в этом необыкновенном спектакле, следует рас­сказать о догонской мифологии, которую мы узнали в ходе долгих бесед с олубару. Эти мифы — длинная и запутанная история, связанная с сексом и инцестом, из которой и нашим моралистам следовало бы сделать определенные выводы...

 

А кто не любит? Бесполые? Ханжи? Ну, тогда по­следних сейчас покорежит маленько...

Итак, о сексуальных мифах догонов. «Основу ми­ра», звезду Сириус, они описывают в виде могучего бога по имени Амма. Скучно было ему одному. Взял он кусок глины, размял и швырнул в пространство. Так образовалась его дочь, звезда — Сириус-С, назы­ваемая догонами Эмме йа толо. Она лежала словно распластанная по небу женская фигура с обнаженны­ми гениталиями наподобие муравейника и клитором в виде термитника. Не выдержал такого сладостного зрелища Амма и захотел с ней соединиться. Но тер­митник мешал близости, и тогда всемогущий бог сбил его, совершив первую эксцизию (вырезание), и сово­купился со своей дочерью. От этой близости у нее ро­дилась дочь — планета Ара-толо. И ею также овладел похотливый бог. После чего на этой планете зароди­лись Номмо. Это были полулюди-полузмеи, с восемью гибкими конечностями без суставов, красными глаза­ми и раздвоенным языком. И жили они в воде. И не знали они смерти...

Но этот инцест, как нарушение порядка в перво­зданном мире, привел к тому, что на небе появился еще один довольно мрачный субъект. Это непорочно возникший сынок Амма — звезда Сириус-В, или По- толо, явившийся следствием божественного греха и темных побуждений.

Он также возжелал первую звезду женского пола и овладел своей сестрой. Эмме йа толо и ему родила планету, звавшуюся Йу-толо, на которой следом так­же появились разумные существа. Это были люди- птицы Балако, с длинными ногами, клювами и огром­ными крыльями. Этакие большие цапли с крыльями бабочки.

А женщины наверняка против. Ведь они считают, что одежда позволяет каждой из них отличаться от подруг. И это их величайшее заблуждение! Уверен, что Бог специально создал женщин голыми, чтобы мы могли идентифицировать каждую!

Но вернемся к мифологии. В силу сказанного вы­ше, звезду Эмме йа толо догоны называют маленьким солнцем женщин и олицетворяют с жизненной силой мира, устойчивостью бытия, светом, порядком, пло­дородием и многоводием, жизнью вообще. Ну а По-толо, напротив, несет миру полную противополож­ность: власть темных сил, непостоянство, хаос, беспорядок, засуху и голод, черную магию и смерть...

И невзлюбил брат свою сестру за несхожесть, и стал гоняться за ней вокруг собственного отца. И понял тогда Сириус-Амма, к каким грехам может вести похоть. И кроме эксцизии у дочери сделал обрезание у сына. Вырезанный клитор превратился в скорпиона, a обрезанная крайняя плоть — в ящерицу. Раздосадо- ванный По-толо лопнул от гнева и превратился в ма- ленького злобного карлика.

Во искупление своего греха бог Амма создал еще несколько молодых звезд с планетами и послал туда небесные ковчеги с Номмо. Одной из таких планет оказалась наша Земля, и, таким образом, первыми разумными существами, появившимися на ней, были люди-змеи Номмо. Высыхала постепенно наша пла­нета, и они в конце концов вышли на сушу, заменив свои гибкие конечности на руки и ноги и превратив­шись постепенно в людей...

 

Оторвитесь-ка от компьютерных стрелялок и теле­визионного мыла да почитайте Библию. Много ново­го для себя узнаете...

Далее, по легендам догонов, сжавшийся от злобы По-толо не мог стерпеть упорядочения мира и в свою

очередь послал на Землю свой мистический дух — Йуругу. И началось извечное противостояние двух по­лярных сил: борьба добра со злом, света с тьмой, пло­дородия с голодом. Следствием этой борьбы и стала Смерть, ставшая приходить за Жизнью людей в виде духа Йуругу. Потому-то догоны и проводят теперь ри­туал Сиги как память о всех покойниках, павших жерт­вами этой вселенской борьбы.

Эту историю мы выслушивали от жрецов неодно­кратно, но нас она явно не устраивала. Оставалось множество вопросов: почему праздник мертвых про­водится один раз в 50 лет? Почему его главным персо­нажем является маска какой-то птицы Балако? И по­чему догоны так странно почитают Бледного Лиса? Почитают, боясь его и проводя смиренные ритуаль­ные поклонения в час «сумеречной зоны»? И откуда все-таки у них такие познания в астрономии?

Я как мог старался войти в доверие к хогону, быв­шему главным жрецом-олубару, и разговорить его. У старика уже близился «год смерти», в который он должен был добровольно уйти из деревни. Так посту­пали все олубару, и никто не знал, куда они уходят. Вот оттого-то глаза хогона и были такими грустными. Вот потому-то он и любил посидеть со мной за хоро­шим калебасом доброго деревенского пива. Я расска­зывал ему про «родной Орион», про судьбу камня Чинтамани и великих Учителей Шамбалы, все наде­ясь, что и он ответит мне откровенностью. Но стар­ший жрец упорно не отвечал на мои многочисленные каверзные вопросы.

— Почему проводится церемония в честь смерти? И вообще, почему существует такое особое отношение к ней? Чуть ли не с рождения все догоны о смерти ду­мают?

Кстати, когда рождается догон, его родители сажа­ют дикий фикус, а когда он умирает — фикус срубает­ся, а на его дровах готовится просяное пиво, которое и пьют на похоронах. Это обряд передачи живым от умершего сверхъестественной силы — нъяма.

Итак, время шло, но мы по-прежнему были далеки от главной тайны догонов. Надо было что-то предпри­нимать...

Я редко пользуюсь запрещенными приемами, даро­ванными мне изучением оккультных наук. Но тут сто­ял вопрос об истине, и пришлось решиться, тем более что исключался какой-либо вред окружающим.

«Господи, прости и помоги!» — мысленно помолил­ся я и приступил к делу...

Изготовив заговорами магическую «сому», я подлил ее в тыквенный калебас с пивом, которое хогон и вы­пил очередным вечером. Спустя некоторое время я уже задавал ему свои вопросы, а он отвечал, как при­мерный школьник любимому учителю.

То, что удалось мне узнать, не укладывалось в го­лове.

Люди-птицы, прилетевшие когда-то с Йу-толо, до сих пор живы! Более того, это они незримо руководят всей жизнью догонов, используя специально подго­товленных жрецов-олубару, и это их праздник те справляют каждые 50 лет! Эти Балако умеют общаться с духом своего небесного отца — Йуругу, и этот демон смерти держит в повиновении волю догонов...

Кроме того, поселение людей-птиц скрыто в осо­бом ущелье плато Бандиагара, и лишь иногда они при­ходят на пятничные ярмарки догонов. Они давно из­менили каким-то образом свой облик на человечий, но их можно узнать по глазам. Они остались птичьи­ми: округлыми, свободно вращающимися во все сто­роны и имеющими дополнительное мягкое веко в виде полупрозрачной пленки. Они также имеют привычку сильно размахивать руками, а на ярмарке интересуют­ся лишь зерном...

 

Ну, во-первых, речь идет не о гигантских курах, а во-вторых, я тоже поначалу воспринял эту информа­цию с такой же иронией и сомнениями. Уж больно все это было похоже на какую-то детскую сказку. Однако потом, поразмыслив, я решил: если не хочешь ве­рить — пойди и проверь!

Мой последующий план был непредсказуемой авантюрой, которая наверняка должна была закон­читься очень печально, но азарт приключения ради истины уже овладел моим разумом полностью. Един­ственное, что я все-таки сообразил сделать, — это не подвергать риску моих спутников, а потому сохранил свои задумки в тайне от них.

Итак, я решил пробраться в тайное ущелье неверо­ятных пришельцев!

 

В очередную пятницу я отправился на догонский ры­нок. Да, гуляево это было неподражаемым: человек двести, не меньше, на поляне собралось. Мужчины, в своих «китайских» шляпах, сидели на корточках по периметру поляны, курили и лениво переговарива­лись. А внутри этого кольца бурлило разноцветное мо­ре торгующих женщин. От него шумело в ушах и ряби­ло в глазах.

Однако троих странных мужчин трудно было сразу не заметить, уж больно выделялись в женском цвет­нике их синие накидки. Они появились внезапно и стали быстро перемещаться по рынку, чрезмерно же­стикулируя и быстро скупая зерно. Не прошло и по­лучаса, как они, держа на плечах мешки со злаками, вынырнули из бушующих рыночных вод и энергично направились в сторону скал плато. Прячась на безо­пасном расстоянии, в непривычной догонской одеж­де, я едва поспевал за ними, стараясь подражать стран­ной прыгающей походке этих довольно невысоких «людей».

Через пару часов ходьбы вдоль каменных обрывов они вдруг стали внезапно исчезать с моих глаз, один за другим. Едва успев заметить, где скрылся последний, я обнаружил там узкую щель в стене. Протиснуться в нее было непросто, но далее шел полутемный пещер­ный коридор, чуть просторнее в размерах. Впереди за­брезжило пятно выхода, послышалось шипение пада­ющей воды, и я поспешил вперед, не видя уже пресле­дуемой троицы...

Это был странный каменный колодец, диаметром до полусотни метров, уходящий вверх до самого края плато. По его стене чрезвычайно узким карнизом шла винтовая тропа, вытесанная в скале. По ней-то до­вольно ловко и поднимались люди с мешками.

Достаточно высоко из стены широкой лентой вы­летала струя водопада. Но грохота ее падения не было слышно: внизу вода проваливалась в глубину большой дыры, зияющей на дне загадочного колодца.

Троица скрылась, подойдя к водопаду, и только по­сле этого я ступил на карниз. Номер был смертельным: идти можно было лишь боком, приставным шагом, прижимаясь спиной к стене. Стараясь не смотреть вниз, я медленно продвигался по «тропе», призывая на помощь весь свой альпинистский опыт.

Когда от напряжения заныли ноги — появилась мысль вернуться. Но идти вниз было бы еще тяжелее и опасней. Нужно было подниматься дальше...

У самого края водной струи стало видно, что полка карниза уходит за ленту водопада, исчезая в темноте. Я пробирался по ней в никуда, видя перед собой лишь потоки падающей воды и ощущая спиной твердь хо­лодного камня.

Внезапно эта опора исчезла, и я едва не упал на­взничь. Тропа закончилась, и в толщу стены колодца опять вел коридор, невидимый снизу из-за водной за­навеси. И я пошел по нему с чувством человека, кото­рый знает, что у него нет и не будет пути назад...

Однако свет есть в конце любого коридора. Когда закончился этот, я увидел перед собой довольно об­ширную каменистую равнину, окруженную воронко­образной цепью скал. В их стенах были видны много­численные «ласточкины гнезда», уже виденные мной на уступах плато Бандиагара. А в глубине равнины виднелась обычная догонская деревня, с круглыми и квадратными домиками, покрытыми коническими со­ломенными крышами...

Тупое оцепенение овладело мной. Как это пони­мать? Где я? Ведь был же тяжелейший и полный риска многочасовой путь! Ведь гудят же ноги, подкашиваясь от усталости! Неужели старик хогон просто бредил тайной деревней? А может, уже стал бредить мой вос­паленный разум?

Я сел за ближайший камень, потом беспомощно повалился на бок, и сознание оставило меня, словно кучу ненужного хлама...

Я пришел в себя, когда на равнину стал наползать синий покров «сумеречной зоны». Снова Сириус включил свой холодный луч, создавая вокруг незем­ные пейзажи. Я задрожал словно от ночной прохлады, но уже через минуту понял, что она здесь ни при чем. Опять барабаны! Опять волна уже знакомых прежде ощущений. Но мозг уже привык к магии особо низко­го звука. Ей уже не одолеть меня! И поднявшись на ноги, я осторожно пошел в деревню.

На большой поляне между хижин уже шла мистиче­ская церемония. Не менее пятидесяти ее участников двигались по кругу, под рокот десятка барабанов. Все они были в масках, наподобие тех, что я видел в догонском святилище, и черно-красных одеждах из узких полос ткани.

Затаившись в тени хижины, я стал наблюдать. Те­перь, вооруженному знанием мифологии, мне было проще понимать смысл происходящего действия: вот движется Сириус, следом — его звездные сын и дочь, потом ползут Номмо и ковыляют на высоких ходулях Балако. Вот, наконец, взмывает высоким прыжком тот, кто изображает карлика По-толо.

А вот смысл дальнейшего действа был непонятным. Куда это вместе устремились разумные земноводные и высокоразвитые птицы? Что за невзгоды их обуре­вают? Почему они вообще исчезают в сумраке, а на смену им выходят догоны, в своих джинсовых одея­ниях?

 

Высокая тень в развевающихся одеждах внезапно - пронеслась по поляне, и все участники действа попа­дали ниц, замерев в немом подобострастии. Еще минута, и все они ползком попятились в стороны, исче­зая в синем сумраке ночи. Я же дрожал всем телом, с ужасом вспоминая недавние холодные объятия того, чей образ только что увидел...

На поляне остался лишь тот, кто изображал зло- вещую тень. Он долго стоял, молчаливо воздев руки к сверкающему Сириусу, а затем направился к хижине, одиноко стоящей на краю деревни. Я тихо дви­нулся следом, не сомневаясь, что это и есть глава племени.

 

Он снял церемониальный балахон, присел на корточ­ки у стены и закурил трубку. Надо было действовать. У меня был всего один шанс не только для того, чтобы узнать истину о догонах, но и просто чтобы остаться в живых. Но я верил в неведомые силы того небесного терафима, с которым и связывал надежды на этот шанс.

Задержав от волнения дыхание, я шагнул к этому «человеку», выходя из темноты. Левая моя рука была прижата к сердцу, правая была вытянута вперед. На ее

* Охранительный талисман, намагниченный психиче­ской энергией мага. — Примеч. ред.

открытой ладони лежал тот необыкновенный кри­сталл, о котором я поведал в рассказе о загадочных му­миях плато Наска. Кристалл, на плоскостях которого была нанесена межгалактическая карта обитаемых звездных миров и изображены их фантастические оби­татели. Уже взошла луна, и в ее лучах хрустальные гра­ни играли мерцающим светом, словно идущим изну­три и освещающим мою ладонь...

Он резко подпрыгнул, сжимая в руке тяжелый по­сох, но остался стоять на месте, не сводя округленных глаз со сверкающего кристалла.

Coy! —- произнес я обычное догонское привет­ствие, затем медленно двинулся к нему и вдруг загово­рил по-русски...

Это были какие-то простые слова, но они произве­ли на него желаемое мной впечатление таинственной неизвестности. И, не сводя глаз с кристалла, Он так же медленно и бочком стал приближаться мне на­встречу...

Мы сошлись, и Он замер, положив свою ладонь сверху на кристалл и закрыв глаза. А я совершенно четко осознавал, что тот, кто стоит сейчас передо мной, человеком, собственно, не является...

Coy! — произнес он, и я отпустил дыхание, пони­мая, что мои шансы немного возросли.

И я стал говорить, говорить путано по-английски, нисколько не сомневаясь, что он понимает меня, го­ворить долго и непрерывно, опасаясь, что он перебьет меня раньше времени. Говорить так, как говорят по­следние слова перед казнью...

Я сказал, что знаю о том, кто он и его сородичи. Знаю, откуда они явились на Землю. Знаю и многое другое, о чем не знает он. Что они — далеко не един­ственные пришельцы на эту планету из других ми­ров, «застрявшие» на ней по той или иной причине. Что и я — один из них, а потому он не должен видеть во мне врага. Что я — посланник и прошу его расска­зать мне историю всего, что случилось с ними, так как сходные проблемы сближают и дают общую на­дежду.

Он отвечал, что знает этот межгалактический нави­гационный кристалл. Что у него есть такой же. Но по­чему он должен мне верить? Ведь кристалл мог по­пасть в чужие руки.

В ответ я говорил, что он может устроить любое ис­пытание моему телу, чтобы убедиться в том, что я ни­сколько не боюсь потерять эту свою оболочку. Что так же, как и у него, мое тело — лишь местный биоробот, находящийся в полном подчинении у моей астральной сущности...

Он долго думал, а я, находясь в состоянии высочай­шего внутреннего напряжения, был абсолютно уверен в том, что сейчас ему говорю! Помолчав, Он торже­ственно сказал, что готов поделиться со мной пробле­мами своего народа (а вдруг это что-то даст ему?). И рассказывать об этом лучше всего будет в храмовом святилище. По дороге туда я и должен буду пройти ис­пытание, о котором сам просил.

Но это будет завтра, в час «сумеречной зоны», и это­го времени я должен буду тайно от всех дожидаться, сидя в его хижине...

Итак, меня ожидал момент истины. Причем исти­ны не только догонской, но и своей собственной. На кону была моя жизнь...

 

Нужно было готовиться к самому худшему. А потому весь день, сидя в полутемной хижине, я проводил ша­манский обряд путешествия между тремя духовными мирами нашей планеты, стараясь испросить разреше­ния их Вседержителей на вероятность досрочного ухода из своего нынешнего тела. Видимо, цель, ради которой я был готов это сделать, была важна и ддя них тоже. А потому моему телу дали право на смерть...

На исходе заката Он пришел за мной. Мы пошли к священному озеру, находящемуся неподалеку от де­ревни, и остановились подле жертвенного алтаря. Ког­да солнце уступило место часу «сумеречной зоны», когда в деревне загудели барабаны, а холодный глаз Сириуса вновь уставился на нас, Он указал мне на до­рожку от света звезды, соединяющую по воде оба бе­рега озера, и спросил, вижу ли я второй алтарь в конце этой дорожки.

Диаметр озера был не более ста метров, и противо­положный алтарь был хорошо виден. Так вот, Он будет ожидать меня у того алтаря, а мне предстоит пере­плыть священное озеро, строго придерживаясь «жи­вительного луча» Сириуса на поверхности воды. При любом отклонении от него я попаду в зону, где вла­ствует дух Йуругу, и тогда тот заберет у меня тело... Так Он хотел узнать, насколько я дорожу своим «скафан­дром».

Но это были лишь цветочки. Озеро было населено вечно голодными крокодилами, и Он хотел убедиться также и в том, что мой астральный дух способен пове­левать любой биомассой!

Удержаться в световой дорожке — это зависело от меня, от моего внутреннего чутья; удержаться от ужина моим телом — это зависело уже от крокоди­лов. Шансы 50 на 50 считаются нормальными, и я поплыл. Поплыл, глядя отнюдь не на воду, а на Си­риус и оставив в голове лишь то, что посоветовали мне мои духи, — единственную, внушаемую самому себе мысль: «Я — крокодил!» И я плыл, ощущая именно это...

Он встретил меня на противоположном берегу, при­ложив левую руку к сердцу и протянув правую на­встречу мне. На ее ладони синим светом Сириуса свер­кал его межгалактический кристалл...

Я положил на него свою ладонь и сказал:

!

Coy! — ответил Он, и я отпустил дыхание...

 

При дневном свете никто и никогда не сможет оты­скать вход в это пещерное святилище, потому что от­крывается он только в час «сумеречной зоны». Но и в это время пройти к нему можно, лишь ступая по соб­ственной тени от Сириуса.

Мы шли спиной к холодной звезде, указывающей нашей тенью дорогу к пещере, и знали, что слева и справа наши тела поджидают смертельные объятия зловещего духа — Йуругу...

В первой пещере храмового комплекса хранились в нишах знакомые уже маски канага. Но представьте мое удивление: таких масок было не 14, как в деревен­ском святилище догонов, а 29! Это означало, что здесь церемония Сиги проводится уже не 700, как у догонов, а 1450 лет!

 

Вот и я уже вообще ничего не понимал. И тогда Он стал рассказывать...

 

Начало всей этой космической трагедии я уже знал, но повторю обо всем по порядку. Итак, вокруг тре­тьей звезды системы Сириуса вращались две планеты. На Ара-толо обитали люди-змеи Номмо, а Йу-толо была населена разумными птицами Балако. Их цивилизации достигли высочайшего развития, что и позво­лило им заблаговременно понять, что соседняя звезда системы — Сириус-В должна в ближайшие десятилетия взорваться. Этот взрыв грозил полным уничтожением для обеих цивилизаций, и они стали искать другие планеты, пригодные для жизни своих физических

 

тел. С этой целью были посланы межзвездные экспе- диции в разных направлениях. Разумеется, перемеща- лись лишь астральные тела, но они имели с собой ге-

нетические коды-матрицы, позволяющие задавать

 

подходящим планетам программу создания «опытной партии» биологических тел конкретного вида. Вот и на нашу Землю прибыл космический десант от двух соседних цивилизаций, чтобы провести исследования по возможной адаптации своих тел к земным услови- ям. Для этих целей выбрали пустынное плато Бандиа- гара, и было это в V в. н. э.

Получив от них генетическую программу, мать- Земля довольно скоро создала запрограммированное количество новых биологических видов, и в этих краях появились новоселы: земноводные Номмо стали осва­ивать местные озера, а люди-птицы Балако стали стро­ить жилища-гнезда на неприступных уступах плато.

«И что, если бы земные условия подошли пришельцам, то вскоре можно было бы ожидать полного переселения двух цивилизаций на нашу планету?» Да, конечно...

 

Законы естественного отбора действуют во всей Вселенной! И в этом случае слабая цивилизация усту­пила бы место более сильной...

 

В лучшем случае часть человеческих особей пона­чалу была бы оставлена на планете для, так сказать, хозяйственных целей...

 

Да я тут при чем! Судьбу и догонов благодарите. Ведь годы эксперимента стали убеждать гостей в том, что наша Земля не совсем подходит для привычных им биологических тел, о чем они и сообщили на свою да­лекую родину, ожидая общего решения о том, на ка­кие же планеты им всем необходимо перебираться окончательно.

Но произошла внезапная космическая трагедия. В очередные 50 лет, когда орбиты всех трех звезд си­стемы Сириуса сблизились максимально, необита­емый Сириус-В взорвался, превратившись в белого карлика.

Взрыв испепелил всю биологическую жизнь в дан­ной звездной системе, единовременно уничтожив как цивилизацию Номмо, так и цивилизацию Балако. И у звездных разведчиков в один миг не стало родного дома.

; догоны свой траурный праздник».

Да, именно в память погибшей родины с тех пор каждые 50 лет и проводится священный праздник Сиги — День поминовения мертвых.

Вот так пришельцы вынужденно «застряли» на Зем- ле на неопределенное время. Теперь им было необхо- димо как-то изменить свои биологические скафандры, чтобы просуществовать на нашей планете до тех пор, пока сюда не придет зов. Зов от сородичей с одной из тех планет, где удалось прижиться другим десантам их цивилизаций.

И возможность сменить «неудобные» для Земли те­ла довольно скоро предоставилась. В район плато при­кочевало племя теллемов. Птицам Балако не состави­ло большого труда с помощью Йуругу развоплотить их примитивные души и занять затем соответствующие биологические тела, став таким образом псевдолюдь­ми. Лишь некоторая часть несчастных теллемов была оставлена в живых, в качестве рабов-земледельцев.

Свои прежние физические тела и Балако и Номмо свернули обратно в яйца, которыми эти виды размно­жались, и поместили сей драгоценный генофонд их цивилизаций в тайное пещерное святилище...

- это теллемы телом, но с душами пришельцев?»

Нет, не совсем так.

 

Шли годы, но у новоявленных «людей» неважно шли дела с воспроизводством, так как им, по сути пти­цам, трудно было освоиться с принятыми у Homo sapiens способами совокупления. И тогда они стали практиковать смешанные браки с оставшимися в жи­вых теллемами.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.